Деревянный зелёный Дракон прилетит в Азию 10 февраля. Это единственный сказочный персонаж среди животных, символизирующих годовой круг. Чем он характерен? Объективно тем, что всегда приходится на високосный… Мне он в какой-то мере симпатичен, поскольку самому довелось появиться на свет в год Дракона, значительная часть раннего детства прошла в Монголии, потом собирал окаменелости, радовался изяществу ящериц, которые на даче облюбовали штабель старых деревянных шпал, источающих вредный, но очень приятный аромат. А потом дважды бывал в Туве, где красочные драконы буквально охраняют проход к Енисею и памятному знаку «Центр Азии».
Тему мифических рептилий в своём творчестве я впервые задействовал четверть века назад. На масляной картине «Песня морской раковины» корпусом лиры служит не классический дракон, а некое подобие лохнесского чудовища, в его изгибы вписан парусник (возможно, Летучий Голландец) с русалкой на форштевне – порожек и струны. Эта «конструкция» несёт бурю, сметает всё на пути. Но после небо вновь проясняется, море становится ласковым, а шум прибоя остаётся в выброшенной на берег морской раковине.
К началу 2000-го возникла идея совместить Дракона с Дедом Морозом и новогодней ёлкой. Для работы использовал пастель и гелевые ручки. Сделал пару копий и предлагал на обложки в журналы (впрочем, в одном номер был уже свёрстан, в другом не сошлись по цене). Известный художник Лев Бартенев заметил, что клубы пара излишни… Тогда я не согласился, но пару месяцев назад сделал ремейк и готов признать его правоту.
Куст войлочной вишни у крыльца дачного домика я помню с детства. Будто покрытый свежевыпавшим снегом в мае, алый, сплошь облепленный ягодами в июле. Вообще-то войлочная вишня – дерево, но карликовое: не как берёзки в тундре, скорее в стиле японских бонсай – высотой со смородиновый куст. В конце 90-х она высохла, была спилена и пущена на золу – я знал, что из древесины вишни получаются отличные курительные трубки и рукоятки для ножей, но почему-то не прельстился. А лет через пять выдернул из земли основание – после того, как порвал очередные любимые кеды о неприметный пенёк. Корневой стержень оказался крепким и весьма изящным по форме. Очень кстати: у меня как раз появилась первая бор-машинка, которую не терпелось опробовать.
Драконью тему продиктовал, пожалуй, не исходный материал, а детские воспоминания о ярких красках дерева: лаконичная вишенка фоне белоснежных цветов – чем не японский флаг… На нижнюю челюсть, гребень, ступню и основание ящера сгодились пересохшие ветки яблони, внутренность которых давно превратилась в труху. Плоды этих деревьев не часто сочетаются в кулинарии, а вот древесина весьма и весьма гармонирует. Поскольку дракон – обитатель жарких, пропитанных солнцем пустынь, то и изображён он перед маленьким озерцом в качестве хранителя живоносной влаги.
Чтоб подчеркнуть ценность озерца и принадлежность дракона к несколько иной реальности, сделал подставку из подкрашенной темперой икеевской рамки. Водное зеркало из опалубки советского бритвенного станка оказалось меньше площади водоёма: пробел временно заполнил осколками янтаря и мелкими ракушками (есть задумка с объёмной композицией на основе акриловых смол, но пока она окончательно не сложилась). Кстати, увидеть автограф можно только «осушив» озеро.
Больше всего сомнений возникло относительно драконьих глаз. В итоге остановился на полупрозрачном желтоватом стеклярусе, нанизанном на откалённые для черноты рубашечные гвоздики, которые стали и крепежом и зрачками. В финишной отделке использовал акриловый лак.
Мысль о подруге для дракона родилась сразу. Корень высохшей ёлочки оказался соразмерным по габаритам и плавности изгибов (кстати, переходящее в хвост тело чем-то даже напоминает ребро). Но процесс творения растянулся на 10 лет. Хвойная древесина не очень подходит для тонкой обработки, а сватать шейху потомственную шпалоукладчицу не хотелось. Лишь в 2015-м на тропинке в городском парке я заметил обнажившийся и отполированный гуляками корешок векового дуба, а может ивы (при совершении противозаконной рубки важней было озираться по сторонам, а не любоваться красотами).
Как и задумывалось, фигурки получились совершенно разными. Хотел обозначить некое единство цветом глаз, но охра, гармонирующая с вишней и яблоней, здесь потерялась. Пришлось ограничить сходство формой стекляруса и гвоздиками-зрачками, а глаза сделать более драконьими: красными. Впрочем, может и символично, ведь только в голове этой дракоши на момент создания ещё пульсировала древесная кровь.
Берёзовые капокорни широко распространены в Карелии. Был озадачен, обнаружив такой экземпляр в Подмосковье, буквально в километре от МКАДа. Изначально и вырезал «классическую» вазочку, лишь спустя время разглядел в фигурке некое живое существо. Впервые решил опробовать фабричные глазки – «попсовый» аккорд в данном случае вроде не портит композицию, а придаёт ей некий романтизм…
К началу нынешнего года хотелось сделать простые и продаваемые работы. Вариант с пастелью отмёлся при посещении художественного салона: техника эта не пользуется особой популярность, соответственно, ценится не высоко, а без качественного багета (который после ухода IKEA запредельно подорожал даже в «Фикс-прайсе») за реализацию не возьмутся. Решил опробовать свои силы в работе со скульптурным тестом. Замесил примерно в равных частях ржаную муку, морскую соль для ванн и обойный клей, добавил немного соды. Вымешивал минут 40, но тонких линий достичь не удалось, и возвращаться к подобным экспериментам пока желания нет. А вот про фоторамки шведского производителя вспомнил весьма удачно.
В формах гнилушек вполне реалистично прослеживается драконья морда с гривой, её отражение в воде, крыло. Всё это живо, в движении, но до неприличия топорно… Я решил сыграть на контрасте: тонкие геометрически правильные рамки, совмещённые под динамичным углом, расходящиеся лучи или волны шпажек, стеклянный стержень, поддерживающий крыло. А в дополнение к Дракону грубый кусок трутовика на заднем плане и не менее произвольный фрагмент стебля борщевика: то ли полоса прибоя, то ли туча – как смотреть.
Борщевик, если отбросить нелепые стереотипы, замечательный скульптурный материал. Самая интересная, но и самая сложная в заготовке часть растения – корень. Он очень прочный, прекрасно поддаётся механической обработке, но хрупкий и бесформенный. Если стебли растений можно собирать весной, когда на них уже не остаётся коры, то корень теряет прочность после первых серьёзных заморозков: его просто разрывает мёрзлый грунт. Выдернуть крупное растение без лопаты в сухую погоду не получится, очистить основание от грязи реально в два этапа: сперва обильно промыть, а после полного высыхания вытряхнуть оставшиеся частицы глины из многочисленных пустот. Очень редко получается сразу придумать фигуру, вписывающуюся в объём, зато очень часто при высыхании образуются продольные трещины и приходится как-то совмещать фрагменты.
В данном случае получилось именно так: собрать Дракошу я хотел из пяти кусков, но по факту их количество пришлось удвоить. Просто в исходном виде стеклянный шарик-глаз сместил центр тяжести, и скульптура потеряла устойчивость. Зато теперь она прекрасно смотрится на фоне моей картинки с восточными мотивами. Изначально это был карандашный эскиз для оформления интерьера, потом я в графическом редакторе придал линиям объём, добавил фон и распечатал в типографии в компактном формате. Не хуже и сочетание с дромадером, слепленным из двух гнилушек: во-первых, у него тоже круглые стеклянные глаза, во-вторых, двугорбый «корабль пустыни» прочно ассоциируется с Востоком, где время движется по кругу, а драконы являются естественной частью мира.
Павел Рожин
Иллюстрации автора