Вы добросовестно и успешно выполняете свою работу. Вас хвалит непосредственный начальник, и вот настаёт день, когда руководство компании представляет вашу кандидатуру на поощрение государственной наградой. Не сильно радуйтесь — ваша награда для коллег нестерпимая боль. Большинство из них эту боль, вызванную банальной завистью, преодолеет и весело и непринуждённо отметит вместе с вами столь значимое для вас событие. Большинство — но не все. Кое-кто решит, что руководство ошиблось, что награду заслужил именно он, а не вы, и поэтому он, «ревнуя о едином благе», постарается открыть глаза введённому в заблуждение начальству. Кое-кто сделает это спустя несколько недель после события (История первая), а кое-кто и спустя 8 месяцев (История вторая). Между Историями двести лет. Написавшие их люди думали, что пишут о других, а оказалось - о себе.
История первая: из начала XIX века
1 июля 1810 года Историограф государства Российского Николай Михайлович Карамзин получил от царя Александра I орден Святого Равноапостольного Князя Владимира 3 степени с рескриптом (письмо, написанное царём собственноручно). Узнав об этом событии, попечитель Московского учебного округа и по совместительству руководитель тайной масонской ложи «Нептун» П.И. Голенищев-Кутузов написал министру народного просвещения графу Разумовскому тайное письмо, отправив его нарочным.
"Милостивый государь граф Алексей Кириллович! Имея столь верный случай, решился писать к вашему сиятельству и том, чего бы не хотел верить почте. Ревнуя о едином благе, стремясь к единой цели, не могу равнодушно глядеть на распространяющееся у нас уважение к сочинениям г. Карамзина; вы знаете, что оные исполнены вольнодумского и якобинского яда. Но его последователи и одобрители подняли теперь ещё более голову, ибо его сочинения одобрены пожалованием ему ордена и рескриптом, его сопровождавшим. О сём надобно очень подумать, буде не для нас, то для потомства. Государь не знает, какой гибельный яд в сочинениях Карамзина кроется. Оные сделались классическими. Как могу то воспретить, когда оные рескриптом торжественно одобрены. Карамзин явно проповедует безбожие и безначалие. Не орден ему надобно бы дать, а давно бы пора его запереть; не хвалить его сочинения, а надобно бы их сжечь. Вы не по имени министр просвещения, вы муж ведающий, что есть истинное просвещение, вы орудие Божие, озарённое внутренним светом и подкрепляемое силами свыше; вас без всякого искания сам Господь призвал на дело его и на распространение его света; в плане неисповедимых судеб его вы должны быть органом его истины, вопиющим против козней лукавого и его проклятых орудий. И вы, и я дадим ответы пред судом Божиим, когда не ополчимся противу сего яда, во тьме пресмыкающегося, и не поставим оплота сей тлетворной воде, всякое благочестие утопить угрожающей. Ваше есть дело открыть государю глаза и показать Карамзина во всей его гнусной наготе, яко врага Божия и врага всякого блага и яко орудие тьмы. Я должен сие к вам написать, дабы не иметь укоризны на совести; если бы я не был попечитель, я бы вздыхал, молился и молчал, но уверен будучи, что Богу дам ответ за вверенное мне стадо. Как я умолчу пред вами, и начальником моим и благодетелем. Карамзина превозносят, боготворят! Во всём университете, в пансионе читают, знают наизусть, что из этого будет? Подумайте и попечитесь о сём. Он целит не менее, как в Сиесы или в первые консулы — это здесь все знают и все слышат. Я молчу и никому о сём ни слова не писал, ни говорил, а к вам я обязан это сделать. Пусть что хотят, то делают, но об университетах надобно подумать и сию заразу как-нибудь истребить. Вы меня благоразумнее, опытнее; вы мудрости и доброты более меня в тысячу раз преисполнены! Попекитесь о сём. Тут не моё честное благо, а всеобщее! В том вам сам Господь поможет. Умолять же о том его милосердие не перестанет и о вас яко о благодетеле тот, который с сердечною привязанностью, глубочайшим почитанием и беспредельною благодарностию есмь и всегда пребуду М.Г.В.С. (милостивый государь, ваше сиятельство) преданнейшим и обязаннейшим слугою П. Голенищев-Кутузов."
Кстати сказать, автор сего письма к тому времени уже был награждён орденом Святой Анны 3 степени, и господин Карамзин по этому поводу не высказывался.
История вторая: из начала XXI века
Хабаровск, ноябрь 2006 года. «Из опыта вялотекущей жизни полагал, что распределение «заслуженных наград» весьма непредсказуемо и случайно. Но в этом году уж совсем непристойно. По случаю Дня Геолога вручали Почетные Грамоты МПР - нечто вроде «Благодарности Верховного Главнокомандующего тов. Сталина». Традиционно их дают ветераном геологии, оттрубившим жизнь по экспедициям (и, можно догадаться, руководителям указанных экспедиций) или первооткрывателям месторождений, как правило, тоже не молоденьким. Главное в этой грамоте - что ее обладатель, помимо радости причастности, получает статус ветерана и 50% скидку с коммунальных платежей. В нашем случае - благодарность артели за государственный счет. Ну вот - вручение состоялась дня через три-четыре после Дня Геолога, в холле 3-го этажа Главного офиса. Никого! (кроме, конечно, награждаемых) с экспедиции не было, поскольку подготовка велась втайне, а само награждение в полутайне. В качестве рукоплещущих призвали женщин из бухгалтерии, поскольку оные ничего в геологической службе не понимают и «ху из ху» не представляют. Выдавал лично Лопатюк. Дополнительно к грамоте профсоюз вручил по банке кофе - очевидно, для присовокупления к духовной радости плотских удовольствий. Но что покоробило - вручили, помимо прочих, таким Литвиненко и Головкиной… (в представлении к грамоте надо писать финансовый эффект от внедрения предложений представляемого. Какой эффект с чертежниц-оформительниц - большой и любопытный вопрос. Один, вообще говоря, убыток, поскольку обе типичные представительницы из серии перепиши печатными буквами, что сделали другие изначально лучше. Таких в ГРЭ еще трое - Ксения Марач, Татьяна Коваленко и Анна Ларина. Тоже пустое место как Почетная Грамота МПР - НО! ничем не хуже, если не лучше, Литвиненко с Головкиной. Хотя у Головкиной муж - главный геолог ЗАО - сообрази сам, чем она лучше. А у Литвиненко — главный эколог. С другой стороны, у Ксюши папа - Зам. начальника Управления Приамурского округа по технологическому и экологическому надзору…- и ей бы самое место влиться в ряды Почетных Грамот. Ан нет). По какому только ему ведомому признаку руководящий артельский орган выбрал их для награждения - загадка. Единственно — женщины (если это плюс. Хотя женщинам вроде на 8 марта поздравления полагаются. И были, в размере 25 тыс. руб.), и в конторе сидят, на глазах начальства… Притом есть ведь действительно работающие в поле по 6-8 месяцев, что трудно для мужчин, а для женщин и подавно - например, минералоги Света Горбова и В.А. Купцова или женщины-химики с Курунговской лаборатории. Они куда как больше заслужили, что бы их как-то отметили! Но - хрен! Даже простого поздравления не дождались. А на фоне всем известных, действительно заслуженных А.П. Грибанова (а тут еще в плюс: после «упорядочивания» заработной платы в июне 2006 у Александра Палыча, который руководитель и фактически единственный специалист в группе по подсчету запасов зарплата оказалось на два разряда (это в рублях тысяч 30 в год) НИЖЕ, чем у чертёжницы в этой же группе вышеупомянутой Головкиной),В.Е. Крота, того же Г.Д. Малыхa и многих других старых геологов-пенсионеров, для которых, помимо публичного признания заслуг, 50% скидки от коммунальных платежей весьма существенны, награждение Почетными Грамотами Головкиной и Дашутки Литвиненко (им до пенсии далеко, молодые, красивые) выглядит оскорбительно. И пошло. И вызывает брезгливое презрение к артели. Хотя сами-то они ни в чем не виноваты... и лично к ним никаких вопросов нет. Не в них дело. В системе. Что и погубит артель - так это семейственные кланы вкупе с ближайшими родственниками чиновников (разрешающих и контролирующих органов государственного управления). Нда-а-а… Чую задним местом - зря говорю. Именно в него клевать будут и заражать птичьим гриппом… Не любят у нас акынов...»
«Акын» и по совместительству старший геолог А.О. Морин озаглавил свой пасквиль «Личное мнение, которое у меня никто не спрашивал я никому не навязываю» и опубликовал в сети Интернет, предварительно сообщив об этом своим надежным товарищам, которые гарантировано разнесли бы этот секрет по всему свету. И они разнесли. Труд не пропал даром, руководство артели тоже ознакомилось с текстом и вскоре потешило уязвлённое самолюбие Морина, вручив ему такую же Грамоту. Коллеги, в том числе и поименованные в его опусе, своё личное мнение оставили при себе и поздравили «акына» с заслуженным поощрением...