Легко забыть, что связь между королем Чарльзом и Гарри, его «любимым мальчиком», когда-то была источником не только привязанности, но и радости – возможно, отношения были даже теплее, чем между Чарльзом и Уильямом.
Расстояние между ними теперь возросло до такой степени, что их разговоры, если они и начинались, стали лишь отголосками прошлого.
Мы тревожно наблюдали в последние несколько дней, как, узнав о диагнозе рак у своего отца, Гарри прыгнул в самолет и пролетел 5500 миль, чтобы увидеть его.
Широко сообщалось, что Чарльз был «тронут» этим жестом. Возможно, так оно и было.
Тем не менее, мне сказали, что реальность одновременно более сложна и более тревожна: Гарри вызвал некоторое беспокойство, «взяв на себя ответственность» пролететь без приглашения и в такой короткий срок.
Грубо говоря, король был недоволен тем, что его эмоциональный, но благонамеренный сын поставил его перед свершившимся фактом.
Чарльзу сейчас просто нужна тишина и покой, и он планировал улететь в тихий Норфолк со своей женой-королевой гораздо раньше, во вторник.
Тем не менее, благодаря вмешательству Гарри, Их Величества остались бродить по Кларенс-Хаусу, своему главному лондонскому дому, ожидая появления заблудшего младшего сына.
Поразительно, что Гарри не пригласили остановиться ни в Кларенс-хаусе, ни в какой-либо другой королевской резиденции. Решение лететь было принято в последнюю минуту, и ему пришлось забронировать номер в отеле на ночь.
И если принц рассчитывал провести какое-то «качественное время» в Сандрингемском доме, рассказывая, возможно, о старых добрых временах или восстанавливая семейные узы, он был разочарован.
Что на самом деле было сказано между ними, знают только Его Величество, Королева и Герцог Сассекский, но получаса (мне сказали, что это была 30-минутная встреча, даже не 45) едва ли хватило, чтобы восстановить многочисленные мосты, превратившиеся в пепел.
Не после всего этого унижения королевской семьи, всей этой лжи, выплеснутой из Монтесито за пригоршню долларов.
Едва успев поцеловаться и, возможно, обняться, король вместе с королевой направился в Букингемский дворец, чтобы сесть на принадлежащий монарху вертолет Sikorsjy S-76C.
Я не могу винить Гарри за то, что он прилетел. Какие бы успокаивающие звуки ни исходили от дворцовых придворных, диагноз его отца — серьезный вопрос.
Тем не менее, принцу также следует потратить некоторое время на размышления о стрессе, который он причинил королю, не в последнюю очередь, когда он сначала переживал потерю своего отца, принца Филиппа, а затем, конечно же, своей покойной матери, королевы.
Кто бы удивился, если бы Гарри встретили не с распростертыми объятиями?
Этот импровизированный визит, несмотря на благие намерения, послужил печальным напоминанием о продолжающемся разладе в семье, бремени, которое Чарльз не может себе позволить в своем нынешнем состоянии, когда вся его энергия должна быть сосредоточена на проблеме собственного здоровья.
Есть еще вопрос доверия, точнее, его отсутствия.
Принц оказывается в таком положении, что даже самые близкие к нему члены королевской семьи будут настороже. Это неизбежно.
Как будто все, что когда-либо было сказано между отцом и сыном, особенно в болезненные последующие годы, было обнародовано - сначала в болезненном для просмотра шоу Гарри и Меган на Netflix, а затем в его мучительных мемуарах «Запасной».
Сегодня, когда принц Гарри улетает обратно в Калифорнию, пышные празднования его свадьбы с Меган Маркл в 2018 году кажутся за миллион миль отсюда.
Один из самых трогательных моментов наступил, когда Чарльз заменил отца Меган, Томаса, который находился в больнице после подозрения на сердечный приступ.
Миллионы зрителей до сих пор помнят, как - безупречный в сером утреннем костюме Anderson & Sheppard, украшенном петлицей из сада его поместья Хайгроув - Чарльз улыбнулся Меган и нежно взял ее под руку, когда она подошла к деру в часовне Святого Георгия.
Чарльз был рад приветствовать Меган в своей семье. Момент, который мог быть неловким, был очаровательным. Почти дрожа от напряжения, Гарри повернулся к отцу и прошептал: «Спасибо, папа» — признак незатронутой любви между ними.
Той ночью гости вышли на улицу, чтобы посмотреть захватывающий фейерверк, освещающий темноту над Виндзорским замком.
«Кто за это платит?» — полушутя спросил Чарльз у одного из гостей из королевского двора, и тот ответил: «Я думаю вы, сэр».
Он просто рассмеялся.
Четыре дня спустя мы снова увидели, как теплота между отцом и сыном проявилась еще раз, но еще более сердечно.
Это было по случаю «празднования 70-летия патронажа принца Уэльского» в Букингемском дворце, на котором присутствовало около 6000 гостей из примерно 400 патронатов Чарльза и военных ассоциаций.
Неизбежно фотографы сосредоточились на новой герцогине Сассекской, безупречной в шелковом платье-карандаше из крепа и куполообразной шляпе от Филиппа Трейси.
Это было ее первое официальное мероприятие после замужества.
Однако Гарри тоже сыграл свою роль, произнеся речь, наполненную редким самоуничижением и искренней теплотой по отношению к отцу.
«Па, — сказал он, — хотя я знаю, что ты просил, чтобы сегодня речь не шла о тебе, ты должен меня простить, если я тебя не послушаю. Очень похоже на времена, когда я был моложе. Вместо этого я прошу всех здесь сказать вам огромное спасибо за вашу невероятную работу на протяжении почти 50 лет.
Это ваше самоотверженное стремление добиться перемен, будь то улучшение жизни тех, кто находится на неправильном пути… или защита определенного вида, находящегося под угрозой, из чего мы с Уильямом черпаем вдохновение каждый день».
Похоже, это был пик привязанности между Чарльзом и Гарри.
После этого последовали разглагольствования против королевской семьи, которые сказались как на Чарльзе, так и на покойной королеве, которая нашла этот опыт утомительным.
Тем не менее, среди хаоса все еще остаются проблески надежды. Я уверен, например, что король до сих пор питает слабость к своему младшему сыну, с которым он когда-то часами обсуждал, среди прочего, вопросы окружающей среды и устойчивого развития.
Несмотря на свои собственные невзгоды и, возможно, вопреки здравому смыслу, Чарльз протянул множество оливковых ветвей и будет продолжать это делать.
Его щедрость не знает границ, даже если его усилия, казалось, остались без внимания. До настоящего времени.
Возможно, Гарри начинает видеть яснее: его отец, в конце концов, всего лишь человек, человек, который всегда был рядом со своим сыном и которого больше не будет рядом навсегда.
А Уильям? Тот факт, что его брат обвинил его в издевательствах, уже достаточно плох, но я знаю, что он считает нападения на свою жену со стороны Меган и Гарри непростительными.
Подлинные, грубые эмоции разожгли пламя разногласий между обеими сторонами, а недавние проблемы со здоровьем Кэтрин, принцессы Уэльской, только еще больше усложнили ситуацию.
Тем не менее, поскольку их отец проходит лечение от рака, теперь ответственность за исправление ситуации, несомненно, ложится на братьев – и, возможно, на одного брата в частности. Я верю, что именно Уильям может иметь ключ к разрешению конфликта.
Хотя проглотить гордость непросто – и я согласен, что принцу Уэльскому может быть труднее, чем большинству людей, – некоторая щедрость со стороны старшего брата вполне может быть единственным путем вперед, как ради его семьи, так и ради блага семьи. нация.
Возможно, при наличии надежды и настойчивости разорванные узы еще удастся восстановить и восстановить гармонию.
В своих мемуарах Гарри вспоминает один момент после похорон принца Филиппа в Виндзорском замке в марте 2021 года.
Это было тогда, когда Чарльз встал между своими покрасневшими сыновьями и сказал: «Пожалуйста, мальчики. Не омрачайте мои последние годы страданиями.»
Несомненно, принцам пора прислушаться к этим словам.
После всего, что король Карл сделал для них обоих, можно подумать, что это меньшее, что они могут сделать для своего отца – в этот час нужды.