Константин Мельников — классик русского архитектурного авангарда. По его проектам были созданы самые необычные здания Москвы: клуб имени Русакова, гараж Госплана, здание конторы Ново-Сухаревского рынка, дом-мастерская самого архитектора. В 1930-е годы Мельникова критиковали за формализм, а в 1965-м ему присвоили степень доктора архитектуры без защиты диссертации.
Известность ему принес проект авангардистского деревянного павильона Всероссийского махорочного синдиката на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке 1923 года (Москва; не сохранился): архитектор представил концептуальное сооружение «Махорка» с открытой винтовой лестницей и большими окнами выделялось среди многочисленных выставочных построек. Это здание определило развитие авангардной архитектуры XX века и стало предтечей современных небоскребов.
В образе павильона "Махорка" хорошо виден авторский "почерк" Константина Мельникова: динамика форм, чёткие ритмы, выразительная игра объёмов. Никакого украшательства и лишних деталей. Форма, эффектная и простая, является основой его композиции. Эти принципы отличают всю архитектуру К. Мельникова.
Максимально проявить свои принципы архитектор смог при реализации зданий общественного назначения: клубов.
В конце 1920-х архитектор получил от профсоюзов сразу несколько заказов на создание рабочих клубов. В клубе имени Ивана Русакова Мельников вынес зрительные балконы наружу так, что здание стало напоминать шестерню. Таким образом архитектор сэкономил внутреннее пространство, но сохранил функциональность помещения. В клубе обувной фабрики «Буревестник» все служебные комнаты он поместил в отдельную четырехэтажную башню в форме пятилистника. Всего по проектам Мельникова построили шесть клубов, все они отличались по форме, размеру и функциональности.
Задумки архитектора были настолько новаторскими, что часто их приходилось упрощать, а часть творческих экспериментов так и осталась в проекте, намного опередив технические возможности своего времени. В стране попросту не было нужных средств, стройматериалов и квалифицированных рабочих.
«Во многих клубах он предлагал строить бассейн, который виден не сразу. Нижняя часть зрительного зала должна разъехаться, там появляется бассейн, а зрительный зал превращается в трибуны. Но, к сожалению, в каких-то районах Москвы просто не было столько воды, чтобы наполнять этот бассейн, не было водопровода», – рассказала Анна Кистанова, главный хранитель Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых.
Такой подход, когда внутреннее пространство здания или даже отдельные части сооружения активно меняются с помощью временных перегородок и других средств, специалисты называют кинетической архитектурой, или архитектурой в движении.
Несмотря на новаторские идеи, Мельников всегда принимал в расчет, как здание впишется в городскую среду.
В гостях у архитектора
Дом-мастерская Мельникова, построенный на собственные средства архитектора в 1927–1929 годах в Кривоарбатском переулке, стал настоящим символом авангарда.
Здесь так же присутствует лаконичная простая форма: два цилиндра, врезанные друг в друга. Похоже на цифру 8 в плане. Свободная планировка, белый фасад, необычные ромбовидные окна...такого дома ещё ни у кого не было)
Стены прорезаны многочисленными шестигранными вертикальными окнами, которые создают своеобразный орнамент. Еще одно огромное окно-экран расположено над входом в дом. На первом этаже расположены прихожая, кухня, две детские комнаты, гардеробная, коридор и санузел. На втором – гостиная и спальня, а на третьем – мастерская, в которой трудился Константин Мельников.
Изучая это здание, можно представить как мыслил гений, когда создавал эти объемы. А новаторских идей было много:
Дом, имеющий в плане форму восьмерки, невозможно отнести ни к одному из известных стилей. Конструкции стен и перекрытий по-настоящему оригинальны. Они сделаны таким образом, что дому не нужны дополнительные несущие конструкции.
Помимо новаторской формы здания, Константин Мельников и в убранстве дома применил необычные решения: в доме площадью 300 квадратных метров на трех этажах несомненно нашлось бы место приватным комнатам для всех его обитателей — Константина и Анны, и двоих детей — Вити и Милы. Но нет — им была спроектирована общая спальня, точнее «лаборатория сна». Как и все помещения этого экспериментального дома, она была круглой в плане, при этом еще и необычной медно-золотистой зеркальной отделки.
Ее можно описать как гигантскую капсулу, бесшовное пространство, все углы которого скруглены — для гигиены тела (борьба с пылью), но также для гигиены зрительной. В спальне не было никаких лишних предметов, никакого интерьерного «мусора». Она была абсолютно пуристской, свободной от вещей и мебели. Даже сами кровати не были отдельными предметами мебели. Они представляли собой подиумы-пьедесталы, как бы выраставшие из пола.
Кровать родителей была отделена от кроватей сына и дочери только ширмами-перегородками, существующими и ныне. Единственно возможная расстановка кроватей родителей и детей — в форме буквы «Т» в плане: двуспальное ложе родителей перпендикулярно к кроватям детей. Таким образом достигалась полная визуальная изоляция спящих друг от друга.
Стены, пол, потолок и даже пьедесталы для сна — все было покрыто отшлифованной до блеска штукатуркой медно-золотистого цвета, а все возможные углы помещения, включая откосы окон, скруглены. Получился тотальный интерьер, без начала и конца.
Здесь следует кратко остановиться на мельниковской теории сна — не вполне научной, скорее духовной: днем мы устаем и стареем, ночью в процессе сна мы не только восстанавливаем силы, мы омолаживаемся. Каждое утро — это новое рождение человека.
Мельников писал: «Одну треть жизни человек спит. Если взять 60 лет — 20 лет сна; 20 лет путешествий в область загадочных миров без сознания, без руководства, касаясь неизведанных глубин, источников целительных таинств, а может быть — чудес, да, может быть, и чудес».
В 2014 году дом получил статус объекта культурного наследия федерального значения. Сейчас это филиал Государственного музея архитектуры имени Щусева, куда можно попасть с экскурсией.
Доктор архитектуры без защиты диссертации
Параллельно с проектированием Мельников занимался педагогической деятельностью: он преподавал в Высших художественно-технических мастерских в Москве, а затем — в Высшем художественно-техническом институте в Ленинграде.
В 1933 году на Триеннале декоративного искусства и архитектуры в Милане прошла персональная выставка Мельникова в числе лучших архитекторов мира. На Западе его считали выдающимся архитектором, а в СССР новаторские идеи не принимали и критиковали за «формализм». Позже Мельникова отстранили от работы в мастерской Моссовета и от преподавательской деятельности. В течение нескольких лет он не получал заказы, поэтому решил заняться живописью.
«Мне так казалось, весь мир лежит у моих ног, заказы в Париже, заказы в Москве… и вдруг все это рассеялось как дым. Свержение, отлучение, забвение, но может, все это и было дымом, ничего не значащим и совсем ненужным». Константин Мельников
В 1949 году Константин Мельников впервые за долгое время получил работу: его пригласили преподавать архитектурные дисциплины в Саратовский автодорожный институт. В Саратове Мельников участвовал в нескольких конкурсах: он представил свои проекты интерьера Центрального универмага города, реконструкции площади имени Кирова, застройки поселка Вязовка Саратовской области. В тот же период он спроектировал памятник Семену Козаку, дважды Герою Советского Союза.
В середине 1960-х гг., когда произошла переоценка тенденций в развитии "сталинской" и "хрущевской" архитектуры, заслуги Мельникова вновь признали в СССР. В 1965 году ему была присвоена ученая степень доктора архитектуры без защиты диссертации, в 1972 году - звание заслуженного архитектора РСФСР.
В начале 1970-х годов здоровье Мельникова ухудшилось, в 1974 году он умер. Архитектора похоронили на Введенском кладбище.
#архитектура #мирархитектуры #архитекторы #искусство #современнаяархитектура