Ну наконец-то меня купили. Я долго томился на стеклянной витрине книжноканцелярского магазина, что на первом этаже жилого дома, и толстый ленивый продавец годами не вытирал с меня и моих соседей пыль. И вот мой новый друг, проходя мимо по тротуару, увидел меня. Он вошёл в магазин, подошёл к увальню-продавцу и дал за меня несколько монет. Продавец отсчитал сдачу, засунул в витрину свою отёкшую руку, поднял меня и отдал моему новому другу, даже не стряхнув с меня толстый серый слой пыли. Художник взял меня, обтёр полой своего поношенного плаща и положил во внутренний карман. Сказал: «Спасибо», вежливо кивнул и вышел, придержав за собой дверь.
***
Теперь я рисую. Много рисую. Оказалось, что карандаши умеют рисовать от рождения, нужно только попасть в руки к такому человеку, который тоже умеет. И вот тогда мы начинаем переносить на бумагу все красоты этого мира. Мой друг больше всего любит рисовать красивые и необычные места. Благодаря ему я побывал в разных уголках нашего старинного города, и нарисовал: церковь с величественными куполами, заброшенную усадьбу с покосившейся крышей, песчаный карьер за городом, залитый ярким полуденным солнцем, и ещё множество картин, набросков, этюдов и зарисовок улочек, скверов, домов и заснеженных фонарей.
***
Недавно я понял, что, когда я рисую, я запечатлеваю в своей памяти всё, что мной изобразила рука моего друга-художника. Я не смогу нарисовать это сам, без него, разумеется. Но я помню и ощущаю места, в которых мы побывали. Я теперь знаю, например, что в старом здании больницы, нарисованной нами с фасада, когда на ней играл закатный свет, и начинали заниматься окна, лечат больных детей. Они там живут, и они смотрели в окна на моего друга-художника, и мольберт, прилипали к стёклам щеками и носами, и беззлобно показывали на нас пальчиками. В их скучных больничных буднях мы стали целым событием, и они до сих пор рассказывают друг другу о том, как их, и именно их рисовал уличный художник. А ещё мы были за городом, и рисовали цветок ромашки на обочине дороги, что тянется вдоль засеянного пшеницей поля. Он улыбался, выглядывая из зелёной пушистой травы среди редких колосьев, и перебирал лепестками на ветру, а его тонкие перистые нежные листья были словно готовы обнять весь мир, если бы их на него хватило. До чего же приятно было рисовать это!
***
Мой друг предпочитает рисовать только простым черно-графитовым карандашом. Поэтому он везде носит с собой меня, свой верный простой карандаш, и маленький перочинный ножик для моей заточки. Вы считаете, что это неинтересно – рисовать исключительно нецветные рисунки? Позвольте! О, как глубоко вы заблуждаетесь. Нет ничего интереснее, чем рисунки моего друга, ведь на них во всех оттенках серого, черного и белого цветов можно увидеть и солнце, и свет фонарей, пасмурные утра и яркие закаты, и все наши с ним рисунки заставляют вас думать, что мир вокруг вас вдруг утратил цвета, но при этом в разы увеличилась чёткость и контрастность вашего зрения. Только если доведётся вам увидеть наши работы, вы поймёте, о чём я говорил!
***
Вот только жаль, что век графитового карандаша недолог. Рука художника с моей помощью переносит на картину всю душу мест, которые рисует. И, проходя сквозь меня на бумагу, эта душа впитывается в часть меня, и остаётся в ней на листе. И чем больше прекрасных моментов мы увековечиваем, тем меньше и меньше я становлюсь. Вот уже мой друг вставил меня в держатель, чтобы я не выпадал из руки. Ещё немного – и я исчезну, закончусь, растворюсь в десятках прекрасных картин. Спасибо, друг-художник, что взял меня в свою вечную жизнь – творчество! Нет ничего прекраснее этой участи для обычного простого карандаша!
Автор: Наталья Эпона Стефанова
Источник: https://litclubbs.ru/articles/45887-est-li-dusha-u-karandasha.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
