Трагедия берет свое начало в декабре 2017 года, когда 16-летняя Аня Пузикова легла в клинику Самарского медуниверситета на плановую операцию — точно такую же, какую ей приходилось переносить каждые полтора года: девочке вынуждены были регулярно "подтягивать" сухожилия на ноге после того, как хирурги ошиблись и неправильно сшили ткани. И вот эту последнюю, пятую по счёту, операцию она не перенесла. Сначала состояние девочки резко ухудшилось, повреждённая нога распухла, и её приняли решение ампутировать. Спустя несколько дней Аня впала в кому, из которой уже не вышла. 10 января 2018 года её не стало. После этого целый год родители не могли добиться наказания виновных. 10 октября 2019 года следователи закрыли уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления.
Жила обычной жизнью, но была маленькая "неприятность"
Аня Пузикова, росла здоровым и жизнерадостным ребенком, переживала обычные детские недуги и травмы. Однако, в три года на ее теле появились две шишки, размером с горошину. Одну из них удалили, а вторую оставили, так как исследование показало, что она доброкачественная.
В возрасте 5-6 лет шишка начала расти, и после удаления ее обнаружилось, что правая нога короче левой и плохо развивается. Ане пришлось перенести операцию, чтобы исправить эту проблему. Впоследствии приходилось ложиться в больницу каждые год-полтора, чтобы приводить ногу в порядок. Но несмотря на все трудности, она активно участвовала в школьных мероприятиях, занималась спортом и танцами.
Шесть лет ребёнка лечили неправильно, постоянно ухудшая её состояние
К десятилетнему возрасту, в 2011-м, у девочки вторая шишка выросла до такой степени, что ей стало больно ходить. Хирург из детской поликлиники поставил диагноз "лимфангиома правой голени" и направил на операцию по удалению, которая, как показалось изначально, "прошла успешно".
На самом же деле медики допустили вторую ошибку. В действительности у неё была мезенхимома — новообразование, которое может считаться доброкачественным, однако, что называется, на грани, поскольку такая опухоль может разрастись в злокачественную. К тому же когда зашивали разрез после удаления опухоли, Ане, по словам её матери, сделали это неаккуратно — "прихватили" часть тканей при подтягивании сухожилия, поэтому ей и пришлось повторять тяжёлую процедуру с тех пор регулярно.
Последующие шесть лет ребёнка лечили фактически неправильно, что, по всей видимости, провоцировало развитие болезни.
"На лечение в отделение детской травматологии и ортопедии Клиник СамГМУ Пузикова А. Ф. поступала с направлением от детской поликлиники, в котором указывался диагноз «Состояние после удаления лимфангиомы», несмотря на то, что в записи хирурга от 01.10.2011 г. имеется указание на наличие у ребёнка мезенхимомы, фибропогем лимфангиомы, — говорится в заключении экспертизы, сделанной уже после смерти девочки. — Указывая неверный диагноз, медработники поликлиники вводили в заблуждение сотрудников СамГМУ и способствовали назначению неправильного, ухудшающего состояние её здоровья лечения".
А ей назначали всё это время, с 2011 по 2017 год, физиотерапевтические процедуры, массажи и прочие средства для улучшения питания клеток, чего никак нельзя было делать при мезенхимоме, это вообще строго противопоказано при таком заболевании. Её вообще следовало направить на обследование к онкологу и проводить, если возникнет необходимость, химиотерапию.
между госпитализациями Аня училась в школе, участвовала в предметных олимпиадах, ходила на танцы — словом, жила нормальной жизнью обычного ребёнка.
"После девятого класса она решила поступать в медучилище, чтобы оттуда уже перейти в медицинский университет, — говорит Валентина Пузикова. — Соответственно, нам понадобилось пройти обследование, чтобы получить допуск для поступления, и всё было нормально: никаких нарушений, отклонений анализы не выявили. Но Анечка передумала идти в колледж, а решила всё-таки окончить школу и подавать документы в СамГМУ уже сразу после 11-го класса".
В декабре 2017 года наступил момент, когда им предстояло пройти очередную плановую операцию — всё в том же медуниверситете.
Обычно, продолжает мама Ани, это занимало два-три дня — сухожилия "подтягивали" (врачи говорили, что так нужно делать, поскольку она растёт, вытягивается, и нужна корректировка), после чего она отправлялась домой. Так должно было произойти и в тот раз.
"Настроение было боевое — тем более близился Новый год, Анечка его всегда так ждала! — маме тяжело даются эти слова о дочери в прошедшем времени. — Мы думали, что вот сделаем, как обычно, эту процедуру — и домой". Но получилось иначе.
14 декабря провели операцию, всё было нормально — она проснулась вечером после наркоза, разговаривала, улыбалась, сама сходила на перевязку, а на следующий день у неё вдруг поднялась температура. Она мне говорит: "Не могу, не встану". И мы позвали врача.
Из показаний на допросе завотделением детской травматологии и ортопедии Клиник СамГМУ Павла Рыжова:
Операцию проводил я, ассистентов не было, также участвовали Куликова, анестезистка (кто именно, не помню), операционная сестра Митрофанова. ... Сама операция длилась 30 минут, с наркозом — более часа. Когда Пузикова пришла в сознание, она была переведена в палату нашего отделения, ей были назначены обезболивающее, симптоматическая терапия.
Наутро она, уточняет хирург, чувствовала себя хорошо, а вот после четырёх часов дня у ребёнка началась рвота, но дежурный врач расценил это как постнаркозную реакцию и назначил "систему" (капельницу).
Но дальше её состояние начало катастрофически ухудшаться.
"17-го в час ночи по ноге пошли пятна, она стала краснеть, — рассказывает Валентина Пузикова. — Спрашиваю врача: что такое? Он в ответ: это нормально, это она ушиблась. А как она могла ушибиться, если не встаёт?! Два раза делали УЗИ, кардиограмму. Потом забрали её в реанимацию, я в коридоре ждала".
Мама, меня убивают: Аня уснула и больше не проснулась
«Обычно на третий день после операции нас выписывали, но в этот раз было что-то странное: Аня не ела и не пила, жаловалась на боль в ноге», - рассказала мать Ани, Валентина Пузикова. «В течение всего уик-энда нас кололи обезболивающие, но они не помогали. Нога начала опухать, появились выделения со странным запахом, и ей повысилась температура. Медицинский персонал ночью отказался вызывать лечащего врача».
Утром в понедельник, 18 декабря, Аню перевели в реанимацию, в это время она уже едва дышала, на ее правой ноге появились черные пятна, воспаление распространилось выше бедра. Врачи попытались удалить отмершие ткани, но это не принесло результатов.
26 декабря девушке отрезали правую ногу до самого бедра.
«Нам не давали никаких гарантий, только сказали, что ее организм будет бороться», - сказала Валентина Пузикова со слезами в глазах. «Поздно вечером она пришла в себя и узнала, что скоро Новый год. Она спросила, сможем ли мы с ней его встретить. Мы ответили: "Да". Но тогда уже на левой ноге начали появляться пятна. Утром 31 декабря приехали, а она была прикована к кровати. Врачи объявили, что ночью она внезапно начала вести себя агрессивно и вырвала трубки из себя. Она смотрела на меня и плакала: "Мама, меня убивают". Попросили нас выйти, вкололи ей что-то, она сначала потеряла сознание, затем впала в кому».
Из комы она так и не вышла, и утром 10 января 2018 года Аня Пузикова умерла.
Нарушения в работе врачей были. Но связи между их действиями и смертью пациентки нет
Через пять дней Пузиковы обратились в Следственный комитет. Было возбуждено уголовное дело по статье "Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей", назначена судебно-медицинская экспертиза.
И вот ведь, что характерно: несмотря на то что в самом уголовном деле есть показания, данные на допросах, и матери умершей девочки, и самих медиков, в материалах фигурирует фраза о том, что операцию ей делали "неустановленные сотрудники СамГМУ". Почему неустановленные? Совершенно непонятно.
Исследование длилось целых девять месяцев, а основной итог его таков: "Причинно-следственной связи со смертью пациентки в действиях врачей нет".
Но родители умершей девочки с таким вердиктом не согласились и добились назначения новой, независимой экспертизы, к ней 12 апреля уже 2019 года приступили специалисты из Саранска. Выводы были сделаны такие: установлены следующие дефекты оказания медицинской помощи медработниками СамГМУ.
Во-первых, при госпитализации не была дана должная оценка результатам УЗИ, проведённого за пять дней до операции, которые указывали на "диффузные изменения мышцы правой голени", что характерно для "опухолевого процесса и давало возможность поставить правильный диагноз".
Во-вторых, были неоднозначные результаты анализов крови, что требовало предварительной подготовки к операции.
В-третьих, та самая инфекция, происхождение которой вызывает споры, была выявлена после операции с очевидным запозданием, поскольку требовалось, когда Аня стала 17-го декабря жаловаться на боли, а на ноге появился отёк, провести исследование крови.
Тем не менее, заключают эксперты, с учётом состояния юной пациентки на момент госпитализации они тоже не готовы установить "прямую причинно-следственную связь" между этими самыми "дефектами оказания помощи", приведёнными выше, и смертью ребёнка, вызванной "молниеносным сепсисом". Уголовное дело закрыли за отсутствием состава преступления.
"Но как же так! — возмущается сквозь слёзы мама Ани. — Они, врачи, ведь сами говорили, в один голос, что во время операции занесли! Я понимаю, что сейчас это только мои слова, которые никак нельзя подтвердить, но есть ведь экспертизы, выводы! Да что там — перед нами даже никто не извинился, когда она, девочка наша, в морге лежала! Мы хотим добиться справедливости! Пусть ответят те, кто виновен в её смерти. Вот на днях следователь вызывал, говорит, заново уголовное дело возбуждается. Будем надеяться, что на этот раз расследование получится объективным".
Но, к сожалению, по итогу, дело было прекращено. Опытные лечащие врачи Самарской области не смогли установить правильный диагноз поступившей на лечение девочке. Из-за чего, при неправильном диагнозе, ребенка не от того лечили. Аня скончалась, а виноватых нет. При этом эксперты даже не рассмотрели вопрос о том, была ли стерильна операционная и могли ли инфекцию занести при операции, как и не оценили действия дежурных врачей, которые на протяжении двух выходных дней кололи девочке обезболивающие вместо того, чтобы вызвать ее лечащего врача.
Но что говорить? Школьницу, которая уже могла бы заканчивать институт, к сожалению, уже не вернуть.