1 Глава. Объявление. До меня.
«Комочек пушистой тьмы.
Отдам кошку по имени Груша.
Своенравная и очень красивая, небольшая, мягкая блестящая шёрстка. Вся чёрная, при ярком освещении отливает благородным коричневым оттенком. Глаза зелёно-жёлтые. Может быть как очень ласковой, лежать в объятиях вурча на всю мощность, так и непримиримо гордой. Не терпит нарушения личных границ, может начать царапаться и кусаться. Нас радовало, что кошка умная и с характером, жили в любви и согласии. …“
На людном бульваре старик на скамейке читал газету, на этом объявлении закашлялся, поправил очки, полез в карман за карандашом. По-птичьи согнувшись, старательно поставил галочку у объявления. «Своенравная! Ну точно моя Львовна! Ну будут подругами! Точно. У обеих, значит, характер – ухх!»
Дома, отдышавшись, присел возле столика с телефоном, разгладил газету с объявлением и набрал номер…
- Эх, не повезло нам, Львовна, не повезло! – крикнул в соседнюю комнату, - хозяева передумали…
В первый раз Груша в нашем доме появилась как-то осенью, Дети делали ремонт перед рождением первенца и переехали к нам пожить.
Кошка?? С кошкой? Только пусть она никуда не выходит и сидит в вашей комнате.
Кошка, правда, решила иначе, и потихоньку расширяла ареал влияния. Я в свою очередь привыкала к новой жилице, и однажды, уехав ненадолго из дому, привиделось мне как мимо дивана движется, наподобие антенны подводной лодки, вытянутый чёрный хвост невидимой кошки. «И залезли мне в сердце девчонки , как котята в чужую кровать» - справедливо заметил Вертинский. Девчонки ещё не родились, однако кошка уже была – там, в сердце.
Однажды Великий Ремонт закончился, у детей родились дети, и ребята, и дети и кошка уехали.
В объявлении же далее говорилось: «….Сейчас появился малыш, и её противоречивый нрав стал неуместным в нашем доме. Однако Грушу мы любим и хотим найти для неё достойный дом. Отдадим переноску, лоток, хорошие миски для воды и еды, остатки корма и наполнителя. Возраст пять – шесть лет».
Дети решили отдать кошку и поместили объявление. На всякий случай позвонили и мне – вдруг захочу взять.
Надо же, никогда не испытывала тёплых чувств к домашним животным. «Я – старый солдат и не знаю слов любви». Думала, если кого и пригреть – то сироту или старца, или на худой конец ребёнка родить….А дарить свою любовь животным – казалось чем -то…лишним, избыточным …чрезмерным. На людей бы себя хватило, а тут животинка.… Однако, задумалась…Прислушивалась к своему состоянию – могу взять ещё нагрузку или нет, справлюсь или нет, заранее тяготило чувство ответственности – выдержу или нет?
Не попробуешь - не узнаешь.
Воспоминание о хвосте, торчащем над кроватью мачтой подводной лодки – не давало мне покоя. Утешало, растапливало сердце.… И – решилась. Правда, отнеслась к решению взять домой жильца добросовестно. Вдруг у меня не хватит сил не то, что на дом, на родных, на себя, но тем более на животное….И позвонила человеку видящему, - экстрасенсу по - нашему… Обычно Инна Ивановна отвечала на следующий день, но тут – звонок через два часа: «Бери!!! Мне прямо пошло – надо брать, ей у вас будет хорошо, она расцветёт!»
2 Глава . Начало и до болезни .
В конце декабря в канун года Тигра Грушенька приехала к нам, я посчитала это удачей и хорошим предзнаменованием. И в первый же день, так получилось, – допустила небрежность, – она прокусила мне сильно руку, так что под Новый Год бегала по врачам с распухшей кистью. Доктор подмигнул мне – «Пусть ваша кошка чистит зубы!».
Два года ещё болела рука, но на наши отношения это не повлияло.
Груша привыкала к новому месту жительства, и я привыкала к новому соседству. В первый день засели мы с ней в разных комнатах, каждая – в своей, и - обе – настороженно молчали. Как в коммунальной квартире, - сидишь у себя в комнате, прислушиваясь к шагам ненавистной соседки, высчитывая, куда она пошла, и можно ли выйти.
С того дня понеслось… Два года промчались как праздник. Чего только не было! Дыхание по ночам нос – в – нос в прямом смысле, когда квартира замерзала зимой. Совместное просматривание фильмов: я – глазами, а она – хвостом, лёжа на мне. Пир чёрной кошачьей шерсти на стульях, под книгами.
Недавно профессора обнаружили, что кошки не мяукают друг другу, так они только с людьми общаются.
А я как раз проходила курс по озвучке. Дали нам задание как актёрам – сымпровизировать прямо на уроке. Без подготовки предлагают фразу, которую мы должны обрасти правдоподобным рассказом. Мне и одному ещё парню попались одинаковые фразы: «Моя кошка заговорила по-человечьи». Парень очень убедительно нарисовал своё изумление и оторопь, и шок, оттого, что его кошка дома вдруг заговорила; его похвалили.
А меня – нет.
Потому что подходит ко мне этот зверь, наклоняет головку набок и смотрит в меня в упор жёлто-зелёными глазищами. И – такое осмысленное продолжительное «мяу», с разными интонациями, в несколько предложений , включающее в себя и упрёк, и претензию, и вопрос,- так, что бросаю своё занятие и бегу – проверять лотки, миски, и общее состояние квартиры. Была не то, что готова, а ожидала со дня на день – когда Грушенька скажет «привет» человеческим голосом, на русском языке. …А может, это мне надо было выучить, например, хинди?
Поехали за город - … Зелёные листочки шевелятся на ветру, шумят, шепчут что-то, жук переползает камешек, дождь начался – для меня это всё – она, кошка, наша Груша - то бишь суть – природа, – переменчивая, спонтанная, текучая, перетекающая, меняющаяся и изменяющаяся, но – постоянная в своей любви к нам, человекам. Как кошка, гуляющая «сама по себе», но всегда возвращающаяся к нам, ищущая нас, и несущая нам свою константу - добро, любовь, привязанность.
Собираемся дома на кухне, рассаживаемся по стульям. Одно свободное, и …. на нём материализуется Груша. Сидит, высоко подняв голову, гордясь своей выточенной фигурой. В какой момент села? Когда успела пройти? Никто не видел. Нет ни склейки, ни монтажа в этом кино, сплошная тайна…
Существо это являлось загадкой для меня. Глядя на неё каждый день, каждый момент – спрашивала себя. Что это? Кто это? Почему она здесь? Что она здесь делает? Для чего? Я никак не могла смотреть на неё как просто на животное. Как будто некое высшее существо спустилось с небес, чтобы изучать нас, проверять и поучать.
Так и жили мы с кошкой, то появляющейся здесь, и вдруг исчезающей – перетекающей в другое пространство. Дух природы, стороживший, оберегавший нас и наш дом.
3 Глава. Болезнь. Родом из подвала.
Два года обоюдной любви и взаимопонимания.
Я в отъезде: любимые внуки растут – вырастают, пока меня нет, - и вот – чемодан-вокзал – еду в гости в Германию.
Звонок из дома - Груша заболела. И - предчувствие беды.
Переноски, таблетки, врачи – дети героически носят её по врачам, на капельницы. Переноска для неё – не дай бог. Это разъярённый тигр в кошкиной шкуре. Ни один смертный не может запихать её в переноску, даже если она очень больна и слаба – шипит и борется не на жизнь, а на смерть.
Почки совсем плохи…
Потому что родом Грушенька была из подвала.
«Груша… Я впервые встретился с ней в парадной, когда выходил из дома. Она как увидела меня, встрепенулась, мявкнула - я тотчас понял, что это девочка. Она так потянулась ко мне, у неё такой был голосок, что я впервые по-настоящему захотел взять кого-то к себе... И когда через несколько дней мы с женой подходили к дому, Груша сидела в подъезде на втором этаже у окна. Я: «Смотри, эта та, моя кошка, о которой я говорил!». Мы стояли на улице, далеко от неё , было темно, но она смотрела на нас с напряженным ожиданием, а когда я ее поманил рукой, она опять встрепенулась, прямо потянулась вся к нам, что-то мяукая (эта удивительная в Груше черта, обострённая восприимчивость и жажда внимания, тепла, совсем не кошачье поведение, более глубокое, - что для меня очень сильно отличало ее от всех).»
Итак, Груша тогда поселилась у ребят. Её свозили к доктору для разных процедур, там и выяснилось, что у неё проблемы с почками. Но хорошая еда, правильный корм поддерживали её здоровье всё это время в отличном состоянии.
…Уезжая в любую точку мира всегда беру с собой толстую пачку листов А4 – адреса всех друзей из всех стран. Вдруг меня занесёт из Парижа в Южную Америку? Ан нет, не возьмете голыми руками – найду друзей, не потеряюсь.
Перед самым отъездом, искала адреса, и вдруг вывалились бумаги – самые первые Грушины анализы, которые вручили мне вместе с кошкой - так, на всякий случай, - два года назад, когда принесли её к нам на пмж – постоянное место жительства.
Только сейчас, когда она заболела, вспомнила это, и поняла, что это было предупреждение. Знак.
….День за днём страдает моя кошка, не ест, не пьёт, не ходит в лоток,…а я – здесь, так далеко…. Я должна ехать домой. Должна поцеловать её в лобик, погладить спинку, взъерошить шёрстку, вытереть её всегда сопливый носик!…
Перед тем как мы простимся...
…Уже чувствую, что это так.
Мне присылают видео, фотографии, - как она неподвижно сидит на ковре или слабеньким голоском огрызается, или мурчит. Так мне немного легче.
В смятении пишу своим знакомым – что же мне делать?? Срываться и ехать домой? Это поможет? Если да, то кому – ей? Мне?
«Честно сказать ситуация 50/50. Сколько ни смотрю - везде Колесо судьбы. Но есть надежда, что обойдётся, и вы увидитесь ещё.
Если так дорога кошка, то можно и приехать. Она очень хорошо на тебя реагирует. Только в качестве моральной поддержки. Но это конечно не очень рационально в этой ситуации. Совсем смертельной угрозы не показали» .
Доверяй, но проверяй…. выбираю экстрасенсов скорее в качестве друзей, с которыми можно поделиться, которые выслушают, примут тебя со всеми твоими странными вопросами. Для моей знакомой, - как она говорит, - нет не важных вопросов, – «всё важно, если тебя это беспокоит».
И не всегда они попадают в точку со своим прогнозом, и это не беда, - они меня выслушали и высказали свою точку зрения. И мне не важен их ответ, у меня есть своё мнение, и этого достаточно.
Её болезнь заставляет пересматривать приоритеты. Понимаю, что живу не так, не там фокус, и цели – завышены… Надо бежать, - нет, мчаться домой, и жить на земле, среди людей, природы. Не витать в далёких сферах, но - готовить еду каждодневно, ухаживать за вещами, растениями, животными и родными людьми.
Дома же, за тысячи километров продолжается борьба за жизнь. Носят кошку в одну ветклинику, потом в другую.
И однажды врачи развели руками – «мы сделали, что могли».
И добавили – «какая умная у вас кошка!».
И …сделали прощальный укол нашему другу…
Неужели я тебя забуду, моя добрая Грушенька - подружка?
Или я слишком привязалась, полюбила? А так нельзя, не положено, не стоит. Мы с тобой теперь встречаемся и разговариваем только по ночам... и сквозь слёзы...
В наследство мне достались думы, – круговерть дум – почему ты к нам пришла, для чего, почему ушла? …Ушла, чтобы освободить пространство - дать мне возможность - перенаправить любовь и внимание с тебя, моя дорогая любимая кошка - на дом, близких, простую работу домашнюю, на внуков.
Или это что-то другое?
Нет конца думам.… Прости меня, Груша.
4 Глава. Осознания. Пласты.
Затем пришло время осознаний.
Они приходили пластами, в какой-то очерёдности.
Итак, Груша принесла в нашу жизнь праздник и красоту. С ней мы жили как в волшебной стране, в другом измерении, и, правда, - с другими – почти кошачьими правилами жизни.
Далее - кто виноват, и что делать…. Не уследила, не уберегла. Или корм не тот давала. Не возила к врачам на обследование – а кто ж её в переноску запихнёт – эта тигра шипела и дралась до крови, отстаивая свою свободу не подчиняться и гулять самой по себе. С другой стороны… не было у нас границ ни в ласках, ни совместных тесных посиделках – полежалках.
Затем сделала ещё открытие - эта вся история - злая, мрачная, некрасивая игра то ли судьбы, то ли ещё кого или чего. Вот так - одного выслать в другую страну, а с оставшимся слабым звеном - быстро расправиться. И не дать ни встретится, ни попрощаться.
Меня будто скинули с Эйфелевой башни. Чья-то чудовищная игра в напёрстки. Оп - оп - меня – сюда; её – туда; она заболевает, больница - и нет человека, то есть кошки.
Чья - то жестокая игра - нами; пешками. Развести в разные стороны и …порешить..
Идут дни, легче не становится. А становится страшно и жутко, что вот так, за неделю сгорел человек, товарищ, кошка. Не могу опомниться, прийти в себя. Произошло невыносимое, и только начала осознавать то, что меня подставили, обманули, зло поиграли - со мной и с ней.
Ни попрощаться, не дали, ни осмыслить, что и зачем происходит.
В руках, по счастью, остались ощущения - зубки, покусывающие руку, кисть. Мокрый сопливый всегда нос, когда гладишь мордочку чёрной принцессы...
Затем следующий пласт, – она же в последнее время действительно хотела от нас уйти.
Форточки! Она полюбила форточки. Раньше их не замечала, не видела, они были вне кошачьего поля зрения, и мы спокойно проветривали наше жилище. Но тяга к приключениям, давно поразившая нашу семью – трое альпинистов и один «землепроходимец», как мы назвали отца – сказалась и на кошке.
Дух исследования вёл её все эти два года из комнаты в комнату, расширял сферу обитания. Следующим предметом её исследования оказались шкафы и прыжки – с комода на верх самого высокого шкафа. Затем – исследование внутренности платяного шкафа, где она зарывалась в одёжку и сидела тихонько. Её не было видно – попробуй найти чёрную кошку в тёмном углу!
Итак, вожделенные форточки. А с них – и до улицы рукой подать – мы жили на первом этаже. Ей тяжеловато было впрыгивать обратно в окошко, лапы скользили по железному уличному подоконнику, особенно когда шёл дождь. В конце концов, она могла заблудиться на улице. Этот вариант меня не устраивал, не хотелось потерять кошку из-за её проснувшейся любви к географии. За форточки боролась и с роднёй, они оставляли их открытыми и, им не жалко было, если она сгинет, пропадёт на улице.
Боролась за то, чтобы пожить нам вместе подольше.
То есть, я, значит, уже тогда видела наш предел, осознавала, и в душе была готова, что может она уйти и не вернуться. Как будто увидела, что она долго у нас не пробудет, максимум год, полгода. И я, похоже, была к этому готова... Так что и сейчас надо её отпустить. Но не получается. И отпустить, и одновременно всегда помнить и благодарить за совместную волшебную прекрасную жизнь – ох, трудная задача…
А ещё - об этом не сказать никому – так как - " кошка - ну понятно, ну чего вы так расстраиваетесь". Пришлось одной женщине написать об этом, в ответ получила стандартное «отпустить", «принять» и так далее…
И некому сказать и поделиться. Переживаю произошедшее сама.
" - что - кошка?"
" - Фу, кошка, о чём вы...". И объяснять, что в теле кошки жил мудрец, пришедший, возможно, с Тибета, бессмысленно.
5 Глава. Постфактум. Воспоминания
Приехала домой. Думала – каждый уголок, каждый предмет будет напоминать мне о моей Грушеньке. А в доме вымыты полы, вытерта пыль с остатками шерсти.
Однако воспоминания, точнее её присутствие в доме для меня ощущается, и вовсе не там, где она чаще всего находилась.
В доме несколько комнат, в одной из них на подоконнике – множество растений в горшках – сциндапсус, каланхоэ, фиалки…
Качнётся ветка вьюна, упадёт пожелтевший листок розы, - это Груша. В другой - ещё стоит украшенная ёлочка, нет-нет и зазвенит стеклянная игрушка, или с шумом осыплется хвоя – это Груша. Живя для нас в природе, - даже дома.
…Груша вносила приятный хаос в нашу жизнь. Хочешь выйти – она обвивается вокруг ног, не даёт пройти. Хочешь заняться уборкой после краткого отдыха в кресле – тут как тут, взбирается на руки и долго устраивается поудобней. И это – святое.
Прихожу домой, зову – где ты грушакошка. Нехотя вылезает через несколько минут. Где пряталась – неизвестно, а я обошла весь дом.
Месяцы проходят, забываю, что случилось, - и - нет, ну где ты, пора возвращаться! Хватит, нагулялась.
Сейчас её здесь нет, как и не бывало. Она исчезла? Нет, это не так Она - со мной, - в пронзительной глубокой черноте ночи; когда лечу в самолёте над заснеженными городами. Она в качающихся ветках деревьев, когда их шевелит ветер, …в заблудившемся с осени листочке.
….Хожу по улицам, по пешеходным переходам, разглядываю в витринах всяких котов, - нарисованных, слепленных; и это не от тоски, нет… Не слепая любовь к котикам вообще, Груша для нас не была просто «кошкой», также невозможно говорить о ней как о "всех кошках" , "все кошки так делают". Но живёт необходимость, желание понять – что это было… Живя бок о бок, я все время изумлялась - кто со мной, что это - со мной, кто меня изучает, или кого я ещё недоизучила – её, - отдельное , свыше данное нам всем создание. Существо - портал в другое измерение, а может - ключ к разгадке мира?
И не фотографировала почти – у нас же вся жизнь впереди….
А я ведь сама уже превратилась в кошку. Груша, с её навязчивой любовью действительно тянула внимание на себя, в чём - то - выскочка, брала на себя много, хотела быть равной нам. Устанавливала свои правила – кошачьи. И надорвалась, бедняжка. Её навязчивое внимание и навязчивая любовь - притом, что «гуляла она исключительно сама по себе», подходила только когда сама хотела, гладить себя давала, только когда сама хотела, - перегружали нас и всё вокруг. И этот мир выдавил её. Этот стерильный прямоугольный мир выдавил в родные ей просторы. А сам остался - стерильный, прямоугольный, до простоты понятный. Они не совместились - чёрный дух бурлящей лавы и стены уютной квартирки.
Вот сейчас сидели бы, в кухне, за столом, она была бы тут как тут, переходила бы с человека на человека, с коленей на колени, устаканивалась бы, усаживалась, вертелась бы вокруг своей оси, привлекала и отвлекала бы внимание на себя, устанавливала бы свои правила – наш гордый центр вселенной.
А теперь что-то детское, непосредственное, честное, ушло, остались одни взрослые, со своими скучными проблемами, непритязательной жизнью, с предсказуемыми занятиями.
Ручка, карандаш – друзья страдающей души. Пишу письмо:
«Ты моя дорогая Грушенька. Спасибо тебе за всё. Я всегда по тебе скучала, уезжая. Даже там, в дальней стране представляла - вот брошу всё, уеду и поселюсь недалеко от родных в домике, и непременно! - с моей Грушей».
Это не значит того, что на что бы я ни глянула, вызывает воспоминания о Грушеньке.
Это другое. Это – равность ЕЁ природе, истоку. Откуда они все пошли вместе, родились. Поэтому и листочки – равно кошка. Кошка – равно листочки. Это всё одно, из одного материнского лона они вышли, поэтому и являются братьями - сёстрами, родными, связанными друг с другом.
Ель сгибается под тяжестью снега. Это кошка. Растения заполонили подоконник – это кошка. Новогодняя ёлочка выгнала молодые побеги. Это кошка.
На кустах – жёлтые с зеленью листочки, осень, они шевелятся, в разнобой, поют свою песенку. Это она, Груша… Чёрные веточки тоненько машут издали – это она, Груша- то есть сама природа… переменчивая, мирная, милая…
И рука ещё побаливает …. Хоть уже и зажила, но побаливает всё равно.
Отдали мы её всё-таки в хорошие руки…
Ангелам.