Дисклеймер: данный рассказ относится к подборке моих старых студенческих баек. Никакого здравого смысла и, тем более, высоких моральных ценностей не содержит. Читать его не рекомендуется никому.
Первому Водочному походу скоро 20 лет. ностальгия)))
По приказу страшного зверя Рыгламента, студенты-биологи были обязаны сходить в два похода: на втором курсе в лодочный, а на четвёртом — в пеший. Из-за некоторых нестыковок написанного пером с объективной реальностью пеший поход также осуществлялся по воде (спасибо ещё, что с применением плавсредств!).
Таким образом лодочных походов было два, в Синёво 2004 и 2006 годах, и они были по-своему интересны оба.
Приехали мы на Вуоксу сразу после полевой практики на геостанции «Железо». То есть, настрадавшиеся от голода, холода, человеческого фактора и похмелья (последний пункт — факультативно). Пребываем в несколько всклокоченных чувствах.
Помимо нас, второкурсников, сюда прибыли ещё несколько добровольцев со старших курсов — в частности Андрей Психоз и Саша Глюк. Явились не запылились и преподаватели физкультурники — старые хамоватые раздолбаи, нажратые уже с утра.
Разбираемся по лодкам. Происходит выдача «спортинвентаря» и весьма вялый инструктаж. Лодки четырёхместные, четырёхвёсельные. Если точнее, такая лодка имела четыре одинаковых уключины, в заднюю пару вставлялись действительно вёсла. А в переднюю — два коряво оструганных бревна...
По причине удручающей половой статистики в составе идущих в поход, на каждую лодку приходится один парень и три девушки. Я-то, наивный, полагал само собой разумеющимся, что Катюха поплывёт в лодке со мной. А вот фигушки!
Чуть ли не половина присутствующих здесь дам имеет желание оказаться в одной лодке с Андреем. Возникает толкучка, почти переходящая в драку. И первой пробившейся становится моя Кэт. Моя ли? Впрочем, точно знаю, что Психозу она даром не нужна, так что пускай себе девочка развлекается.
Стою и туплю. Девки развивают бурную деятельность. Демонстрируются вздыбленные холки, оскалы, ругань. Грызня эскимосских ездовых собак. Мне как-то по фигу. Я уже обломался.
Группка девиц-аутсайдеров снисходит до того, что приглашает меня их сопроводить, специально уточнив, что в сём нуждаюсь скорее я, нежели они — их вполне бы устроил чисто девичий коллектив, неохота только с преподами в прения вступать.
Я предложение принимаю примерно в том же изысканно-наглом тоне. Со мной плывут: хорошо мне знакомая одногруппница Аня Резец, Катя Корженкова (ударение обязательно на второе О!) и Римма Хабибуллина. Про Катю я не знал почти ничего, кроме того, что она была очень странной девочкой (* когда это говорит такой фрик, каким был и остаюсь я, это означает что девчонка была действительно из ряда вон! А в ряду потока было свыше девяноста девчат.). Катя была умная, вежливая, острая на язычок, очень самодостаточная и с манерами, отпугивающими гламурных барышень. Прикольная, короче!
С Риммой я за два года совместной учёбы ещё никогда не разговаривал. Она была младшей дочкой из почти ортодоксальной татарской семьи — то есть прибыла в наш универский цветущий феминистический серпентарий прямиком из уз махрового патриархата. От чего и пребывала постоянно в некоторой задумчивости. Жизненная позиция Румии подразумевала как можно меньше высовываться и нарываться, что ей замечательно удавалось.
Ждём старта. Разборки доселе неразобравшихся по лодкам напоминают вопли обитателей птичьего базара.
Пока суть да дело, девушки объясняют мне моё положение: так как парень — я, а их в три раза больше, то обязанности и привилегии делим по-честному. То есть власть — им, а ответственность — мне...
Реагирую как обычно в подобных случаях, а именно никак.
Ко мне подходит явно страдающий от избытка женского внимания Андрей. При его облике горячего горского парня и при этом потомственного кшатрия он мог бы не прилагая ни малейших усилий собрать себе огромный гарем. К чему у него нет ни малейшего желания — Психоз моногамен, куда там тому хвалёному лебедю!
Хмуро глядя на меня серо-стальными глазами из-под чёрных бровей, Андрей осведомился у меня, не могу ли Я как-то повлиять на Свою женщину, чтобы Она не вешалась на Него столь откровенно?
- Так ты же в лодке главный! Отшей как-нибудь. Неужели мне тебя учить? Если совсем надоест — вспомни про метод Стеньки Разина!
- Я тебя понял...
Андрюха удаляется с ещё более кислым видом.
Замечаю, что к нему в лодку попали также Кира Водкина и Оля Шеломская. Занятное наблюдение: видимо, после того, как Катюха отбила себе место в Андреевой лодке, высоко стоящие в Табели о Рангах особи решили в неё уже не лезть. Поэтому там и оказались две тихони. (* В тихом омуте...)
После долгого-долгого торчания на берегу мы всё же тронулись в путь. Плыть до острова всего ничего, поэтому все вышеописанные пертурбации выглядят более чем бессмысленными, - но таков уж порядок действий у наших помешанных на иерархии девах с верхней части порядка клевания (* Peck order — птичий табель о рангах, исследовался у домашних куриц).
Немного машем вёслами. Лодки идут хорошо, так как ветер в спину. Прибываем. Разбиваем бивак.
Я притащил свою совместно с Катериной нажитую жилплощадь — добротную трёхместную палатку. (Смысл действа в том, что никого лишнего не подселят.) Поставить её — пара пустяков. А потом можно походить по организующемуся лагерю и полюбоваться, поплёвывая, как однокурсники с матюгами пытаются закрепить выданное физруками технологическое убожество.
Общий интерес вызывает палатка из набора «Эгоист», принадлежащая Генералу Глюку. Она представляет собой чулок из непромокаемой ткани, размером аккурат чуть поболее самого Александра. В неё полагается либо вползать, либо заныривать с разбега, как он и поступает.
Физруки похаживают, выпятив отвислые животы, и командуют хриплыми голосами. Один дед, обнаружив, что молодой в моём лице явно расслабился, насупил жёлтые брови на иссиня-багровом лице и рявкнул мне приказ:
- Ты костровой! Чтобы вот здесь был разведён костёр и до утра чтобы горел!
После чего командир неторопливо удалился. А я удалился шустро в другую сторону, от него подальше — костёр вот тут на отшибе был явно никому не нужен, старому пропойце просто повыёживаться захотелось.
Тем временем лагерь мал-помалу разбился и в кругу палаток появился нормальный костёр. Катюха где-то шляется. Народ разбился на группки и, вроде бы, не настроен сегодня на новые боевые действия. Бригада добровольцев третьекурсников всячески изображает из себя матёрых туристов, к их гоп-компании легко примыкает Сергей по прозвищу Крамса. Подсаживаюсь к Андрюхе. Он явно не желает показывать окружающим, что мы с ним уже 7 лет как дружим. Чтобы, значит, свой престиж не уронить... Смешно!
Ладно, хрен с тобой, вот у меня престижА нет, значит и трястись над ним не нужно.
Пошёл посмотреть на вон то место. Как я и подозревал, обнаружив моё отсутствие дед-физрук не стал сильно заморачиваться, а изловил Борю и пролаял ему те же слова про кострового.
И вот, одинокий и злой Борис поддерживает триста лет никому не нужный костёр, а чуть дальше, за кустами, находится стоянка преподавателей с факультета физической культуры, что сейчас увлечённо играют в русскую народную игру — литробол...
Убедившись, что тут всё хорошо и острой нужды во мне не имеется, иду в палатку и засыпаю.
Учитывая, что это моя первая ночь в палатке, что на новом месте мне обычно удаётся заснуть далеко не сразу и ещё сколько всякой ерунды за сегодня произошло... спится на диво спокойно...
Среди ночи заявляется Катрин. И явно желает мне закатить скандал. На тему: «Где она шастает по ночам». Заявляю ей, что она, как человек свободный, вольна заниматься ночью всем, чем считает нужным. А я вот, к примеру, считаю нужным сейчас хорошенько выспаться...
Кэт, помолчав, выдаёт мне признание, что всё это время провела со "своими девчонками".
Ясен пень, не с мальчишками — знакомых ей парней на острове не так много, и я чётко знаю, где ОНИ ВСЕ и чем занимаются. А с незнакомым она бы не уединилась — кишка тонка. Впрочем, это логика, Катюше ход моих рассуждений знать необязательно.
Кэт тем временем развивает тему о моём негодяйстве — у пофигиста, мол, девушки давным-давно нет рядом, а он и не думает её поискать...
Тут было бы чрезвычайно тактически правильно просто заснуть. К огромному своему удивлению, я так и сделал.
Утро. Солнышко светит. Приоткрываю глаза и лежу в спальном мешке. Сочетание тепла вокруг отдохнувшего тела и холодного свежего воздуха в самой палатке мне определённо по вкусу.
Слушаю бубнёж парней у костра. Андрюха толкает какой-то спич. Крамса, явно не очень трезвый, вставляет свои реплики в тему и не очень. Ни с того ни с сего, Серёга вдруг испытывает пароксизм агрессии ко мне и устремляется меня будить. Я как раз успеваю откатиться от стенки палатки, когда его кирзовые сапоги принялись пинать это самое место.
Ну, Крамса, хоть ты и не попал, а я тебе это ещё припомню!
Вылезаю на свет ясный. Попутно убедившись, что Катюха опять от меня сбежала. Такое явление становится системой!
Хмурые и невыспавшиеся, к тому же датые парни объявляют мне, что они всю ночь поддерживали этот костёр, а теперь вот моя очередь наступила. На мой резонный вопрос, а с хера ли кому-то ночью вообще был нужен этот костёр, адекватного ответа получено не было.
Немного поворчав, чуваки оставляют меня одного у костра. Немножко греюсь у него. Потом отошёл глянуть, что там у нас за кустами происходит... А Борис на вон том самом месте с остервенением продолжает поддерживать второй костёр... Вид моей выспавшейся довольной физиономии его явно бесит, чего я и добивался. Не люблю я Борю... Есть причины)
Он хватает топор, засаживает в чурку и со всего размаха лупит обухом по колоде. Чурка разлетается, Борис посвёркивает на меня чёрными глазами... Возвращаюсь к своему костру.
Народ выползает из палаток медленно-медленно и крайне помятый. А потом мы ещё до-олго дожидаемся, пока очухаются наши нализавшиеся вожди.
Сегодня наша задача обойти вокруг острова Оленьего на лодках. Это что-то в районе семи километров пути. Начинаются всяческие разглагольствования о технике безопасности и необходимости безоговорочного подчинения приказам начальства, даже самым грубым... Скучища, одним словом.
Нам раздают белые нитяные перчаточки, дабы не так растереть руки. Я свои почти сразу умудрился намочить, после чего они стали бесполезны. Плывём. Я решаю узурпировать заднюю пару весёл и, таким образом, обеспечить 2\3 движущей силы лодки. Задача одной из девушек, что сядет за переднюю пару как бы вёсел, сводится к тому, чтобы не очень мне мешать. При этом стараюсь (изо всех сил) не вестись на всяческие сексистско-гендерноозабоченные провокации и вообще помалкивать.
Девиц это естественно злит. Возникает масса разговоров на тему «как нам сесть», мне вспоминается басня Крылова как раз на эту тему...
Через какое-то время меня из стремления ко вселенской справедливости выгнали на передние как бы вёсла. Пытаюсь управиться с этими гранёными колодами, после нескольких столкновений вкуриваю, как ими правильно махать, не мешая работать загребному — в данном случае, загребной Кате.
Идём достаточно прилично. Почти никто нас не обгоняет, потому что желания устраивать гонки ни у кого нет и в зародыше... кроме Кэт, которая гребёт словно на соревнованиях и всё время пытается обойти нашу лодку, постреливая в меня голубыми глазами.
Тут нашу загребную это всё подзадостало, а заодно и Аня с Риммой решили мастеркласс показать... посему наша лодка торчит практически на одном месте, словно на якоре.
Катя предлагает мне спеть дуэтом для поддержания боевого духа гребущих. Я отбрёхиваюсь в стиле, что девчачью музыку не слушаю. Катя ядовито спрашивает, что же за настоящую такую МУЖИЦКУЮ музыку слушает такое воплощённое совершенство, как я?
Что бы эдакое сказать, чтобы отвязалась? Называю «Короля и Шута». Собеседница отвечает, мол, прекрасно, она как раз все их песни знает, так может всё же споём?!
Отказываюсь без объяснения причины. Сейчас бы, конечно, спел, и по фиг дым, что себя я не слышу и жутко лажаю, а тогда попросту стеснялся.
Катя недовольно замолкает, закидывает босые ноги за борт лодки и благополучно засыпает. Аня с Риммой начинают меня пилить.
«Ох уж эти мне ля фам -ля фам!» (* Фраза Амброзия Амбруазовича Выбегалло)
Подплывает лодка Андрея. Он выражает сильно сдобренное сарказмом подозрение, что наши храбрые и многоопытные лоцманы ведут нас явно не туда. Хотя бы потому, что мы уже проплыли больше десяти километров, а ни намёка на финиш не видать...
Подходит гроза. Учитывая наши неуклюжие скорлупки вкупе с полным отсутствием опыта плавания по бурным водам у абсолютного большинства... «Дело ясное, что дело гиблое», как любит повторять вроде бы моя Катерина.
Остро пахнет озоном. Девчата смотрят на своих подружек... и хватаются за головы! Под влиянием атмосферного электричества женские волосы поднимаются дыбом и колышутся там, как живые. Кэт, увидав такое, моментально накинула на темечко капюшон и зафиксила его резиночкой. А вот у Киры все полметра причёски встали панковским «дикобразом» и её это не смущает.
Тут наши физруки наконец вышли из сна Рип Ван Винкля и забеспокоились. Под их мудрым руководством наша флотилия направляется к маленькому и почти голому скалистому островку. Ветер тем временем перешёл в шквал, управляемость плавсредств стала оставлять желать много лучшего. Добрались до скалы, высаживаемся. Ждём с моря погоды.
К нам направляется байдарка. Двое стремительно гребут, а за ними по пятам несётся стена ливня. Мужики успели добраться до земли раньше, чем их догнал дождь. И теперь стоят с нами рядом. А поливает знатно!
Байдарочники весьма изрядно пьяны. Принимаются вести провокационные разговоры, переходящие в откровенную похабень в адрес девчонок. Физруков с этой стороны острова словно корова языком слизнула — хотя, казалось бы, на этой плешивой скале не только четырём толстым стариканам, а и четверке тараканов-то некуда спрятаться.
Ну что ж, если нет командиров... Действуй, «мама-анархия»! Подхожу небрежно к своей лодке и вытягиваю из под скамеечки топор. Оглядываюсь по сторонам: Борис и Кирилл уже стоят рядом и тоже с топорами. А ещё с нами Андрей — он без топора, но Психозу и не надо. Он-то и намекает грубиянам, что байдарка — вещь довольно хрупкая, так что если им не охота плыть к берегу уже без неё, то настало самое время пересмотреть стиль общения...
- А я чё, а мы ничего, это, извините, дык неудачно пошутили...
Ну да, конечно! Клоуны ссыкливые!🤡🤡
Поскольку дождь всё ещё лупит, а по Вуоксе гуляют немаленькие волны, какое-то время торчим на островке с присмиревшей парочкой. Как только грозовая туча уносится дальше, байдарочники резво уплывают следом за ней. Откуда-то (* вот откуда???) появляются старые пни и обращаются к нам нарочито бодро. Борис смотрит на них с нескрываемым презрением. Думаю, моя физиономия явственно выражает то же чувство.
Поход продолжается. Плывём на север, что ежу понятно. Куда нам совершенно не надо. Лоцманская лажа очевидна уже для всех, кроме ЛидкА и ЛенкА. Неуёмный дуэт злючек-ботаничек бурно выражает лояльность к власти и, не стесняясь в выражениях, клеймит усомнившихся в правоте господ-преподавателей еретиков. Особенно на Андрея бочку катят. Пафос зашкаливает, могло бы быть очень смешно, но почему-то грустно.
Кирилл в одной с ними лодке до поры до времени помалкивает.
Проплываем под проводами. И это Лидку-Ленку тоже ни на какие мысли не наводит.
- Неужели вы не понимаете, что мы давно уже заблудились?!
- Преподаватели лучше знают, а ты бы помолчал — тоже мне специалист нашёлся!!!
- А теперь посмотри-ка вон туда! Видишь, электричка на вокзале стоит? Вспомни, была ли у нас электричка на острове?! Мы в Приозерске!
Тут уже дошло и до наших жирафов.
Останавливаемся. Потом начинаем забирать на Восток. И понимаем — приплыли! Словно Алисе в Зазеркалье, чтобы оставаться на том же месте водной глади нужно грести намного сильнее, чем мы это делали доселе. Ну, а чтобы вернуться на Олений остров необходимо грести ещё вдвое быстрее!
Дальше идёт долгая и нудная беспонтовая работа. Некоторое разнообразие вносят только гады на моторках, специально нарезающие круги вокруг наших лодочек. Вроде бы до откровенного покушения на жизнь дело не доходило... Так вот шутки-шутками, а потом только налимы да раки порадуются. А ведь далеко не все из наших хотя бы умеют плавать. И я тогда не умел. Проверять же работопригодность спасжилета очень не охота.
Останавливаемся передохнуть на одном подветренном бережке... и долго ждём Кирилла, который позволил своим девахам завалиться загорать поперёк лодки, а сам выгребает в одно жало, замечательно тренируя свой пояс верхних конечностей, но при этом не двигаясь с места.
Когда же ветер уменьшился и Кирилл всё же ступил на берег, понадобилось ещё подождать, чтобы парень как следует продышался и в себя пришёл.
Вечереет. Пора бы нам на остров. Ещё грести и грести, а силы уже на исходе.
Отплывает лодка Андрея. Ольга решает оттолкнуть её от берега, но вместо того, чтобы запрыгнуть на отходящий борт, она продолжает идти за лодкой на глубину... Стоим всей толпой и на это дело глазами хлопаем.
Боря бросается в воду и ловит там совсем ошалевшую от усталости девушку. Закидывает её в лодку, а сам идет на берег, штаны выжимать. Герой!
В пасмурных и неприятных сумерках добираемся до острова. Обнаруживаем очевидное — поскольку лагерь наш (но не алкашей-физруков) стоял на пути шквала, то ему изрядно досталось. Посдувало все палатки, кроме моей и, естественно, чулка Генерала Глюка. Хорошо, дежурные не дали им совсем в Приозерск улететь.
Иду в палатку и продолжаю вести себя подчёркнуто асоциально — то есть спать ночью. В лагере происходит куча каких-то движений, да и Свет Небесный с ними. Заявляется шумная распалённая Катюха — она стёрла себе сегодня ладошки в мясо, что и демонстрирует мне с гордостью. Всё-таки она мазохистка. А мне всё равно, я сплю...
Потом, ночью, выходил из палатки. У костра происходит какая-то малопонятная ерунда. Разговоры мутные, алкоголя мало. Скучно.
Иду досыпать.
На следующий день возвращаемся домой. Отдаю долг чести пьяному Крамсе, разбудив его методом пинания по рёбрам. Сворачивание лагеря и пересечение той же малой воды, что и два дня назад, заняло времени чуть ли не до вечера. Долгая унылая тягомотина. Гребём в молчании — всё это страшно надоело!
Наконец мы на платформе «Синёво». Говорящее название. Электропоезда ходят редко, торчим тут до посинения. Делается групповое фото всех участников «Водочного похода», я этого не помню, да и на фотографии меня почему-то нет.
Может быть, я туда и не ездил?
Написано 26.09.22