Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определением №306-ЭС23-14897 от 27.11.2023 рассмотрела жалобу бывшего директора предприятия-банкрота, сделку с которым (около пяти миллионов рублей) в судах нижестоящих инстанций успешно оспорил конкурсный управляющий, и ОТМЕНИЛА эти судебные акты.
Рассмотрим ситуацию подробнее.
Руководитель и учредитель должника, в период с января по сентябрь 2020 года открывал расчётные счёта в различных банках на имя должника, производил с них снятие наличных денежных средств, а также оплату различных услуг. Всего произведена 121 операция на общую сумму более 4,7 млн. руб.
В этой связи в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего общества к ответчику о признании недействительными сделками должника перечисления (выдачу) денежных средств в размере 4,7 млн. руб. и применении последствий недействительности сделок.
Обращаясь в суд с настоящим заявлением, конкурсный управляющий банкрота руководствовался положениями статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), и полагал, что оспариваемые операции являются недействительными ввиду их совершения в пределах периода подозрительности, в пользу бывшего директора должника, в отсутствии встречного исполнения с целью причинения вреда его кредиторам.
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан, оставленным без изменения апелляцией и кассацией, заявление удовлетворено, с ответчика в конкурсную массу должника взысканы денежные средства в запрашиваемом размере.
Однако, Определением Верховного суда Российской Федерации от 27.11.2023 все вышеуказанные судебные акты ОТМЕНЕНЫ, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан. Дело в настоящее время рассматривается в суде первой инстанции, судебное разбирательство откладывается, будем наблюдать.
Отменяя судебные акты нижестоящих инстанций Верховный суд РФ обратил внимание на то, что в деле о банкротстве при оспаривании сделок по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, истец должен доказать факт нарушения сделкой имущественных интересов кредиторов должника. При этом конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах ТОЛЬКО ТЕХ кредиторов, отношения с которыми существовали к моменту совершения предполагаемой противоправной сделки, и судам необходимо соотнести момент возникновения обязательств у должника перед кредиторами с моментом совершения оспариваемых сделок.
На протяжении рассмотрения спора ответчик последовательно указывал, что 93 из 121 признанных судами недействительными операций совершены ДО ВОЗНИКНОВЕНИЯ у должника каких-либо отношений с кредиторами, что само по себе опровергает направленность сделок на нарушение прав кредиторов и возможность применения к ним статьи 61.2 Закона о банкротстве, но не получило какой-либо оценки со стороны судов.
Суды не учли необходимость соотнесения размера реституции величине требований кредиторов к должнику, признанных обоснованными, с целью определения соразмерных последствий недействительности сделок. Так как на момент рассмотрения спора о признании недействительными сделками операций на - 4,7 млн. руб. в реестр включены требования ТОЛЬКО ДВУХ КРЕДИТОРОВ в общем размере - 1,068 млн. руб.
Таким образом, у конкурсного управляющего и кредиторов отсутствовал законный интерес в оспаривании операций на всю сумму.
Дополнительно ответчик настаивал на том, что руководителем банкрота он являлся лишь номинально и все выведенные со счетов предприятия средства передавал реальному бенефициару.
Верховный суд РФ обращает внимание на то, что рассматриваемая сделка может быть оспорена, однако не по основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве, а по правилам внеконкурсного оспаривания на основании статей 10 и 168 ГК РФ. Однако, для применения таких оснований у судов должны ИМЕТЬСЯ ОСНОВАНИЯ в виде выхода оспариваемых сделок ЗА РАМКИ признаков подозрительности, установленных Законом о банкротстве.
Судом указано, что при рассмотрении вопроса о признании недействительными сделок должника необходимо учитывать РОЛЬ ОТВЕТЧИКА в совершенных сделках. В частности, нельзя оставлять без внимания доводы о том, что сделки совершались по указанию или в интересах фактического бенефициара. Данные обстоятельства не освобождают номинального руководителя должника, от ответственности за причиненный кредиторам вред. Однако в силу пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации фактический руководитель обязан возместить убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Обязательства номинального и фактического руководителя о возмещении убытков являются СОЛИДАРНЫМИ, направленными на удовлетворение одного экономического интереса.
Из указанного судебного акта вышестоящей инстанции усматривается следующий вывод:
В данном случае необходимость соотнесения размера реституции величине требований кредиторов представляется логичной и целесообразной.
Тема ответственности номинального и фактического руководителя также не новая.
Вместе с тем, представляется, что рассматриваемые сделки (совершенные операции на сумму почти в 5 млн. руб.) должны вызывать интерес суда на предмет исследования причин банкротства самого общества-должника. При ином подходе, рассматриваемая практика, может встать на сторону тех лиц, которые в преддверии своего банкротства решились на вывод активов.