Восстание Техаса, бунт фермеров ЕС и люди-киборги

В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 19:00, поговорили о самом важном в мировой политике.

Предлагаю вашему вниманию стенограмму прямого эфира.



Ворсобин: У микрофона Владимира Ворсобин. Николай, здравствуйте.

Стариков: Здравствуйте, дорогие друзья.

Ворсобин: Я уже сегодня выражал перед эфиром недовольствие, я спросил у Николая, почему сколько лет выходит эта программа, а это всё программа Николая Старикова, там же напрашивается и Владимира Ворсобина. Это было с повесткой честолюбия.

Стариков: Во-первых, мы не скрываем Владимира Ворсобина от публики. Под аплодисменты вы каждый вторник в 19 часов появляетесь в эфире. А справедливость, по-моему, есть. Потому что, Владимир, у вас есть несколько программ, а я на «Комсомольской правде» выражаю свою точку зрения только в одной. Поэтому, мне кажется, всё очень демократично, понятно и красиво. Я вижу, даже звукорежиссер поддерживает.

Ворсобин: В переводе со Стариковского: «не жадничайте, Владимир». Ладно, не буду жадничать. Ну что ж, тема у нас сегодня, первая тема, она, кстати, тоже оригинальная, как и начало нашей программы. Компания Илона Маска впервые вживила имплант в мозг человека. Я просто посмотрел даже телевизионную трансляцию этого дела. Там вставляют эти чипы людям, которые очень больны, которые просто не могут без этого ходить и так далее. Это очень хорошая медицинская польза от этого изобретения. И то, что есть большой страх, что все мы будем чипированы через несколько поколений. Мне кажется, эта теория в этом районе, что и микроволновка вредна для здоровья человека. Но с вами мы к ней привыкли. Николай, как Вы думаете, эта чипизация, которая сейчас идёт от компании Илона Маска, она действительно вредна или потенциально опасна? Или мы к ней в итоге привыкнем?

Стариков: Я думал, вы меня про микроволновую печь спросите в итоге. Дорогие радиослушатели, хочу сказать, что, если вы разогреваете в микроволновой печи что-то, я, например, часто пользуюсь микроволновой печью, рекомендую вам немножко от неё отойти подальше, потому что она всё-таки микро и волновая, то есть там волны есть. Лучше от неё отойти, чтобы на вас она точно не подействовала. Теперь давайте разберёмся в этой истории с чипами, внедрением и так далее. Значит, Владимир, я думаю, что вы согласитесь, что, если бы сейчас какой-то бизнесмен или политик вышел с заявлением: вы знаете, мы, некая группа господ, товарищей, как угодно там называемая, мы решили всем взрослым и детям в рамках планеты Земля внедрить чип. Как Вы думаете, что было бы с этим политиком? Я думаю, что он точно бы проиграл выборы.

Ворсобин: Любое насилие, оно отвергается обществом.

Стариков: Подождите, мы сейчас не о насилии, просто решили. Поэтому какие-то кардинальные изменения человеческой природы всегда пытаются, во-первых, объяснить, во-вторых, подать это всё под соусом некого блага. Поэтому, когда мы говорим о внедрении чипа в человека, естественно, это вызывает у нас опасение. Я думаю, что большинство...

Ворсобин: Какого рода опасения?

Стариков: А сейчас объясню. Сейчас закончу мысль, потом выражу опасение. Большинство людей этого не хочет. Ну, по причине того, что Господь создал человека, и там чипам места нет. Второе, когда чип будет, не дай Бог, в кого-то внедрён, где у нас гарантия, что потом этот чип не начнёт управлять человеком? Вот если бы речь шла, например, о советских учёных, я был бы на 99,9% уверен, что советские учёные во времена Брежнева, например, разработали бы технологию, которая действительно помогала людям, пережившим серьёзные травмы, инвалидам с детства, как-то по-иному ощущать своё тело. То есть они работали во благо. И в этом сомнения у меня нет. Когда речь идёт о каких-то, прямо скажем, субъектах, которые думают только о деньгах, а не о здоровье людей, вроде Билла Гейтса, который вдруг начинает программу вакцинации, которая, о чудо, приводит к бесплодию женщин. И когда мы видим другого персонажа, как Илон Маск, они не в плюс человечеству собираются что-то делать. Но оформляется, заворачивается это всегда в благородную одежду. Конечно, это же помощь инвалидам. Я приведу еще один пример, под которым пытались этот шарик, так сказать, в лузу закатить. Некоторое время назад, по-моему, в Великобритании пропала девочка. Бывают такие трагедии, к сожалению, дети пропадают, пропадают взрослые и действительно в большом количестве. И тут же началась дискуссия. Если бы у этой девочки под кожей был бы чип, ее бы легко можно было бы найти. И знаете, вроде как бы с этой логикой поспорить-то сложно. Поэтому все, что пытается на самом деле ограничить человеческую свободу, а они хотят эти глобалисты управлять людьми, ограничивать человеческую свободу, они всегда будут подавать под хорошим соусом. Ну, например, зеленая повестка. Вот эти красивые слова об устойчивом развитии зеленой энергетики. Ведь это желание ограничить развитие в энергетическом смысле. Энергия — это фундамент любого производства третьего мира. Они говорят, у вас, понимаете, нечистая, у вас угольная или еще какая-нибудь. Поэтому не надо вам производить. А вот у нас все зеленое колосится, производить будем мы. А вы покупайте в три раза дороже. Поэтому дайте не покупаться на эти глобалистские красивые оберточки и смотреть в суть. А для тех, дорогие друзья, кто сейчас подключился и не совсем понял, о чем мы говорим, речь идет о том, что внедрили чип человеку. Как подает Илон Маск это дело, что человек сможет силой мысли управлять какими-то приборами, по Bluetooth будут передаваться его мозговые импульсы. Так вот, сейчас так, а потом может в обратную сторону. Импульсы по Bluetooth будут переходить в мозг и человек будет делать то, что хочет. А на самом деле это желание тех, кто внедрил чип.

Ворсобин: А это технически возможно, по-вашему?

Стариков: Ну, вы хотите сказать, что это невозможно. Я не знаю этого. Но мне не нравится сам факт установки человеку чипа. Мне как процесс, как направление движения, он мне не нравится. Вот о чем идет речь.

Ворсобин: Нейрочипы позволят повысить вычислительную способность человеческого мозга, упростят изучение иностранных языков и позволят делиться своими мыслями с другими обладателями таких же устройств на расстоянии. Николай, тут проходил социологический опрос, 10 лет назад, по-моему, чуть даже больше, каким будет человечество через 20-30 лет. И большинство были убеждены, что в наше время будут вживлены чипы, которые вы сейчас боитесь и так далее. Но в свое время боялись и паровых машин. И потом человечество будет стоять перед выбором. Есть конкуренция. Одни люди с чипами будут усваивать знания намного быстрее, намного эффективнее работать, чем те, которые принципиально не будут их ставить, они проиграют эту конкурентную борьбу. А в итоге-то все равно прогресс не победить.

Стариков: Смотрите, даже вы в своей логике начали разделять людей.

Ворсобин: Ну, я просто говорю, что будет возможно.

Стариков: Нет, это не просто. Это нацизм и фашизм в чистом виде. Объясняю. У вас есть чип, значит вы существо высшего порядка. У вас череп определенной формы.

Ворсобин: Почему?

Стариков: Почему у вас череп такой формы?

Ворсобин: Кто-то вживил себе чип, кто-то нет, у кого-то есть девайс, а у кого-то нет девайса.

Стариков: Вы же только что сказали, что это добровольно. А теперь уже подталкиваете всех, что это добровольно, но если вы себе его не внедрили, то вы проигрываете в какой-то конкурентной борьбе. Не нужно этого вообще. Вы поймите, что сначала людей делят, потом одних объявляют высшей расой, других низшей, а третий этап неизбежен. Низшую расу начинают уничтожать.

Ворсобин: То есть, другими словами, Николай, нужен законодательный запрет о вживлении чипов в человеческое тело?

Стариков: Я думаю, что здесь очень тонкая грань, где, например, это может быть использовано для... Ну, человек инвалид, у него есть определенные проблемы, и эта медицинская технология решает его проблемы. Там, наверное, это во благо. А здоровому, как говорится, лбу, зачем какой-то чип внедрять?

Ворсобин: Студенты с удовольствием внедрят чип, который позволит быстрее научиться английскому языку.

Стариков: Чтобы на следующий день его забыть, как обычно студенты делают. Правильно я понимаю? И чип вынуть и выбросить, да? Уже так не получится.

Ворсобин: Зачем забывать?

Стариков: Владимир, изучение каких-то знаний, оно требует определенного процесса. Не нужно процессор загружать в себя. Я бы предложил отделять человека от компьютера, а не соединять. Вот сидите вы, я вас вижу, перед вами компьютер. Зачем нужно, чтобы компьютер был в вас или вы в компьютере? Чтобы вы быстрее считали, а зачем нужно, чтобы вы быстрее считали, если есть компьютер?

Ворсобин: Зачем нужно засовывать столько лошадей в одну коробку железную? Вы же ездите на лошадях. Зачем вам эта паровая машина, которая сбивает людей?

Стариков: Иногда ваши параллели 19-го века меня вводят в ступор. Откуда вы их черпаете?

Ворсобин: Были еще луддиты, были еще те, кто сопротивлялись прогрессу. Можно же объявить что-то совершенно вредное для человечества, но человечество опытным путем поймет, полезно или нет. И только на предмет полезно или не полезно человечество всегда берет в прогресс какие-то вещи.

Стариков: А вы знаете, я сегодня слышал новость, что мэр или политик одного из голландских городов выступил с инициативой легализовать тяжелые наркотики в родной Голландии. И объяснение было очень похожее. Что опытным путем забрать у криминала деньги и так далее. Но этого же делать нельзя. И это совершенно очевидная вещь. Какой же тут опытный путь может быть? Не надо опытного пути. Для того, чтобы помочь человеку, лишенному определенных возможностей, да. А нормальным людям здоровье нужно.

Ворсобин: Есть одна маленькая деталь. То, что тяжелые наркотики вредны для организма, опытным путем доказано давно. Чтобы чип управлял человеком, таких примеров еще не наблюдалось. Поэтому ваши опасения пока находятся в теоретическом порядке.

Стариков: А мы сейчас ненадолго прервемся, дорогие друзья, и продолжим нашу программу «По сути дела», обсудим еще много интересных вопросов.

Ворсобин: Может быть мы последнее поколение, у кого нет чипа в голове, и мы этим с Николаем гордимся. Да, Николай? Мы сейчас прервемся. Через пару минут вернемся, оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.

Ворсобин: Да, у микрофона Владимир Ворсобин, переходим к следующей теме. Как ни странно, мы уходим, по-моему, в какой-то век, в девятнадцатый век. Да, в девятнадцатый век.

Стариков: Да, вы же хотели к луддитам, к паровому двигателю. Вас туда прямо тянет.

Ворсобин: Нет, нет. Это вас. Это вас немножко тянет. История выхода Техаса из Мексики, выйдет ли он из США, гражданская война у меня стоит с вопросительным знаком. Николай, давайте развивайте эту тему.

Стариков: Ну, я хочу сказать, что мы вернемся в то время, пока еще парового двигателя не было. Почему это интересно, дорогие друзья? Сегодня мы видим в Техасе полномасштабный конституционный кризис США. Почему можно так говорить? Потому что то, что мы видим, это действительно он и есть. Есть полномочия штата, а штат по-английски означает государство. То есть Соединенные Штаты Америки на самом деле это Соединенные Государства Америки. Вот эти государства, соединяясь в единое государственное начало, часть полномочий передавали, то, что у нас называется, федеральному центру, то есть сегодня Байдену. И вот между губернатором штата Техас по фамилии Эбботт и федеральными властями есть серьезные противоречия в деле охране границ. Здесь нужно сказать следующее: Соединенным Штатам достаточно много лет. Скажите, пожалуйста, мы когда-нибудь слышали с вами в 80-е годы, что граница Соединенных Штатов и Мексики — это проходной двор. Нет. Конечно, там какие-нибудь контрабандисты проходили, какие-нибудь наркотики из Мексики провозили. Ну, как через любую границу пытаются что-то незаконное провести. Но ведь никогда же не было такого, чтобы, как за время Байдена, за четыре года 12 миллионов нелегальных мигрантов прошло через границу. То есть возникает вопрос. А, как говорится, пограничники с собачками, куда они все делись. И, дорогие друзья, я обращаю ваше внимание, что ровно такой же кризис мы наблюдали в Европе несколько лет назад, когда тоже в Европе границы растворились, и границы были по периметру России. Финляндию, Польшу, еще куда-то, до начала СВО было невозможно же без документов пройти. Но если вы переплыли через Средиземное море на матрасике, почему-то никто у вас документов не спрашивал. То есть это искусственная ситуация, созданная для того, чтобы Соединенные Штаты тоже наполнить людьми иной культуры, наступил этап уже растворения Соединенных Штатов Америки. Это, так сказать, объяснение того, что сейчас происходит.

Ворсобин: Подождите, растворять что? Соединенные Штаты Америки, простите, это государство мигрантов. Там растворять нечего. Это они сами почти все приезжие.

Стариков: Но все-таки государство Соединенных Штатов Америки, мы сейчас с вами как раз и будем говорить, как они его создавали. Создавали в основном белые, которые привезли туда черных рабов. И определенное количество того, что сегодня называется латиноамериканцами, в том числе, через присоединение таких Техасов попало. А дальше началась миграция. Белый, протестант, англо-саксонский — это ядро Соединенных Штатов Америки размывается теми же самыми глобалистами. Но давайте сейчас на этом не будем заострять свое внимание. Я понимаю, что такое впечатление, что вы сейчас что-то кислое раскусили.

Ворсобин: То есть нет, подождите. По вашей логике, вы только что сейчас говорили о вреде сегрегации, что нельзя там делить на хороших и плохих. А что такого страшного случится, если там будут латиноамериканцы в Америке?

Стариков: Я так не считаю. Это считают глобалисты.

Ворсобин: Кстати, у демократов это основная, в общем-то, публика, которая за них голосует. И кроме того, зная историю США, можно сказать, что для них это пребывает та сила, которая часто бывает в дефиците и у нас. Мы же тоже хотим, мы же даже потребляем этих мигрантов, только, скажем так, не той культурой.

Стариков: Совершенно верно, Владимир, вы правильно перебрасываете мостик.

Ворсобин: Который бы вы хотели, да.

Стариков: Так вот, в любой политике миграции, а Соединенные Штаты всегда были, совершенно верно, государство мигрантов, важно, чтобы эта миграция была контролируемой. Как происходило во времена гражданской войны в Соединенных Штатах Америки? Приплывает человек куда-нибудь в Нью-Йорк, ему сразу дают американское гражданство и ружьё, отправляют его на фронт. Но никогда в истории США не было того, чтобы границы были абсолютно открыты и туда миллионы людей без документов, без проверки, без медицинских справок, без ничего шли. Почему? Потому что государство, когда они еще создавались на самом раннем этапе, вот возможность охраны своих границ это одно из неотъемлемых признаков государства. Нет возможности охранять границы, нет границ, это не государство, а проходной двор. Но давайте...

Ворсобин: Секунду, Николай, еще маленькая деталь.

Стариков: Не хотите вы в эпоху паровых двигателей.

Ворсобин: Подождите, вы рассуждаете как республиканец, а есть другая логика. На самом деле большинство мигрантов в этом году, которые пересекают границу Техаса, вы сейчас не поверите, это выходцы из России, это не латиноамериканцы, это именно выходцы из России и других стран, кстати, БРИКС.

Стариков: Владимир, 12 миллионов человек за 4 года пересекло незаконно границу Соединенных Штатов Америки, какие выходцы из России?

Ворсобин: Из России. Посмотрите статистику.

Стариков: 12 миллионов выходцев из России?

Ворсобин: Последний год преобладают россияне.

Стариков: Владимир, вы...

Ворсобин: За что купил, за то продаю.

Стариков: Вы смотрите какие-то ЦИПСОшные сайты.

Ворсобин: Нет, это они уже находятся на наших родных сайтах.

Стариков: Итак, в основном те, кто идут оттуда, это действительно латиноамериканцы, но все-таки давайте вернемся к истории Техаса. Почему у Техаса некий особый статус? Потому что Техас, по сути, единственное государство в США, то есть Соединенные Штаты, Соединенные Государства Америки, которое вступило в состав США, будучи до этого признанным самими США. Итак, давайте немножечко истории. Соединенные Штаты Америки, рядом с ними государство Мексика, которое тоже называется Соединенные Штаты Мексики. И в Соединенных Штатах Мексики есть проблемы, есть территория, называемая Техасом и там очень мало людей. И в 1824 году мексиканцы принимают закон об облегчении миграции с территории Соединенных Штатов, соседнего государства, для заполнения этой территории. То есть можно приехать, в общем, приезжайте, живите, работайте. Основа экономики Южных Штатов и Мексики, и Соединенных Штатов Америки – рабовладение. И вот белые англосаксы со своими рабами начинают со своей рабовладельческой культурой переселяться на территорию Мексики. Их становится там все больше. Что бы было понятно о каком количестве людей идет речь, к моменту провозглашения Техаса независимым государством, там примерно 8 тысяч испаноязычных жило и примерно 30 тысяч англоязычных. То есть очень небольшое количество людей. Через некоторое время, благодаря этому закону, число англосаксов становится больше на этой территории. И тут в 1829 году в Мексике, которая тогда была впереди демократической общественности, отменяют рабство. Всё, на территории Мексики запрещено использовать рабский труд. Для выходцев из Соединенных Штатов Америки, где это норма, это неприемлемо. Они начинают выражать свое недовольство, обращаться к центральному правительству. Это заканчивается определенными стычками. В конце концов одного из тех, кто написал в 1833 году конвенцию к правительству, обращение с требованием вернуть рабство, а заодно и предоставить независимость, по имени Стивен Остин, его сажают в тюрьму, начинается брожение. В 1835 году дело доходит до вооруженных стычек. В 1836 году происходит история, которую, дорогие друзья, вы легко найдете в интернете. В Соединенных Штатах Америки это одна из частей национального самосознания. Называется это Герои Аламо. Аламо — это небольшой форт, в котором примерно 100-150 борцов за независимость Техаса, как сказали бы на Украине, сепаратистов техасских, сражались с мексиканской армией, во главе которой был президент по имени Санта-Анна и почти все были убиты. Они все погибли в бою и вот из них более поздняя американская историография сделала героев. В тот же самый момент, когда они сражались в этом форте Аламо, было принято решение, собрались люди и провозгласили независимость Техаса. Через месяц мексиканская армия была разбита, президент Санта-Анна взят в плен. Армия у Техаса вдруг появилась очень большая, сильная, во главе нее стоял господин по имени Сем Хьюстон, до этого он был губернатором одного из штатов Соединенных Штатов Америки, Теннесси. То есть Мексика потом стала говорить, что Соединенные Штаты Америки очень сильно помогали тем, кто хотел независимости Техаса. В итоге Мексика повержена, разбита, и Санта-Анна в плену подписывает договор о предоставлении независимости Техасу, это в 1837 году. Дальше Техас вроде как независимое государство, его признают США в 1837 году, но в состав США Техас войдет в 1845, то есть через 8 лет после этого. И в 1848, прошу прощения, с цифрами напутал, в 1845 году будет вхождение Техаса в состав Соединенных Штатов Америки, а в 1846 году начнется американо-мексиканская война, в ходе которой мексиканская армия будет разгромлена. Набеги мексиканских войск на территорию Техаса будут прекращены, и Мексика потеряет еще примерно 30-40 процентов своей территории, из которых Соединенные Штаты нарежут штаты.

Ворсобин: Я посчитал, 8 лет де-факто быть независимым, а потом войти в США. А у нас, когда республики ДНР, ЛНР вошли в состав России? В каком году?

Стариков: В 2022.

Ворсобин: Все верно, с 2014-2022-й, те же 8 лет.

Стариков: Но признание ЛНР, ДНР, собственно говоря, мы признали, а вошли они чуть позже по референдуму, который там прошел осенью. Ведь столько событий прошло, очень сложно помнить все даты. Есть, конечно, разница в датах, есть разница в порядке, но события, которые происходили очень-очень похожи.

Ворсобин: Николай, мы сейчас прервемся на небольшой блок рекламы, ваш спич выступления я думаю можно подытожить словами, почему им можно, а нам нельзя, я упрощаю.

Стариков: Нет, просто американцы плохо знают свою историю.

Ворсобин: Зачем вы так преуменьшаете свои достижения? Николай Стариков, Владимир Ворсобин, прервемся на пару минут.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, Николай не договорил по поводу Мексики, Техаса точнее.

Стариков: Хотелось бы небольшое резюме, дорогие друзья, но во первых хочется сказать, что события американской истории середины 19 века очень напоминают новейшую историю. Американцы вроде от этого не открещиваются, я говорю про героев Аламо, там есть и комиксы, можно и фильмы найти, но тем не менее как-то выводов из этого делать не спешат. Теперь к сегодняшней ситуации несколько слов. Что будет? На мой взгляд, сегодняшний кризис вокруг границы будет исчерпан с окончанием избирательной кампании в США. И вопросы техасского сепаратизма и каких-то проблем будут отложены опять в будущее. То есть каждый раз, когда ситуация ухудшается, обостряется или есть повод, возникают разговоры о выходе Техаса из состава США, еще раз подчеркну, он единственный, кто вступил туда как государство. Поэтому у него для этого есть все основания. Кстати, Владимир, а вы знаете размер Техаса в отношении Украины? Как они между собой соотносятся?

Ворсобин: Неужели совпадают?

Стариков: Техас больше. Там площадь примерно на 5% больше, население Техаса 30 миллионов, а население Украины, как говорит Зеленский, 30 миллионов, на самом деле 20. То есть, чтобы было понятно, при этом Техас был бы, как считают экономисты, восьмая экономика мира, если бы он вышел из состава Соединенных Штатов. Но сейчас не выйдет. Гражданская война не начнется. Но сам факт, что во внутриполитической борьбе уже стороны начинают, как говорится, покушаться на святое, на целостность государства, это показывает определенную коррозию государственного корабля США. Вот теперь я думаю, что мы определенную точку поставили.

Ворсобин: Давайте соблюдать традиции, я тоже все-таки свои пять копеек вставлю. Мне кажется, что сила американцев, государства США, они действительно штаты, у которых иногда не очень похожие друг на друга законодательства, это действительно федеральное устройство. На самом деле это хранит Америку от проблем, эти скандалы, эта гибкость, эти войны, где республиканцы давят демократов и наоборот. И в итоге получается, что на самом деле ничего такого не происходит. Вспомните про Уотергейтский скандал и другие скандалы, когда президенты отрешались от власти и уходили с позором и сотрясалась вся Америка от этих проблем. Но на самом деле это было лишь обновление. Я думаю, что сейчас мы идем к тому же самому и у них постепенно поменяется миграционная политика и это пойдет на пользу США.

Стариков: На наш информационный торт я хочу положить вишенку. Вы совершенно справедливо сказали, что политическое устройство США дает возможность им сохранять какую-то гибкость, баланс, выпускают пар, это все есть, но есть одно важное «но». Соединенные Штаты Америки, когда создавались, они создавались ровно такими же, примерно такими же, очень похожими политически. Именно поэтому у них такая архаичная система, выборщики какие-то, но гражданская война в их истории была. Все то же самое, что вы сказали, можно было бы повторить за год, за два до начала американской гражданской войны и вы были бы правы, но она была. И знаете почему? Потому что было внешнее воздействие. Лондон спровоцировал гражданскую войну в Соединенных Штатах Америки по своему принципу: «разделяй и властвуй». А сегодня никакие внешние силы гражданскую войну в Соединённых Штатах Америки не оплачивают, не готовят и не подталкивают. Поэтому сегодня гражданской войны не будет.

Ворсобин: Я понимаю, но это некое упущение тех, кто был бы заинтересован в ослаблении Америки.

Стариков: Мы с вами констатируем факт. Вот это важный аргумент, о котором не надо забывать.

Ворсобин: Следующая тема – восстание фермеров в Европе. Почему в благополучной Европе люди недовольны? Это, видимо, буйные фермеры под Парижем и не только там. Это поляки буйствуют и так далее. Правильно, Николай?

Стариков: Поляки всегда буйствуют, а потом остаются без государства. Это у них такая определенная традиция.

Ворсобин: Сразу планку подняли.

Стариков: Мы сейчас не об этом. Речь идет о том, что финансирование крупного государства, в данном случае мы имеем в виду государство, бывшую Советскую Украину, территория которой чуть меньше Техаса, но тем не менее там проживает большое количество людей. И когда с целью нанесения поражения России, проблем России, ослабления России, Соединенные Штаты Америки выделили, как сегодня справедливо напомнил Сергей Викторович Лавров, примерно 200 миллиардов долларов, то есть весь Запад, но большую часть США, и передали киевскому режиму, это очень большие деньги. Да, они могут деньги создавать из воздуха, но это тоже имеет свой конец, ограниченность. И самое главное, что рядовой фермер Франции, рядовой фермер Германии, бюргер, гражданин сидит и думает, я прихожу в магазин, там дорожает. У нас тоже в России дорожает. Но я, немецкий бюргер, вижу, что Германия две недели назад 8 миллиардов евро передала Украине. Сегодня Шольц говорит, давайте вы тоже скидывайтесь, нам тяжело, но деньги отдал. А чтобы фермерам сохранить дотации, нужно 500 миллионов евро, которые сейчас во Франции нашли. Итак, дорогие друзья, там миллиарды, здесь миллионы. Магия больших цифр. Это разница большая. В итоге, огромные деньги закапываются в Украину вместо того, чтобы поддерживать свою экономику. И это вызывает протест. Зачем вы тратите туда такие деньги, гораздо большие, чем нужны для того, чтобы поддерживать более-менее порядочное состояние экономики во Франции, Германии. Вот что вызывает протест. Далее, смотрите, Владимир, помните, мы с вами много раз говорили о том, что Запад спекулирует на Африке, на возможном голоде, если не будет зерновой сделки, вся Африка умрет. Помните? На фоне этих всех разговоров Россия отправила бесплатно зерно, как обещал президент. Вот вчера сообщили в очередное государство пришли эти грузы. Это очень важно. Но против чего фермеры во Франции сейчас протестуют? Они протестуют против появления дешевых украинских продуктов, сельскохозяйственных во Франции.

Ворсобин: И из Южной Америки.

Стариков: Именно. Они сжигают именно украинское. Почему? Потому что мы опять видим, что Запад и здесь наврал. Вроде все должно было идти в Африку, а все оказалось во Франции, в Германии. То есть это и приводит к тому, что рядовой фермер выходит протестовать. Он видит, что его экономический фундамент подрубается, с одной стороны. С другой стороны, огромные деньги, которые могли бы поддержать его хозяйство на плаву передаются непонятно кому для непонятно чего. И пропаганда, которая делает из России врага, она работает неплохо. Каждый второй немец боится нападения России. Но только второй, а не первый.

Ворсобин: Николай, соглашусь. То есть в этом есть логика. Я сейчас читаю, что говорят фермеры в Париже, которые...

Стариков: И что они там говорят?

Ворсобин: Они говорят, что действительно это дешевая сельхозпродукция не только из Украины, но и из Южной Америки. Они говорят, что они на грани рентабельности работают и так далее. А меня другое заинтересовало, кроме всего. Если ты обидишь европейского фермера, то ты получишь блокаду дорог, они выведут свиней на центральную площадь какого-нибудь городка.

Стариков: Овец.

Ворсобин: Овец. В общем, они очень большие фантазеры. Все поймут, что дела плохи. В сельском хозяйстве надо что-то с этим делать. А я посмотрел, а есть ли вообще проблемы у российских фермеров?

Стариков: Конечно, есть.

Ворсобин: Подождите. Не факт. То есть, если смотреть европейским взглядом на российскую жизнь, нет никаких проблем, потому что российские фермеры абсолютно не возмущены. Где вы видели, чтобы российские фермеры каким-то образом возмущались политикой? Я пришел почитать, посмотреть. На самом деле у нас всё хорошо, наверное, да? Коль всё тихо и спокойно. И читаю. Один из фермеров из Краснодарского края говорит, что ценовая политика на сельхоз продукцию, заметьте аналогию, сегодня складывается ужасающе. Фактически мы, к сожалению, подошли к тому, что рентабельность находится на уровне продажи и себестоимости. То есть, да, есть аналогия с Парижем. А рентабельность близка к нулю, себестоимость производства зерновых у нас в хозяйстве составляет порядка 10 тысяч рублей, а цена продажи 12 тысяч рублей. То есть 2 тысячи, они на этом и живут. И для этого они не могут обновить тракторный парк, не могут закупить нормальное удобрение и так далее. Если просто сравнить французский разговор с фермером и с российским фермером, то же самое получается. Но только, знаете, что, эти ребята всё-таки выбьют у правительства положенные им 500 миллионов, я как бы вангую. А наши? Нет.

Стариков: 500 миллионов правительство даст, но тенденция к истреблению европейских фермеров, она наметилась. И здесь нужно просто понять, что их истребляет. Их, конечно же, истребляет не дешёвое зерно из Украины, не южноамериканское зерно, их съедают крупные латифундийские хозяйства. Вот эти огромные транснациональные корпорации, Monsanto, которые покупают генномодифицированное зерно. В России происходит ровно то же самое. У нас разрастаются крупные хозяйства, и задача государства регулировать этот процент, чтобы не было генномодифицированного зерна, чтобы эти большие латифундии, которые разрастаются, оставляли место в экономике для небольших фермерских хозяйств. Но если российские фермеры сегодня не выходят как французские, из этого мы сделаем вывод, что у них проблемы сегодня не столь острые, как у французских.

Ворсобин: Конечно, Николай! Это очень логичный ответ, других предположений быть не может. Да, Николай? У нас вообще отсутствует культура протеста, а во-вторых, протестовать в наше время против чего-либо, Николай, позвольте, позвольте. Мы сейчас прервёмся, через пару минут вернёмся.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, тут мы неожиданно переходим на спортивную тематику. Будем говорить о дисквалификации знаменитой фигуристки Валиевой, нашей звёздочки в фигурном катании. Четыре года дисквалификации ей присудили европейские спортивные власти. Николай заявил эту тему, видимо, есть что на эту тему сказать.

Стариков: Вроде тема, кажется, немножко из другой сферы, на самом деле мы говорим всё об одном и том же. Сегодня спорт стал совершенно явной частью большой мировой политики. И ситуация вопиющая, безобразная, с дисквалификацией Камилы Валиевой. Конечно, как в капле воды отражается всё, что происходило с нашими спортсменами.

Ворсобин: Сразу к выводам, Николай, а почему она безобразная? Объясните. Она не принимала допинг?

Стариков: Я думаю, что она его не принимала, но это моё мнение. Позвольте, я его выскажу, я считаю, что она его не принимала, потому что этот препарат, который там нашли, он в минус, а не в плюс, что называется, при занятии таким видом спорта.

Ворсобин: С чего это взяли, Николай?

Стариков: Откуда могло взяться это вещество, адвокаты излагали, но я бы, честно говоря, добавил бы ещё одну версию. Мне кажется, что эта версия вполне имеет право на существование, потому что сейчас мы видим, как российский спорт по политическим мотивам унижают. С момента Олимпиады прошло два года. Два года длилась эта тяжба и забрали золотую медаль у нашей молодой фигуристки, которой на тот момент было 15 лет. То есть это действительно ребёнок. Передвинули нашу сборную на другое место. И если бы это был единственный факт, я бы, может быть, и согласился с тем, что, как говорится, судьям арбитража, или как правильно называется организация, принявшая это решение, им виднее. Но ведь одновременно с этим, они выдвинули политические требования для участия в Олимпиаде, потребовали нейтрального статуса, потребовали осуждения специальной военной операции, чтобы спортсмены никак не были связаны с клубом ЦСКА или с клубом Динамо. И не выдвинули ни одного требования к спортсменам из Израиля, сказав известную свою отговорку — это другое. То есть давайте, подождите, всю ситуацию рассматривать...

Ворсобин: То есть мы будем говорить о препарате и о применении или не будем? Мы сразу перейдем к выводам.

Стариков: Во-первых, вы просили сразу выводы.

Ворсобин: Нет, наоборот, я удивился, почему сразу выводы.

Стариков: Вы просите выводы?

Ворсобин: Нет, я хочу сначала разобраться в проблеме. Давайте разберемся.

Стариков: Проблема, естественно, не в нашей замечательной фигуристке. Проблема в том, что российский спорт сознательно унижают, как пытаются унизить российскую экономику, российский народ и так далее.

Ворсобин: Другими словами, вы хотите сказать, что если бы Валиева не принимала этот триметазидин, который был обнаружен в крови, и это, кстати, не оспаривается ни кем, то даже если бы она не принимала, то она бы была лишена золотых медалей? Если это не так, то почему в этом случае в крови Валиевой обнаружен триметазидин? Она утверждает, что дедушка готовил ей пирожное и каким-то образом его лекарство попало в пирожное.

Стариков: Возможно. Возможно, так и было. Но я сказал, что я готов еще одну версию озвучить.

Ворсобин: Да, эта версия не была подкреплена другими доказательствами.

Стариков: Слушайте, смотрите все факты. Нужно продолжать тему о том, что в России якобы применяется допинг. Вот вся эта история, когда наших спортсменов заставляли выступать в нейтральном статусе. Вполне возможно, что девушке что-то чуть-чуть подлили куда-то.

Ворсобин: Кто? Тренеры?

Стариков: Условные ЦРУшники.

Ворсобин: Ой, я так и знал, что эта версия обязательно появится. Я внимаю.

Стариков: Совсем не обязательно, что она даже пила воду или что-то, где это было. На основе чего делается решение? На основе пробы. Грубо говоря, анализ берется у спортсменов. Вот эта проба месяц где-то...

Ворсобин: Две пробы, А и Б.

Стариков: Слушайте, вы хотите...

Ворсобин: Там две пробы.

Стариков: Две, три. Какая разница? Они месяц где-то в Стокгольме были, что-то с ними происходило? Для большой мировой политики изменить эту самую пробу не стоит никаких проблем. Но самое главное унизить российских спортсменов.

Ворсобин: Николай, ладно.

Стариков: Подождите, сейчас будет вывод. Вывод самый главный. Когда мы с вами многократно обсуждали, что не надо ездить под белым флагом…

Ворсобин: Наша сторона ни разу эту версию не озвучивала.

Стариков: Потому что она недоказуема.

Ворсобин: Как?

Стариков: Она недоказуема. А мы ее с вами высказать не только можем, я считаю, и должны, просто обязаны. Для всех тех, кто говорит, что надо ехать под любым флагом, выполнять любые условия, унижаться. Я хочу сказать, дорогие друзья, пройдут два-три года, если вы даже что-то выиграете, в условиях сегодняшнего судейства, где на вас будут смотреть волком судьи, у вас потом заберут вашу медаль, придумав какую-нибудь историю, в какой-нибудь независимой Стокгольмской лаборатории. Вот о чем речь, справедливости судейства для наших спортсменов нет сегодня.

Ворсобин: С одной стороны, Николай, в ваших словах понятно, что к нам относятся, к российским спортсменам с большим предубеждением. Наверняка с увеличительным стеклом относятся ко всем пробам. Во-вторых, у меня есть знакомый детский тренер в Москве. И он приходил ко мне на эфир. Слава богу, это было давно, не сопоставят. Он мне сказал такой секрет, что дети, даже дети стоят и сидят на химии. Почему? Потому что очень срочно нужны результаты. Очень срочно нужны результаты родителям, тренерам, Федерации. Им нужно все время доказывать, что они стоят. А это долго. Растить спортсменов это очень долго и муторно, легче дать таблетку. К сожалению, это раньше было, это десятилетия назад. Потом все изменилось. А сейчас, слава богу, из-за того, что ВАДА и прочие стали напрягать международными скандалами, все меньше и меньше у наших спортсменов есть хоть даже искушение подогнать какую-нибудь растущую звездочку, дав ей таблетку. Вот сейчас стало все чище и чище.

Стариков: Я очень рад, что вы к таким выводам приводите, но я не могу ни опровергать, ни подтверждать то, что вы говорите. Но я знаю, что сборная взрослых по биатлону Норвегии вся сплошь астматики. Им обязательно нужно вот такие ингаляторы использовать. Им можно.

Ворсобин: И россиянам можно, если у тебя есть бумажка.

Стариков: А у россиян… Понимаете, россияне здоровые, а норвежцы все больные. Понимаете как? То есть это примерно то же самое, как мужику, который почувствовал себя женщиной, то есть у него психическое заболевание, видимо, какое-то существует или он просто очень хитрый, разрешать выступать в спорте в женском виде.

Ворсобин: Есть разрешенные, есть запрещенные. Что приняла Валиева, запрещено очень жестко, и дается 4 года, потому что этот препарат, он действительно тяжелый препарат для допинга.

Стариков: Так запрещенное разрешают, если вы астматик. Вам тогда…

Ворсобин: Один препарат для астматиков. Один препарат для астматиков. Все. Вот это предел всего допинга.

Стариков: И когда вы говорите о том, что якобы у нас есть стремление или было стремление побыстрее набрать какие-то результаты, я вас просто спрошу, а во всей остальной планете такого стремления никогда не было?

Ворсобин: Конечно, везде есть преступники.

Стариков: А зачем тогда вы говорите, что у нас что-то такое нехорошее, а там все такое…

Ворсобин: Не-не, а мне что другие, я за своих болею, пусть наши будут чище. И кстати говоря, когда объявляли приговор Валиевой, решение этого спортивного суда, там была же еще приписка одна, что суд предлагает всем странам в уголовный кодекс внести поправку, что если ты дал молодому спортсмену допинг, именно молодому несовершеннолетнему, это жесткая уголовная статья. Потому что допинг для молодого растущего организма — это вообще-то дорога в один конец.

Стариков: Владимир, а вы внимательно прочитали решение этой самой инстанции, которая так жестоко поступила с нашей фигуристкой? А я вам еще несколько пунктов из него озвучу.

Ворсобин: Пожалуйста.

Стариков: Первое, забрать все призовые за все соревнования, которые были с того момента. Это похоже на грабеж. Второе, запретить выступать на соревнованиях внутри страны. То есть здесь есть желание поссорить Федерацию фигурного катания России и международные структуры. То есть они, знаете, что говорят? Они говорят, вы придайте, пожалуйста, Камилу Валиеву, чтобы она не могла участвовать у вас, использовать катки государственные, участвовать в государственных соревнованиях. То есть ее вообще нужно вычеркнуть не то, что из спорта, а из спортивной жизни. И тогда, может быть, когда-нибудь… Я думаю, что мы не должны предавать Камилу Валиеву, а разрыв с международным спортом…

Ворсобин: Он и так произошел.

Стариков: Он уже произошел. Неизбежен. Поэтому между международным спортом и Камилой Валиевой я предлагаю выбрать Камилу Валиеву, как символ российского спорта, с которым поступают крайне несправедливым и жестоким образом.

Ворсобин: Николай, я в вашу бочку дегтя, все-таки ложку меда хочу добавить.

Стариков: Вы не перепутали субстанции?

Ворсобин: Нет, нет, нет. Вы слишком негативны в этой части передачи. Скажите, сейчас у нас в России будет проводиться очень много своих игр. Будет международные игры, где будет участвовать БРИКС, где будет еще, по-моему, молодежный, студенческий. Для российских спортсменов большое поле для того, чтобы совсем не прикасаться к европейским, западным институтам. Спокойно работать для своей публики, для своих фанатов. Пожалуйста.

Стариков: И приглашаем весь мир к участию в этих соревнованиях. Но есть одно «но». Вчера глава службы внешней разведки России делает заявление о том, что американцы пытаются сорвать наши игры. Казалось бы, какое им дело?

Ворсобин: А каким образом они это сделали?

Стариков: А вы спросите у Нарышкина, пригласите его в эфир. Может быть, он вам расскажет.

Ворсобин: Хорошо. При случае, если встречу, спрошу. Ну что ж, мы следующие другие темы для нашего обсуждения отложим. До следующего вторника. Николай Стариков, Владимир Ворсобин. До свидания.

Стариков: До свидания, дорогие друзья. До новых встреч.

Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.

#Фондкультурныхинициатив #Грантдляреактивныхкоманд