Для Александра Сергеевича Пушкина Кавказ всегда служил вдохновением: о нем написаны десятки стихотворений, поэма "Кавказкий пленник", а Евгений Онегин в неопубликованной главе романа отправлялся именно на Кавказ.
Сам Пушкин на Кавказе бывал дважды: в 1820 и 1829 годах.
10 февраля - день памяти Александра Сергеевича Пушкина, и сегодня мы публикуем отрывок из книги "А.С,Пушкин и Кавказ" авторов Л.К. Гетоевой-Мурзаевой и Г.И. Кусова о последнем путешествии поэта на Кавказ.
Второе кавказское путешествие поэта началось 6 мая 1829 года с посещения им бывшего «проконсула Кавказа» генерала А.П. Ермолова в г. Орле. С описания этого посещения Пушкин начал свои кавказские записки «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». 15 мая поэт в г. Георгиевске записывает свои впечатления о Горячих водах, Пятигорске, набрасывает отрывок будущего стихотворения «На холмах Грузии». 16 мая - прибытие в станицу Екатериноградскую, где формировались оказии до Владикавказской крепости. 18 мая – отъезд из Екатериноградской и ночлег в укреплении Пришибе. 19 мая - ночлег в укреплении Ново-Урухском.
20 мая, день
Утром Пушкин увидел, как впоследствии записал: «Первое замечательное место... крепость Минарет». Безусловно, внимание поэта привлекли не сооружения военного поста - рва, земляного бруствера с невысокими домиками под камышовыми крышами, а внезапно открывшиеся панорама Кавказских гор и живописная долина, которая ныне в обиходе называется Эльхотовскими воротами, а в топонимии - Арджь нарад.
В «Путешествии...» дается прекрасное описание долины и исторических достопримечательностей - курганов, придорожных памятников, установленных на месте захоронения черкесских наездников (правильнее, на месте гибели). Особое внимание поэт уделяет «легкому одинокому минарету», «разрозненному аулу, называвшемуся Татартубом и бывшему некогда главным в Большой Кабарде» (на самом деле развалины остались от золотоордынского города Верхнего Джулата (Жулата). Поэт не знал, что минарет чудом сохранился после разрушения главной мечети Верхнего Джулата во время сражения между армиями золотоордынского хана Тохтамыша и среднеазиатского властителя Тимура-Тамерлана, но почувствовал его особое значение для истории Кавказа. И, хотя он не упоминает о Татартубе как о священном месте для здешних народов, где могли найти кров даже разбойники и кровники, но можно утверждать, что поэт владел этой информацией, которая впоследствии нашла художественное описание в его второй кавказской поэме «Тазит».
К сожалению, уже в то время Татартупский минарет стал пользоваться среди проезжающих славой туристской достопримечательности, которую необходимо посетить и взобраться по лесенке на верхнюю площадку, что и сделал Пушкин в компании со своим спутником, декабристом В.А. Мусиным-Пушкиным.
Уже в начале XIX века отдельные путешественники, переполненные эмоциями от кавказской экзотики, пытались запечатлеть рядом свои имена. В кавказских записках поэт отозвался с сарказмом о «неизвестных именах, нацарапанных на кирпичах «словолюбивыми путешественниками», а в черновиках признался, что Мусин-Пушкин оставил на кирпичах имя своей жены - петербургской красавицы Эмили Шерваль (адресата известного стихотворения М. Ю. Лермонтова «Счастливец - а я свое»). В шестидесятые годы ХХ века известный археолог Е. И. Крупнов, после тщательного осмотра Татартупского минарета не нашел на стенах автографа поэта, тем самым избавив его от обвинений в порче ценного исторического памятника.
Из объема собранной поэтом информации и возможности совершить прогулку можно предположить, что оказия находилась в укреплении «Минарет» несколько часов и только после полудня направилась по дороге на юго-запад в сторону следующего военного укрепления - Ардонского, куда и прибыла к вечеру.
20 мая, ночь
Основанное в 1825 году по приказу генерала А. П. Ермолова, укрепление Ардонское представляло собой небольшую кавказскую крепостицу, у стен которой, подобно Владикавказу, военное начальство разрешило основать равнинный аул переселившимся из гор осетинам. Основателем аула стал военный переводчик Тассо Гайтов, воспитанный в семье русского офицера. Впоследствии он дослужился до чина полковника, пристава горских народов, участвовал в Крымской войне и стал основателем военной династии Гайтовых, девизом которых станет: служить, а не прислуживать царю и Отечеству.
В городе Ардоне сохранилось историческое предание, утверждающее факт посещения А. С. Пушкиным дома военного переводчика. Тассо Гайтов мог заинтересовать поэта, как представитель нового поколения кавказцев, понимающих высокое назначение России в присоединенном и завоеванном крае. Тем более, если предположить, что уже в то время Пушкин обдумывал свою вторую кавказскую поэму, героем которой видел горца новой христианской морали.
И встрече этой не должны были стать помехой ни расстояния (полторы версты) от военного укрепления до аула, ни время посещения. Дом Гайтова можно было посетить и вечером (в мае смеркается в 21.30 час.), и рано утром до отправления оказии. В дневнике поэта пребывание в Ардонском укреплении не упоминалось.
21 мая, день
Отъезд оказии из Ардонского поста.
Впечатление было незабываемое: почти рядом выстроилась гигантская стена гор, увенчанная ледяными куполами, над которыми царствовал двухглавый Казбек. Путь тянулся по лесостепи, с густыми зарослями по берегам рек - притоков Терека. Между Ардонским постом и Владикавказской крепостью, согласно карты «Почтовый России», располагался осетинский аул Бити, не сохранивший о себе никаких сведений и вскоре прекративший свое существование.
К вечеру оказия переправилась через Терек и въехала в Московские ворота Владикавказской крепости. На возвышенности - Терской террасе - располагался дом коменданта. Госпиталь, провиантские склады, службы тянулись по склону и площади, украшенной небольшим военным собором, в юго-западной части находились дома для проезжающих, один из которых построили двухэтажным. В нем комендант крепости полковник Скворцов устраивал музыкальные вечера с приглашением окрестных горских владетелей.
В день прибытия все господа офицеры и путешествующие по казенной надобности с оказией обязаны были представиться коменданту крепости. В их числе, конечно, находился и А. С. Пушкин, прибывший на Кавказ с подорожной бумагой, дающей ему право на лошадей, остановки в домах для проезжающих. Возможно, встреча с начальником дистанции Военно-Грузинской дороги полковником Н. Г. Огаревым, дружившим с А. С. Грибоедовым, А. П. Ермоловым, сосланными декабристами, убедила Пушкина проделать остальной путь верхом на лошади (хотя большую часть Военно-Грузинской дороги он прошел пешком), слуга поэта добирался за ним вместе с вещами на транспорте. Видно, комендант Скворцов содержал крепость в идеальном порядке, если постоянно испытывающий нужду в деньгах поэт решился отослать из села Коби и оставить на несколько месяцев во Владикавказе карету, приобретенную в Петербурге у каретного мастера за пять тысяч рублей, что по тому времени представляло значительную сумму.
22 мая, день и ночь
Даже беглое знакомство с записями А.С. Пушкина удивляет, как многое он успел посмотреть в этот день, отведенный для отдыха всем отправляющимся с оказией в Тифлис. Посмеем предположить, что с утра поэт продолжил записи в дневнике, завершил обработку стихотворения «Калмычке», первого созданного за время путешествия. Сохранилась пометка «22 мая Капкой», - Пушкину объяснили, что так назывался Владикавказ у местных народов (что, заметим, являлось неверным и вызвало резкое возражение у кавказоведов того времени).
Веселое, с глубокими мыслями, сравнениями светской дамы с простой женщиной из народа, стихотворение «Калмычке» открыло кавказский поэтический цикл поэта.
Пушкин как образцовый, любознательный путешественник провел день 22 мая плодотворно. Вместо отдыха за картами и вином, типичным времяпровождением в дорожных гостиницах и постоялых дворах, он направляется на экскурсию в осетинский аул, называемый в то время осетинским форштадтом (впоследствии Осетинская слободка - южная окраина г. Владикавказа).
Его внимание привлекает обряд осетинских похорон, который он наблюдает не позднее полудня. Исследователей творчества поэта нередко удивляла его фраза в дневнике: «К сожалению, никто не смог объяснить их обрядов». Дело в том, что осетинское поселение рядом с Владикавказской крепостью явилось первым горским аулом, который посетил поэт на Кавказе. Ни в черкесских, ни в других горских селениях и аулах ни в первую, ни во вторую Кавказских поездках он никогда не бывал. Это не зависело от желания Пушкина-путешественника. Военный тракт от Георгиевска до Владикавказа был в то время проложен вдали от поселений местных народов.
Для историков поэт оставил этнографические и географические детали осетинского похоронного обряда первой четверти IX века, а поклонникам своего поэтического таланта подарил свою вторую кавказскую поэму, найденную Жуковским в бумагах после его гибели. Поэма «Тазит» задумана в результате посещения Татартупского минарета и осетинского аула.
Во второй половине дня у Пушкина произошла встреча с женой и дочерью «заключенного осетинца», которые несли ему обед. Он восхищался их достойным и скромным поведением, заявив, что «женщины их прекрасны». Встреча с черкесскими аманатами, «резвыми и красивыми мальчиками» вызвала у него возмущение из-за безобразного отношения к сыновьям горских владетелей, отдавших своих детей в знак верности военным властям, которые обязаны были их учить и содержать.
Вечером 22 мая, как утверждает современник поэта Н. Б. Потокский, комендант крепости, полковник Скворцов и местное офицерское общество устроило в честь А. С. Пушкина торжественный прием, во время которого он беседовал с офицерами и даже начеркал мелом на двери стихи, посвященные гостеприимному хозяину.
23 мая, день
Утром оказия, оставив тяжелую пушку в крепости, переправилась через Терек и направилась по левому берегу Терека в горы. «Кавказ нас принял в свое святилище» - отметил поэт в дневнике.
Путь пролегал по Балтинской и Терской долинам, мимо осетинских селений Балта, Чми. За аулом Чми солдат попросил не отставать от оказии, так как в этом узком месте «осетинские разбойники» стреляют через Терек в путешественников. Но поэт, пораженный дикими картинами кавказкой природы, весь путь до ночной стоянки на военном посту Ларс прошел пешим.
23 мая, ночь
После коротких остановок на Балтинском, Чмийском постах оказия останавливалась на ночлег на военном посту Дарк, где для нижних чинов построили казармы, а для господ офицеров и чиновников - несколько домов для проезжающих. Дарская теснина - преддверие знаменитого Дарьяльского ущелья - издавна выполняла роль средневековой таможенной заставы. Вначале собранная пошлина - вещи и деньги, делились на все аулы Тагаурского общества (Восточной Осетии), но постепенно контроль над важным пунктом попал в руки осетинских феодалов Дударовых. С приходом России на Кавказ новые власти с помощью военной силы, раздачи чинов и земель сумели взять Ларскую теснину под свой контроль. Но в 1829 году на Ларской скале в собственном замке еще проживал старшина, подпоручик Жанхот Дударов, имеющий от русских властей пожизненный пансион. Пушкину замок Дударова показался разрушенным, он обратил внимание лишь на сакли «мирных осетинцев», похожих «как-будто на гнезда ласточек».
Пребывание в Ларсе запомнилось поэту двумя приятными событиями: в доме для приезжих он нашел рукописный список своей поэмы «Кавказский пленник» и «перечел его с большим удовольствием». Кроме того, в компании с французским путешественником Пушкин впервые выпил из бурдюка кахетинское вино.
24 мая, день
С утра переход из Ларса. Остановка на Дарьяльском посту, осмотр развалин средневековой крепости, позже получившей название «Замка царицы Тамары». Заметки по этому поводу в дневнике. Вид Дарьяла - мрачный, со скалами, будто цепляющимися своими вершинами, очаровал поэта. Уже в Петербурге он закажет художнику Никанору Чернецову картину, которую повесит на стену своего кабинета.
Сразу за Дарьяльским постом поэт заметил остатки катастрофического обвала, сорвавшегося Дарьяльского ледника, стекающего с северо-западного склона вершины Казбек. Пушкин не видел грандиозной катастрофы, но с помощью рассказов очевидцев, силой своего воображения создал полную ее картину в стихотворении «Обвал».
В Дарьяльском ущелье родилось еще три стихотворения, которые обычно считают незавершенными отрывками: «Меж горных стен несется Терек», «Страшно и скучно», «И вот ущелье мрачных скал». В них много личного, объясняющего настроение поэта и много интересных географических наблюдений. Во всяком случае, он впервые дает научное описание одному из живописнейших каньонов Кавказа.
24 мая, день
День 24 мая стал для Пушкина одним из самых насыщенных необычными встречами. Поэт не мог обойти своим поэтическим вниманием вершину Казбека, храм Святой Троицы - Цинда Самеба. «Монастырь на Казбеке» - одно из самых лирических стихотворений кавказского цикла. О таких благословенных местах всегда мечтали поэты: жить и творить на «далеком вожделенном бреге» в «вольной вышине» по «соседству с Богом».
А вот стихотворение «Благословен твой подвиг новый», навеянное встречей на Военно - Грузинской дороге с персидским принцем и придворным поэтом Фазиль-ханом, осталось незавершенным. Зато Пушкин оставил в «Путешествии в Арзрум» прекрасное описание своей встречи с грузинским князем Казбеги.
К вечеру оказия прибыла к военному посту Коби, названному так в честь расположенного рядом осетинского аула.
24 вечер, 25 мая, день
Оказия прибыла в Коби засветло. Во всяком случае, как утверждает спутник поэта Н.Б. Потокский, А.С. Пушкин организовал экскурсию в осетинский аул сразу по прибытии военного транспорта. Идти было недалеко: две версты.
Посетители осматривали сакли, дарили мелкие серебряные деньги, а Пушкин в плаще и красной турецкой феске привлек внимание жителей, так что им пришлось «поскорее ретироваться на почтовую станцию».
То, что поэт посетил осетинский аул, косвенно подтверждает рисунок поэта в дневнике. На первой странице тетради Пушкин нарисовал автопортрет, изображения Павла I, Александра I, Наполеона I, президента Академии художеств А. Н. Оленина, горскую саклю и фигуры горца и горянки. Можно предположить, что кобийский рисунок играл для поэта роль памятки в дневнике.
Но сделано это было, как явствует дата, «25 мая, Коби», уже на следующий день, а 24 мая поэт по предложению своих спутников написал и отослал в грузинское село Квашети записку к правителю горских народов Б. Г. Чиляеву с просьбой помочь им переправиться через Крестовый перевал.
Чиляев просьбу выполнил, прислал подводы, запряженные быками. Но поэт предпочел переехать перевал верхом на лошади вместе с военным инженером Огаревым, который стал для него гидом, объяснив все, что интересовало его любознательного спутника: крест, установленный на перевале, снежные обвалы, окрестные вершины. Впечатления от пребывания, на Крестовом перевале легли в основу двух замечательных стихотворений «Кавказ», «На холмах Грузии»...
На следующий день, 26 мая, в Квишете Пушкин встретил свое тридцатилетие.
26 мая - 10 августа
Пребывание поэта в Грузии, Тифлисе, Армении, Азиатской Турции, во время сражений русской Армии с турецкой.
6 августа
Отъезд Пушкина из Тифлиса.
10 августа
Прибытие во Владикавказскую крепость.
В пути поэт наблюдал возле Коби бурю, у села Степанц-минда - потоки разбушевавшейся Бешеной Балки. На этот раз перед ним открылась величавая вершина Казбека и храм святой Троицы- Цинда Самеба - «уединенный монастырь». Во Владикавказском доме для проезжающих состоялась встреча поэта с возвращавшимся из армии, военным инженером декабристом Михаилом Пущиным и известным скандалистом и дуэлянтом Руфином Дороховым, произведенным в очередной раз в офицеры. Во время встречи поэт и его спутники читали русские журналы. В одном из них «Вестник Европы» профессор Московского университета Н. И. Надеждин критически разбирал поэму «Полтава». Пушкин и его спутники, обратили статью в шутку, хотя поэт заметил: «Таково было мне первое приветствие в любезном отечестве».
11 августа
Отъезд из Владикавказа. «Тесные ущелья и мрачные скалы» остались позади. Впереди лежали «широкие равнины Кабарды» и Кавказские минеральные воды, где он остановится на лечение до начала сентября.
20 сентября поэт приедет в Москву.
Второе кавказское путешествие А. С. Пушкина длилось почти пять месяцев. И одним из самых значительных событий этого путешествия явилось пребывание во Владикавказе и его окрестностях.
Текст взят из книги "А.С,Пушкин и Кавказ" авторов Л.К. Гетоевой-Мурзаевой и Г.И. Кусова, 2010 г.