Часть2
Начало читать здесь Часть1
Я не была свидетелем того раннего периода Веркиной жизни, но живо представляю себе эту картину из жизненных штрихов, различных разговоров и реплик, которые периодически мелькали среди людей, знавших Верку в ту пору. Кое-что мне удалось узнать из случайных обрывков разговоров с Веркой. Я выложу ее вам в том виде, как она представилась в моём воображении.
*****
Верка была мордовка, родом из деревни, находящейся в некотором отдалении от гарнизона, поэтому не имея возможности ездить по пятницам на дискотеку, ей ничего не оставалось, как втихомолку только мечтать об этом. Потому что в том мире где она жила, всё ей не нравилось, даже её мама, которая только и делала, что гундела не переставая о коровах, да о своём огороде.
Верка была высокая, стройная, с длинной русой косой. Не сказать, что красавица, но и не уродина. С большими серыми глазами и высокими мордовскими скулами. Стеснительная и в целом тихая, она мечтала очутиться в гарнизоне, среди интеллигентных и образованных людей с разных городов страны, жизнь которых была необычна для неё. Где совершенно привычно и буднично, воспринималось многочисленное население мужского состава, состоявшее из разных по рангу военных.
"Там всё совсем иначе, совсем иная жизнь, нежели та, в которой я живу", — обуреваемая унылой тоской думала Верка, — "В деревне тишина и глушь, а там..."
А там, совсем рядом, в двадцати километрах от неё, проходила совершенно иная жизнь. С незнакомым ей, неведомым и тайным миром. Только "там" по её мнению, была самая что ни на есть "настоящая" жизнь, которая проходила, в общем, стремительно, как фанера над Парижем, пролетала мимо тоскующей Верки.
Поэтому жить в военном городке было её самое заветное желание в жизни! Но больше всего на свете Верку манила возможность просто уехать из своей "постылой", по её мнению деревни, в которой она жила прозябая ни за что.
Верка пошла бы на всё что угодно, только лишь для того, чтобы очутиться в этом незнакомом ей мире, так горестно вздыхая, лелеяла она свою тайную мечту. А так как Верке очень хотелось окунуться и пощупать этот мир самой, вкусить его прелести так сказать, то навязчивая мысль о гарнизоне, всё чаще и чаще приходила ей на ум.
С грехом пополам окончив восемь классов, Верка с нескрываемым облегчением и лёгкостью, наконец-то покинула опостылевшую ей до тошноты, деревенскую жизнь. Ей побыстрее хотелось самостоятельной жизни и чтобы не зависеть ни от кого, после школы учиться она никуда не пошла. Впрочем, Верка сама была из многодетной семьи, росла без отца, где уж ей учиться.
Поразмыслив, она устроилась на работу в военный городок дворником. Чему конечно была рада неимоверно! Что с деревни вырвалась постылой в которой с малолетства пахала, – то в огороде, то со скотиной. Было ей на тот момент шестнадцать лет. На дворе стоял конец восьмидесятых. Ещё ничего в стране не предрекало распада большой страны...
Верка была застенчивая и робкая до невероятности. Стеснялась себя, своей косноязычности, своей необразованности. Она не могла так красиво излагать слова, как холеные и надменные жёны офицеров. Поэтому даже и не помышляла, что её замуж могут взять кто-то из военных.
И только для того, чтобы задержаться в гарнизоне, только, чтобы зацепиться за иллюзию этой инаковости, она согласилась выйти замуж за слесаря Кольку с домоуправления. Где она и сама работала дворником. Он был неразговорчивый и вечно хмурый, этот Колька. А его взгляд, устремлённый куда-то вглубь себя, был тяжёлым и давящим. Поэтому поначалу противясь, она застенчиво отнекивалась. Когда такие же как она дворничихи, стали ей сватать своего слесаря. А уж когда её настойчиво стали убеждать в этом техник тётя Шура с домоуправления и её муж, слесарь дядя Ваня, то Верка невольно призадумалась.
— Девонька, сама подумай, надеяться тебе не на кого, — сказала дородная Шура поправляя перед зеркалом растопыренной пятернёй "шестимесячную" химию на голове, — А одинокой деревенской девушке без образования, тем более! Думаешь, что тебя какой военный замуж позовёт? — усмехнулась она и смерила Верку оценивающим взглядом, поправляя пиджак.
— Их вон сколько, пруд пруди, невест этих! Которые так и норовят подцепить себе какого-нибудь офицера, — кивнула Шура в сторону окна своей каморки, куда Верка пришла за разнарядкой, — и все не тебе чета!
Верка только молча сопела, топчась у стены. Одетая в тяжёлый ватник и укутанная в вязаный шерстяной платок, она переминалась с ноги на ногу, не смея возразить Шуре.
— Хотя может и нужна, — пожала та равнодушно плечами, направляясь к рабочему столу, — Да только на одну ночь… и поедешь ты, девонька, прямым ходом туда, откуда и приехала!
Шура уселась за стол, вытащила из нижнего отсека широкий журнал, открыла его, задумавшись побарабанила пальцами по столу и стала что-то выписывать.
— Да не одна, а с пузом! — через время сказала как отрезала и не поднимая головы, продолжила что-то писать размашистым почерком.
— И что тогда делать будешь?
Наконец дописав, Шура подняла глубоко посаженные глаза с синими тенями на Верку.
