Саше случалось знавать и печали:
Плакала Саша, как лес вырубали,
Ей и теперь его жалко до слез.
Сколько тут было кудрявых берез!..
Н.Некрасов
Моя мама родилась в 1930, в с. Фроловское Рязанской области, вторым ребёнком в семье, назвали её Александрой.
Первая девочка, Зоя, умерла в 3 года (так говорила бабушка) и это все, что про неё знаю. Маленькая фотография, на обороте написано Родина Зоя, она ли это или полная тёзка неизвестно, спросить уже не у кого. На кладбище только имя на табличке. В ЗАГСе сведения отсутствуют, объясняю это тем, что даже в конце 20-х жили по-старинке, детей крестили, а свидетельство о рождении требовалось при поступлении в школу, тогда и получали, Зоя не дожила. После смерти, причину которой выяснить вряд ли удастся – архив больницы в плачевном состоянии, и водой его заливало не раз, и горел не единожды – её опять же отпели и на этом успокоились. Церковь по идее ещё действовала, но вот метрические книги никуда не сдавались, по крайней мере, ни разу не видела книг второй половины 20-х. Надежды не теряю, уповаю на автобиографии, анкеты, есть определённые сложности, но об этом позже.
Про раннее детство мамы не знаю ничего. На фотографии она с братом Николаем, через 2 года родился второй брат, Анатолий. В конце 30-х семья переехала в районный центр г. Сасово. Год переезда, 1937, удалось выяснить из автобиографии мамы, надежды на домовую книгу не оправдались – имеющаяся, а дом стоит и сейчас, датируется 1960-ми. Почти сразу по переезду бабушка завела козу, а возможно, с ней и перебрались в новый дом, для мамы она стала вместо кошки, домашним животным и подружкой. Она вспоминала, как плакала, когда пришла пора козу резать.
Саша закончила ту же школу, что и я. Снова вопросы – построили школу в 1939, но год окончания 10-летки у мамы 1948, где она начинала учиться только предстоит выяснить. Школьная жизнь, как училась – очередное белое пятно, вероятно, неплохо, старшие классы тогда были платными для троечников. Это пока оставила на личный визит. В этой же школе учились братья, их жены, такое семейное практически учебное заведение, когда здание сносили, тетя плакала и говорила: "Вот собаки, собаки...".
Во время войны все каменные общественные здания города были отданы под госпитали. Единственный Клуб железнодорожников приютил детей, в три смены, зимой было холодно, сидели в пальто и варежках, но учились. Писали на газетах, с бумагой было сложно. Как жаль, что не осталось ни единой той газетной тетрадки!
Немецкие самолеты долетали до окрестностей пару раз, город бог миловал. Только однажды зазвучала воздушная тревога. Саша одела и собрала братьев и отвела в бомбоубежище. Где устроили убежища, боюсь, не помнит никто. Параллельно с жизнеописанием родных напрашивается описание истории города и сел, из которых они произошли. Пока завязла на городе, возможно кому-то будет интересно, кто-то сможет поправить, дополнить, вопросов больше чем ответов и там.
Так получилось, что мамин отец с тяжелой контузией попал в госпиталь на родину, предполагаю, что в конце 42. В ту самую нашу семейную школу. Младший Толя постоянно бегал к отцу, голодно было, а раненых старались хорошо кормить, им давали белый хлеб. Вот им-то с мелким и делились, думаю, не только папа. Всю жизнь потом Анатолий ел только белый хлеб. С войны дед вернулся в 46, зашел за детьми в школу, девчонки шушукались: "Самойлов приехал, Самойлов приехал" – он был очень похож на популярного актера.
В 1948 Саша поступила в Кооперативный техникум, который и закончила в 1950 по специальности бухгалтер. По направлению работать поехала в соседний, в 40 км, городок. На выходные ходила домой, пешком. Конечно, вряд ли все 40 км, наверное, где-то подвозили, машин тогда было в размере погрешности, скорее на подводе, т.е. телеге, запряженной лошадью. Пишу и думаю, что половина слов уже вышла из употребления, так же как и действий.
Вдвоем с девушкой снимали они жилье, да хозяйка попалась экономная, топила по минимуму, в доме было не жарко. Как-то мама не высушила до конца волосы, легла спать с влажными. Волосы смерзлись ночью. Шикарная коса стала редеть, пришлось делать стрижку. Немножко деталей послевоенной жизни. 2 девушки снимали кровать. Сразу на ум приходят дореволюционные реалии, когда "угол" был хорошим жильем, а вот треть кровати совсем от безнадеги. Спали они естественно вместе, ели общий пуд соли и стали подругами на всю жизнь. Пути-дороги разошлись, подруга в конце концов оказалась в Москве, но сколько себя помню, помню т.Полину, и мы часто бывали в столице, и т.Полина приезжала с дочерью.
На молодую девчонку, а работала она бухгалтером склада, повесили крупную недостачу, был суд, Шуру полностью оправдали, действительно оговорили, мама всю жизнь была кристальной честности. После 3-летней отработки она вернулась в родной город.
Сначала устроилась нормировщицей на хлебокомбинат. Только догадки об этом периоде, предполагаю, что участвовала в хоре, вывод из фотографии может показаться странным – на нескольких девушках одинаковые платья. Что знаю точно, что в 1954 Саша пошла учиться в школу рабочей молодежи. Не от недостатка знаний, она не была любительницей шумных посиделок и танцев в клубе, интернета тогда не было, телевизора тоже, впрочем, возможно и программа обучения поменялась. От того времени у меня есть аттестат и тетрадь по тригонометрии, исписанная маминой рукой.
У Саши были 2 подруги, где и когда они познакомились, не знаю, но были практически неразлучны, очень много совместных фотографий отовсюду. Общение продолжалось и в дальнейшем, хоть и не настолько тесно.
Разумеется, любовь, куда же без нее. Смутно помню мамины рассказа о том, что Слава закончил школу КГБ, разведчиком работал за границей, но был раскрыт. Жил с семьей В Пензе. Что между ними произошло, выкладывать на всеобщее обозрение не стану, не сложилось. Слава приезжал, когда мне было 2 года, уговаривал уйти к нему, потом они увиделись уже на пенсии. Мама, как девчонка, вспомнив молодость, сходила на не то чтобы свидание, но встречу. Поезд, как понимаете ушел, оставив легкую грусть воспоминаний. К сожалению, не знаю ни полного имени, ни фамилии Славы.
Новый, 1957 год мама встречала в Одессе. Это был единственный раз, когда она видела море, пусть и зимой. Нет, домоседкой не была, поездки в разные места СССР были, вот с морем не получилось. Имена на фотографиях есть, но не помню, чтоб общение с кем-то продолжилось.
С 1958 и до самой пенсии Шура работала в Филиале ОРС НОД-12 (организация рабочего снабжения начальника отделения дороги) Московской железной дороги. Начинала с нормировщицы, много лет была начальником планово-экономического отдела.
До замужества жила с родителями и братьями в построенном дедом доме. Еще пару штрихов к портрету я получила от соседки по улице. Она рассказала, как обменивались книгами практически тайно, когда никого не было дома – к книгам было трепетное отношение, выносить категорически запрещалось.
Это единственная у меня фотография с жизненными реалиями. Центрального водоснабжения в то время понятно, что не было. За водой ходили на колонку с ведрами и коромыслом. Я и сама успела попрактиковать. Ну и одна из Российских бед, дороги, сейчас и не беда вовсе. Впрочем, по этой улице транспорт практически не ездил.
В 1959 или 60 мама познакомилась с будущим мужем, моим отцом и дальше уже другая история.
Что собираюсь предпринять:
Пересмотреть фотографии школьного архива, когда это будет возможно
Запрос в архив техникума. Он переехал в Рязань, с документами или нет непонятно, но надеюсь получить личное дело.
Запрос в архив РЖД по той же теме
У меня есть учетная карточка и личное дело кандидата в члены КПСС. Пытаюсь выяснить, есть ли личное дело члена КПСС
Телефонные опросы. К счастью, еще живы люди, знавшие и помнящие маму