В назначенный день после тщательного и длительного приготовления состоялось венчание Аннушки и Степана.
Народу в церковь набилось не пройти вперёд, не выйти наружу.
Невеста, как нежнейший цветок блистала в свадебном наряде, удивляя односельчан своим убранством и красотой.
Степану пришлось потрудиться в городе на кирпичном заводе, чтобы соответствовать своей избраннице. Он приобрёл достойный наряд для себя и стоял теперь перед алтарём не деревенский парень, а богатый горожанин. Купил ожерелье из жемчуга в подарок для Аннушки.
Свадьба была весёлой и многолюдной. Родственников и у Марфы, и у самого Василия Павловича было много, никто из них не отказался от приглашения, зная, что и им всем в скором времени предстоит выдавать замуж дочерей и женить сыновей. Знали они и то, что их зажиточный родственник не скупится на подарки молодожёнам.
Кроме родственников посмотреть на гулянье собралось почти всё село, сменяя друг друга односельчане входили в дом, где и так было тесно от гостей, насмотревшись, уступали место другим. Тем более и им перепадало щедрое угощение. От вкусных блюд и крепкой настойки никто из взрослых не отказался, а дети получали сладости, специально для них Василий Павлович привёз целый мешок.
Для молодых как и было обещано приготовили для проживания новый недавно построенный дом. Он ещё сверкал новизной свежеобтёсанных брёвен, металлической крышей и многочисленными удивительно прозрачными окнами обрамлёнными прекрасными деревянными кружевными наличниками. Обставлен самой необходимой мебелью, а если что-то ещё понадобится, то трудностей в том не будет. Дом состоял из трёх комнат и чулана, в каждое помещение отапливалось небольшой печкой обложенной изразцами.
Новые занавески, половики, множество пуховых подушек, покрывала на кровати – всё изготовлено собственными руками невесты.
К концу первого дня свадьбы молодых проводили в их новое совместное жилище. Провожали их молодые родственники с песнями и пляской, на пороге дома желали счастья, бессонной ночи, снова пели и плясали…
Аннушка мечтала об отдыхе, а Стёпка… а Стёпка… совсем о другом…
Закрыв дверь он нежно поцеловал свою молоденькую жену, подхватил её на руки, внёс в горницу, уложил на стоявшую там высокую кровать, застеленную несколькими перинами и от того она была весьма высока.
– Отдохни, Лада моя! – произнёс он нежным голосом, глядя на неё блестящими от счастья взором. – Я сам застелю постель.
Аннушка знала, что её это дело, но усталость сделала своё дело и она подчинилась…
Когда Степан вернулся за ней, Аннушка уже крепко спала.
– Как же ты притомилась, счастье моё, – произнёс он, грустно улыбнувшись. Снова осторожно чтобы не разбудить взял жену на руки и перенёс в опочивальню.
Лёг рядом, так чтобы не потревожить крепкий сон, в сумерках ночи, при ярком свете луны проникающем сквозь стекло, она казалась сказочной принцессой. Как же хочется прикоснуться и приласкать…
Не заметил как и сам заснул крепким сном.
Однако по традициям этих мест молодым не дают на долго уединяться, через какое-то время, когда ещё до рассвета оставалось много времени сначала в дверь, затем и в окна начали стучать люди, наряженные кто что нашёл: в тулупы вывороченные наизнанку, мужчины в женские сарафаны надетые по верх обычной одежды и с вымазанными лицами мукой и красной свёклой… Всех разглядеть Степану не удалось. Он знал, что к ним в избу никто не прорвётся, пошумят и успокоятся, уйдут в дом к его родителям, начинать празднование второго дня свадьбы. Хорошо, что они не у кого-то заночевали, а за надёжными запорами в собственном доме! Иначе бы сейчас всю постель перерыли, искали бы последствия первой брачной ночи...
Аннушка услышав шум сначала оробела, но увидев весёлое лицу Степана успокоилась.
– Я так быстро уснула, – с виной в голосе произнесла она.
– Думаю, я тоже долго не ворочался, – отозвался тот, усаживаясь на край постели. Прижал жену к себе, намереваясь поцеловать…
Но она отпрянула от него, он почувствовал, что она чего-то боится.
– Стёпушка, пожалуйста, не сейчас! – испуганным голосом воскликнула Аннушка.
– Не сейчас? А что делать будем? – машинально спросил он, – мне же сегодня покоя не дадут, своими шутками с подковырками. Я, что просто терпеть должен их, пусть хотя бы повод будет для этого у них.
Снова попытался приблизиться, но она отползла от него ещё дальше.
– Дай мне немного времени… Всё будет у нас хорошо… просто мне надо время чтобы пообвыкнуться.
– Ну привыкай! Может так и будем жить с тобой как брат с сестрой! – воскликнул Степан, вышел в другую комнату, задёрнул занавески на окнах, упал на кровать.
В голове его роились разные мысли от того «пойти и напиться», до совсем уж невозможных «взять силой». Принял решение скорее всего не то какое бы ему хотелось.
– Аннушка, ты не серчай на меня! Просто я столько времени ждал этого дня, а тут такое. К тому же родственники с недвусмысленными шуточками надоедать будут… А у нас ничего не было…
– Это ты меня прости, Стёпушка! Знаю! Не в праве я так с тобой обходиться, но мне так страшно…
Молодой муж сел рядом, придвинул к себе жену, с его-то силой словно пушинку приподнял. Понял, что она всё ещё его боится.
– Не трепещи, радость моя! Не бойся меня! Кому какое дело когда мы станем по сути мужем и женой. Я подожду… Подожду… – говорил он, касаясь губами её макушки.
– Давай я тебя покормлю. Я-то ел немного вчера, а ты даже воды не пригубила.
– Я не могла… – прошептала Аннушка, на глазах навернулись слёзы.
Степан удивлённо воскликнул:
– И всё из-за этого своего страха?
Аннушка улыбнулась сквозь слёзы, они тут же заскользили по щекам казавшимся бледными при свете луны.
– Глупышка моя, да разве же я обижу тебя. Я сейчас принесу чего-нибудь…
– А ты будешь есть со мной?
– Ты, что и есть стесняешься при мне? – искренне удивляясь спросил молодой муж.
Увидев огромные глаза наполненные виной, слезами и смущением одновременно, сердце Степана зашлось от счастья, не устоял он от соблазна, крепко и нежно поцеловал свою жёнушку, но ему пришлось сбежать сейчас же, чтобы не причинить ей ещё большую душевную боль.
Вскоре он принёс пирог нарезанный большими кусками, да две кружки молока.
–Спасибо, Стёпушка, – принимая еду произнесла Аннушка, теперь она выглядела гораздо спокойнее...
Не мало им пришлось в этот день выслушать от родственников частушек, прибауток, поговорок и просто пожеланий, на определённую тему. Степан казался счастливым, а его молодая жена смущённо прятала глаза, яркий румянец не с ходил с её лица.
Пережили этот второй день свадьбы, завтра будет уже легче.
Время шло неделя за неделей, мать Степана Дарья начала замечать не проходящую грусть в глазах сына.
Придя к ним теперь он не торопился домой, как в первые дни после женитьбы спешил отправиться к себе после выполненного дела.
Отец постоянно просил его о помощи: то набросать сена на сеновал, то отремонтировать, начавшую подтекать крышу, то крыльцо поправить, да мало ли на селе дел по хозяйству. Он приходил, а домой после выполненной работы не торопился.
Улучив момент когда отец ушёл убираться в хлев, мать решила вызвать сына на откровенный разговор.
– Сынок, всё ли ладно у вас с Аннушкой? – спросила она. – Бывая у вас я вижу какая у вас чистота в доме, да и на подворье порядок во всём. И жёнушка твоя постоянно чем-то занята, а уж без угощения домой не отпустит. И ты всегда опрятно и чисто одет. Однако вижу, что ты чем-то угнетён.
– Кажется тебе, маманя! Всё у нас ладно! Доволен я всем! И жена мне досталась всем на зависть! Сама же только сейчас все её достоинства перечислила! – уверенно произнёс Степан, при этом не глядя матери в глаза. – Да и я не промах! – добавил он улыбнувшись.
– Нет, сын, что-то гложет тебя! Я-то тебя знаю, родной мой! Ты не бойся, недобрым словом не обижу я Аннушку, не заслуживает она их. А вот может, что-то смогу посоветовать с высоты своего житейского опыта.
Степан молчал, низко опустив голову, сомневался он, стоит ли кого-то впускать в свою жизнь, пусть даже этот кто-то родной тебе человек.
– Откройся, сынок, авось вдвоём найдём истину, – произнесла Дарья, усаживаясь за стол напротив сына.
– Может быть со мной что-то не так! Может быть Аннушке… – он глубоко вздохнул, – может я ей всё же не по сердцу… Душа не лежит ко мне.
– Да не может этого быть, Стёпушка! – с болью в голосе воскликнула Дарья, вид сына разрывал ей сердце. – Говорила же она тебе, что люб ты ей и желанный!
Степан грустно усмехнулся.
– Говорила… Только, что с того! Я ведь до сих пор мужиком-то не стал! – воскликнул он, с такой болью, скорее всего из-за того, то признаваться в этом для него было слишком тяжело. Не должен был он этого говорить никому, но вот мать его вынудила.
– И только-то? – вдруг рассмеялась женщина. – А я-то уж и не знала на, что подумать. Ты на Аннушку свою, сынок не серчай из-за этого! Мы бабы разные все. Если бы ты знал, стыдно мне тебе говорить это, ну, да ладно! У нас с твоим отцом что-то подобное было! – вдруг снова рассмеялась Дарья. Мы с ним даже дрались! Многие, не скажу что все. Начинают «привечать» парней ещё за долго до женитьбы, а-то порой потом и за муж за других выходят. Кто-то вообще так и живут в одиночестве всю жизнь, а то есть и того хуже. Замуж выходят за одних, а потом…
– Я всё это знаю! Да и не интересно мне про других! Мне важно, как ключик к сердцу своей подобрать, ведь нет никого для меня милее неё…
Мать перебила сына, снова улыбаясь.
– Кто говорил, что готов прожить в одиночестве, если Аннушка отвергнет тебя? Не ты ли говорил?
– Говорил…
– А тут тебе надобно всего лишь немного подождать и будешь счастлив. Силой возьмёшь… вряд ли счастье будет полным. Правду тебе, кроме меня никто не скажет. Чуть – чуть потерпи, сын, и всё у вас наладится.
Степан сидел молча какое-то время, затем взглянул на мать и та увидела смятение в его взоре.
– Матушка, ты не презирай меня за слабость! Разнылся тут, как тряпка! Вместо того чтобы обо всём подумать и взглянуть на свою жизнь по-другому, я пытался взвалить всю вину на неё. Теперь у нас всё будет хорошо! И мы будем самой счастливой и дружной семьёй.
– Даже не думай, что я о тебе что-то подобное могу подумать. И Аннушку не виню ни в чём. Она ведь по сути ещё так молода. Честно сказать, сильно была удивилась, что Василий Павлович согласился выдать её замуж в столь юном возрасте. Видно он тебя тоже полюбил, как собственного сына. Внушил ты ему доверие. Такое приданное дочери собрали, живи не хочу без хлопот! Так, что сынок не серчай на жёнушку свою. Жила она в любви и ласке отцовской, хотя и трудилась много, но всё же…
Дверь распахнулась, вошёл Фёдор с большой охапкой дров для печи.
– Степан, ты чего это домой не торопишься? Аннушка, что не бранит тебя за долгое отсутствие? – широко улыбаясь, спрашивал отец лукаво глядя на сына.
– Так она знает, что я по делу отсутствую! Я же иногда и к её родственникам на подмогу хожу. Вот скоро срок придёт для отёла коровы, дома придётся сидеть... –он поднялся из-за стола и глядя на мать, добавил, – если в моей помощи больше нужды нет, пойду я домой. И мне надо в хлеву прибраться. Василий Павлович обеспечил нас полным набором живности.
– Слыхал, слыхал! Народ без внимания вас не оставляет, говорят, что и доброго коня, привёл вам в хозяйство.
– Всё верно! Мне как-то неловко от его заботы, обеспечил нас всем, даже не знаю чего хотеть ещё нужно, – немного смущаясь произнёс Степан. – Оставайтесь с Богом, я домой пойду!
– Ступай, сынок! Живите в счастье! – обнимая сына у порога, произнесла Дарья.