Моя бабка всю жизнь ненавидела моего отца. Это пошло ещё с тех пор, как моя мать познакомила их. Она всегда говорила:
— Принесёт он ещё в дом несчастья, Людочка. Как пить дать, принесёт.
Мать только закатывала глаза на это. Мама не понимала: Что принесёт? Каким способом? Отец в матери всю жизнь души не чаял. Ссоры были не частым гостем нашего дома, поскольку оба родителя были людьми, которые решали все вопросы разговорами, а не криками. Так шли годы. Отец с матерью всё ещё жили душа в душу, а бабка все плевала ядом на их отношения. Я старался не обращать на это внимание. Если в детстве я ещё как-то пытался поговорить с бабкой, пытался донести до неё, что мой отец хороший человек, который никогда не обижал ни меня, ни маму, то с возрастом я понял, что это бесполезно. Да и с каждым годом я, в принципе, все реже и реже виделся со старухой. Учеба, подработка, гулянки с друзьями. Там уже не до бабки было, и уж тем более не до её беспричинной ненависти к отцу. Но в один из дней бабку как подменили. Позвонила с утра матери и сказала, чтобы приезжали в гости к ней в деревню на выходные. Мать, естественно, сразу же начала собирать вещи. И уже на следующий день мы ехали в деревню, будь она неладна. Путь шел через лес, где дорога была, мягко говоря, не очень. Мы застревали два раза. Казалось, что сама природа против нашего приезда сюда. К вечеру добрались до дома старушки. Встречала она нас с полным столом еды и улыбкой до ушей. Было... непривычно. Но мы все спихнули всё на то, что бабка не молодеет. От того у неё и появилось желание увидеть близких и радость от их приезда. Сколько я себя помню, старушка никогда нас так не встречала. Да вроде и никогда не плевалась при нашем приезде к ней, но и никогда так не светилась от счастья. Мы сели за стол, а бабуля начала разливать самогон по рюмкам. Через полчаса задушевных бесед и разговоров о моей жизни с бабкой, которая уже года три не интересовалась моей жизнью, мы расслабились. Время близилось к ночи. Я лег в зале и уснул под шум старого холодильника и настенных старых часов. Проснулся я около трёх часов ночи от сильной жажды и желания справить нужду. Встав с дивана, я направился на кухню. И какого же было моё удивление увидеть бабку около двери, которая вела в спальню, где спали мои родители. Она просто стояла и смотрела на дверь. Выглядело это жутковато. Но я был сонный и хотел уже побыстрее сходить в туалет и попить, поэтому просто спросил у бабки, что она делает и не получив ответа, пошёл делать свои срочные дела. Когда я шел обратно по коридору в зал, бабки уже не было около комнаты. Заглянув к ней, я понял, что она снова легла спать. Спихнув все эти странности на старость, я тоже пошел на боковую. Утром я проснулся от звона кастрюль на кухне и разговоров бабки и мамы. Поняв, что я уже не усну, я встал и пошел к ним. Я не стал задавать вопрос при маме, что старушка делала у их комнаты. Не знаю что, но что-то меня остановило. В душе мне было приятно видеть, как мама цветет от того факта, что бабка нас пригласила и не ворчит по поводу и без. К обеду отец позвал меня на рыбалку. Естественно, отказываться я не стал. Рыбалку я люблю. Всё-таки отец с детства прививал к ней любовь. Рыбалка так затянула, что мы с отцом пробыли там до вечера. Зато наловили ведро рыбы. Вернувшись к старушке домой, мы не обнаружили ни маму, ни саму бабку. Отец сказал, что они, скорее всего, пошли к соседке, которая по совместительству являлась ещё и подругой бабки. Утром они говорили что-то о том, что надо зайти к бабке Зинке, и она даст какую-то мазь. Знал я эту бабку с самого детства, поэтому успокоился. Отец пошел чистить рыбу во двор, а на меня оставил чистку картошки. Сказал, что хочет сварить уху.
— Ну что ж, уху так уху, — сказал я и приступил к чистке овощей. Неожиданно мой взгляд зацепился за какие-то бумаги, которые валялись на маленьком холодильнике на кухне. Почистив картошку, я начал ждать отца и от нечего делать стал перебирать эти бумажки с холодильника: счета за газ, счета за свет, счета за воду, свидетельство о смерти на имя Горликовой Зинаиды Иннокентьевны. Я обомлел. Свидетельство о смерти? Той самой бабки Зинки? Естественно той. Деревня маленькая и больше тут никаких Зин нет. Тогда к кому пошли мама и бабка? Я сорвался во двор и рассказал отцу. Он заметно занервничал и сказал, что пойдет к дому, где жила эта Зинка. Мало ли, может они сейчас там и произошла какая-то ошибка. Меня отец оставил дома, чтобы я следил, когда придут бабка и мама. Проследив взглядом за уходящим отцом, я повернулся в сторону крыльца и уже собирался зайти в дом, как вдруг боковым зрением зацепился за какое-то движение в окне. Я клянусь вам, это была бабка! Моя бабка! Что она там делала? Как она тут попала? Она стояла и смотрела на меня через это грёбанное окно. Что-то подсказывало мне не заходить в дом. В тот момент я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Я почувствовал себя каким-то маленьким беспомощным ребёнком, которому не к кому бежать. Где мама? Всё ли хорошо с отцом? Я развернулся и побежал в сторону дома этой бабки Зинки. Я звал отца так, как никогда, наверное, не звал. Нет, даже не так. Я кричал. Со стороны я выглядел сумасшедшим, но мне было всё равно. Калитка дома бабки Зинки была закрыта на огромной советский замок. Так куда делся отец? Мы никак не могли разминуться. Мне было страшно возвращаться домой к бабке, но выбора не было. Может я всё себе напридумывал и произошла какая-то ошибка? Здравый смысл начал вновь возвращаться ко мне. Я начал успокаивать сам себя. Дойдя до дома бабки, в окне я ее больше не видел. Взяв себя в руки, я вошёл в дом. Старуха стояла на кухне около плиты и варила уху. В доме стоял запах варёной рыбы и специй.
— Ох, Володенька, куда ж ты убежал то? — вдруг спросила бабка своим скрипучим голосом. Я не нашел, что ей ответить. Моих сил хватило лишь на то, чтобы спросить, где родители. Бабка промямлила, что мать ушла по грибы в лес и скоро придёт, а про отца она не знает. Я сел на диван в зале и стал ждать родителей. Это всё, что я мог сейчас сделать. Через два часа заскрипела калитка. Я выдохнул. Это была мама. В её руках была корзина с грибами. Она зашла на кухню и без разговоров поставила её на стол. Когда я подошёл и спросил у неё, почему она пошла в лес одна, она ответила, что устала и не хочет разговаривать. Я не стал обижаться, поскольку самое главное было, что она пришла. Осталось дождаться отца. От ужина я отказался и так и просидел в зале до вечера в ожидании прихода отца. Я волновался. Он по сути ушел просто проверить дом и пропал. Но что я 15-ти летний сопляк могу сделать? Пойти его искать? Так а где мне его искать? Я эту деревню не то что бы прям хорошо знаю. Милиции в этом захолустье нет и обратится за помощью не к кому. Да и глупо мне тогда это казалось. Может отец сейчас вот-вот вернётся, а я тут как идиот панику разведу. В двенадцать ночи калитка во дворе заскрипела, а затем в дом вошёл отец. Он был молчаливый, а на мой вопрос он ответил так же как и мама: он очень устал и пошел спать. Внутри появилось липкое чувство беспокойства. Вроде родители и дома. Чего волноваться то? Но их странное исчезновение, а затем и такое же странное появление пугало до чёртиков. Чувство беспомощности и липкого страха вновь окутали меня. Хотя да, они меня и не покидали. Я уже раз двести проклял эту поездку сюда. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз. Утром я был разбитым вдвойне. На часах было 8:56. Я подошёл к комнате родителей. Они всё ещё спали. Я слышал их сопение. К бабке я заходить не стал. Мне абсолютно всё равно, где она и что с ней. Из-за этой поездки, причина которой стала странное и неожиданное желание бабки увидеть нас, я измотал себе все нервы. В голове всё ещё крутился вопрос: Как она вчера попала в дом? Когда я вчера стоял и чистил картошку для ухи, я мог поклясться, что в доме никого не было. Бабке тяжело делать буквально всё. Её бы в любом случае было слышно. Отец чистил рыбу около крыльца, соответственно, мимо меня и отца она пройти мимо ну никак не могла. Было приятно решение, что когда родители проснутся, сразу же начать просится домой. Задумавшись, я и не заметил, как на кухню зашла хмурая мать. Она посмотрела на меня странным взглядом, который я никак не мог расшифровать, и направилась к умывальнику, чтобы умыться. Я попытался снова задать ей вопрос о том, где она была, но получил злой взгляд и слова о том, что это не моё дело. Давненько я не видел злой взгляд матери. Я съежился и замолчал. Что-то меня остановило не начинать разговор о поездке домой. К обеду и отец проснулся. Такой же хмурый, такой же молчаливый. Они целый день просидели около телевизора, смотря какую-то передачу. Бабка же в это время снова стояла у плиты и что-то варила. Встал вопрос: зачем она снова что-то варила, если вчерашнюю уху так никто и не съел? В холодильнике стоит целая кастрюля. Я полез в холодильник и, вытащив кастрюлю, открыл крышку. В нос ударил ужасный тухлый запах. Запах гнили. Будто эту уху, хотя это уже нельзя было назвать ухой, варили года три назад, и все это время она простояла в этом холодильнике. Я на свой страх и риск спросил у бабки, что это. Она ответила, что холодильник просто сломался, вот всё и стухло. К слову, холодильник работал. Вы можете сказать, что уже на этом моменте нужно сваливать из этой дыры любыми способами, но я понятия не имел как. Родители сидели словно овощи перед телевизором и тупо пялились в него. Когда я подходил к ним, чтобы поговорить, меня посылали куда подальше, чтобы я не мешал. Причём в глазах родителей я видел агрессию в этот момент. Мне было тупо страшно. Так я прожил ещё три дня. Ничего не менялось. Хотя нет, всё-таки кое-что изменилось. Родители начали просыпаться в шесть утра и куда-то уходили. Возвращались они где-то через час и вновь смотрели в телевизор. Бабка занималась своими делами и никак не реагировала на поведение родителей. А иногда садилась с ними в зале и так же втыкала в этот чертов телевизор. На четвёртый день я пошел колоть дрова. Они закончились. Колоть больше некому, поскольку отец не реагировал на мои просьбы. Начало осени приносило собой лютые холода, поэтому без дров мы бы просто померли от холода. Когда я уже почти доколол, мимо меня прошла мама и направилась в туалет на заднем дворе. Сложив аккуратно дрова, я заметил какой-то клочок бумажки, которого тут раньше не было. Я взял его и положил в карман, сам не зная зачем. Покончив с дровами, я пошел в дом. Клочок бумажки в моем кармане не давал мне покоя. Я поставил чайник и сел за стол. Вытащив эту смятую маленькую бумажку и развернув её, я потерял дар речь: «УХОДИ ОТСЮДА. УЕЗЖАЙ, СЫНОК! Я ПРОШУ ТЕБЯ! НИЧЕГО МНЕ НЕ ГОВОРИ! НИЧЕГО НЕ СПРАШИВАЙ! ПРОСТО ПОД КАКИМ-НИБУДЬ ПРЕДЛОГОМ СБЕГИ ИЗ ЭТОГО ДОМА! ИЗ ЭТОЙ ДЕРЕВНИ! ИНАЧЕ ОНИ НЕ ОТПУСТЯТ И ТЕБЯ!». Ноги отказали в этом момент. Я не мог пошевелиться. Я не могу вымолвить и слова. Я не мог ничего. Казалось, что это всё какой-то тупой розыгрыш. Что вот сейчас войдут родители и скажут, что я повелся на их глупую шутку. Но нет, этого не было. Через минуты три в дом зашла мама и, кинув на меня взгляд, скрылась в зале. Нужно было какой-то и куда-то бежать. А как? Куда? Кто меня не отпустит? Чувство страха и безысходности окутало меня. На плите закипел чайник. Я встал и выключил его. На кухню зашла бабка. Я вздрогнул от того, как неожиданно она появилась. Как тихо она прошлась по дому. Своим скрипучим голосом она попросила налить ей чай и села за стол. Я пытался сделать вид, что ничего нет и не было. Что всё хорошо. Я встал и начал наливать чай.
— С каждым днём всё холоднее и холоднее. Да, внучек? — спросила она меня и продолжила, — Но ты мне дрова наколол, так что теперь я точно не замёрзну.
Я не нашёл, что ответить. Казалось, что любой ответ выдаст мой страх.
— Что на бумажке то было написано? — выдала бабка не своим голосом. Сердце ушло в пятки. Я обернулся на свой страх и риск и увидел на лице бабки злую и гадкую ухмылку.
— Я всегда говорила твоей матери, что он принесёт в дом несчастье. И знаешь, какое несчастье в дом он принёс? ТЫ! ТЫ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ И БЫЛ САМЫМ БОЛЬШИМ НЕСЧАСТЬЕМ, КОТОРОЕ ПРИНЕС ТВОЙ ОТЕЦ! — Кричала бабка демоническим голосом.
Я выбежал из кухню и со всех ног побежал на улицу. Казалась, что если я сейчас остановлюсь, то все, мне конец. Бежал я долго. Причём бежал сам не знаю куда. Добежал я, видимо, до соседнего поселения. Я начал стучать в первый попавшийся дом и попросил вызвать полицию. Дверь мне открыл мужчина лет сорока и, попросив успокоиться, всё-таки вызвал милицию. Когда милиция приехала, я рассказал о бабке, которая слетела с катушек и родителях, которые остались там. Когда мужик, который вызвал милицию, узнал, из какого села я прибежал, он с женой странно переглянулись. Уже только потом я узнал причину их недоумения. Я вместе с милицией в этот же день приехали к дому моей бабки. Когда я увидел картину, которая предстала перед моими глазами, я впал в ступор. Дом был заброшенный. И судя по виду, лет так пятнадцать. Милиция никого и ничего не обнаружили внутри дома. Он был полностью пуст. Я не мог объяснить сотрудникам милиции, что случилось. Они бы просто приняли меня за сумасшедшего. Хотя, скорее всего, за сумасшедшего меня и приняли. Прошло уже двадцать лет. У меня своя семья. Родителей я так больше и не видел. Их искали по всему селу. Прочесывали лес. Но они словно сквозь землю провалились. Хотя, кто знает, может и правда провалились. Я не знаю, каким таким существом была моя бабка и почему я был несчастьем, которое всё-таки принес мой отец. И если честно, я не хочу этого знать. Я хочу забыть. Но такое не забывается. Это до сих пор сниться мне в кошмарах.
