— Долго вы что-то разговаривали, пап, — обиженно сказала Катя.
— Нормально, доча. Мы там с Малышом. Постояли по-мужски. Как два мужика. То есть не с Малышом, а с Максимом, конечно, — поправил себя Матвей, не сдержав улыбку, — Это я с детства привык его так звать, ты же знаешь. Мы, в общем, нашли довольно-таки интересную тему для беседы. Она всех касается. Родителей, детей. — Матвей прошел к столу, быстро помыл руки в кухонной раковине, вытер полотенцем и присел рядом с женой. — Я нашему парню сказал истину - с женщинами есть два способа общения: либо говоришь им всё, либо ничего.
Матвей не сразу заметил, как резко побледнела Катя. Она даже хотела выбежать из-за стола.
— Катя! Дочка, что такое? Голова кружится? Дочка! – заволновалась Лиза подскочив. – Матвей, посмотри, поддержи её.
Он опрокинул стул и поднял Катю на руки, усадил в кресло, схватил телефон принялся кому-то звонить.
— Лиз, я поехал в неврологию, быстренько одежду принеси… Я же говорил, это не просто так, она виском ударилась при падении… Господи!
— Папа, нет! Всё хорошо, мне просто есть не хочется, я не поеду! У меня ничего не болит!
— Поедешь, как миленькая! Кать, и сколько раз в день тебе было плохо?
— Всё в порядке. Ничего не болит!… Я задумалась просто! О чем вы говорили, пап? Папочка, прошу тебя, успокойся. Со мной всё в порядке.
Матвей медленно выдохнул.
— Могу станцевать! Я совершенно здорова! Вам показалась!
— Погода классная сегодня. — сказал он, падая на диван рядом, — Щеки у тебя порозовели. Что случилось минуту назад?
— Ничего. Налить тебе водички, папа? — Катя улыбнулась и обняла за шею.
— Так… Ты хочешь знать, о чем мы говорили?
— Да, интересно.
— Обсуждали прирожденный талант твоего друга рисковать. Гулять по карнизу третьего этажа зимой в одной футболке.
— Это ненормальное поведение, да, папа? — снова улыбнулась Катя.
— Может тебя всё таки показать врачу? Чтобы я и мама спали спокойно?
— Нет, спасибо. У меня ничего не кружится, я просто представила, что он свалился. С третьего этажа. И разбился. А все меня обвинят, — Катя встала с кресла и пересела снова за стол. На этот раз она положила салат и взяла булочку.
— Никто тебя не обвинит. — раздался голос Эльзы, — А вот он – получит! Ремнём. Как маленький, честное слово! Его ждёшь девять месяцев, рожаешь в муках, кормишь молоком, не жалея себя. …И что он делает?
— Максим! Что ты делаешь, дорогой мой? — присоединилась Лиза, — В одной футболке! Так высоко! ... Почему нельзя просто сказать, чтобы я тебя впустила?
— Вот ничего вы не понимаете, — проворчал Матвей, — Это же романтика. Джульетта обиделась, Ромео полез с риском для жизни.
— Монтекки и Капулетти. Кто из нас Капулетти? Чур не мы, — усмехнулась Эльза.
— И не мы! — радостно крикнула Диана! — Этот вы Капулети! А мы с мамой Монтеки! Я очень хочу новое красивое платье, чтобы стать настоящей... красавицей Монтекки!
— Про папу забыла, Диан!
— Максим больше не будет рисковать, — строго сказал Виталий, — Рисковать нужно для спасения кого-то, а не бездумно только потому, что тебе нужно было тайно посетить комнату Кати.
Лиза смотрела в глаза дочери за столом. Что-то в ней изменилось, Матвей прав. Конечно, дочку можно понять. Внешность Максимки была такой милой и сладкой, что ей может быть плохо, как от лишнего десерта. Всё может быть.
И он действительно был Малыш, как называл мальчишку Матвей с самого детства. Он так всех, конечно, называл. Но Максим был Малыш, самый настоящий. Как породистый щеночек, который никогда не вырастет в сурового взрослого пса.
Спустя несколько минут дружелюбных разговоров и улыбок, Лиза поняла, что Катерина слишком сильно злилась, но пыталась это скрыть. И дело не только в преданности мальчика, и не в этом её падении. Она злилась за что-то не на него, а скорей на себя или на какую-то свою реакцию.
Максим практически ежедневно должен был её видеть. Он всегда провожал до школы, до класса, встречал и ждал с занятий, вместе на танцы. Всем казалось, что это замечательно, но сейчас Лиза четко понимала, что у Кати интересы совсем к другому парню и, наверное, Максим ей своей навязчивой дружбой начал просто мешать.
Катя сидела за столом без эмоций и лишних движений, она не ела, сложила руки на коленях.
Лиза осторожно села рядом и шепнула ей:
— Кать, если не хочешь сидеть с нами, иди в комнату. Как себя чувствует, так и делай, никто на тебя не обидится.
— Мама, спасибо! —улыбнулась Катя, — Ты всегда всё понимаешь! Думаю, что мне надо слегка сбросить вес. Я скоро стану балериной. Очень этого хочу.
— Мы тоже хотим, чтобы ты занималась так, как тебе нравится. Ты всегда потрясающе танцевала. Дочка, когда ты народница… просто… сказочно красиво. Я пока не представляю балет, но очень хочу увидеть.
— Балет очень красиво показывает настоящую любовь. — прошептала Катя и покраснела. — Я имею в виду, что мы в этой постановке тоже показывали современную романтику, но она должна быть более... нежная, светящаяся. Я хочу, мечтаю… в костюме черного лебедя выступить… Я много о чем мечтаю. Мне надо много работать. Скажи папе, чтобы он меня не возил по врачам. Главное – плечо! А синяк я как-то вообще не переживаю, и головой не ударилась.
— Кать, ты ешь, пока можно! — сказала тоном тайного советника Эльза, — Правда! Ешь! А то потом у тебя будут всё отнимать, придется ходить голодной, грызть по ночам сухари… батареи… И береги пальцы, говорят они у балерин становятся такой формы, что потом босоножки не наденешь.
— Не знаю. Я такого не видела у балерин. — возразила Катя, — Не отговаривайте меня ради своего сыночка! Он мне уже сказал, что я достойна только кордебалета, а мне всё равно, я буду стараться и танцевать. И голодать, если надо.
За столом стало тихо. Катя еще какое-то время сидела, потом покраснела извинилась и пошла наверх.
— Кажется, я обидела ребенка. — проговорила Эльза, — Вашего ребенка. Конечно, она уже взрослая, но нельзя так, я извинюсь. Они должны сами разбираться.
— Может, и должны. А может и не должны, — вздохнул Матвей, — Я бы сам что угодно сказал, лишь бы дочь осталась дома. Вот поэтому, Эль, говори лучше ты.
— Чтобы тебе лишний раз не нарываться!
— Я решил, что дети ваши должны у нас переночевать. Виталь, вы хотели провести вечер где-то в ресторане – пожалуйста. Максим останется в комнате у Кати, а Никитка с Дианкой и Деней.
— Не надо, — Максим тоже вскочил. — Спасибо не надо. Я не смогу… Мне пора.
— Как знаешь, Малыш. — участливо ответил Матвей, — Если передумаешь, возьми запасные ключи.
***
Когда пришло время расходиться на ночь, Максим вернулся.
— Катя сама меня позвала… Можно я у вас останусь?
— Ну и отлично, что позвала! — сказала Лиза, — Оставайся, мы вам мешать не будем, только не драться и не кусаться. Пап, Никиту оставляете?
— Да, оставим. А мы, пожалуй, прогуляемся. Погода хорошая. — усмехнулся Виталий. — У старших детей слишком много секретов, а завтра они все у нас. Дочка, спасибо за обед и ужин, было очень вкусно!
— Пап, завтра у нас Дениска болеет, — улыбнулась Лиза. — Лучше не надо.
— Завтра он обязательно поправится. Я в этом уверен.
***
Катя вышла из ванной и кивнула:
— Свободно, Малыш. Я спать.
— Ты обиделась, что я остался у вас в гостях? Мне твой отец сам предложил.
—Т ы зачем вообще сюда пришел?! Я не буду с тобой по душам всю ночь разговаривать и не мечтай! Я тебя позвала на пять минут!
— Тише, Кать!
— Ты что ему сказал про меня? Что ты сказал моему отцу???
— Ничего!
Катя включила на планшете музыку и поманила к себе.
— Я тебя, Макс, просила. Я тебя предупреждала. Ты не имеешь права! Я же никогда тебя не прощу, если расскажешь!
— Не знал, что ты на такое способна. Но я никому не скажу!
— На какое способна?! Ты неправильно понял!
— Мне не надо понимать. Я просто знаю… Я теперь знаю, Катя.
Они общались, под звуки музыки, чтобы никто не услышал. Катя покраснела от гнева и еле сдерживала себя.
— Ты хоть понимаешь, что будет? Ты понимаешь, Макс? Кем я буду после этого? Что мой папа будет чувствовать? Мама? Ты понимаешь?
— Я никому не говорил и не скажу. Да что я могу сказать? Я же всё прочитал, а ты уже удалила, наверное. Я и подумать не мог. Издеваться вот так. Катя, Катёнок… Только не это!
— Ты неправильно понял!
— Я видел с кем ты переписывалась. Я видел.
— Это не я переписывалась! Меня попросили. Я от лица взрослой женщины переписывалась.
— Зачем?
— Потому, что кое-что знаю. И хочу выяснить правду.
— Я тоже знаю. Жена хочет от него уйти. Я тоже это знаю. Так что, мне надо под видом взрослого парня с ней начать переписываться? С его женой?
— Не знаю, Максим. Это... твоё дело, как помочь...
— Ты обманываешь живого человека… Кать… Ты обманываешь моего отца, зачем? Просто скажи, зачем ты это делаешь?
— Что! Что такого! — опешила Катерина. — Да с чего ты вообще взял, что это он?
— Я видел. Ты меня не обманешь.
— Ну знаешь, Максим! ... Сначала скажи, с чего ты взял, что это твой отец? Просто инициалы совпадают.
— Я понял. Я видел, что ты писала.
Катерина выпрыгнула из кровати, схватила кофту и убежала из комнаты.
Максим смог догнать ее уже на первом этаже, когда она быстро надевала куртку и зимние кроссовки.
— Катя, подожди! Послушай меня! Я не скажу никому… Я забуду всё, что видел… это тебя успокоит? Прошу, Катя…
— Хочу подышать! Уйди! Хочу, чтобы вернулась, и ты уже спал!
— Я с тобой!
— Макс, мне не нужно! Я не хочу с тобой идти, мне одной лучше!
— А я хочу! Ты… ты потрясающая, Кать. Лучше всех на свете. Когда-нибудь я тоже буду нравиться тебе. Я не всегда буду таким слабаком. Я люблю тебя просто так, Кать.
— Максим, ладно. Пойдём, погуляем немного перед сном, — вдруг улыбнувшись, сказала она, словно поняла, что выхода другого нет, —Ты не слабак, ты меня поднял очень легко, поэтому я подлетела выше, чем с Ильинским… И поэтому упала.
Максим уже набрал воздуха, чтобы продолжить свои признания, но растерялся от её улыбки.
— Что ты сказала?
— Ничего! Я сама виновата, что прыгнула на тебя, как будто у меня крылья за спиной, — усмехнулась Катя, — Все равно мы больше в паре не станцуем, я больше туда не приду. И без меня девчонок на это место сам знаешь, сколько. Мне нашли замену.
— Кто? Кого?
— Неважно. Придешь и увидишь. Не бросай танцы.
— Я не могу поверить, что ты уходишь.
— Да я тоже не могу… Слушай, Макс, а ты во сне не разговариваешь, случайно, как в детстве?
— Нет… не знаю, кажется, нет.
Кате хотелось развязать Максимке язык. Он взял её телефон без спроса, потому, что ревновал. Хотел увидеть, с кем она переписывается. Казалось, что он не понял, не осознал, что это вообще было, но с того дня вся переписка была удалена, и Катя решила прятать второй телефон вообще от всех. И с собой на танцы, в школу больше не носить.
Пока гуляли, Катерина наблюдала за ним, ждала, когда он расслабится. Было интересно, что будет делать – злиться, петь, разговаривать по душам, признаваться в чувствах или плакать. Они вернулись в тепло и Макса немного развезло. Вместе поднимались на третий этаж под руку, тихонько посмеиваясь.
— Я буду молчать! — чуть слышно сказал Макс перед дверью спальни. Я буду молчать, ничего не скажу.
— Уверен?
— Уверен.
— Пойми, Максим, для меня это будет ужасно. Почему ты всегда делаешь всё, что я прикажу, а в этом случае настаиваешь на своём? Для всей моей семьи это будет большая неприятность, — мягко сказала девушка. — Это … просто … игра. Я не хотела ничего плохого и больше не буду.
— Зачем тебе это?
— Я не знаю. Извини. Не знаю, правда.
— Ты играешь … в кого?
— Уже не в кого. Я понимаю, что дальше будет хуже… Я остановилась.
— Нет! — Максим покачал головой, глаза его заблестели, губы задрожали, — Нет, ты не остановилась. Кать! Пожалуйста! — жалобно прошептал он. — Как я жить без тебя буду?!
— Тихо, ты с ума сошел. Будешь жить, как всегда.
— А ты? Как ты будешь жить?
— Я буду жить с девочками. В академии… Я уже взрослая, в институт считай поступаю... В понедельник меня повезет отец с вещами. На выходных буду приезжать домой. А ты моей маме помогай.
— Ты плачешь?
— Я буду скучать. По моему брату Марсику… Знаешь, как трудно мне? Не знаешь? Максим поддержи меня, пожалуйста. Я должна уехать, иначе… тоже не знаю, как жить. Я хочу быть занята все дни. Иди, ложись к себе на диван.
Максим не шевельнулся, опустил глаза.
— Иди, Максим, ложись. Посижу рядом с тобой, пока ты не заснёшь. — мягко сказала Катя, — Уже ничего не сделаешь. Девочек в танцах много на замену… Я решила.
— Кто с тобой жить будет? Там парни живут?
— Да, но их не пускают к девочкам. Там очень строго, не волнуйся. Я сейчас приду… спи…
Катя вышла в ванную комнату, умылась и прижала ладони к горящим щекам.
Когда вернулась, Максим неподвижно лежал на диванчике, отвернувшись от неё. Она наклонилась, чтобы послушать дыхание. Парень спал, но доставать телефон и рисковать Катерина не стала. Придётся ждать, пока она останется одна.
Катя поправила подушки, села на кровать, включила планшет и вставила наушники. Задумалась. Распустила волосы медленно и осторожно улеглась. Прекрасные волосы рассыпались, блестя и переливаясь, словно мягкий водопад. С минуту лежала неподвижно, и две слезинки упали на подушку.
* * *
Утром, когда прибежал Марсель в гости к сестре, Катя проснулась и увидела, что Максим лежал в том же положении - безжизненно и неподвижно.
Она чуть не вскрикнула. Приподнялась на кровати, обняла Марсика и в тихом ужасе уставилась на Максима. На несколько долгих секунд показалось, что он не дышит.
— Катя! Катя! Пусти, я его разбужу, — запищал младший брат и попытался вырваться, но она не пускала.
— Катенька! Катенька… пусти меня к нему!
Максим повернулся:
— Привет, Марсель… Доброе утро, Катёнок.
— Доброе утро, — еле шевеля припухшими губами произнесла она. — Как ты? Голова не болит?
— Всё нормально.
Но всё было уже совсем по-другому. Взгляд его изменился, тон изменился, даже стало немного не по себе.
— Это всё не имеет смысла, — уверенно сказал Максим.
— Что ты имеешь в виду? — растерялась Катя, отвернувшись, пока парень одевался.
— Он не выбирает так, как ты думаешь…
— Макс, ты опять? Я же просила.
— У тех, кто влюбился, должно сильно биться сердце. И это не игра. Играют равнодушные. Разве тебе мама с отцом ничего не рассказывали?
— Не понимаю!
Он подошел и присел рядом на корточки, взяв её за руку.
— Всё ты понимаешь, Катёнок. И я понимаю.
В этот момент, она будто взглянула на парня другими глазами. Какой он взрослый. Невероятно милый прямой взгляд, в котором не появилась наглая самоуверенность. Слегка поцеловав брата в щеку, передала Максу на руки.
— У тебя точно все дома?
— Да! А он точно тебе так нравится, как ты ему писала? — спросил Максим не отрывая взгляда.
— Не знаю, представляешь, я его никогда не видела. Это просто переписка, Максим. Анонимная. И я не знаю, с кем веду диалог. Это просто имя...
— То есть, он тебе совсем не нравится!
— Вообще не нравится! — уверенно улыбнулась Катя, встала и накинула халатик.
Хотелось специально принять выгодную позицию, отвлечь, избежать пристального взгляда. Рисковать больше нельзя, надо, чтобы "Малыш" все забыл, посчитал незначительным, неважным.
— Всем, значит, из старшей группы нравится, а тебе - нет... Разве мой отец для тебя не любимчик, Кать?
— Ты меня удивляешь. Что случилось ночью?
Следующая частьhttps://dzen.ru/a/Zcp2XSpIDTv_reM7?share_to=link