В доме в Борисоглебском переулке Марина Цветаева провела восемь лет, пережив здесь и счастье, и горе. Творческий взлет, материнство, старая дружба и новые встречи, революции, войны, разлука с мужем и смерть младшей дочери. Уют и благополучие в доме постепенно сменились запустением, а потом и вторжением новых обитателей. Отсюда Цветаева уехала в эмиграцию, а после Великой Отечественной войны в том же доме этажом ниже поселилась Надежда Катаева-Лыткина, которая и инициировала создание музея поэта.
В 1914-м полутораэтажную квартиру № 3 сняли молодые супруги Марина Цветаева и Сергей Эфрон с маленькой дочкой Ариадной. Все начиналось как в сказке. Рядом живописный Арбат, места, которые хорошо знала и поэт (Цветаева настаивала на мужском варианте слова), и ее супруг, тогда еще студент. Необыкновенная планировка квартиры на втором этаже дома — в три уровня, с мезонином и мансардой — напоминала и Марине, и Сергею дома их детства. В квартире было восемь комнат, различающихся размерами и высотой потолков, и просторная кухня. Из комнаты мужа в мезонине можно было выйти на крышу-террасу. В то благополучное время Цветаева называла новое жилище волшебным домом, колодцем уюта и волшебства.
В их квартире всегда кипела жизнь, многочисленным друзьям супругов нравилось бывать у них в гостях. Сюда приходили Осип Мандельштам, Илья Эренбург, Константин Бальмонт, Борис Зайцев и многие другие. Цветаева наводила в комнатах уют: на пол постелила ковры и мягкие шкуры, стены украсила картинами и гравюрами, на каминную полку поставила бюст Пушкина и часы в виде верблюда, привезла рояль, шарманку и граммофон, в книжных шкафах расставила книги на русском, французском и немецком языках.
Счастье продолжалось не очень долго. В 1917-м, во время Первой мировой войны, Эфрона мобилизовали, поначалу направив в петергофскую школу прапорщиков. Затем он был зачислен в 56-й пехотный полк в Москве. Сергей участвовал в сборах и видел солдатские бунты. Цветаева написала об этом страшном времени стихотворение «Юнкерам, убитым в Нижнем»
В апреле родилась вторая дочь, Ирина. Неблагоприятная обстановка в Москве — беспорядки, проблемы с продуктами — заставляет Цветаеву к осени уехать в Крым в поисках зимней квартиры. Но, узнав об октябрьском вооруженном перевороте, она спешит в Москву, где остались дети и муж, участвовавший в уличных боях с большевиками. Именно тогда она написала пронзительные строки «Октября в вагоне».
А дом, в который они въехали всего три года назад и который обещал счастливую спокойную жизнь, после революции стал казаться настоящей трущобой. Он стал слишком огромным для молодой женщины с двумя детьми: они выбирали какой-то один уголок, который могли отопить и обжить, пока не приходилось уступать его новым жильцам. К отъезду у Цветаевой осталось две комнаты, в остальных поселились чужие люди. Мебель из красного дерева была ею пущена на дрова, вещи, книги, музыкальные инструменты проданы. В это тяжелое время она пишет «Вольный проезд» и «Мои службы» о своих попытках съездить в деревни за хлебом и устроиться на службу в комиссариат по делам национальностей.
Денег не было — банки национализировали, до назначенного ей академического пайка оставалось больше двух лет. Мизерная помощь друзей и соседей, даровые выдачи питания и распродажи домашнего скарба — вот скудные источники средств Цветаевой в то время. Работу в комиссариате по составлению архива газетных вырезок Цветаева выдержала около полугода, и следующий год, 1919-й, стал для нее «самым чумным, самым черным, самым смертным из всех тех годов». К зиме положение стало настолько отчаянным, что она согласилась на настойчивое предложение друзей-врачей временно поместить детей в кунцевский приют. Тогда случилось самое страшное. Младшая дочь не дождалась воссоединения семьи — она умерла в приюте от голода.
В 1921 году Цветаева смогла организовать переезд в Москву своей младшей сестры Анастасии, которая пережила Гражданскую войну в Крыму и также потеряла младшего из двоих детей. В том же году Цветаева получила известия о муже, который оказался в Европе после разгрома белой армии, и начала готовиться к эмиграции. Приняв сестру с сыном в этом доме, Марина, однако, не смогла оставить им свое жилье — в ответ на ее заявление в жилищное товарищество с просьбой предоставить комнаты родственникам последовал отказ как «не ответственной съемщице». Россию мать и дочь покидают в 1922-м.
Дом в Борисоглебском переулке остался позади. За время, прожитое там, Цветаева написала множество стихов, шесть пьес, четыре поэмы и многое другое.
Неизвестно, где бы сейчас располагался музей Марины Цветаевой, если бы в годы Великой Отечественной войны ордер на квартиру на первом этаже этого дома не получила врач Надежда Катаева-Лыткина, ставшая впоследствии искусствоведом.
Именно она сделала все для создания «Марининого дома».
Коммунальные квартиры были здесь до 1979 года. А потом... дом решили снести. Отказалась выезжать только Надежда Ивановна. Она считала, что здание с такой богатой историей ни в коем случае нельзя уничтожать. Ее не переубедило даже отключение воды и электричества — так и жила. В конце концов искусствоведа поддержали многие деятели культуры, среди которых были поэты Евгений Евтушенко и Роберт Рождественский.
В фондах музея хранится не имеющий аналогов архив русского зарубежья, автографы Марины Цветаевой, Сергея Эфрона, Максимилиана Волошина, Зинаиды Гиппиус и других деятелей культуры. В 2007-м напротив дома появился памятник поэту работы Нины Матвеевой.
Коллекция предметов, связанных с Мариной Цветаевой, пополняется и сегодня. Здесь хранятся мемориальные столик и зеркало, кофейная чашка, платье, серебряный браслет и коралловые бусы, принадлежавшие поэту, а также картины художника Максимилиана Волошина, друга Марины Ивановны, в коктебельском доме которого она когда-то познакомилась с мужем.
Ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал, впереди много интересного:)