Наше знакомство произошло задолго до всего этого. Она была ещё подростком. Да и я только начинала свою карьеру психолога. Помню, зачем-то спросила её на самом первом сеансе:
- Как ты думаешь, есть в этом мире что-то такое, чего мы никогда бы не смогли изменить?
Не совсем профессиональный вопрос, но это вполне можно списать на отсутствие опыта. Теория без практики вещь временная, которая, как оказалось, очень хорошо способна создавать искусственное ощущение собственного превосходства и даже всемогущества.
Не раздумывая, она ответила твёрдое «нет». Её звали Амалия, но она настаивала на сокращении. Ама тогда ещё ничего не боялась и была уверена, что сможет со всем справиться.
На тот момент она была абсолютно здорова. Довольно странное явление даже для опытных психологов, ну а я, разумеется, первое время была в полной растерянности. При этом её история пугала меня до дрожи.
По словам отца Амы это было наследственное заболевание. Информация была только о трёх поколениях по женской линии, но этого хватало, чтобы он беспокоился о дальнейшей судьбе девочки. Её прабабушка заколола своего мужа кухонным ножом. Бабушка задушила младенца - собственного сына. Она закончила жизнь в районной тюрьме и Ама никогда не видела её. Зато она была свидетелем и даже пострадавшим от безумия собственной матери. В одно мгновение женщина озверела, разбила вазу и налетела на дочь с острым осколком. Ей удалось только порезать руки своей дочери, когда в комнату вошёл отец и попытался остановить жену. К сожалению, она обезумела настолько, что если бы он не предпринял радикальные меры, они с Амой бы не выжили. Это случилось в её тридцать первый год жизни, и она была слишком молода и прекрасна, чтобы умереть, но это случилось. Отца оправдали, так как самозащита была полностью доказана.
Этих женщин кроме кровного родства объединяло одно: все они сходили с ума в тридцать один год. Ничего кроме возраста не совпадало, даты были разные, и предугадать их было невозможно. Самое странное было то, что обе из выживших женщин на следующий день приходили в себя и ничего не помнили.
Наследственное безумие, активируемое в тридцать один год. Таких случаев было немного в мировой истории, и они не придавались огласке. Честно говоря, я ни сразу во всё это поверила, особенно наблюдая уверенность и спокойствие своей пациентки. Позже выяснилось, что она старательно скрывала страх и переживания, а её каменное лицо служило защитой. Спустя полгода она смогла мне полностью довериться, и отцу больше не нужно было контролировать посещения.
Я искренне желала ей помочь, копаясь в её подсознании в поисках проблемы. Мне хотелось отключить это в её голове, и я надеялась найти этот рубильник. На самом деле было совершенно непонятно, как действовать и как заметить результат, нужна была хоть какая-то зацепка. Ничего такого я не замечала, и временами отчаивалась. Потом я осознавала, что помогаю этой девочке справляться со страхом и не доводить его до паники, пусть и ненадолго.
Спустя три года она перестала посещать сеансы. Её отец сказал, что она отправилась в путешествие, которое планировала ещё до нашей встречи. Он давно уже отложил на это приличную сумму. Совершеннолетие открыло ей массу возможностей, хотя и немного приблизило к той ужасной цифре. В поисках ответа Ама отправилась в Азию, затем была Африка, и закончилось всё Южной Америкой. В каждой из этих частей света она провела по четыре года и сейчас вернулась.
Спустя двенадцать лет я успела защитить докторскую и очень хорошо продвинулась по карьерной лестнице. Через меня прошли тысячи пациентов, но Ама по-прежнему оставалась самым особенным случаем. Даже через столько лет я сразу же узнала её голос в трубке.
- Здравствуйте, я хотела бы записаться на приём.
- Ама? Это ты?
- Да.
- У меня сейчас график расписан на год вперёд, но для тебя я выделю время. В эту субботу тебе удобно?
- Да, да, конечно, спасибо вам. Скажите, пожалуйста, адрес.
Она была слегка встревожена, и я снова вспомнила это чувство непреодолимого желания помочь пациенту. Эта жалость ушла во время естественного в моей профессии эмоционального выгорания. Путём нехитрых вычислений я определила, что до активации «проклятья» оставался всего год, и надеялась, что ей удалось найти ответ в своём путешествии.
- В Азии я много медитировала и молилась. Жила в основном в храмах и ашрамах и это было самое спокойное время. Там я ничего не боялась. Тревожность полностью ушла, но я понимала, что останавливаться в поисках нельзя.
В Африке я познакомилась с людьми из древних племён. На удивление они меня приняли и пообещали, что помогут. Каждую неделю они совершали определённый ритуал. Это очень впечатляло, но эффекта никакого я не ощущала. Они уверяли, что для такого сильного злого духа нужно много времени, и я ждала. В какой-то момент я просто привыкла там быть. Иногда к нам в племя приходили новые люди, которые обладали ещё большей силой, но всё безуспешно. Я не чувствовала абсолютно ничего. Мне было сложно покинуть этих людей, ведь они стали относиться ко мне, как к дочери. Спустя несколько лет я всё же решилась продолжить поиски.
В латинской Америке я попробовала найти ответы через растения. В наше время это уже ни для кого не секретный способ познания мира. С их помощью мне действительно открылись тайны мироздания и устройство вселенной. В какой-то момент я вообще перестала что-либо искать. Я успокоилась по-настоящему. Шаманы говорили, что бояться мне нечего, но стоит обращать внимания на знаки. Жить там было труднее всего, но зато было стойкое чувство безопасности. Уезжать совершенно не хотелось. Если бы не случай, который произошёл на прошлой неделе, я бы дождалась своего тридцать первого дня рождения именно там.
Это была обычная прогулка в джунглях в поиске какао-бобов. Я делала это каждую неделю, как только заканчивались сладкие запасы. Вдруг из чащи леса выбежал мальчик, он остановился и взглянул на меня. Он смотрел с какой-то ненавистью в глазах, не присущей ни одном ребёнку, а после сказал: «От судьбы не уйдёшь!». Я бы наверняка забыла об этом случае, но был один очень странный момент: он сказал это на русском языке, а сам был местный. Они там английским то почти не владеют, а наш язык и подавно не могут знать. Это был самый настоящий знак.
- Выходит, ты не нашла решения… Мне очень жаль это слышать, Ама, я была уверена, что ты сможешь отыскать того, кто сможет тебе помочь.
- Я нашла. И уже давно.
- Правда? Кого?
- Это вы. В своём путешествии я лишь убедилась в этом. Только вы знаете всю историю и верите мне. Я хочу попросить вас об одолжении.
- Я? Ама… Я действительно хочу тебе помочь. И поверь мне, если бы я могла, то уже сделала бы это.
- Так сделайте. Просто выслушайте моё предложение и решите, готовы ли вы это пойти на это для меня или нет.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала?
- Вы закроете меня в надёжном месте. На год. Там будут бетонные стены, запасы еды и книги. Давно хотела прочитать классиков, - наиграно усмехнулась она.
- Подожди, Ама, я уверена, есть менее жёсткое решение. Давай подумаем.
- Нет времени. Мы обсуждали с вами эту проблему три года и так и не нашли решение. Я объездила полмира и так и не нашла решения. Это не вылечить, но можно пережить. Если я буду взаперти, то никому не смогу нанести вред, - отрезала она, повысив немного тон.
- Что от меня требуется?
- Самая малость. За день до моего дня рождения вы закроете меня в этом помещении и спустя день после следующего дня рождения откроете. О еде и воде я позабочусь. Самое главное ни в коем случае не открывать дверь и даже не подходить к ней в течение года.
- Хорошо, но я должна буду сообщить твоему отцу.
- Прошу не делайте этого. Я умоляю вас. Он ни за что на это не согласится и тогда мне уже ничего не поможет. Я вчера сказала ему, что снова улетаю на год в очередное путешествие, он не будет меня искать.
- Ама…но если с тобой что-то случится… Я не могу взять на себя эту ответственность.
- Прошу вас! Возможно, вы спасёте жизнь человека, а может и не одного. Я не хочу никому причинять вред.
Я выдержала долгую паузу.
- Хорошо, - сдалась я неожиданно для себя. – Я сделаю это.
Как я могла на такое согласиться мне до сих пор не ясно. Я действительно сделала всё, как она просила. Ама подготовила всё безупречно. И когда она успела рассчитать и притащить туда запасы еды и воды на триста шестьдесят семь дней? Я была абсолютно не уверена в том, что делаю, но надеялась, что эта девушка знала, на что идёт. Всё-таки она готовилась к этому моменту всю жизнь.
Целый год я не могла нормально спать, да и жить, как раньше не получалось. Меня терзала навязчивая мысль о том, что может произойти что-то ужасное. Эта тайна оказалась слишком тяжёлой для меня одной. Несколько раз я порывалась позвонить её отцу, но в последний момент сбрасывала. Иногда я проезжала мимо здания, где заточила Аму, и решительно была настроена проверить всё ли в порядке. Из машины выйти не получалось, слишком много стояло на кону. Я дала обещание и не имела право его нарушить. Только не в такой ситуации. Загружать себя работой и принимать медикаменты мощного действия – стало единственным решением. Благо рецепт на успокоительные всегда был в свободном доступе.
Этот день настал. Я ждала этого целый год и, наконец, вставила ключ в замочную скважину. Моя рука дрожала, но движения были довольно резкие, мне поскорей хотелось убедиться, что всё в порядке. Было страшно, что Ама нападёт на меня. Я была готова защищаться. На мой зов она не реагировала и тогда я полностью отворила дверь. Картина, которую я увидела, будет со мной до конца дней. Обезумевшая Ама не нашла другого способа реализовать свои намерения, которые породило безумие, как биться головой об стену. Судя по увиденному мной, она продолжала это делать, пока не раскололся её череп. Кровь уже давно высохла, но вонь стояла жуткая.
На какое-то время я потеряла сознание. Мне было настолько дурно, что на мгновенье захотелось оказаться на её месте. Я даже не представляла, как смогу жить после этого. Мне потребовалось часа два, чтобы хоть немного прийти в себя.
Необходимо было сообщить о случившемся. Разумеется, я не стала ничего скрывать, и сама пошла в полицию. Я была уверена, что мне поверят и помогут справиться с тем, что со мной произошло.
Ама так и не была никогда признана психически больной. В карте приходилось писать о симптомах панических атак. Никто не знал, к чему она готовилась накануне дня рождения. Отец так сильно страдал после потери единственной дочери, что выступил со стороны обвинения. Вчера состоялся суд, и мне вынесли приговор: пятнадцать лет строгого режима.
Сейчас я сижу в автобусе, который везёт меня в место, где я просижу практически до своего пятидесятилетия. Мне ничего не остаётся, как смотреть в окно на природу, словно в последний раз и задавать себе мысленно вопрос:
- Как ты думаешь, есть в этом мире что-то такое, чего мы никогда бы не смогли изменить?
Автор: Эльвина Кросс
Источник: https://litclubbs.ru/articles/45906-istorija-odnoi-pacientki.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: