Один читатель спрашивает: почему я здесь мало пишу о Христе.
Чтобы говорить о Христе – надо великую совесть и великую чистоту помыслов иметь.
Это раз.
Чтобы говорить о Христе – не обязательно поминать имя Господа нашего.
Это два.
Картины и стихи, которые я здесь публикую, – это, кажется мне, грешному, о Христе.
А у нас знаете, как сейчас часто говорят о Христе? «Чумазые туземцы должны знать свое место, с нами Бог!», «Безбожные большевики порушили тысячелетнюю Россию, будь они прокляты! Будем давить их, пока не передавим!»
Это – не о Христе.
Это не молитва, не пост, не радение о вере. Это человеческая дурость с именем Христа на вспененных устах.
Христос – беспартийный. Христос – необъятен и непостижим. Выдавать свою правоту за правоту Христа – это ж какую наглость нечеловеческую надо иметь.
Верней, напротив: слишком, слишком человеческую.
У этих людей Христос – он кто-то вроде управдома. Он у них так мирозданием управляет: сидит и слушает их умильные благоглупости о Христе и лестью этой прельщается.
Этого не может быть, братья мои, сестры.
Вседержитель кометы держит за хвосты, он моря вздымает и трещины может прокладывать посреди земли, куда города осыпаются.
А тут бегает туда-сюда свора чуднЫх людей, которые уверены, что Христу Врангель нравится больше Фрунзе, просто потому, что они, агитируя за Врангеля, Господа всуе поминают в тысячу раз чаще и, произнося очередную благоглупость, крестятся широким уверенным крестом.
Люди, люди.
Это даже не язычество, это что-то про магию.
Мне тут советовали Новый Завет почитать. Вы сами-то читали?
Вы помните, как и за что Его распяли?
Он фарисеев выводил на чистую воду. Он не поверил в их ложную веру догматическую.
И с тех пор всякий верующий помнит в сердце своём: человечество так слабо, так глупо – что явись Христос снова, люди могут снова Его не узнать и распять.
А у нас иные люди ведут себя так, словно у них Христос, как ордер, в грудном кармане лежит.
Ничего у вас там не лежит. Справка разве что какая-нибудь. Врачу её своему покажите.
Будьте здоровы.
(А вот вам рисунок чудесный.
Николай Барченков. 1968. «Тихий вечер».
И церковка в самом уголке. Но при этом как бы в центре.)
