Египет - страна полная тайн, загадочная страна. До сих пор учёные так и не смогли найти ответа на многие свои вопросы, связанные с этим местом. Но очень часто бывает, что если мы не находим какие-то ответы на внешнем, вещественном уровне, то они обязательно будут ощущаться нами на внутреннем, чувственном уровне. Именно поэтому так много творческих людей обращались за вдохновением к египетской культуре. М.Волошин и М.Сарьян не стали исключениями. В их творчестве особое место занимают маски и бюсты, которые отсылают к эпохе Древнего Египта.
Начнём наш анализ с произведений М.Сарьяна. Как мы видим, на представленных нам картинах везде присутствуют египетские маски, которые вошли в часть его коллекции, найденной на разных раскопках. В каждом его произведении заложен определенный смысл, различается композиция: где-то мы видим портрет, где-то натюрморт. Но неизменно в его творческом мире присутствует глубокий и таинственный взгляд древней египетской маски. Если обратить внимание на его автопортрет и картину, на которой изображена его внучка, Катаринэ Сарьян, то нельзя не отметить скрытую параллель, которая проведена между живым человеком и неживой маской. Кажется, что художник вдыхает жизнь в неодушевленный предмет, наполняя его чувствами и эмоциями, которые присуще человеку. Развивая эту идею, обратимся к картине "Моя семья". В данном случае мы не можем утверждать, что тут есть какое-то сравнение с живым человеком, однако, смотря на изгибы бровей, можно отметить схожесть между самим художником, чей портрет висит на стене. Таким образом, можно выявить два символических значения этих образов. Во-первых, они оба являются наблюдателями жизни семьи, изображенной на картине. Во-вторых, похоже, что сам художник отождествляет себя с этой маской.
На натюрмортах же мы можем отметить особую эмоциональность масок. Да, с одной стороны, на каждой из них лишь одно зафиксированное чувство. Однако, с другой стороны, у смотрящего может возникнуть ощущение того, что маска живая. Будто кто-то нажмет кнопку "пуск", и замершее время вновь продолжит свой ход, а они заговорят, улыбнуться или заплачут.
Как мы видим, М.Сарьян в своих картинах создаёт особую атмосферу, которая настолько реальна, что кажется, будто это настоящая фотография, запечатлевшая один из множества моментов. Конечно, нельзя не отметить и саму его любимую "маску-талисман", которую как раз и можно считать самой живой, ведь именно ее он помещает на картину с людьми, с членами своей семьи. Возможно, так он пытается показать особенное родство с ней.
Теперь перейдём к творческому миру М.Волошина и его загадочной скульптуре царевны Таиах. Из представленного текста мы понимаем, что сначала образ ассоциировался с любимой девушкой. Однако потом, можно предположить, что именно в этой каменной девушке поэт нашёл свой идеал, свою музу. Она влекла его своими тайнами, которые никогда не суждено узнать простому человеку, смертному. В своём стихотворении "В мастерской" Волошин напишет так:
Свет зажгу. И ровный круг от лампы
Озарит растенья по углам,
На стенах японские эстампы,
На шкафу химеры с Notre-Dame.
Барельефы, ветви эвкалипта,
Полки книг, бумаги на столах,
И над ними тайну тайн Египта –
Бледный лик царевны Таиах…
В данном отрывке мы видим, как свет освещает страницы его жизни, которые посвящены путешествиям, и отголоски которых можно найти в его мастерской, чей образ вызывает некоторую загадку, потому что нет точного хронотопа, а значит, можно предположить, что это мастерская его души. А там есть всё: и образы Японии, и образы Франции, но самым последним луч освещает скульптуру царевны Таиах. Именно она является самым загадочным местом в душе поэта. И именно она главенствует над всеми остальными образами.
Если же посмотреть на фотографии самой скульптуры египетской царевны, то нельзя не отметить особенность, связанную с ее мимикой и расположением в пространстве. Она как будто бы живая: таинственная улыбка, почти такая же, как на портрете, где изображена Мона Лиза; взгляд, который, кажется смотрит в самую суть души. Создается впечатление, что Царевна Таиах с некоторым любопытством и умилением наблюдает за тем, кто находится в мастерской.
Подводя итоги этому анализу, хочется отметить, что М.Сарьян и М.Волошин имеют некоторую схожесть в отношении к египетской маске или скульптуре. Особенно заметным является реальность и человечность представленных образов. Они являются музами этих людей, помогают им на их творческом пути. А главное, они хранят тайны, которые вдохновляют из владельцев. Однако, существуют и некоторые различия в отношении между эти двумя талантливыми и творческими людьми. М.Сарьян считает маски своими талисманами, они почти живые на его картинах, но их вряд ли можно назвать отдельными "личностями", то есть чаще они встречаются именно рядом с человеком, дополняя его внутреннюю сущность, создавая загадку. А вот М.Волошин оживляет скульптуру. Кажется, что это настоящая богиня из древности, которая пришла посмотреть на новый мир и помочь тем, кто в нее верит, кто ее любит.
