На днях я узнала историю об одном мужчине, живущем недалеко от нас, в нашем частном секторе.
Когда на левом берегу ужесточились обстрелы, все прятались в подвалах. Но у этого мужчины подвала в доме не было, поэтому он решил воспользоваться смотровой ямой в гараже. И отправил в нее всех членов семьи: родителей, жену и детей. Сам же остался в доме.
В частных домах почти всегда кто-то оставался наверху. Слишком велик риск быть погребенным заживо. И если наверху никого нет - выбраться из засыпанного подвала практически невозможно.
Не смотря на то, что подвал воспринимается сознанием человека, как безопасное место во время бомбежки, в реальности часто бывает наоборот.
В один из самых громких дней было прямое попадание снаряда в гараж. Вся семья погибла мгновенно. Кроме того, кто так жаждал сохранить им жизнь.
Мы не видели лично этого человека. Но его сосед говорит, что это был молодой мужчина. За один этот злосчастный день он постарел лет на 30. Стал в буквальном смысле стариком.
Я долго не могла уснуть в эту ночь. Все думала, как же должно быть плохо этому человеку... И как вообще можно это выдержать?
Мне почему-то захотелось прийти к нему домой и просто обнять. Ничего не говорить (какие уж тут слова?). Просто обнять и пострадать вместе с ним, разделить его горе хотя бы немного.
Не знаю, что скажет на такое предложение мой муж (я еще не озвучила ему свои мысли). Но он тоже был шокирован этой историей. Думаю, что он будет не против пойти со мной.
Я не знаю, нужно ли это. Не знаю. Но что-то внутри меня требует совершить эту глупость - прийти к незнакомому человеку, чтобы ему не было так одиноко.
Поможет это ему? Конечно же, нет. Но зато он будет знать, что его боль не такая уж и одинокая, если на соседней улице чужой человек не может заснуть, думая о его семье.
Мне иногда кажется, что мы уже привыкли слышать чудовищные истории своих земляков.
Но сейчас, после истории мужчины, постаревшего за сутки, я понимаю, что к этому привыкнуть невозможно.
Упокой, Господи, души всех невинно убиенных и дай силы их близким выдержать ту боль, которая отныне с ними навсегда.