Культурная и всякая прочая политика
Перефразируя старый, советских времен анекдот: если в Чехословакии может быть министерство морского транспорта, то отчего ж в Самарской области не учредить министерство туризма.
Но вправду, зачем оно? В 90-е затеяли такую игру: каждое перемещение человека в пространстве называли туристической поездкой определенного вида – в зависимости от цели. Поехал зубы лечить в соседнюю область – и стал ты «стоматологическим туристом». Поехал снабженец за каким-нибудь товаром – вот тебе «деловой туризм». Взяли твой доклад на научную конференцию в столичный вуз – «туризм научный».
А чтобы туристов удобнее считать, всех перемещающихся складывали – и очень даже симпатичный результат получался.
Только зачем для этого министерство? Двух писарей и одного счетовода было бы вполне достаточно.
Может быть, министерство нужно для сочинения стратегических планов и концепций разных? Но не дело чиновнику стратегиями баловаться – для этого есть специализированные институты, кафедры и межвузовские образования. Да и не появилось за два года в министерстве туризма ничего «прорывного».
А для того, чтобы представлять на рынке туристских/«перемещательных» услуг интересы государства, нужно прежде вспомнить, что всякое путешествующее лицо прежде всего – человек, нуждающийся в комфорте, соответствующем эпохе. В него входят удобство общественного транспорта, чистота улиц, качественная пища в ресторанах и кафе…
Этого всего нет. И ответственность за то, чтобы было, лежит не на министерстве туризма, а на министерствах питания, транспорта и очистки, или как они там называются. «Туристы» на качество работ по улучшению влиять не могут.
Есть, конечно, случаи, когда путешественник готов пренебречь комфортом ради высокой цели. Целью может быть знакомство с культурой (театры, музеи, архитектура – в первую очередь), но признаемся, что нет у нас ничего такого, ради чего «ломанулся» бы народ со всех концов Земли повидать «Это». Нет даже фестивалей. Вроде их сотня, а приглядеться – для разнообразия досуга местных жителей, для инаковых же – «зеро».
Был Грушинский, но первая реакция на напоминание о нем – кислая мина и фраза: «А разве они там еще не поубивали друг друга в имущественных спорах?» Всё меньше на поляне поющих, всё больше приехавших понаблюдать: что же в жизни непонятных обывателям людей – бардов – особенного, чего можно было бы позаимствовать.
Рок-фестивали имеют смысл, когда в губернии кипит рок-жизнь, иначе фестивали превращаются в гала-концерты, пусть даже с интерактивными добавками.
Театральные фестивали очень нужны – без иронии и желчи, – но это в большей степени школы совершенствования мастерства для поволжских театров, а не ресурс для туристического бума.
Многое из «Этого» сердцам аборигенов (и моему, безусловно) мило, но имеет отношение к нашей памяти, а не к предмету всемирного интереса. Возможно ли улучшение? Да, но это по ведомству минкульта и разнообразных агентств, за сохранение культурного наследия ответственных.
Я не поминаю о вброшенном мною два десятилетия назад ироничном «городе-курорте» по отношению к Самаре: курорт – это комфортная среда и чистая Волга. А где они? Нет ответа…
Кроме культурных, цели могут быть профильные (см. выше), но и они подвластны не министерству туризма, а профильным институциям.
Вот и думаю я: а чего мы так за туризм бьемся? Он может в будущем обеспечить рост экономики области, но после создания комфорта для аборигенов (во-первых) и приезжих (во-вторых). Тогда отчего бы чиновников туристического ведомства не отправить пока на очистку? Подготовят плацдарм для прорыва.
* Дэйв Барри.