— Светлана, каковы ваши основные обязанности?
— Если коротко — коммуникация всех служб сцены. Начиная с первой встречи артистов с режиссером, знакомства с пьесой и до выпуска спектакля, который потом я же буду вести.
Кроме помощников режиссера у нас в штате есть ассистент режиссера. И на репетициях мы работаем втроем — режиссер, ассистент и помощник. Ассистент запоминает все режиссерские, актерские, творческие моменты. Мы же фиксируем, на какую реплику кто и куда пошел, что поехало, что включилось или выключилось, какой нужен реквизит. Все это вносится в партитуру спектакля.
— Можете ли вы подсказать артисту текст, если он забыл его?
— На репетициях, конечно, иногда подсказываю текст, но я не люблю это делать. У меня куча своих дел, на которых нужно сосредоточиться. Мы должны точно и оперативно фиксировать все режиссерские указания. Мы можем подсказать артисту, что он должен делать на ту или иную реплику, но ни в коем случае не вмешиваемся в творческий процесс. Иногда актер делает паузу, и ты подумаешь, что он забыл, подскажешь текст, собьешь его…
— Именно помощник режиссера дает звонки перед началом спектакля?
— Да. Моя обязанность — обеспечить готовность всех служб, проверить, все ли на месте, правильно ли разложен реквизит, выставлена декорация… Я должна точно знать, где что должно стоять или лежать, и каждый раз перед началом спектакля я «принимаю сцену». Если кто‑то что‑то потерял, произошел какой‑то технический сбой, нужно очень быстро среагировать, помочь разрешить проблему… Если все в порядке, я даю звонки.
— У помощника режиссера есть свой пульт…
— Да, это коммуникационный пульт. В гримерки проведена трансляция. Перед началом спектакля беру микрофон и говорю: «Здравствуйте!». Меня слышат и артисты, и работники цехов.
Самая главная связь на пульте — с машинистом сцены. В ходе спектакля я даю ему команды, что нужно поднимать или опускать, крутить… После каждой реплики (а это могут быть не только слова, но и жест, свет, звук) я говорю, что сейчас мы будем делать. Он отвечает: «Я готов». Я командую: «Поехали!».
— Где находится ваш пульт?
— В большинстве театров пульт помощника режиссера находится в кулисе или в ложе (как, например, в БДТ). Там, откуда видно всю сцену. У нас в ТЮЗе это невозможно, потому что сцена круглая. Если ты войдешь в кулису, то не увидишь, что на сцене творится. Поэтому у нас пульт находится на противоположном от сцены конце зала, рядом с осветительским. Так мы видим сцену вживую.
— Важно видеть все именно вживую? Монитор — не вариант?
— Сцена — всегда зона повышенной опасности. Чем больше театр, чем лучше он оснащен, тем опаснее. У нас много машинерии: поднимаются и опускаются штанкеты, крутится поворотный круг, есть люки-провалы, плунжеры (подымающиеся части сцены). И везде работают артисты. Тут нужно быть очень внимательным, чтобы избежать накладок, которые могут привести к травмам. Даже очень качественный монитор может дать расхождение во времени, а разница в полсекунды может оказаться критической.
— Получается, помощнику режиссера нужны крепкие нервы, хорошая память, умение концентрировать свое внимание… Что еще?
— Нужна гибкая психика и любовь к людям, с которыми ты работаешь, потому что бывают всякие случаи, режиссеры и артисты нервничают. Нам надо нивелировать все конфликты. А ведь помреж — тоже человек…
— Профессия помощника режиссера некоторым кажется своего рода перевалочным пунктом, ступенькой на пути к какой‑то более яркой карьере.
— Есть люди, для которых это перевалочный пункт, но они долго не выдерживают, уходят, потому что это очень нервное занятие. Нужно очень любить его, чтобы получать удовольствие, а не только стресс. Но в нашем театре, в ТЮЗе, все пропитано любовью и доверием друг к другу. Поэтому я здесь и работаю так долго.
— Насколько долго?
— Я отработала здесь восемь лет, потом на семь сезонов ушла в БДТ, но была рада вернуться в ТЮЗ — «домой». Сейчас я здесь четвертый сезон.
— Где вы учились вашей профессии?
— Помощников режиссера нигде не учат. Может быть, когда‑нибудь потом такой институт возникнет, а пока человек просто понимает, что хочет быть в театре, но не на сцене… Я, например, начинала в театре «Суббота», куда пришла сразу после школы. Моя коллега Анна Агапова — с 17 лет в ТЮЗе…
— Сколько в ТЮЗе помощников режиссера?
— Сейчас нас пять человек. Каждый спектакль выпускают два помощника режиссера, чтобы один мог заменить другого в случае необходимости. Детские спектакли знают и могут провести три или четыре человека.
— Какие спектакли ТЮЗа — самые сложные для вас?
— Сейчас очень сложных нет. Была «Сказка о царе Салтане», в которой режиссер задействовал всю нашу машинерию. После каждой реплики на сцене что‑то крутилось, ехало… Мы с Аней Агаповой вели этот спектакль по очереди — одна утром, другая вечером, и никогда по два подряд, потому что это было очень тяжело, нервно.
Сложные спектакли получаются, если режиссер относится к технической части как к игрушке, если машинерия становится главным действующим лицом. По мне, лучше режиссер, который работает с артистами…
— Вы успеваете взглянуть на спектакли, которые ведете? Они трогают вас?
— Нельзя смотреть со стороны, как зритель. Ты выполняешь свою работу. Но, конечно, спектакль, на котором работаешь, не трогать не может. Нет такого, чтобы ты пришел и отработал, как робот. Становишься участником общего дела, и это очень важно. Ты — часть творческого процесса, все равно сопереживаешь.
