Первая жена С. Филиппова, Алевтина Ивановна Горинович, генеральская внучка, балерина, несмотря на недовольство матери, вышла замуж за Филиппова, с которым они вместе учились в эстрадно – цирковом техникуме. В семье родился сын Юрий. Он вспоминал, как отец занимал его: «Меня часто оставляли дома одного. Когда родители собирались куда-нибудь пойти, бабушка тут же придумывала себе срочное дело, лишь бы в няньках не сидеть. Папа нашел выход из положения: он вбивал маленькие гвоздики в пол, выдавал мне молоток и поручал забить их по самую шляпку. И вплоть до родительского возвращения я с удовольствием колотил по гвоздям. А когда бабушка стала возмущаться, что по полу скоро ходить будет невозможно, папа велел мне вбивать гвозди в шкаф из красного дерева».
Когда актёр стал уже популярен, он пристрастился к спиртному, порой пропадал на несколько дней, и Алевтина Ивановна, переключив всю любовь на сына, выгнала Филиппова из дома.
И вот однажды в ресторане, где обедал актёр, завязалась драка, и Филиппову вилкой прокололи руку. Сидевшая за соседним столиком дома привела артиста домой, обработала его рану и …стала его женой на последующие 46 лет. Это была Антонина Георгиевна Голубева, детская писательница, автор книги «Мальчик из Уржума» (о детстве С. М. Кирова), которая когда-то входила в список рекомендательной литературы для детского чтения. Она написала ещё несколько произведений, которые были столь незначительны, что о них никто и не помнит. Да и повесть, сделавшая её известной, появилась в печати, по словам современников, только благодаря С. Маршаку, который чуть ли не целиком её переделал: «выходили и слабые, а то и лживые, которые издавать приходилось истинно что поневоле. … Вроде «Мальчика из Уржума» Антонины Голубевой, которую писал главным образом сам Маршак» (Е. Щеглова).
Книга переиздавалась неоднократно, что было главной статьёй доходов писательницы, и Сергей Николаевич шутил: «Меня кормит мальчик из Уржума…». Журналист Н. Сотников отозвался эпиграммой:
Что-то долго не пишу я!
Кошелек от денег чист.
Где ты, мальчик из Уржума?
Где ты, мой Оливер Твист?..
Весьма язвительные воспоминания о писательнице оставил её внук, музыкальный продюсер Андрей Тропилло: «Бабушка формально была замужем семь раз, а на самом деле больше. Никто не знал, сколько ей лет, потому что в любые революционные потрясения первым делом она меняла себе паспорт, занижая себе возраст: то ли 1891 года рождения, то ли 1897, то ли 1893 — неизвестно, дело тёмное. Подобно принцессе Диане, она сначала работала продавщицей кукол … в московском кукольном магазине, затем стала актрисой разъездного театра, переехала в Архангельск, где познакомилась с моим дедом Петром Алексеевичем Лазаревым, который в 42-м умер в самую трудную зиму в блокадном Ленинграде… Она была детским писателем, но, походу, детей она люто ненавидела».
Нелестные воспоминания о второй жене отца оставил и сын Юрий: «Барабулька, как называл ее отец, была старше его на тринадцать лет. На вопрос «Сергей Николаевич, а что такое барабулька?» он отвечал: «Маленькая паршивенькая рыбка с выпученными глазками». Мне до сих пор обидно, что у него была такая старая и некрасивая жена! Я уверен, что папа особо ее и не любил. А она его обожала, с любовью называла Долгоносиком».
Сын артиста Юрий вспоминал, что она буквально преследовала его, ему приходилось менять школы, а под конец и фамилию (взял материнскую девичью): «То, что я поменял фамилию, стало для отца страшным ударом. Но я не мог простить ему, что он не оградил меня от ядовитых укусов своей сожительницы». А когда он принял решение эмигрировать в Америку, то произошло следующее: «Я принес в ОВИР заявление от папы: «К решению сына выехать на постоянное место жительства за границу никакого отношения не имею. Считаю, что его надо сурово наказать, а лучше — расстрелять. Материальных претензий не имею. Сергей Филиппов».
Конечно, мне было известно, что отец рвал и метал, узнав, что я эмигрирую. Но написать подобное ему не пришло бы в голову. Так и стоит перед глазами воображаемая картина, как его сожительница мадам Голубева диктует эти строчки, полные ненависти к врагу».
Одно не подлежит сомнению: Антонина Георгиевна очень любила мужа.
« Антонина Георгиевна тряслась над ним, покупала ему цветы, приговаривая: «Сереженька так любит розы!» Что характерно, Барабулька никогда не вспоминала о своей родной дочери от первого брака и все свое нерастраченное материнство отдавала любимому Долгоносику» (из воспоминаний Юрия). Она сопровождала его повсюду: на съёмки, гастроли…
«Бабушка за ним следила и уберегла его. Если бы не это, он давно бы умер. У меня сохранились его записки, где он бабушке торжественно клянется, что пить не будет». После операции на головном мозге (ему вырезали доброкачественную опухоль) они каждый год праздновали его День Возрождения. «И вот наступил праздник Дня Возрождения. Так Антонина Георгиевна как любящая жена отмечала годовщины выздоровления своего мужа. Над праздничным столом висело четыре елочных красных шара, что означало — четыре года со дня начала новой, после выздоровления эры прошло. Видел я потом и пять шаров, и шесть…» - вспоминает друг семьи Н. Сотников.
Умерла Антонина Георгиевна 20 ноября 1989 года. Ей было 90 лет. Через 5 месяцев скончался и С. Филиппов.
По поводу его смерти и похорон суждения неоднозначны. Вот воспоминания актёра Е. Моргунова: «Самое страшное — остаться одному. Знаете, горе какое случилось у прекрасного комика, удивительного человека Сергея Николаевича Филиппова? Как бессердечно отнеслась ленинградская общественность к артисту, который смешил всех, которого боготворили, которому предлагали выпить все. Он умер один в своей квартире и лежал две недели. Соседи обратились на «Ленфильм» (за год до того у Филиппова умерла жена, он остался один). «Ленфильм» принял ужасающее решение (не дали на похороны ни копейки денег). И только Сашенька Демьяненко, замечательный наш Шурик, собрал по копейкам деньги у актёров, которые были на пенсии, у актёров, которые знали Филиппова, сделали гробик и закопали. И слова совершенно гениальные написали на могиле: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения». Это его любимые были стихи».
Ему вторит актриса Любовь Григорьевна Тищенко, в отличие от сына и снохи навещавшая Сергея Николаевича в последние годы жизни:
«Я занималась оформлением документов на похороны, а дочка Голубевой (Антонины Георгиевны Голубевой – второй жены) вывозила всё из квартиры. Сергей Николаевич даже ещё не похоронен был. Надо документы оформлять, а внучка и дочь Голубевой все вещи растаскивают в это время. Он ещё в морге лежал, а они всё хватали и вынимали…. Я орала на неё: «Перестань таскать вещи!» Документы я у них всё требовала, оформлять погребение. Ничего не хотели делать, только из квартиры всё спешным порядком увозили. У меня от Сергея Николаевича не осталось ничего. Даже моя кружка, которую я ему подарила, и ту украли».
А вот свидетельство внучки писательницы: «Это неправда, что его все забыли, что он умер дома и был найден в квартире только через две недели. Нет, мы положили его в ту же 46-ю больницу, где до него лежала бабушка. С «Ленфильма» к нему приезжали, брили его. В палате у него был телевизор. 19 апреля из больницы позвонили и сказали, что дедушка умер. Я приехала в больницу и увидела, что с него были сняты даже часы. Все ценное было унесено. Неправда и то, что «Ленфильм» не дал ни копейки на похороны: и гроб, и отпевание — все было оплачено именно киностудией. Поминки были в этой самой комнате.
Квартира была передана какому-то бухгалтеру. Многое было безжалостно выкинуто. Исчезло его кожаное пальто, бабушкина шуба, изъеденная молью, бабушкины часы… Кое-что мне удалось вывезти. Осталась, например, одна его чашка».
Кто прав, кто виноват? Бог им судья.