Мы тут не на экзамене: эксперт по делу Гайдамака «рассадила» не только пострадавших, но и адвокатов

На одно заседание Центральный районный суд Омска принял у себя неожиданное ток-шоу. Вчера, 8 февраля, в Центральном районном суде состоялись очередные слушания по уголовному делу экс-начальника отдела УЭБ и ПК областного УМВД 40-летнего майора полиции Евгения Гайдамака. Бывшего полицейского, напомним, обвиняют в нарушении ПДД, повлекшем за собой смерть двух и более лиц. По версии следствия, 30 января 2022 года около полуночи автомобиль Mercedes-BenzGLE-Class, принадлежавший жене высокопоставленного полицейского, попал в страшное ДТП, возле метромоста. Иномарка на скорости 110-155 км/ч врезалась в опору уличного фонаря и перевернулась. В момент аварии в салоне «Мерседеса» находился сам Гайдамак, 47-летний владелец благотворительного фонда поддержки и реабилитации обвиняемых, осужденных и освобожденных «Надежда» Александр Дубенский, 21-летний спортсмен, студент Игорь Татаринов и 40-летний предприниматель — владелец СТО Николай Петруняев. Никто, кроме полицейского, не выжил. ПОДРОБНЕЕ: Свидетель по делу майора Гайдамака опознал полицейского за рулем перед смертельным ДТП Суд по делу майора Гайдамака: единственным трезвым и пристегнутым пострадавшим был студент Татаринов — на пассажирском кресле Опять не состоялось: Заседание по делу о смертельном ДТП с участием майора Гайдамака снова отложено Обеспечить принудительную явку: свидетели по делу майора Гайдамака где-то потерялись Машина перевернулась в воздухе: суд начал допрос свидетелей смертельного ДТП с участием майора Гайдамака Провокации защиты и «рассадка» пострадавших в смертельном ДТП: продолжение скандального процесса по делу майора Гайдамака Родственники погибших требуют для виновника аварии майора Гайдамака максимальный срок Одним погибшим меньше? Суд над майором Гайдамаком, угробившим по пьяни трех пассажиров, опять отложили Центральный районный суд Омска начал рассмотрение дела майора Гайдамака Расследование, по версии БК55, затягивалось не без помощи местных «пинкертонов» из Следственного комитета, однако после череды публикаций в СМИ дело добралось до суда. Его рассмотрением занимается заместитель председателя Центрального районного суда Сергей Бучаков. Как полковник Бражников «отправил» уголовное дело экс-начальника омского ОЭБ и ПК Гайдамака в «долгий ящик» Коррупционные схемы полковника Бражникова создают видимость законности в деле начальника ОЭБ и ПК Гайдамака Сергей Сусликов: «Омский Следком — самое коррумпированное силовое ведомство региона, переплюнувшее даже ОБЭП» В этот раз председательствующий судья Бучаков, оглядев зал, убедился, что все на месте, и пригласил за кафедру судмедэксперта Екатерину Емельянову, на заключении которой, собственно, и была построена большая часть позиции гособвинения. Первым вопросы начал задавать прокурор Хамитов. Обвинение в первую очередь заинтересовало, то на каких основаниях экспертная комиссия сделала свои выводы. Емельянова по просьбе прокурора решила объяснить простым языком: экспертная комиссия, руководствуясь существующими научными методами, изучила тела погибших, выжившего Гайдамака, а также обломки «Мерседеса» и идентичный автомобиль в полностью рабочем состоянии. По характеру полученных пострадавшими повреждений эксперт пришла к выводу, что Гайдамак и Дубенский сидели в машине слева, Петруняев справа. При этом и у подсудимого, и у погибшего Татаринова (которого, как мы помним из показаний свидетелей, спасатели обнаружили пристёгнутым на переднем пассажирском сиденье) были найдены следы, характерные для нахождения в передней части автомобиля — от удара лбом и теменем о выступающую в салон раму, расположенную между лобовым стеклом и панорамной крышей. Но только у Гайдамака были обнаружены травмы кистей рук, характерные, по словам эксперта, для водителей. При осмотре металлолома, в который превратился «Мерседес», комиссия также обнаружила, что рычаг коробки передач был повреждён, как если бы с него при ударе соскользнула рука водителя. В дополнение к этому, у Гайдамака также обнаружились повреждения обуви, характерные для человека, упирающегося ногами в педали. Впрочем, аналогичные дыры в ботинках появились и у Татаринова, сидевшего на переднем пассажирском сиденье. Следов таких же повреждений головы у сидевших сзади пассажиров не обнаружилось. Погибший Дубенский, например, в качестве препятствия имел перед собой массивное водительское кресло. Расхожий стереотип о том, что при аварии у водителя всегда травмируется грудная клетка от удара о руль, эксперт сразу опровергла, объяснив, что фигурирующий в этой ситуации «Мерседес» гораздо безопаснее, чем автомобили более старые. Рулевая колонка, изготовленная из эластичного материала, сломалась от удара и предотвратила серьёзные травмы грудины, за счёт чего спасла водителю жизнь. Повреждения грудной клетки у Дубенского также могли, по мнению эксперта, возникнуть уже после ДТП, а конкретно — во время реанимационных мероприятий (общеизвестный факт — интенсивное выполнение непрямого массажа сердца может закончиться сломанными рёбрами). Тут стоит вспомнить, что его смерть произошла уже после выхода из комы, когда на полученные в аварии травмы наложился ковид. Перелистав экспертное заключение, Емельянова подтвердила свои слова: на прижизненных снимках МСКТ переломы в области груди у Дубенского отсутствовали. В той же части документа, на которую она ссылалась, были приложены и снимки с указанием травм. Дополнительным аргументом тут выступило то, что даже если бы водитель ударился грудью о рулевое колесо, механизм возникновения повреждений был бы прямо противоположным. Что именно подразумевается под этим, эксперт не уточнила, но вопросов у судьи и прокурора по этому поводу не возникло. Наличие сломанной челюсти у Дубенского также опровергало любую вероятность его пребывания за рулём: на этой модели «Мерседеса» водитель, вне зависимости от посадки, при аварии не мог получить такую травму от удара о рулевое колесо. Это говорило лишь в пользу той версии, что погибший при ударе налетел на расположенное впереди водительское кресло всем своим телом. Объясняя возможность существования альтернативной точки зрения, эксперт, перебив судью Бучакова, у которого тоже возник какой-то вопрос, сослалась на необходимость проведения экспертизы вместо «переписывания конспектов из учебников». Если же результаты кого-то не удовлетворяют, то, по словам Емельяновой, следует назначить дополнительную экспертизу. Отвечая на вопрос председательствующего о том, оставили ли подушки безопасности какие-то травмы у пострадавших, Емельянова объяснила, что они сработали, но повреждений, которые можно было бы с этим соотнести, эксперты не нашли. Плюса в срабатывании системы безопасности эксперт также не увидела, поскольку троих находившихся в машине это не спасло. Вопросов у потерпевших не оказалось, после чего право задавать вопросы перешло к стороне защиты. В этот момент судебное следствие превратилось в ток-шоу. В первую очередь адвокатам стало интересно, какую должность Емельянова занимает в организации, и часто ли её привлекают в качестве эксперта на судебных заседаниях. Та сухо ответила «Да, случается». После этого защита начала выяснять роль эксперта в комиссии. Вероятно, никто, кроме самих адвокатов, вопроса не понимал, что, видимо, начало выводить Емельянову из себя. — Вы некорректно задаёте вопрос, потому что не владеете темой. Если вы хотите сказать, кто поручил производство экспертизы — производство экспертиз поручает руководитель учреждения. Но вы не можете даже корректно сформулировать вопрос, и мне приходится догадываться. Читаете по листку, видно, что это не ваш текст, — отмахнулась Емельянова от очередного вопроса защиты. — Хорошо, кто был председателем, кто был докладчиком… — снова взялся за своё адвокат. — Вот я вам говорю, официально, по закону председатель не выделяется, — отрезала эксперт. — А докладчиком кто был? — настаивала защита. — Я сегодня докладчик перед вами, потому что владею абсолютно всей темой, — не сдавалась Емельянова. Судья и прокурор заулыбались, глядя на это. В таком духе прошла большая часть оставшегося заседания: защита пыталась привычными общими и теоретическими вопросами отвлечь эксперта, как делала это со свидетелями. Емельянова оказалась адвокатам «не по зубам»: напрямую отказывалась отвечать на вопросы, не связанные с экспертизой, временами упоминая, что «курсы судмедэкспертизы платные» и собравшиеся «не на экзамене», а задающий вопросы адвокат «не профессор», веселя этим и судью, и гособвинителя, и потерпевших, и присутствующих журналистов. На попытку защиты заявить об ответственности за отказ от дачи показаний судья напомнил присутствующим, что эксперт может отказываться от ответов на вопросы, не связанных с заключением. Адвокаты продолжили бомбардировать Емельянову нерелевантными вопросами, та — достойно защищалась, не забывая при случае вкрутить в свою речь что-нибудь едкое. После одного из таких ответов потерпевшие зааплодировали. По итогу, за полтора часа заседания эксперт успела обосновать следующую «рассадку»: Гайдамак находился за рулём, рядом с ним на пассажирском сиденье был Татаринов. Дубенский и Петруняев сидели на заднем сиденье, первый — слева, второй — справа. На следующем заседании предоставлять свои доказательства начнёт защита. По словам адвокатов, у них есть «и свидетели, и специалисты». Продолжение следует… Константин Решетников