Камчатская тетрадь
Решительно у каждого, кто жил на Камчатке, есть история про медведя. Ну, про все эти неожиданные встречи с хозяином тайги, большая часть из которых произошла только в воображении рассказчика.
И как только я оказался на Камчатке, мне сразу, ещё в аэропорту Елизово при пересадке на внутренние рейсы, сосед по креслу в зале ожидания поведал первый. Вид у соседа был очень внушительный, уточню, стояла зима, конец декабря, - унты, ватные штаны, тулуп с овчинным воротником и собачья шапка малахай. Рассказ был сдобрен матерными присказками, видимо, для придания повествованию нужного градуса правдоподобной эмоциональности.
Что-то из разряда, иду я, значит, по зимнику, хвост рыси ему в грызло, сквозь пургу, не видать ничего, хоть глаз коли, а впереди вижу силуэт, вроде человеческий, думаю, догоню, вдвоём веселей идти, да и пособить попутчик может, если вдруг ослабну. А как догонять стал, присмотрелся, тут-то (длинное замысловатое выражение от внезапно обретённого прозрения) и понимаю, что это не человек вовсе, а самый настоящий медведь-шатун, а они страшней всего на свете. Ну и развернулся я, да как рванул в противоположном направлении, насилу ноги унёс.
Рассказ был каким-то примитивным, а я был молодым, но не наивным, поэтому кивал, подахивал, где требовалось, но думал вовсе не про медведя и мужика, а про то, что буквально через пару часов встречусь со своей молодой женой, с её роднёй, и прочими знакомыми, и что жить мне в краях этих ещё очень долго. На границе внимания маячила смутная перспектива длинного рубля, как его тогда называли в СССР, но это были лишь фрагменты, а вот грусть, что свой любимый Ленинград я увижу нескоро, уже успела свить гнездо в моём сердце. Потом объявили посадку на Як-40 до Усть-Камчатска, все засуетились, мужик остался в зале ожидания, а я с чемоданом сомнений в успех моего внедрения на Камчатку отправился дальше.
Потом я некоторое время работал токарем в рыболовецком колхозе, и там услышал эту же историю от коллеги. Я не стал его разочаровывать, и почти натурально сыграл восторг и ужас от страшного рассказа.
Историй было реально много. Кто-то на берегу нашёл труп, принял его за человеческий, вызвали участкового, доставили с большим трудом этот труп в морг, а там патологоанатом поднял всех на смех, сказав, что это туша медведя со снятой шкурой, и только идиоты могли этого не понять.
Кто-то из знакомых, рассказывал, что два друга постоянно устраивали розыгрыши, и однажды один переоделся в сопках в шкуру медведя и напугал, присевшего под куст по нужде, товарища. А через год, этот самый товарищ, увидев среди кустов жимолости спину косолапого, со всей дури влупил тому поджопник, и Мишка убежал. Бедолага был так горд, рассказывая, что на этот раз он вывел дружка на чистую воду, когда все собрались у машины, что потом чуть не упал в обморок, когда узнал, что в этот раз никаких каверз друг не планировал.
Истории, их так много в этом чудесном краю, потому что там человек живёт буквально в самом эпицентре жестокого, но прекрасного животного мира.
Случилась подобная история и со мной. А дело было так.
С друзьями мы часто отправлялись на рыбалку со спиннингами на реку Радуга. Машины оставляли на поляне, а сами вдоль речки шли, искали ямки, где стояла рыба, или выходили на плёс и блеснили гольца. Каждый шёл в своём темпе, кто-то вверх, кто-то вниз по течению. Пойманную рыбу на себе не тащили, а кидали в траву возле тропинки, чтобы на обратном пути собрать в рюкзак. В тот день мне везло, почти каждый заброс был удачным, и через час по моим прикидкам скопился уже достойный улов. Можно было возвращаться, чтобы в ожидании приятелей развести костёр, почистить картошки, и запустить первичный бульон для ухи. И вот повернул я назад, и быстро собрал ближайших ко мне гольцов, благо они валялись в шаговой доступности. Но метров через пятьдесят ничего из улова найти не удалось. Я даже подумал, что один из дружков решил собрать за меня мой улов, чтобы потом посмеяться надо мной. У нас у всех с чувством юмора проблем не было, так что с них станется. Но метров ещё через пятьдесят я понял, что дело тут не в шутке, потому что прямо посреди тропы дымилась кучка свежего медвежьего, и это был сигнал, что косолапый рядом.
Речка Радуга петляет меж сопок, извиваясь как бесконечная змея, играя на солнце бликами, перекатывая камешками и песком на плёсах, плеща хвостами быстрых серебристых хищников – той самой горной форели, которую с наглой беспардонностью увёл у меня Хозяин тайги, да ещё и пометивший свои угодья столь неоднозначным способом. Вода у Радуги прозрачна и сладка, и на эту красоту можно смотреть бесконечно, и я так и планировал на обратном пути, что буду идти, собирать рыбку, любоваться сопками, небом, зеленью трав, плеском реки, а захочу пить, так войду в речку, да и зачерпну в горсть сладкую воду.
Но через пару шагов от места встречи с продуктами жизнедеятельности Потап Потапыча, я услышал треск кустов, и не стал дожидаться личной аудиенции. Я втопил через быстрые струи Радуги на другой берег, да с такой скоростью, что даже не понял, как умудрился в сапоги воды не набрать. Вероятно, тогда я установил какой-то мировой рекорд по преодолению водных преград, но за неимением зрителей, этот рекорд остался не задокументированным.
Превратившись в часть ландшафта, я стоял неподвижно с полчаса, и у меня чуть не отвалилась спина, ведь рюкзак с частью улова висел на моих плечах. О, меня окружала природная красота, и пели птицы, и нежный плеск воды успокаивал меня, навевая какие-то грёзы, наверное, но я мог только слушать треск ветвей, а его-то и не было. И слава всем высшим силам, потому что встречи с косолапым я желал в самую последнюю очередь.
Через полчаса я успокоился, добрался до брода, и с грехом пополам, вымокнув до нитки, вот что значит отсутствие допинга в виде страха, добрался до нашего лагеря. Уха уже была готова, парни тоже поймали много рыбы, меня согрели, а я добавил в копилку камчатских баек про медведей ещё одну.
Давно это было.