Это не кино, а реальная жизнь.
Судьбы чемпионов СССР по футболу-1984 в составе «Зенита» разобраны до мелочей. Но был в том составе человек-загадка даже для спортивных журналистов этого города. В 2015 году обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков в рамках нашей легендарной рубрики «Разговор по пятницам» пообщались с бывшим нападающим Игорем Комаровым. Он забил два гола в золотом сезоне «Зенита» и в 25 лет закончил карьеру из-за травм, работал в КГБ и в 90-е оказался одним из самых влиятельных людей Санкт-Петербурга. После на годы растворился в Европе – чтоб остаться живым.
– У вашего бывшего одноклубника Александра Канищева жизнь после футбола сложилась ярко, стал богатейшим человеком. С какого бизнеса начинал?
– Водка. Почему я знаю – оказал посильную помощь в охранных делах. Была у него «крыша», которая решила Сашу немножко… разорвать на части. Канищев жесткий, но тогда могли эту жесткость не заметить и человека снести. Попросил: «Помоги!»
– Как?
– Разработали комбинацию, при которой те люди сами явились ко мне со словами: «Игорь, было бы хорошо, если б ты его забрал и охранял». Сашка «отошел» ко мне – по-дружески. Я дал ребят, которые ему помогали.
– Он не забыл?
– А что напоминать? Мы не теряемся!
– Бывает, человеку поможешь, тот потом через тебя перешагивает.
– В 90-е через меня было не перешагнуть. Шага не хватило бы. Я не бедный человек и бедным никогда не был. Делить нам нечего, в бизнес он меня не приглашал. Да мне и не нужно.
– Ветеранам «Зенита» тогда жилось совсем туго. Тот же Желудков служил водителем.
– Знаю, что Канищев раздавал ветеранам клуба свои деньги. Без отдачи, разумеется. Каждому по сотке-две баксов ежемесячно. Мне звонили и говорили: «Возьми Ларионова на работу». Спрашиваю: что случилось? Выясняется: Коля, игравший в сборной, – охранник на автостоянке… Кто-то зацепился, как Баранник за Норвегию. Почти все остальные бедствовали.
– Вы не только Канищеву помогли. Еще и «Зениту»?
– В клуб пришел Мутко. Отношения у нас были добрые со времен, когда он работал в правительстве. У меня была охранная структура «Торнадо» – в 90-е самая большая в городе. Возглавив «Зенит», Виталий Леонтьевич обратился ко мне: в клубе долгов на 2 миллиона долларов!
Вокруг – разруха. Клуб, как оказалось, жил в долг, брал наличку у кого мог. Включая армянских ларечников. Тут эта публика почти одновременно пришла и предъявила расписки. Виталий Леонтьевич ничего не брал, но должен отдавать. Раз расписки от имени «Зенита». Говорит: «Игорь, меня сейчас разорвут на мелкие части. Будет много маленьких Мутко».
– Что делать?
– Я в городе был человеком известным. Ввязался в проблему. Все приходили ко мне торговаться. Забыв про Виталия Леонтьевича.
– Как торговались?
– Снижал стоимости возврата. Сроки. Мутко выдал мне некую сумму, а я уж решал по мере накаленности обстановки, с кем расплачиваться. Сэкономил для клуба процентов 30-40.
– Не за просто так?
– Многие думали, что имею половину от долга. На деле – сотую долю процента.
– Самый сложный разговор тех дней?
– С одним криминальным авторитетом. Проще было с лавочниками. До смешного – явился какой-то дагестанец с распиской на кривом русском языке. Сколько ему должны.
– С угрозами сталкивались?
– В случае с «Зенитом» – нет. В другом бизнесе – регулярно. Там натуральная война была. На меня готовили три покушения. Про одно до сих пор подробности не раскрывают. Люди, которые все затевали, живы. Наверное, опасаются последствий. Второе нам удалось предотвратить.
– Каким образом?
– Провели работу… А про третье покушение рассказали друзья из правоохранительных органов. Тем, кто меня заказал, под видом киллера подставили опера.
– Сколько стоило вас убить?
– 250 тысяч долларов. Но мы были готовы и приняли меры. Две машины охраны, я избегал появления в открытом пространстве. Из парадного – в машину, из машины – в парадное. Дочку отправил за границу, жена оставалась в Питере, но жила в другой квартире. Продукты ей привозили, на улицу не выходила.
– Что говорила?
– Ничего. Все понимала. И верила в меня.
– Сколько это длилось?
– Два месяца.
– Они превратили вас в неврастеника?
– Нет. Каждый человек боится, я – не исключение. Но паники не было. Я не вздрагивал от любого шороха. Просто старался минимизировать риски.
– Что нельзя делать в такой ситуации? Открывать в квартире занавеску?
– Главное – не быть дураком, не совершать глупостей. Убивают даже президентов, у которых по тысяче секьюрити. К счастью, со мной работали профессионалы. Меняли место ночевки, машины, время выезда, маршруты. То проехали на красный, то свернули под знак, то проскочили дворами… Это в кино человека легко отследить, в жизни – иначе.
– То, что вы до сих пор живы, – чудо?
– Меня спасла Бельгия. Если б не уехал надолго из России, возможно, сейчас мы бы не разговаривали.
– Почему киллер не последовал за вами?
– Зачем тратить большие деньги, если я исчез? Цель-то у заказчиков какая? Вывести меня из игры. Когда с убийством не сложилось, провернули ход конем. Заплатили кое-кому, чтоб на меня завели уголовное дело и объявили в федеральный розыск. Причем дождались, когда буду за границей – арестовывать в планы не входило. Достаточно того, что меня нет в России.
– В чем обвиняли?
– Как положено в подобных случаях – мошенничество, хищение. Сначала хотели впаять создание ОПГ, но это было недоказуемо. Мне позвонили в Бельгию, где открывал фирму, и предупредили, чтоб с возвращением не спешил. В итоге, улетев на неделю, задержался там на пять с половиной лет.
– Когда вернулись в Петербург?
– В 2003-м. К тому времени изменилось уголовно-процессуальное законодательство. Раньше, пока в розыске, в России автоматически грозил арест. Теперь же для этого требовалась санкция суда. А меня ждала подписка о невыезде. До суда не дошло, поскольку дело-то сфабрикованное. Материалов на меня нет, и его закрыли. Дома храню бумагу: «Все действия прокуратуры в отношении вас были противозаконными…»
– В 90-е много ваших сотрудников погибло?
– Нет. Но потери были. Расскажу историю. Бизнесмен задолжал солидную сумму разным людям. Мы его прикрывали. Он выпивал, психически неуравновешен, хотя мы и не предполагали, до какой степени. Звонит мне однажды: «Срочно приезжай в офис!» – «С какой стати? Дал тебе людей, с ними общайся». – «А я хочу с тобой поговорить! Это очень важно!» – «Я занят», – и повесил трубку. Набрал своему сотруднику: «Загляни к клиенту, у него очередной заскок…»
– И что?
– Парень заходит в кабинет. Тот вытаскивает пистолет, стреляет ему в голову, потом себе в висок. Два трупа. В тумбочке автомат и предсмертная записка: «У меня вымогают деньги, прижали в угол, больше не могу… «Вечером в одной из питерских программ сюжет. Показывают этот кабинет, камера скользит по столу, в ежедневнике выведено его рукой: «Комаров. Встреча». А ехать-то должен был я…
– Пока отсиживались в Бельгии, что было с вашим бизнесом?
– Оставил на хозяйстве двух телохранителей. Один сразу отскочил, второй вел дела с моей командой. Но когда нет первого лица, всё пытаются растащить. Это неизбежно.
– До отъезда в Бельгию вы были миллионером?
– Да. Когда вернулся, перестал им быть. Но пережил спокойно. Я не жаден до денег. Знаю – рано или поздно заработаю.
– И чем занимались?
– Возглавлял управление безопасности «Газпромрегионгаза» – это 200 компаний по всей стране. Позже в правительстве Петербурга отвечал за установку систем видеонаблюдения. Управлял бизнес-центром, которым владеет товарищ. А год назад стал помощником главы администрации Всеволожска Владимира Драчева, в прошлом биатлониста.
– Самое заманчивое предложение, от которого за последние годы отказались?
– Друг отдавал бесплатно 20 процентов акций крупной судоходной компании. Взамен попросил разыскать на Камчатке деятеля, который задолжал четыре миллиарда рублей.
– Ого.
– Это нереально – такие суммы не возвращают. Максимальный долг, который мне удавалось вернуть разом, – 800 тысяч евро. Чтоб просто взяли деньги и принесли.
– Рекордная сумма, на которую «кинули» вас?
– 150 тысяч долларов. Человек исчез. Даже не знаю, жив ли.