- Мишенька, не бросай меня, пожалуйста! – умоляла Юля.
Миша только глянул в ее сторону, но продолжил, сохраняя молчание, ходить по квартире, собирать вещи.
- Мишенька! Я люблю тебя! Не уходи! Пожалуйста!
Юля ходила следом за ним.
- Ты только скажи, что я не так сделала! Я исправлюсь! Я буду делать так, как ты скажешь! Я что, готовлю плохо?
- Нормально, - Миша снизошел до ответа.
- Я плохо стираю?
- Нормально ты стираешь, - отвечал он, не глядя на нее.
- Может быть, убирать надо лучше?
- Тут и так чисто, - отмахнулся он.
- Почему ты тогда уходишь? Я на тебя давлю? Или свободу твою ограничиваю? Ты скажи!
Он остановился посреди комнаты, повернул к ней голову:
- Юля, ну хватит уже! Я от тебя ухожу. Все, точка!
- Почему? – плакала она. – Почему ты от меня уходишь? Я что-то делаю неправильно? Ты скажи, как надо!
- Юля, я полюбил другую девушку, - сказал Миша, отворачиваясь, - и ухожу я к ней.
- Ну, что в ней есть такого, чего нет у меня? Я же все для тебя делаю! Готовлю, убираю! Люблю тебя! – причитала Юля.
- Нет, ну, в самом деле! – вспылил Миша. – Хватит уже ныть! Полюбил я другую девушку. Хочу быть с ней. Поэтому я ухожу.
- А может это у тебя не любовь? Просто влюбленность? Так я подожду, пока она пройдет! Ты только не уходи! Не бросай меня!
- Ты сама хоть слышишь, что говоришь? Ты предлагаешь мне жить с тобой и параллельно встречаться с другой девушкой?
- Так, если у тебя там не серьезно, зачем от меня уходить? А я прощу! Со всяким же бывает…
- Юля, твою мать, где твоя гордость? Чувство собственного достоинства у тебя где? Я тебе прямым текстом говорю, что ухожу от тебя к другой девушке. Я тебе изменил. Ты, как нормальная женщина, должна была сама меня выгнать!
- Как же я тебя выгоню, если я тебя люблю! Больше жизни люблю!
- Юля, перестань! Ты бы хоть книжку какую про феминизм почитала! Не знаю, ценить себя начала! Уважать, в конце концов!
- Все-все сделаю, только останься со мной! – слезы не стихали.
Миша завел глаза к потолку:
- Господи, да вразуми ты эту …, - фразу он не закончил, потому что слово «Господи» плохо сочеталось с тем, что он планировать сказать потом.
- Мишенька! Милый мой! Я люблю тебя! Пожалуйста, не бросай меня!
- Хватит! – прикрикнул он.
Юля плакала молча, заламывая руки.
- Где мои носки? – спросил Миша.
- А... в шкафу! – Юля позволила себе улыбку зыбкой надежды. – На полочке. Я по парам разобрала и все их погладила!
- Глаженые носки... ты бы еще шнурки погладила!
- Надо? – спросила Юля. – Так давай, я сейчас поглажу! Это быстро!
- Не надо, - ответил Миша, потом постарался наполнить свою интонацию сарказмом и добавил:
- Спасибо!
- Если надо, так ты скажи!
- Юля, не сходи с ума!
- А ты руководи мной! – нашлась она. – Ты мне говори, что делать, и я буду так делать! Слова поперек не скажу!
- Ты реально, чо к ну тая! Как я этого целый год не замечал?
- Да, Мишенька! Мы вместе прожили целый счастливый год! Все же было хорошо! И дальше так будет!
- Юля, уже ничего не будет. Я просто ухожу от тебя, и тебе придется с этим смириться!
- Мишенька, я не смогу без тебя жить!
- Ты точно больная! – бросил он, подходя к двери. - Прощай! И не звони мне!
Звук захлопнувшейся двери, был подобен выстрелу. Юля опустилась на пол безвольной куклой. Смысл всей ее жизни ушел без надежды на возвращение.
- За что? Почему? – плакала она, лежа на полу. – Как мне теперь жить без моего Мишеньки? Для кого мне теперь готовить, для кого убирать? Жить для кого?
Два часа причитаний, срывающихся в ист ер ику, привели к единственному решению.
Из бельевой веревки Юля соорудила, как умела, петлю, накинула ее на люстру, несколько раз дернула:
- Выдержит, - заключила она, потому что люстра даже не шелохнулась.
Взяла табуреточку, влезла на нее, продела голову в петлю. Вдох, выдох.
И Юля сделала маленький шажок с табуретки...
***
Юля со стороны смотрела на свое, слегка покачивающееся, тело.
- Загадка! – произнес какой-то голос: - Висит, качается, на «Д» начинается! Что это?
- Девушка, - растерянно ответила Юля.
- А я посмотрю, кто-то полон оптимизма! – воскликнул голос.
- А кто, тогда? – спросила Юля.
- Ду ра, иди отка, кре тин ка, экза льтир ованная особа, при падо чная, - перечислял голос.
- Понятно, - в тон голосу ответила Юля, - это все на «Д»?
- Это все, про тебя! – фыркнул голос.
- А я уже все или еще нет? – спросила Юля.
- А ты не пробовала в своей жизни почитать что-нибудь кроме энциклопедии домохозяйки? Ни ума, ни соображения!
- Я что-то не так сделала? – поинтересовалась Юля.
- Если не вдаваться в подробности, то, практически, все! – голос помолчал. – Вообще, данный способ является действенный, когда при рывке вниз ло ма ется шей ный поз вонок или под ъязы чная кость. В нашем случае этого не произошло. Рано или поздно, объект, конечно, задохнется. Но, с учетом кривых ручек данного маятника, - последовал смешок, - воздух продолжает поступать в легкие, а объект всего лишь потерял сознание.
- И долго я буду так висеть? – спросила Юля.
- Не-а, - ответил голос, - про кривые ручки я сказала? Так вот, узел скоро сам собой развяжется, и ваше бренное тело рухнет на пол. Могу предвосхитить события. Приземление тебе не понравится!
- Почему?
- Во-первых, синяк у тебя на шее будет офигенным, во-вторых, кашлять ты будешь с неделю, не меньше, а в-третьих, возникнут проблемы с сидением.
- А это почему? – не поняла Юля.
- Табуретку видишь? Вот на нее ты и приземлишься. Чем ты приземлишься, поняла?
- А ты, собственно, кто? – наконец, спросила Юля, но узел развязался именно в этот момент.
***
Возвращение в сознание было отвратительным. Болело практически все, но особенно шея и неблагозвучное завершение спины.
- О-о! Кхе-кхе, - вырвалось из горла.
- Чего и следовало ожидать, - заключил до боли знакомый голос.
- Помогите! – просипела Юля.
- Спешу и падаю, - снова произнес голос.
- Тогда, можно, хотя бы не издеваться? – попросила Юля.
- А вот это уже интересно, - голос сменил тональность, - в сознании меня обычно не слышат.
Юля, приподняла голову и увидела на табуретке, с которой были связаны шаг в небытие и боль в районе спины, миленькую маленькую собачку.
- Ты кто? – спросила Юля.
- Я Нелли. Самозанятый дух в виде собачки. Помогаю по доброте душевной таким о стол опам, как ты!
- А я Юля.
- С этого момента, можешь честно себя называть пришибленной Юлей, потому что кислородное голодание и падение, что-то накренило у тебя в башке, и теперь ты в альфа-ритме находишься постоянно. И, почему-то, при этом находишь в сознании.
- Что-то я ничего не поняла, - растерялась Юля.
- Не удивительно, - фыркнула Нелли и соскочила с табуретки. – Иди, умойся и в порядок себя приведи! А потом ты мне расскажешь, как дошла до жизни такой.
***
Водные процедуры немного привели в чувство. А потом на первый план выплыла причина, из-за которой Юля решила поработать маятником. Слезы потекли проторенными тропками.
Нелли, проходя мимо ванной, фыркнула:
- Ну, иди в окно ки нься!
Юля обернулась.
- Веш аться ты пробовала, у тебя не получилось. Это остановит естествоиспытателя?
- Я на первом этаже живу, - сказала Юля.
- Тем более! – заметила Нелли. – Обиднее будет очухаться в окружении окурков и плевков соседей сверху!
- Ты издеваешься? – спросила Юля.
- И как это ты догадалась? Может тебе чаще надо головой стукаться, чтобы там хоть что-то работать начало?!
- Мне так плохо, а тут ты еще! – процедила сквозь зубы девушка.
- И это не худшее, что с тобой произошло, - Нелли вильнула хвостом.
- А с чем сравнивать? – Юля вышла из ванной. – С тем, что я рухнула, или с тем, что от меня мой Мишенька ушел?
- Мишенька твой – парнокопытное мелкой масти, нуждающийся в дезодоранте, а падение – это исключительно твоя вина. Взялась за дело, не зная, как и что! Почитала бы литературку, посмотрела бы в интернете. В тонкостях бы разобралась. А все туда же, веревку в руки, табуретку под ноги. И что о тебе можно после этого сказать?
- Не надо ничего говорить, - обиженно проговорила Юля.
- Сама понимаешь, уже хорошо, - Нелли прошествовала на кухню и оттуда крикнула: - Пошли, разговаривать будем!
***
На правах духа, Нелли покопалась в сознании Юли, чтобы понять, с чего она такая пришибленная, а ответ оказался прост. Родители!
Юлин отец хотел сына, а когда появилась дочь, охладел к семейной жизни. Нет, из семьи он не ушел, но гулял стр аш но. Деньги, разве что, приносил. А внимание уделял только тогда, когда ему нужны были чистые вещи.
Мама Юли всеми силами старалась удержать мужа и вернуть былую любовь. Так старалась, что дочкой занималась по остаточному признаку.
А сама Юля, с самого раннего детства, искала внимания, ласки, любви, нежности. Но натыкалась лишь на нерушимую стену.
Потому-то у нее и выработалась острая потребность заботиться о том, кто находится рядом с ней. Всем сердцем она не желала той участи, жертвой которой стала сама.
- Понимаешь, Нелли, я все для него делала! Все-все! Ни словом, ни взглядом не упрекнула, не обидела! Заботилась изо всех своих сил. А он просто взял и ушел! Почему так?
- Объясняю для особо одаренных, - Нелли улеглась на бок и прикрыла глазки. – Люди разделяются на «человеков» и на «функцию». Человек – это личность! Там полно характеристик, почитаешь на досуге. А вот функция – это, в какой-то мере, тоже человек, только его воспринимают не как живое существо, а как результат его деятельности.
- Это как? – не поняла Юля.
- Ага, - Нелли открыла один глаз, наградила Юлю скептическим взглядом, и снова глаз закрыла. – У нас тут сильно одаренные. Хорошо, давай иначе. Ты видишь машину. Для чего она нужна?
- Ездить, - ответила Юля.
- Пальто?
- Носить.
- Зонт?
- Прятаться от дождя.
- Вот! Это функции. Функциональность вещей. А твой Миша увидел в тебе функцию домработницы. Пользовался до поры до времени, пока не нашел личность. Он тебя экс-плу-ати-ро-вал! – произнесла Нелли по слогам.
- Так я не была против, - сказала Юля, растерянно, - мне самой нужно о ком-то заботиться!
- Чебурашка ты безухая! – фыркнула Нелли. – Вот перед тобой лежу я, маленькая собачка! Знаешь, как мне тяжело маленькими лапками бегать? А на земле вечно мусор всякий! Стекло!
Юля подхватила лежащую Нелли на руки и быстро проговорила:
- Я буду тебя носить на ручках!
***
Он такой фамильярности Нелли выпучила глаза. Так бесцеремонно ее хватать – было верхом на г лос ти!
- Поставь меня на планету! – прорычала Нелли.
- Я же хотела, как лучше, - растерялась Юля, опуская с величайшей осторожностью собачку на пол.
- Пошли, хотела она, - буркнула Нелли и направилась в зал, где не так давно висела Юля.
Подошла к зеркальной дверце шкафа в полный рост.
- Где ты там? – спросила Нелли.
Юля стояла на пороге зала и смотрела на веревку, свисающую с люстры:
- Надо ее убрать, - проговорила она.
- Нет, не надо, - сказала Нелли, - закрути ее наверху, пусть напоминанием работает о твоей гл уп ости. Сюда иди!
Юля подошла к Нелли и встала напротив зеркала.
- Что видишь? – спросила Нелли.
- Себя, - ответила Юля.
- Нравится?
- Не очень, - Юля потрогала внушительного размера синяк на шее.
- Это пройдет, я спрашиваю в целом.
- Ну, тоже как-то не очень, - проговорила Юля.
- А теперь урок! – Нелли присела на хвост. – Вот этому человеку нужна помощь! Уход нужен и забота! Хочется тебе позаботиться о ком-то? Вот! Непаханое поле! Помоги этому человеку доползти до спортзала, до косметолога, до парикмахера. А еще заведи его в библиотеку! Жуть, какой этот человек ту пой!
- Ты уверена? – спросила Юля.
- Попрошу без оскорблений! – фыркнула Нелли. – К тебе сам дух-покровитель пришел, а ты тут в компетенции сомневаешься! На г ло сть несусветная!
***
Нельзя сказать, что следующие полгода были простыми для Юли. Сначала под руководством Нелли, а потом уже сама, так сказать, по инерции, Юля перестраивала себя.
Научилась не только себя любить и ценить, но и покорять окружающих.
Кавалеры ходили за ней табунами, а Юля только посмеивалась, видя их уморительные ужимки, чтобы занять место рядом с ней.
А тут вдруг Миша попался на пути:
- Ух, ты! Какая ты стала! – воскликнул он при встрече.
- Нравится? – спросила Юля.
- Обалдеть – не встать! Царица во плоти!
- Приму за комплимент, - сказала она с легкой улыбкой, - ладно, пока, у меня дела.
- Подожди, - Миша покраснел, - может, попробуем заново?
- Что именно? – лу ка во спросила Юля.
- Ну, может, я в гости зайду? – Миша ухмыльнулся. – По старой памяти.
- Не хо-чу! – по слогам сказала Юля. – Ни тебя не хочу, ни старой памяти!
- Может ты меня и не любила? – спросил он с легкой аг ре с сией.
- А это сейчас важно? – спросила она, заводя локон за ухо. – Ты у себя спроси, а любил ли ты меня? Пока-пока, - она помахала ладошкой и не удержалась, чтобы добавить: - По-ро-се-но-чек!
Он смотрел вслед звонко смеющейся девушке, и понимал, насколько много он потерял.
"Важный человек в зеркале"
Захаренко Виталий