«Капитан без прошлого» — Денис Кащеев

Книга

1. Из тьмы во свет, далее бегом

Все началось во тьме. Тьме кромешной, непроглядной, абсолютной – впервые открыв в ее царстве глаза и затем опять закрыв их, я не ощутил ни малейшей разницы.

Все же снова распахнув веки, я напряженно прислушался: ни звука – полная тишина. Такая же давящая, густая и всепоглощающая, как и уже упомянутая тьма вокруг.

Попробовал пошевелить рукой: получилось. Дрогнувшие пальцы ощупали жесткую, чуть шершавую поверхность, на которой, как оказалось, я лежал на спине. Дальше, правее, вверх поднималась стена, похоже, обитая чем-то гладким и упругим. То же самое обнаружилось и слева.

Уже что-то.

Руки мне удалось развести в стороны почти полностью – то есть от стены до стены тут было где-то дула полтора… Э, какого еще дула?!

«Дул – стандартная единица измерения длины», – словно бы подсказал мне кто-то. Нет, вслух слова не прозвучали – просто мысль вдруг возникла в мозгу, разом, готовая к употреблению, разве что подарочной ленточкой не перевязанная. Сперва будто бы чужая. Но через неуловимый миг – уже определенно моя собственная.

Ладно, орден с ним, с этим дулом… Стоп! Почему орден?

«Орден Крови – внесистемное вооруженное объединение, возникшее в полулегендарную эпоху Восстания Машин для защиты интересов человечества. В настоящее время пользуется неоднозначной репутацией. Вошел в поговорки, в том числе как пример в целом безобидной, но досадной нелепости, с которой, однако, ничего невозможно поделать», – снова пришло ко мне ниоткуда разъяснение.

Ну да, точно. Это же каждому известно. Разумеется, прекрасно знал про пресловутый Орден Крови и я – просто… забыл? А затем раз – и вспомнил? Похоже на то…

Помедлив пару ударов сердца («неофициальная, но широко распространенная единица измерения времени» – да, да, я сразу понял, спасибо!), я осторожно приподнялся на локтях, затем попытался сесть, зачем-то рывком – однако в этом не преуспел, почти сразу глухо ударившись головой о низкий потолок. Не то чтобы сокрушительно – как и стены, тот предусмотрительно покрывала мягкая обивка – но все же довольно чувствительно. От неожиданности руки у меня подогнулись, и я снова кулем повалился навзничь, выдохнув при этом нечто маловразумительное, но более чем экспрессивное:

– Шаккр!

«Расхожее бранное выражение, не несущее иного смысла помимо эмоциональной окраски ситуации, как правило – негативной».

– Шаккр! – повторил я уже осознанно, почти машинально поднимая руку к потолку. Так и есть: на ощупь обивка там была точно такая же, как и на стенах справа и слева.

Где же это я? Уж не в гробу ли? Эй, алё, память моя, или кто ты там, это вопрос: где я, к ордену, нахожусь?

На этот раз, впрочем, никакого ответа не последовало. Вот так всегда, когда действительно нужно – не дождешься!

– Шаккр! – в третий раз подряд выговорил я.

Затем снова приподнялся на локтях, старательно вгляделся в окружающую тьму – все столь же безрезультатно. Эх, мне бы хоть жалкую искорку света!

Но откуда в гробу возьмется свет?..

Кажется, я произнес это вслух – по крайней мере, последнее слово – я еще успел подумать о том, как странно оно звучит. Будто говорю на каком-то чужом языке…

«Универсальное межсистемное наречие. Иначе – “УМ-наречие” или попросту – “ум”».

Очередную любезную подсказку я получил, крепко зажмурившись, ибо стоило мне произнести в голос слово «свет» – на этом самом замысловатом УМ-наречии – как тот ярко вспыхнул из-под потолка.

– А мой родной язык тогда какой? – опасливо приоткрывая глаза, поинтересовался я, при этом не без удивления поймав себя на мысли, что думаю, строю фразу именно на «ýме», никак иначе. Не так уж мне он, получается, и чужд?

Тут внятного мысленного отклика, увы, не поступило.

Между тем я наконец сумел худо-бедно оглядеться. Нет, пожалуй, это все же был не гроб. Начнем с того, что в гробу не бывает сгруппированных попарно управляемых голосом ламп дневного света. Ведь не бывает же? А еще там, по идее, не нужна ниша в стене с аккуратно сложенной одеждой и парой высоких ботинок (сам я, как, к слову, выяснилось, беспардонно возлежал тут в чем мать родила). Да и места вокруг для последнего пристанища, пожалуй, несколько многовато… Хотя великих древних правителей, кажется, так и хоронили – в просторных богатых гробницах, снабдив запасом вещей… Я древний правитель? Абсурдность самой формулировки намекала, что едва ли. Но кто тогда я такой? И где нахожусь, если не в могиле?

«Типичная эконом-капсула гостиницы при провинциальном космопорте», – тут же сложился в моей голове четкий ответ на второй из двух вопросов.

Ну, допустим. И как я сюда попал?

Нет мыслей.

Так кто я есть, орден меня побери?!

Только теперь осознав, каким именно вопросом сподобился задаться, я весь аж похолодел. Я что, действительно этого не знаю?! Получается, так… Шаккр! Шаккр! Шаккр!!!

Тем временем взгляд мой сам собой скользнул в сторону и вниз, на мизинец моей левой руки – тот был окольцован узким серебристым ободком.

«Стандартный идентификатор-коммуникатор, сокращенно – СИК, – услужливо всплыло в памяти. – Версия базовая, бесплатная».

Верно, как я мог забыть?!

Согнув большой палец, я аккуратно коснулся его кончиком кольца на мизинце. Кожу кольнуло – СИК был активен. Как я это понял? Как и все остальное – вспомнил.

– Кто я? – невольно затаив дыхание, я слегка царапнул кольцо ногтем – именно так, как это и требовалось. И добавил, снова по безотчетному наитию: – Голосовая выдача!

– Космологический вид: человек исходный, – с расстановкой раздалось из кольца на безупречном УМ-наречии. – Клонический статус: оригинал. Пол: мужской, – ну, в последнем у меня особых сомнений и не возникало – как минимум с того момента, как в капсуле зажегся свет. – Личное имя: Йурриий, – а вот это прозвучало донельзя коряво, но, как было бы корректно, я понятия не имел – просто почувствовал нутром скребущую фальшь. – Родовое имя: Васс иль Ев, – продолжал между тем СИК. – Родная система: предположительно, Ев. Примечание: сведения о местонахождении звездной системы или планеты с подобным или схожим названием в доступной базе данных отсутствуют. Возраст: двадцать четыре полных стандартных витка.

Двадцать четыре стандартных витка – это…

«Грань юности и молодости», – сообразил я, еще не успев толком сформулировать вопрос – похоже, с каждым разом моя память выдавала информацию все оперативнее.

Что ж, спасибо, что не старик и не ребенок! Ни тем, ни другим оказаться мне почему-то не хотелось.

– Образование: нет данных, – размеренно продолжил между тем СИК. – Профессия: нет данных. Имущественное положение: сто три безналичных кредита и одно нереализованное право.

Сто три кредита это…

«Четверо суток досыта есть и сладко спать. Или восемь суток – впроголодь и с ночевкой в эконом-капсуле вроде этой».

Как-то маловато будет, нет? А что такое нереализованное право, простите?

«Формальная правовая конструкция».

Это понятно. А если конкретнее?

Память промолчала.

– Какое нереализованное право мне принадлежит? – поинтересовался я, повторно проведя ногтем по кольцу.

– Нет данных, – бесстрастно отшил меня СИК.

– И… Как же тогда? – растерялся я.

– У вас одно входящее сообщение, – невпопад сообщил коммуникатор. – Транслировать?

– Ну, давай… – несколько неуверенно кивнул я – и тут же непроизвольно отпрянул: в воздухе прямо передо мной откуда ни возьмись появился слегка мерцающий голубой силуэт, отдаленно напоминающий человеческую фигуру. – Шаккр!

«Один из общепринятых вариантов заставки при анонимном сообщении», – подоспела мне на помощь все же малость притормаживающая память.

– Приветствую, Юрий! – хриплым, скорее всего – мужским голосом проговорил между тем призрачный визитер. Вот теперь, пожалуй, мое личное имя было произнесено верно – но явно вопреки всем мыслимым правилам «ýма». – Прошу прощения за анонимность, – вкрадчиво продолжил между тем мой виртуальный собеседник. – Но ты меня сейчас так или иначе не признаешь, а мне следует проявлять осторожность. Тем более, что, раз возникла нужда в самом этом сообщении, что-то где-то уже пошло не по плану. Как бы то ни было, подобный вариант был нами предусмотрен, и свое слово я держу: обещанный мной корабль ждет тебя на стоянке космопорта. Это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня… Хотя да, ты же не помнишь… Ну и неважно тогда пока… Но вернемся к сути дела, – словно бы опомнился он. – У тебя есть три дня на то, чтобы вступить во владение кораблем, иначе потом по местным законам соответствующее право будет аннулировано. Впрочем, времени в твоем распоряжении всяко более чем достаточно. Принимай корабль, набирай недостающий экипаж, начинай бизнес – осваивайся понемногу, в общем. Ну а там, глядишь, и я подтянусь – и отвечу на все твои вопросы, коих, у тебя, не сомневаюсь, прорва. Пока же, друг мой, на этом все, что я хочу – и могу – сказать в эфире. До встречи, Юрий – надеюсь, уже скорой. И коротких нырков твоему новому кораблю!

Голубой силуэт заставки задергался и растаял – теперь окончательно.

– Поступило обновление доступных данных касательно вашего имущественного положения, – прежде чем я успел толком осмыслить услышанное, подхватил эстафету вещания СИК. – Обретена информация о принадлежащем вам нереализованном праве. Огласить?

– Конечно! – встрепенулся я. – И побыстрее!

– Вы-вольны-вступить-во-владение-грузопассажирским… – почти неразборчиво затараторил коммуникатор.

– Эй, стоп! – торопливо прервал его я, осознав допущенную ошибку. – Повторить с нормальной скоростью!

– Вы вольны вступить во владение грузопассажирским кораблем класса «Орк», регистрационный номер 17-000-133, находящимся в настоящий момент по адресу: площадка 5 сектора 18 центрального космопорта Бака, третьей планеты звездной системы Зивер. Для справки, ваше актуальное местонахождение: сектор 1 центрального космопорта Бака, третьей планеты звездной системы Зивер. Срок исчерпания вашего права: один стандартный час или одна двадцатая часть суток Бака, третьей планеты звездной системы Зивер.

– Что?! – ахнул я, несколько сбитый с толку. Сколько это – стандартный час – я знал, вернее, как раз вспомнил: каких-то три с половиной тысячи ударов сердца, совсем немного для мало-мальски серьезного дела! – Этот тип, из сообщения – он же, вроде, говорил о трех днях!

– Срок исчерпания вашего права: один стандартный час или одна двадцатая часть суток Бака, третьей планеты звездной системы Зивер, – терпеливо повторил СИК. – Для справки: с момента оправки абонентом прослушанного вами сообщения минуло без одного часа трое суток Бака.

– Шаккр! – я принялся судорожно соображать. – А что нужно сделать, чтобы вступить во владение этим орденовым кораблем? – нервно спросил затем.

– Лично подняться на борт, объявив о своем праве.

– Ясно… А как далеко отсюда до той площадки, пятой или какая там она? Сколько мне туда добираться?! И как?! – одновременно моя рука суетливо метнулась к стопке одежды в нише капсулы. Темно-серые широкие брюки, того же цвета куртка – вместе похожие на некую не особо представительного вида униформу, светлая рубашка… Так, а белье есть? О, вот трусы с носками!

– Выйдите из гостиницы, активируйте публичный навигатор и следуйте его указаниям, – поведал мне между тем коммуникатор. – Передвижение возможно исключительно пешком, – продолжил информировать он. – Ориентировочное время в пути – стандартный час с четвертью…

– Так я что, уже опоздал?! – моя нога предательски запуталась в натягиваемой серой брючине.

– Озвученное время может быть существенно сокращено в случае преодоления всей или части дистанции в ускоренном темпе, например, бегом.

– Шаккр! Так побежали! – выхватив из ниши ботинки, с ними в одной руке и пока так и не надетой курткой в другой я, как Орден на робота, рванулся к торцу капсулы, где, по моим расчетам, располагался выход из нее.

Коммуникатор промолчал: как-то комментировать решения пользователя в функции этой примитивной модели не входило.

2. Бортмеханик

К установленному сроку я едва не опоздал. И это при том, что нужный мне восемнадцатый сектор космопорта почти соседствовал с первым, где располагалась гостиница – нумерация здесь шла по кругу, и, чтобы попасть на место, мне пришлось пересечь всего два участка – двадцатый и девятнадцатый. Бегом, даже временами переходя на быстрый шаг, это расстояние можно было без труда покрыть за полчаса – если, конечно, нигде не задерживаться. А вот с последним как раз и не сложилось. Уже в секторе 20 пешеходную дорожку, по которой меня вел публичный навигатор – оранжевого цвета голограмма в виде мохнатого четвероногого зверька в холке мне где-то по колено («соб – широко распространенное на планете Бака домашнее животное, использующееся в том числе в качестве поводырей, в других системах известен как “соб с Бака”», – вспомнил я) – так вот, пешеходную дорожку внезапно перегородило опиравшееся на восемь разномастных опор исполинское черное веретено – размером с мою давешнюю гостиницу (а в той было этажей сорок – если не считать подземные, конечно). «Гохарский крейсер неловко развернулся при посадке – другой на его месте схлопотал бы неслабый штраф, а этим все наверняка сойдет с рук», – выдала новую порцию информации моя бережливая память.

Так-то обойти этого монстра стороной особой проблемы не составляло, но для этого требовалось сойти с пешеходной дорожки, чего мой упрямый соб с Бака делать категорически не пожелал. А когда я решил показать тугодуму-поводырю пример – тот лишь разразился серией возмущенных лающих звуков, но с места так и не сдвинулся.

Проторчав так с полтысячи ударов сердца и поняв, что время поджимает, я все же предпринял попытку продолжить путь в одиночестве, но на границе секторов выскочил на развилку – без каких бы то ни было на ней указателей. Взять там себе новый навигатор я не смог – видимо, потому что свое еще не отработал прежний – а верный СИК подсказать мне нужное направление оказался не способен… В общем, пришлось понуро возвращаться к мерзкому оранжевому упрямцу. По счастью, к этому моменту óрденов крейсер таки сподобился малость посторониться, освободив нам проход, и соб с Бака снова охотно повел меня к цели.

Грузопассажирский корабль класса «Орк» тому гохарскому исполину был, конечно же, совсем не чета – всего, может, дулов тридцать пять в длину, пятнадцать – в ширину, и где-то пятнадцать же в высоту, если без учета посадочных опор. Являясь продуктом старой инженерной школы, идеальной геометрией форм он также похвастаться не мог: на несимметричном, заметно подкопченном сером корпусе легко угадывались надстройка командирской рубки, двигательный отсек и вместительный трюм, по бокам торчали культи псевдокрыльев. Но как по мне, то это смотрелось даже красиво! Что любопытно, подгрузившаяся память мне подсказала как раз обратное: «Орки», мол, внешне нескладны, если не уродливы, однако глаза и сердце сейчас говорили совершенно иное. Странно… Хотя, может быть, все дело в том, что это не просто «Орк» – это мой «Орк»?

Впрочем, моим он еще не стал – пока я только взбегал по широкому трапу, чтобы заявить о своих правах, на что у меня, вроде как, оставалось двести-триста ударов сердца.

Согласно полученным от коммуникатора еще по дороге инструкциям, на бегу я вытянул вперед левую руку – с кольцом на мизинце – чтобы сразу приложить СИК к контрольной панели возле входного люка, но тот сам начал открываться мне навстречу, едва я ступил на трап. Меня признали? Или так в принципе положено? Шаккр, к чему попусту гадать?! Рванув вперед, я вступил на палубу корабля.

За люком оказался тесный шлюз, створки внутренних ворот которого сейчас, впрочем, держались широко распахнутыми. Далее уже шел какой-то служебный коридор с металлическими дверьми – по две с каждой стороны – и крутым трапом в конце.

Люк за моей спиной почти бесшумно закрылся. Замерев в нерешительности, я завертел головой, озираясь.

– Я… – сбившееся дыхание мешало словам срываться с языка, но тянуть с вступительной речью я не рискнул. – Я… Йурриий… – произнести собственное имя так, как сделал это мой собеседник из недавнего сообщения, у меня почему-то не получилось. – Йурриий Васс иль Ев… Заявляю о своем праве вступить во владение грузопассажирским кораблем класса «Орк», регистрационный номер 17-000-133! – выпалил наконец я.

Никакой реакции на мои слова не последовало. Что-то не так?

– Эй! – встревоженно вскинул я голову, почти физически ощущая, как с каждым ударом сердца (а колотилось оно у меня после забега по космодрому едва ли не с удвоенной скоростью) неумолимо утекает отпущенное мне время. – Слышите меня там? Я – Йурриий Васс иль Ев! И я заявляю о своем праве вступить во владение грузопассажирским кораблем класса «Орк», регистрационный номер 17-000-133! Алё!

Сперва мне показалось, что мой истошный крик снова пропал впустую, но тут на стене справа от меня, еще миг назад совершенно ровной и гладкой, засветилось нечто наподобие квадратного экрана. С него на меня смотрела совсем юная – явно младше меня, с виду не дать и двадцати витков – девица-брюнетка в такой же, как и на мне самом, темно-серой униформе (правда, свою прихваченную из капсулы гостиницы куртку я по-прежнему держал в руке, так и не выбрав момент ее надеть). Вне всякого сомнения, незнакомка была человеком, а непропорционально широко посаженные глаза и почти полное отсутствие подбородка выдавали в ней уроженку небезызвестного Союза Шести Солнц.

К слову, должен признать: на мой, может, и неискушенный взгляд, женщины-шестисолнечницы просто орденски непривлекательны. За пределами Союза многие так считают!

Кстати, только сейчас я сообразил, что своего собственного лица с момента пробуждения так и не видел. Может, я тоже шестисолнечник? Вот было бы досадно! Хотя вряд ли – иначе, небось, местные девицы были бы мне по нраву, не так ли?

Не удержавшись, я ощупал свободной рукой собственный подбородок: пожалуй, нет, на куцелицего шестисолнечника я не тяну. Вот и ладушки!

– Зачем же так орать? – не слишком приветливо проговорила между тем с экрана незнакомка – не исключено, что мой неосторожный жест от ее внимания не укрылся. – Корабль вас с первого раза понял… капитан.

«Ага! – просиял я. – Капитан!»

– Вы и есть корабль? – осенило затем меня. – В смысле – искусственный интеллект корабля? Точнее, его, искина, аватар?

Кажется, «Орки» производились как раз в Союзе – отсюда, наверное, и характерная внешность на экране?

– «Орки» этой серии отродясь не снабжены полноценным искином, – презрительно скривилась на это шестисолнечница. – Я собиралась приветствовать вас в рубке, как положено, – продолжила она, не добавив выражению лица особого добродушия, – но раз уж так сложилось, придется сделать это вот так, на проходе. – Позвольте представиться: Аран Горр иль Ялла, здешний бортмеханик!

«Ялла – система-гегемон Союза», – с готовностью подсказала мне память. Что ж, насчет искина у «Орка» я, конечно, дал маху, но вот по поводу происхождения собеседницы ничуть не ошибся – самая что ни на есть шестисолнечница. Вот только как она может быть корабельным бортмехаником?! Нет, на куртке у нее и впрямь соответствующая нашивка – это я только теперь заметил. Но ведь, как известно, женщины плохо переносят тоннельный переход – основу межзвездного перелета – поэтому спокон веку в дальний космос отправляются исключительно в качестве пассажиров. Единственное исключение – дамы с Гохара, этих с раннего детства готовят по какой-то секретной методике… Но где у нас Королевство Гохар, а где Союз Шести Солнц? Вот именно!

– Очень приятно, – пробормотал я девице – в некотором недоумении, но, в общем-то, искренне.

– Добро пожаловать на борт, капитан! – а вот милейшая Аран Горр иль Ялла, судя по кислому выражению ее лица, особой радости по поводу нашего знакомства не испытывала. – Извольте все же подняться в рубку, – произнесла она и, должно быть, заметив очередное мое замешательство, уточнила с кривоватой ухмылкой: – Вверх по трапу, затем направо по коридору – и еще раз вверх по трапу.

– Уже иду! – дернулся я вперед, подумав при этом, что с нелюбезной девицей мы, возможно, не сработаемся. Нет, может, она, конечно, необычайно ценный специалист… С другой стороны – откуда, в ее-то возрасте? Не говоря уже о пресловутом половом проклятии!

Впрочем, пока у меня имелись заботы поважнее. Еще терзаемый некоторыми сомнениями – точно ли все прошло, как надо, а то мало ли чего там какая-то левая шестисолнечница с экрана наболтала?! – по дороге наверх я на всякий случай запросил СИК о своем текущем статусе. Опасения оказались напрасными: нереализованное право из перечня моего имущества исчезло, вместо него там теперь гордо числился «Орк», регистрационный номер 17-000-133. Профессией же моей теперь значилось ни много ни мало «капитан-владелец грузопассажирского корабля». Не обошлось, правда, и без дурной новости: за неправомерное покидание пешеходной дорожки космопорта я был оштрафован аж на сто полновесных кредитов! Шаккр! Ничего себе у них тут, на Бака, расценочки! Хоть бы предупреждали! Правда, соб, конечно, лаял…

Таким образом, свободных денег у меня на руках, по сути, не осталось: на три жалких кредита можно будет разве что кружку-другую пива купить. Ну да не беда: в самом крайнем случае тот же «Орк» всегда можно попробовать заложить какому-нибудь банку или частному ростовщику. А то и вовсе продать. Не хотелось бы, конечно…

Командирская рубка моего корабля оказалась помещением просторным – ну, по меркам звездолета, конечно: между пятью установленными здесь креслами, четыре в ряд и одно на небольшом возвышении чуть позади, оставались достаточно широкие проходы. Смурную шестисолнечницу я, однако, здесь не обнаружил. Зато наткнулся взглядом на почти зеркальную поверхность одного из мониторов панели управления – и сумел наконец хоть как-то оценить собственную внешность.

Ну, нет, я точно не из Союза – в чем, в принципе, не приходилось особо сомневаться, и дело даже не в наличии подбородка: среди шести тамошних звездных систем не числится никакая Ев. Как бы то ни было, из зазеркалья на меня сейчас смотрел классический человеческий типаж – узколицый, кажется, зеленоглазый (но это не точно: цвета спящий экран немного искажал), аккуратно подстриженные темные волосы… В целом, видок у меня, надо признать, был несколько ошалелым – но это-то как раз не удивительно…

Служивший мне импровизированным зеркалом монитор внезапно засветился, и мое отражение сменил образ скептически прищурившейся на меня Аран Горр иль Ялла.

– Итак, я к вашим услугам, капитан, – тоном человека, вынужденного заниматься чем-то не особо полезным и не так чтобы приятным, заявила она.

– Я ожидал застать вас тут лично, – машинально заметил я.

– Простите? – вздернула широкие черные брови бортмеханик.

– Я полагал, вы тоже подниметесь в рубку, – вынужден был пояснить я.

Кажется, впервые за недолгое время нашего знакомства шестисолнечница смешалась.

– Я была уверена, что вы в курсе, капитан, – выговорила она через пяток ударов сердца.

– В курсе – чего?

– Моего клонического статуса.

– При чем тут это? – не понял я. – Даже если вдруг вы клон…

– Я не клон, – поспешила уверить меня собеседница. И добавила после короткой паузы: – Я – цифровая копия.

«Цифровая копия – человеческое сознание, записанное на искусственный носитель. Относительно редкий клонический статус, как правило – временный», – оперативно пришло мне на память.

– В самом деле? – распахнул я глаза.

– В документах к торгам было четко указано, что корабль продается с обременением, – вновь обрела былой самоуверенный тон – и соответствующее ему выражение лица – Аран Горр иль Ялла.

– Э… к торгам? К каким торгам?

– К тем, на которых вы приобрели этот корабль.

– А… – ну да, корабль без экипажа – если не брать в расчет этой стремной шестисолнечницы – логично, что «Орк» где-то купили, а не просто сняли с рейса и выгнали команду, так не делается… – А когда запланировано ваше воплощение? – задал я новый вопрос – мне показалось, более чем уместный.

Как я уже припомнил, цифровая копия – обычно статус временный, промежуточный. Мало кому понравится коротать свой век внутри железяки, пусть это и является некой условной формой бессмертия или как минимум долголетия. Чаще всего при первой же возможности сознание снова перезаписывается – в живое тело. Стоит это удовольствие весьма недешево, но у звездолетчиков как раз обычно имеются неплохие сбережения. Аран в ее возрасте, конечно, накопить нужную сумму могла еще и не успеть, но в крайнем случае под такого рода процедуру всегда можно получить ссуду…

– Никогда, – прервал ход моих размышлений сухой ответ бортмеханика. – Моя запись проводилась в ходе аварии – в спешке и на не вполне исправном оборудовании, – сочла за благо пояснить она. – Сохранить сознание в итоге удалось, хотя и не без некоторых вынужденных изъятий, но впредь скопировать его из памяти этого корабля – на другое железо или на плоть – уже невозможно. О чем я вам и толкую: «Орк» продавался с обременением – в моем лице. Мы с кораблем неразрывно связаны, разлучит нас только его гибель – ну или мое списание на твердь, точнее, в полное небытие. Для меня ведь что на твердь, что в шлюз – все едино… – так-то первое означало увольнение, а вот второе – внесудебную расправу, на которую в некоторых чрезвычайных случаях капитан звездолета, как мне припоминалось, имел полное право. – А к сожалению или к счастью – это уже для кого как – уволить меня непросто, – усмехнулась между тем бортмеханик. – Скажем, в сфере контроля системы Зивер, где мы с вами сейчас находимся, выгнать с корабля такую как я можно только за прямой мятеж. В некоторых иных мирах – также за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, повлекшее тяжкие последствия. Но к бунту я не склонна, а в профессиональном же плане… Как вы, возможно, уже догадались, в ту роковую аварию я попала пассажиром – в экипажи таких, как я тогда была, по понятным причинам не берут, – нет, самому мне в голову подобная мысль не пришла, но это действительно многое объясняло. – Нынешнюю профессию освоила уже будучи в железе – дабы не висеть обузой, а то еще и впрямь списали бы при первом удобном случае, – с новой невеселой усмешкой продолжала между тем девица. – Но теперь, без ложной скромности, я лучший бортмеханик в пространстве и тоннелях от Яллы до самого Дальнего Приграничья! – здесь в ее голосе мелькнула нотка нескрываемой гордости. – Знаете, у цифровой копии куча преимуществ: могу, к примеру, напрямую управлять ремонтной техникой, а неполадки корабля ощущаю как свои собственные недуги – если пожелаю, конечно. Кстати, правый верхний импульсный генератор через пару-тройку рейсов придется менять – или смириться с существенной потерей мощности.

– Так, может, заменить сразу? – на автомате спросил я, думая в этот момент совсем об ином. Ничего себе судьба выпала девице! Хотя какой там девице – вполне возможно, что витков ей давно не двадцать – аватар цифровой копии можно любой поставить…

– Выделите денежки – заменим, – невозмутимо пожала между тем плечами моя собеседница. – На нашем расчетном счету – ровно ноль. Последние кредиты ушли на оплату стоянки в порту – кстати, завтра в полдень мы должны либо ее продлить, либо освободить место, иначе набежит долг, корабль будет арестован в его обеспечение и снова продан с торгов…

– Завтра в полдень?! – весть о новом дедлайне заставила меня отвлечься наконец от размышлений о незавидной участи своей новой знакомой – и вернуться к реальности.

– Не переживайте, капитан, у нас дешевая площадка, продление стоянки на трое суток встанет всего в сотню кредитов…

…которые у меня как раз имелись еще час назад – и благополучно уплыли к ордену под задорный лай соба с Бака…

– Шаккр! – само собой вырвалось у меня. – Ой, простите, Аран, – поспешил я извиниться за несдержанность – все-таки иначе, чем как юную девицу, шестисолнечницу я пока не воспринимал.

– Следует понимать вашу эмоциональную реплику, капитан, как констатацию отсутствия у вас нужной суммы? – невесело ухмыльнулась та.

– Что-то вроде того, – буркнул я.

– Тогда почему вы еще здесь, позвольте поинтересоваться?

– А где я, по-вашему, должен быть? – недобро прищурился на собеседницу я.

– В портовом баре, разумеется.

– Чтобы напиться с горя?

– Нет, капитан. Чтобы набрать экипаж. По минимуму нам необходимы пилот и суперкарго. Без первого не разрешат взлет – так-то поднять корабль сумела бы и я, благо мы с ним почти что одно целое, но это незаконно. А без второго никто не доверит нам свой груз, а значит, и не заплатит столь необходимый аванс. Еще не помешал бы стюард или хотя бы юнга – если вы намерены брать на борт пассажиров, но по этой части на Бака едва ли найдутся выгодные клиенты, так что тут вопрос терпит. Бортового оружия у нас не имеется, значит нет нужды и в бомбардире. Медотсек укомплектован образцово – обойдемся без судового врача. То есть, как я уже сказала, дело лишь за пилотом и суперкарго. Итак, капитан, вынуждена повторить свой сакраментальный вопрос: почему вы все еще здесь? Экипаж сам себя не наберет!

С последним было не поспорить. Да и со всем остальным, по большому счету, тоже.

3. Три кружки пива

В баре космопорта царил умиротворяющий полумрак, но один круглый столик в дальнем от стойки углу зала резко выбивался из общей картины – он единственный был ярко освещен, чем, конечно, сразу привлекал к себе внимание каждого, кто бы ни заглянул в заведение. Реагировали гости по-разному: кто-то понимающе ухмылялся, кто-то, пожав плечами, равнодушно отводил взгляд, кто-то, напротив, долго пялился с нескрываемым любопытством. Вот только никто не подходил, не присаживался напротив напряженно прихлебывавшего пиво из массивной кружки одинокого посетителя в темно-серой форме с нашивкой капитана звездолета, не касался рукой – или тем более кольцом коммуникатора – одной из двух, с палец высотой, искусно выполненных литых фигурок, демонстративно выставленных на столешницу.

Этих самых фигурок, по-своему довольно забавных, местный бармен выдал мне целый набор – каждая символизировала ту или иную вакансию в экипаже звездолета. Представлены были бомбардир, бортмеханик, врач, стюард, юнга и даже кок, но мне сейчас требовались лишь две – пилот и суперкарго. Они-то теперь и возвышались на дальнем от меня, ближнем к потенциальным кандидатам краю стола. Все предельно понятно: ищешь работу по одной из представленных специальностей – садись и договаривайся.

Комплект фигурок предоставлялся бесплатно, за счет заведения шла и первая кружка пива капитану, но от волнения я и не заметил, как опорожнил ее едва ли не залпом. За вторую уже полагалось заплатить – правда, со скидкой, всего полкредита. Эту я уже, как сумел, постарался растянуть, но к концу первого часа моего дежурства в баре безнадежно опустела и она. Пришлось заказать третью – по традиции, как только кружка перед капитаном показывала дно, следовало либо тут же потребовать у бармена новую, полную, либо собирать манатки и убираться восвояси.

Заранее я, разумеется, всех этих тонкостей не знал, просветила меня многоопытная Аран. Там, на корабле, я уже было развернулся, чтобы последовать ее совету поскорее заняться делом, как шестисолнечница, вроде как сама же меня настойчиво с борта отсылавшая, вдруг бросила:

– Постойте, капитан!

– Да? – дернулся я обернуться к оставшемуся за спиной экрану, но расторопная девица уже появилась на другом, прямо передо мной.

– Во-первых, наденьте вашу куртку и тщательно застегнитесь – в команду к капитану-растрепе никто не пойдет.

– Что? А, ну да… – я принялся торопливо просовывать руку в узкий рукав.

– Во-вторых, как, по-вашему, люди должны догадаться, что вы у нас капитан? – ехидно задала вопрос Аран, когда ее «во-первых» было мной наконец исполнено.

– Э… По кольцу? – предположил я, но тут же вспомнил верный ответ. – То есть по нашивке на форме!..

– Прямоугольный пульт справа от вас, вторая ячейка сверху, – одобрив мою догадку коротким кивком, обронила бортмеханик.

Повернувшись в указанном ею направлении, я протянул руку, коснулся кольцом нужной панели – и из приоткрывшейся щели под ней выползла короткая лента капитанской нашивки. Подхватив ее двумя пальцами, я поднес добычу к груди и пристроил над карманом куртки. Нашивка чуть сместилась, самостоятельно занимая правильное положение, и накрепко приросла к ткани униформы.

– Отлично, – смерив меня оценивающим взглядом, заявила шестисолнечница. – Теперь вы и впрямь немного похожи на капитана. Вот только капитана чего? – лукаво склонила она голову к плечу.

– Нужен шеврон с названием корабля, – сообразил я.

– В точку! – хмыкнула Аран, но с дополнительными инструкциями не поспешила.

– И… какое же у нас название? – осведомился я.

– А это уже вам решать, капитан: прежнее аннулировано при выставлении «Орка» на торги. Можно, конечно, вовсе ограничиться регистрационным номером, но это как-то несолидно: будто мы какая-нибудь зачуханная шлюпка…

– Да, – охотно согласился я. – Нужно нормальное название.

– Так за чем же дело стало? Предлагайте!

– Э…

Я призадумался. Как вообще называют звездолеты? Зашевелилась, подгружаясь, память. Да, похоже, обычно капитаны нарекают свой корабль либо чем-то значимым лично для себя – в память возлюбленной, именем родной звезды или планеты, а то и местности на планете – либо придумывают нечто пафосное – «Светоч Галактики» или, скажем, «Звездный Скиталец». А, к примеру, гохарский крейсер, походя подставивший меня недавно на сотню кредитов, назывался «Принцесса Лара» – в честь младшей дочери младшего сына правящего у них нынче короля. Но мне, понятно, нет никакого дела до гохарской династии, на патетику меня что-то тоже не тянет, ну а насчет личного… С последним как-то уж вовсе не сложилось. Нет, что-то сокровенное в моем прошлом наверняка имелось, только вот я об этом ни ордена не помнил. Если только, конечно, не считать…

– Поторопитесь, капитан, бар ждет! – нетерпеливо напомнила мне Аран.

– Ев! – выдал я. – Назовем корабль «Ев»!

– По имени вашей родной звезды? – уточнила шестисолнечница.

– Ну, типа того…

– Никогда раньше не слышала о такой, – как бы про себя заметила девица. – Это где-то в Некартографированном Приграничье? – спросила она уже меня.

– Пожалуй, что так… – счел за благо согласиться я.

– Что ж, название как название, – пожала плечами Аран. – Единственное, учтите: реестр Бака добавит к нему постфикс «А». То есть полностью название будет звучать как «ЕвА». Годится?

– Почему нет? – развел я руками. ЕвА так ЕвА.

– Корабль принял название «ЕвА» и уведомил о нем реестр, – выдержав паузу в десяток ударов сердца, поведала мне шестисолнечница. – Получите шеврон, – на ее собственном левом рукаве, чуть повыше локтя, как раз появилась круглая эмблема в виде стилизованного силуэта звездолета с двумя короткими надписями, сверху: «Орк», внизу: «ЕвА». – Тот же пульт, что выдал вам нашивку, верхняя ячейка.

Пара мгновений – и моя куртка также обзавелась подобным украшением.

– Ну, вот и все пока, – заключила Аран. – Ну а теперь – в бар, капитан! Что и как там делать – расскажу вам по дороге, переведите СИК в режим скрытой трансляции.

– Сделано! – подтвердил я, уже привычно царапнув кольцо.

– Тогда вперед! Идите и найдите нам приличных пилота и суперкарго – мне до смерти надоело торчать на приколе! Хочу снова в дальний космос, аж искрю!

– Постараюсь… – пробормотал я, поспешно покидая рубку.

* * *

Не бывает, как говорится, худа без добра. Как я уже упоминал, очереди из соискателей места на «Еве» (почему-то про себя я сразу начал таким образом склонять название своего корабля, хотя строгие правила УМ-наречия и диктовали иное) не наблюдалось. Да что там очереди – никто не подходил даже с вопросом! Лицо мое местным, что ли, не нравилось? Ну а что, мне, вон, несимпатичны шестисолнечники (хотя к дерзкой Аран я, кажется, уже начал понемногу привыкать), а кому-то, может, претят такие как я… Не, ну а что еще, если не лицо? Форма сидит аккуратно (поначалу что куртка, что штаны на мне болтались, но, как им и положено, быстро подстроились по фигуре), нашивка, шеврон – все как надо. Фигурки на столе – стандартные. Красивые. Пиво, конечно, средней паршивости (толком понять, что не так с напитком я не мог – будто бы просто привык несколько к иному вкусу. Интересно, к какому?), ну так я его никому и не навязываю: по традиции, подписавший контракт сам выберет себе символическое капитанское угощение, в пределах одного кредита.

Вообще, напридумывают же условностей! Что проще: организовать в системе электронную биржу, на которой капитаны могли бы набирать команду, не выходя из собственной рубки! Но у звездного флота свои вековые обычаи, орден их подери!..

Так вот, нет худа без добра. В отсутствие наплыва желающих записаться в экипаж у меня наконец появилось время хорошенько поразмыслить о происходящем. До этого я все время куда-то спешил – сперва из гостиницы на корабль, потом с корабля – в бар, словно кто-то гнал меня пинками, не давая толком опомниться… И вот теперь эта безумный забег наконец остановился. Ну а мысли, до того, очевидно, напрочь выдуваемые из моей головы встречным воздушным потоком, мало-помалу закопошились в мозгу.

Итак, нежданно-негаданно я стал владельцем аж целого звездолета. А может, как раз наоборот, жданно и гаданно – только ни ордена не помню этого. Вроде как тот загадочный аноним в своем сообщении упоминал, что, мол, исполняет обещанное. Когда обещанное, за что? Что-то я ему, видать, сделал настолько хорошее, за что и «Орком» расплатиться не жалко… Логика подсказывает, что рутинным трудом – каким-нибудь клерком в конторе – на собственный звездолет не заработаешь, тем более, к моим скромным годам. Да и чтобы так шикарно расплатиться, нужно быть… кем? Членом королевской семьи какой-нибудь планеты? Владельцем межсистемной корпорации? Преступным воротилой? Вот, кстати, последняя версия – хоть куда! Объясняющая и скрытность моего благодетеля, и его завидные возможности, и его проблемы! И заодно мою потерю памяти – подчистили, типа, чтобы о чем-то не проболтался!

Про память, собственно – отдельный разговор. Ну не должна она так работать – подгружаться будто бы по запросу! Это больше похоже на… на…

«На виртуальную игру с полным погружением».

Ну, вот, опять. Не знал – но вспомнил, прямо как хороший студент на экзамене! Ну или да, как в продвинутой виртуальной игре.

Так что, получается, все вокруг ненастоящее? Этот бар, этот космодром, моя «Ева»… Просто игровая локация? Ну и где тогда кнопка «выход»?

Да нет, бред! Не бывает настолько реалистичных игр! Так, по крайней мере, подсказывает мне та же память. Вот только можно ли ей хоть сколько-то доверять? Если сама она может оказаться лишь порождением той же хитрой компьютерной программы… Шаккр! Замкнутый круг! Такой не разорвать! Невозможно подтвердить или оспорить истинность окружающего мира, не выйдя за его пределы!..

Ничего себе меня на философию потянуло, с двух-то кружек пива! Хотя нет, уже почти с трех…

То есть еще раз: чтобы получить ответ на вопрос, реален ли мир вокруг меня, нужно сперва вырваться из него, иначе никак! Но кнопки «выход», как я уже сказал, не наблюдается. Какие еще могут быть варианты возвыситься над суетой?

Ну, один очевиден – это смерть. Но больно уж он радикален…

Меня аж передернуло. Стоп, Юрий, давай-ка полегче! Без крайностей!

А если без крайностей, то получается вот что: идея о виртуальности окружающего меня мира принципиально не проверяема – по крайней мере, пока где-нибудь не всплывет вдруг игровое системное меню. А значит, практически бесполезная. Ну и к ордену ее тогда!

Однако все это ничуть не отменяет того неприятного факта, что с моей памятью что-то не так… Может, я, как Аран, какое-то время был цифровой копией, а теперь вот переписан в новое тело – но криво? Что-то по пути потерялось (девица вроде упоминала, что ее личность тоже сохранилась не полностью, с некими изъятиями), что-то где-то подзависло и теперь догоняет потихоньку… Пока, по большей части, грузятся разного рода общие сведения и понятия, необходимые в данный конкретный момент, но, может, позже за ними последуют и некие детали моего прошлого? Чем не вариант?

Надо будет аккуратно переговорить с Аран. Характер у бортинженера «Евы», конечно, тот еще, и уважения ко мне, как к капитану, в этой девице чуть меньше, чем нисколько, но по части копирования сознания она должна быть экспертом…

Точно, как вернусь на корабль – прощупаю на этот предмет шестисолнечницу. Ну да, не через СИК же такие вопросы обсуждать…

А пока не дергаюсь и действую по плану – то есть пытаюсь укомплектовать экипаж. От кого бы и за что бы мне ни достался звездолет – теперь он мой, и крайне глупо было бы профукать такой щедрый подарок – что в возможной виртуальности, что в самой что ни на есть реальной реальности!

Вот только… Шаккр!

Писк коммуникатора бесцеремонно возвестил, что за своим столиком я сижу уже полых три стандартных часа. Я вскинул голову: обе фигурки передо мной из серебристых резко сделалась бордово-алыми. Еще одна добрая традиция, чтоб ее к ордену: если за названный срок ни с одним кандидатом не заключен контракт, незадачливому капитану следует взять паузу – минимум на те же три часа. Хитрить бесполезно: все равно к нарушителю с красными фигурками никто не подойдет – скверная примета.

Что ж, делать было нечего. Хмуро поднявшись со стула, судорожным, не слишком ловким движением я подхватил со столешницы будто кровью налившихся «пилота» и «суперкарго» и, стараясь держаться прямо (всего-то три кружки, да?), двинулся по проходу к стойке.

До момента, когда «Ева» должна будет освободить стоянку в порту, оставалась чуть более полусуток Бака.

4. Близнецы

Бармен за стойкой работал уже другой, не тот, что три часа назад снабдил меня набором фигурок. И если о происхождении прежнего нельзя было ничего сказать определенно, то этот, судя по характерно вытянутым ушам и будто ножом срезанному носу, почти наверняка являлся выходцем из системы Бриммы. Про них еще болтают, будто они рождаются хвостатыми, но в подростковом возрасте (почему-то не раньше) большинство от такого украшения избавляются хирургическим путем. Но некоторые – утверждают, будто исключительно мужчины – якобы оставляют кроткий обрубок, под одеждой практически незаметный – и, как говорят, такие пользуются сногсшибательным успехом у женщин, причем, не только у соотечественниц-бриммчанок.

После выпитого пива меня так и подмывало поинтересоваться у бармена, как дело с хвостом обстоит лично у него, но все же мне хватило воли и ума этого не делать. А вот плосконосый ушастик в свою очередь от бестактного, на мой взгляд, вопроса не удержался.

– Не самый удачный вечер, капитан? – подчеркнуто участливо осведомился он, пряча под стойку возвращенный мной комплект фигурок.

– Бывало лучше, – угрюмо буркнул я.

– Да уж, обычно на Бака не составляет труда нанять команду, тем более – летом, как сейчас, – с видом знатока кивнул бриммчанин. – Тут же у них своя космошкола, и не минуло еще и большой луны, как из нее состоялся очередной выпуск! Если ничего не путаю, они только бомбардиров не готовят, а так: пилоты, бортмеханики, суперкарго… Выбирай – не хочу! Но аккурат малую луну назад сюда нагрянул учебный флот «Космокора». Ну и выгребли себе всех под чистую! Да что там вчерашние курсанты, даже со стоявших в порту частных звездолетов кое-кого к себе переманили!

«“Космокор” – одна из двух ведущих межсистемных корпораций, занимающаяся, среди прочего, космическими перевозками, – подбросила толику информации моя странная память. – Основной ее конкурент в данной сфере – “Ассоциация Звездного Пути”».

– Да ладно, так уж и переманили с частных, – на автомате покачал головой я.

– Ну, наверное, тех, у кого контракт истекал – вот и не стали продлевать, – предположил бармен. – В корпорации-то условия службы всяко лучше, чем на разных мелких посудинах… Ничего личного, капитан – что есть, то есть!

– Что есть, то есть, – не стал спорить я – очередной пакет подгрузившейся в мой мозг информации правоту бриммчанина полностью подтверждал.

– Ужин, капитан? – между тем предложил мне вдруг тот.

– Что? – переспросил я, не ожидая подобного поворота от разговора. – А… Нет, благодарю…

Денег у меня оставалось всего два несчастных кредита – а мне еще выпивку новобранцам покупать… Если они, конечно, у меня будут, эти орденовы новобранцы – там, где прошлась своим частым гребнем корпорация вроде «Космокора», ловить обычно уже нечего. Разве что кого-нибудь вдруг спишут в порту на твердь, и он окажется достаточно плох, чтобы на него не позарились более успешные капитаны, способные, скажем, посулить солидные подъемные – вот тогда я этот отброс подберу, отряхну и пристрою у себя…

Как бы то ни было, этих двух кредитов на ужин мне и не хватит. Так что пойду-ка я покамест подобру-поздорову домой, в смысле, на «Еву» – поговорю с Аран насчет причуд моей памяти…

– За счет заведения, – сквозь вязкую пелену невеселых дум донесся до меня елейный голос собеседника.

– Простите? – не сразу вынырнул я из пучины своих тягостных размышлений.

– Как насчет ужина за наш счет, капитан? – заговорщически подмигнул мне бармен. – Не сочтите это за сомнения в вашей платежеспособности – просто благодаря вам за последние три часа мы собрали полторы дневных выручки: посетители делали ставки на то, повезет вам сегодня или нет – да и пропускали по ходу дела лишний стаканчик-другой. Ну и на чаевые не скупились – дабы подмаслить судьбу… Так что не поделиться с вами прибытком значило бы с моей стороны плюнуть под хвост удаче!

«Тогда уж лучше деньгами!» – едва не вырвалось у меня, но произнес я все же иное:

– В таком случае не смею отказываться, любезнейший! С удачей и с Гохаром спорить не стоит! – выскочила из меня расхожая поговорка.

Ну да, Королевство Гохар – недавно как раз недобрым словом его поминал…

– Тогда присядьте за столик, капитан, – указал жестом в полутемный зал бриммчанин. – Не сочтете и ста ударов сердца, как ваш ужин будет подан!

С натянутой улыбкой кивнув в ответ, я отлип от барной стойки.

* * *

Только когда на стол передо мной опустилась керамическая плошка ароматного жаркого – в сопровождении блюдечка с какими-то мелко нарезанными местными водорослями и кружки уже знакомого мне пива – я понял, насколько голоден. Спешно вооружившись принятой в обиходе на Бака пятизубой вилкой и вполне стандартным ножом, я жадно принялся за трапезу. А угощение от щедрот бриммчанина мне, нужно сказать, перепало хоть куда! Мясо было нежнейшим, кусочки его буквально таяли во рту. Водоросли сперва показались мне пресноватыми, но, как выяснилось, обладали послевкусием, добавлявшим жаркому толику пикантности. Ну а под холодное пиво все это шло и вовсе на ура!

Увлекшись едой до самозабвения, я не сразу заметил, как сбоку к моему столику кто-то тихонечко подошел. Затем, таки уловив краем глаза движение, решил, что это, должно быть, мелькнул официант – но и теперь не соблаговолил повернуть головы. И лишь вопрос:

– Разрешите присесть, капитан? – заставил меня неохотно отвлечься от аппетитного ужина.

Голос был высоким – скорее всего, девичьим или женским, хотя в галактике, конечно, всякое бывает. Скосив наконец глаза, я увидел у своего стола две стройные фигуры, одетые во что-то темное – деталей при таком освещении было не разглядеть. Мой взгляд скользнул выше и выхватил из пелены полумрака длинную, до пояса незнакомки – если, конечно, это и впрямь была представительница прекрасного пола – перекинутую через плечо толстую светлую косу волос. В следующий миг точно такую же косу я заметил и у второй незваной гостьи – теперь я более-менее разглядел и их лица и уже почти не сомневался, что передо мной именно девицы.

Свободных столиков в зале было с избытком, так что намерение незнакомок подсесть именно ко мне недвусмысленно намекало, что они на работе – ищущие компании приличные посетительницы в такого рода портовых барах редки, а вот профессионалки – обычное дело.

– Не стоит, – холодно обронил я: для подобных развлечений у меня сейчас не было ни желания, ни, главное, денег.

Одна из девиц – та, что стояла слева – без споров начала поворачиваться, чтобы уйти, но ее спутница решительно удержала подругу за руку, сама же, напротив, сделала еще полшага вперед, почти навалившись на мой столик.

– Вы же набираете команду, капитан? – слегка наклонившись, не столько даже спросила, сколько отметила она.

– Команду звездолета, – хмыкнул я, все же не добавив: «А не борделя» – хотя язык чесался.

– Отлично. Я – суперкарго, – гордо сообщила на это девица. – Она, – последовал короткий кивок на вторую даму, – пилот.

– Изволите шутить? – кривовато усмехнулся я.

– Никаких шуток, капитан, – ловким движением блондинка отбросила с плеча свою шикарную косу, открыв моему взору профессиональную нашивку на груди. Ну да, а одета-то девица – как, собственно, и ее подруга – была в стандартную серую униформу, не опознанную мной сперва в темноте!

– Вот как? – изумленно вздернув брови, я впился испытывающим взглядом в незнакомок – только теперь заметив, что меж собой те схожи, как две капли пива на стенке моей кружки. Но это сейчас было совершенно не важно – я лишь хотел убедиться, что не ошибся, не принял за девиц внешне женоподобных юношей. Но нет, едва ли: выдающиеся бюсты обеих говорили сами за себя. И потом, только что моя собеседница сама определила спутницу местоимением «она»…

– Вы – из Королевства Гохар? – запоздало пришло мне в голову единственное разумное объяснение – если, конечно, исключить вариант, что это всего лишь идиотский маскарад.

Женщины, равно как и девушки, не служат в дальнем космосе – это каждому известно: в тоннелях, куда ныряет корабль, чтобы срезать путь между невообразимо удаленными одна от другой в привычном нам трехмерном пространстве звездами, по необъяснимой до сих пор причуде мироздания они становятся совершенно беспомощными, впадая в оцепенение. Отличный пример – бортмеханик «Евы», Аран. В былом своем человеческом теле она могла летать лишь пассажиром, и лишь превратившись в цифровую копию сумела войти в состав экипажа.

Иное дело – гохарчанки. Но они с пеленок проходят подготовку по особой методике, оберегаемой как один из главных секретов Королевства.

– Нет, к сожалению, – покачала тем временем головой девица. – Мы не с Гохара. Позвольте нам присесть, капитан – и я все вам объясню.

– Что ж прошу, – заинтригованный, но все еще склонный опасаться подвоха, я указал незнакомкам жестом на свободные стулья, куда девицы с готовностью и опустились.

Возникла короткая пауза, в течение которой блондинка то ли собиралась с мыслями, то ли ожидала, не предложу ли я заказать им выпивку – это если мои первоначальные подозрения в адрес незнакомок все же оказались бы верными. Как бы то ни было, лишних денег у меня не было, так что я лишь приглашающе развел руками:

– Итак?

– Меня зовут Ксен Дубб иль Огуа, – представилась девица. – Это моя сестра, Брин Дубб иль Огуа, – указала она на спутницу. – Нам по девятнадцать стандартных витков, и мы – выпускницы космошколы Бака. Как я уже сказала, я – дипломированный суперкарго, Брин – пилот…

– Йурриий Васс иль Ев, – в свою очередь назвался я. – Владелец-капитан корабля «ЕвА», класса «Орк», – название родного мира девиц – звезды Огуа – мне ни о чем не говорило. Как, впрочем, наверняка и им моя загадочная Ев. Тем не менее, я не преминул заметить: – А вы с сестрой довольно далеко забрались от дома! – в конце концов, для многих и соседняя система – иной, недостижимый мир. – И не знал, что в космошколе Бака бывают выпускниЦЫ, – не затягивая, сформулировал я суть своих сомнений.

– До нас не было, и теперь, возможно, не скоро появятся снова, – вздохнула Ксен. – Наш набор был экспериментальным. Три витка назад в школе впервые в истории сформировали учебную группу девушек – под некую уникальную новаторскую программу. Вы справедливо упомянули Гохар, капитан – это была попытка переизобрести их знаменитую методику. Особая диета, медитации, медикаментозный комплекс… Изначально нас было двенадцать. Шестеро отсеялись почти сразу, еще трое – через виток, одна девушка, она училась на бортмеханика, успешно прошла почти весь путь до самого конца, но провалила итоговый экзамен. А мы с сестрой одолели и его… Условно одолели, – до того державшаяся нарочито уверенно, здесь рассказчица потупилась. – Мне выписали соответствие 73 процента – то есть подтверждено, что из ста нырков в тоннель минимум в семидесяти трех случаях я сохраню полную работоспособность. У Брин этот коэффициент еще лучше – целых девяносто два! Вот, взгляните сами, – она вытянула вперед левую руку – с ободком коммуникатора на мизинце.

Я поднес к кольцу Ксен собственный СИК и затем вывел вовне полученные от девушки данные. В воздухе передо мной возникло изображение диплома космошколы Бака на ее имя – без сомнения, подлинного. Я царапнул ногтем коммуникатор, и картинка сменилась на новую – аналогичный документ, выданный второй сестре.

– Ну, допустим, – пробормотал я, свернув визуализацию. – Выглядит солидно… на первый взгляд. Но вот эти ваши пресловутые коэффициенты соответствия… Нет, соглашусь, если суперкарго упадет в тоннеле в обморок – ничего страшного, но что произойдет, если это окажется пилот? – перевел я взгляд на не проронившую до сих пор ни словечка Брин. – Пусть даже это станет случаться реже, чем в одном случае из десяти – но все же станет?

– Также ничего непоправимого, капитан, – поняв, что вопрос адресован ей, соблаговолила-таки заговорить вторая девица. Голос ее звучал ровно и сухо, не в пример живому сестриному. Лицо также оставалось совершенно бесстрастным – кажется, Брин даже почти не моргала, тогда как Ксен при разговоре вовсю хлопала длинными ресницами, то и дело морщила курносый носик и замысловато играла пшеничными бровями. Глаза, кстати, у обеих сестер были светло-голубые, но если у суперкарго в них словно разлилось теплое летнее небо комфортной для жизни планеты, то у пилота блестел колючий ледок мертвого астероида. – Автоматика так или иначе выведет корабль из тоннеля, – продолжила между тем девица. – Выход – это не вход.

– Но если затем нам потребуется новый нырок, придется ждать пока пилот очухается, – резонно заметил я.

– Да, – невозмутимо согласилась Брин. – Такое возможно. Но в самом худшем случае задержка не составит и шести стандартных часов.

– В коммерческом рейсе счет времени иногда идет не то что на часы – на удары сердца! – веско проговорил я, несколько все же приукрасив – при этом сам уже отчасти удивляясь своему упрямству.

Шаккр, мне пилот нужен или нет? Нужен. А суперкарго? Аналогично! Так вот они сидят готовенькие, и официальные дипломы при них! Хватай в охапку, пока сами просятся в экипаж! Подписывай контракты – и полетели!

Ну да, это с одной стороны… А с другой, даже одна девица в команде – уже что-то абсолютно немыслимое! А уж если две… Даже три, считая Аран! Ладно, про шестисолнечницу, допустим, отдельный разговор, но тут… Может, конечно, это всего лишь стереотип – так ведь он не на пустом месте возник! Если женщину и впрямь можно подготовить к дальнему космосу – почему до сих пор никем это не было сделано? Гохар не считаем – к тому же и там это не вопрос пары-тройки витков!

Между тем, пилот от продолжения спора воздержалась. А вот энергичная суперкарго не смолчала:

– Но согласитесь, капитан, – с жаром пришла она на помощь сестре. – Редкость, чтобы так все сложилось – и чрезвычайная спешка, и неудачный выход из тоннеля!

– Если что-то может пойти не так – рано или поздно это обязательно случится, – развел я руками. – В конце концов, будь иначе, почему вас с сестрой луну назад не завербовал вместе со всеми «Космокор»? – пришел мне в голову, вроде бы, весьма убедительный довод.

– В корпорациях слишком косные правила, – вздохнула Ксен. – Они могут себе позволить привередничать – у них есть возможность выбирать…

– А у вас, капитан, после визита на Бака «Космокора», выбор весьма ограничен, – прямолинейно заявила Брин.

– Дело не в этом, – поспешно вмешалась Ксен, незаметно – как ей, должно быть, показалось – толкнув бесцеремонную сестру локтем. – Скорее всего, за неделю-другую вы на Бака найдете свободного пилота, а суперкарго – и того быстрее… – эх, знали бы вы, красавицы, что нет у меня недели-другой – завтра в полдень мою «Еву» с площадки попрут!.. – Просто мы с Брин для вас, капитан, действительно самый выгодный вариант! – горячо продолжила тем временем девушка. – Как вчерашние выпускницы мы не попросим подъемных и согласны на испытательный срок! Скажем, в пять коммерческих рейсов. Если по их итогу вы окажетесь разочарованы – просто спишете нас на твердь!

Ну да, звучит неплохо…

Но девицы на борту!

Эх…

– Так что скажете, капитан? – как видно, исчерпав свои аргументы, спросила Ксен.

Я еще раз окинул задумчивым взглядом сестер.

– Допустим, мы договоримся… – начал аккуратно. – Я пока сказал: допустим! – заметил с нажимом, а то Ксен уже аж подпрыгнула от радости вместе со стулом, издав при этом восторженный визг – пусть и заткнула себе тут же рот ладошкой. Вот Брин – та по своему обыкновению осталась невозмутима. – Итак, если это случится… – продолжил я. – Вопрос к вам, как к суперкарго, – воззрился я в упор на девицу. – Как быстро вы сумеете найти нам на Бака достойный груз?

– Завтра к вечеру – без проблем! – с готовностью выпалила Ксен.

– Не годится, – разочарованно покачал я головой – если в полдень нас выставят со стоянки, «Ева» получит от порта черную метку, и уже ни одна из наших коммерческих сделок не будет одобрена его канцелярией – это мне Аран растолковала напоследок.

– Простите, капитан, – затрепетала ресницами девушка. – Я рассудила, как зеленый курсант – больше такое не повторится! Ночь – тоже рабочее время! Если я начну поиск немедленно, гарантирую: за два часа до полудня представлю вам на выбор варианты, и за час на счету у вас уже будет аванс!

Вот это другое дело!

– Ну что ж… – не повторить недавний трюк Ксен с прыжком на стуле стоило мне, признаться, некоторых усилий. Счастливой улыбки, правда, скрыть не удалось, несмотря на все старания – впрочем, надеюсь, она сейчас смотрелась вполне уместно. – Суперкарго, пилот, – я поочередно кивнул девицам и подал им руку с коммуникатором. – Добро пожаловать в экипаж «Евы»! Ваш испытательный срок – пять коммерческих рейсов, оплата – по тарифу для новичков, никакие бонусы, равно как и подъемные, не предусмотрены.

Одно за другим их кольца коснулись моего – с этого момента контракты между нами считались заключенными, информация о чем незамедлительно ушла в канцелярию порта.

Правой рукой я достал из кармана куртки два шеврона «Евы» и торжественно выложил их на стол перед новоиспеченными членами экипажа. Когда Ксен забирала свой, ее рука зримо подрагивала от волнения, Брин эмоций вновь никак не выказала.

– Уфф… – выдохнула суперкарго, благоговейно пристроив эмблему себе на рукав. – Благодарю вас, капитан – и знайте, мы вас не подведем! – отодвинувшись от стола, она рывком поднялась на ноги. – Ну, я побежала искать груз!

– Погодите, – остановил ее я. – Еще одна маленькая формальность.

– Какая? – испуганно распахнула глаза Ксен.

– Вступительный напиток, – тепло улыбнулся ей я. – Какой желаете? – вот и пришла пора с толком потратить мои последние два кредита!

5. Тело и память

– Капитан, да вы просто орденов бабник! – насмешливо встретила меня на «Еве» Аран.

После бара я с бортмехаником не связывался, но данные заключенных мной контрактов автоматически поступили в корабельную базу и, конечно же, не укрылись от внимания скучающей на приколе шестисолнечницы. Близняшек же Дубб иль Огуа сейчас со мной не было: Ксен, как и намеревалась, занялась поисками груза, а Брин отправилась за своими и сестры вещами в общежитие космошколы.

– Не виноватый я – они сами пришли! – сама собой выскочила из меня ответная реплика, на «ýме» прозвучавшая довольно коряво. Вроде бы, похоже на некое крылатое выражение, но откуда такое – капризная память мне не подсказывала.

– Подумать только! – театрально заламывая руки, не унималась между тем моя цифровая собеседница. – На четыре человека экипажа – три дамы! Ай да командочка!

– Я что-то не пойму, вы рады или разочарованы? – нахмурился я – ни по лицу, ни по тону Аран этого и впрямь было не уяснить.

– Да я просто оборденеваю! – двусмысленно заявила девица. – Даже в гохарском военном флоте доля женщин на борту никогда не превышает трети списочного состава! А у нас – гляньте-ка! Не иначе, это мировой рекорд, капитан!

– Если где-нибудь его зарегистрируем, нам денег за это дадут? – подчеркнуто деловито осведомился я.

– Денег? – удивилась шестисолнечница. – Нет, с какой стати?

– Вот и все! А нанятая мной суперкарго к полудню обеспечит нам аванс за груз, после чего новоиспеченный пилот поведет «Еву» в рейс!

– «ЕвА», – похоже, машинально поправила меня собеседница. – правильно не «Еву», а «ЕвА».

– Мой звездолет, как хочу, так и обзываю! Еще вопросы?

– Никаких вопросов, капитан! – состроив каменное лицо, картинно отсалютовала мне с экрана девица. Но тут же снова ехидно прищурилась. – Вот только когда ваши протеже свалятся в тоннеле в отключке, даже не просите меня принять управление… хм... «Евой»! Или уж платите мне по двойной ставке – еще и за работу пилота!

Ну да, шестисолнечница же говорила, что способна управлять кораблем – просто это, скажем так, не вполне законно… Но там, в дальнем космосе – кто проверит?! Отлично: одним риском меньше! А что до финансов…

– А зачем вам вообще зарплата, Аран? – с легкой усмешкой поинтересовался я. – Просто из принципа?

– Скажете тоже! – скривилась девица. – Большая часть оклада бортмеханика сразу уходит на аренду занятых мной систем корабля – этих денег я даже не вижу. Тариф мне выставлен совершенно бесчеловечный, замечу, но все же не настолько, чтобы надеяться оспорить его в суде – рассчитано четко! Так что лишние три-четыре сотни кредитов за рейс бедному бортмеханику совсем не помешают!

– А куда вам их тратить-то? – развел руками я. – Разве что на разного рода приблуды к корабельному оборудованию? – ну а что еще может заинтересовать цифровую копию?

– Ну уж нет, это все только за счет владельца! – хмыкнула шестисолнечница. – А своими деньгами я зря не разбрасываюсь – коплю.

– И на что же, позвольте поинтересоваться? – спросил я с искренним любопытством.

– Хочу выкупить этот звездолет, – доверительно поведала мне собеседница.

– В самом деле? – такого я, признаться, не ждал.

– По-моему, более чем естественное желание – снова сделаться самой себе хозяйкой – разве не так? – выразительно приподняла черные брови Аран. – Раз уж человеческое тело мне не светит – пусть хоть так.

– Ну, если задуматься… Наверное, да… – несколько сбитый с толку, пробормотал я. – Но это вам долго придется копить, даже работая на две ставки! – заметил затем – возможно, выразившись слишком прямолинейно, но шестисолнечница нимало не смутилась:

– А я никуда не спешу – у кого у кого, а уж у меня впереди времени полный трюм!

– А, ну да… – так-то «Орки» делались на века, не случись ничего непредвиденного, «Ева» еще витков сто прослужит, а то и все двести…

У меня мелькнула мысль поинтересоваться у собеседницы, а сколько она уже летает на этом корабле, но тут я вспомнил, что собирался расспросить бортмеханика об ином, куда более важном.

– Ладно, посудачили – и будет! – вскинул я голову. – А теперь скажите мне, Аран, откровенно: я могу вам доверять? В смысле: если я посвящу вас в некую тайну – будет у меня уверенность, что вы ее сохраните?

– Забавный вопрос, капитан, – тон бортмеханика не сильно изменился, а вот лицо определенно посерьезнело. – Допустим, я скажу «да», а на самом деле – нет. Ну и какова цена будет моему ответу?

– Гм… – а ведь и правда!

– Поэтому сформулирую так, – продолжила между тем девица. – Любая информация, полученная мною от капитана с оговоркой, что оная секретна, разглашению категорически не подлежит. Нарушение может быть приравнено к прямому мятежу – по крайней мере, по законам некоторых миров. Сами знаете, чем мне это грозит. Да и всяко, как уже говорила, к бунту я не склонна. Но если с последним вам придется поверить мне на слово, все остальное легко проверяется по нормативной базе.

– Думаю, этого достаточно, – решил я, прикинув. – Итак, Аран, то, что вы сейчас услышите – а также выводы, которые вы, возможно, сделаете из услышанного – строго секретно и разглашению не подлежит… – проговорил я, непроизвольно понизив голос.

– Я вся во внимании, капитан, – сосредоточенно кивнула моя собеседница.

– Видите ли, тут такое… – помедлив, я решил говорить прямо. – Мне нужен ваш совет – как человека, пережившего перенос сознания в железо! Дело вот в чем: я подозреваю, что тоже являюсь цифровой копией! – выпалил я.

– Что за странная идея? – свела брови к переносице Аран – а с ее посадкой глаз уроженки Союза Шести Солнц это было не самой тривиальной мимикой. – Уверяю вас, капитан: вы человек во плоти – нелепо в этом сомневаться!

– Сейчас – да, – согласился я. – Но, возможно – раньше? Память играет со мной в какие-то странные игры: она будто бы постепенно подгружается. И очень неспешно! Сведения об окружающем мире я получаю аккурат в тот момент, когда они мне требуются. Или же не получаю, раз на раз не приходится. А прошлого своего не помню вовсе! Не может быть так, что меня перелили в это тело, – хлопнул я себя ладонями по бедрам, – из цифровой копии, но сделали это не вполне корректно? С вами же случилось именно так при переходе в железо?

– Не совсем, – задумчиво покачала головой Аран. – Меня действительно записали с ошибками, но лакуны были не такими уж и значительными, а все остальное загрузилось сразу, одномоментно… Нет, капитан, мой личный опыт тут едва ли поможет! – заключила она.

– Жаль, – разочарованно вздохнул я.

– Но полагаться только на него нет никакой нужды! – с энтузиазмом продолжила тем временем девица. – Я же говорила, что у нас на борту шикарный медотсек? Говорила. Так надо использовать его по назначению, что зря простаивает?! Давайте залезем вам голову – может, что и поймем…

– Когда это можно сделать? – с некоторой опаской спросил я. Идея бортмеханика, скорее всего, была вполне здравой, но сама эта фраза – «залезем вам в голову» – меня, признаться, несколько напрягла.

– Да хоть сейчас, – с готовностью предложила шестисолнечница. – К чему откладывать?

– Так-то да… – все еще неуверенно протянул я. – А вы точно сумеете провести исследование? – уточнил затем.

– Аппаратура все сделает сама, мне нужно будет лишь поставить ей задачу и прочесть результат – с этим легко справлюсь.

– Какая умная аппаратура, – пробормотал я, полуосознанно оттягивая неизбежное. – Ладно! – поняв, что именно делаю, и рассердившись за это на себя, от души махнул я рукой – так что едва не задел костяшками пальцев переборку. – Вот вам моя голова – лезьте!

– Медотсек вверх по трапу, вторая дверь справа, – сообщила мне собеседница – и исчезла с экрана.

* * *

– Ну что? – осторожно осведомился я, поднимая с лица щиток тяжелого медицинского шлема, в котором послушно просидел в специальном кресле не менее стандартного часа. – Каков вердикт?

– Ну… – смотревшая на меня с экрана Аран выглядела пугающе растерянной. – Начнем с хорошей новости, – помедлив, выговорила она. – Это тело – ваше родное, а не приобретенное на стороне под запись цифровой копии.

– А какая тогда плохая? – быстро спросил я.

– Насчет памяти. Вот она у вас чужая, капитан. Точнее, это просто некая база данных, набор сведений об окружающем мире, вложенный вам искусственно. Отсюда и все наблюдаемые вами странности восприятия!

– Шаккр! – прошептал я – и, в отличие от прошлого раза, извиняться перед собеседницей за брань не стал.

– Еще весьма мягко сказано, – совершенно серьезно кивнула шестисолнечница. – Единственное, что, вероятно, истинно в осознаваемом вами – это ваше имя. Вас действительно зовут Йурриий Васс иль Ев. Я, признаться, как раз насчет Ев сомневалась: звездный каталог – мое хобби, и нет в нем такой системы! И планеты с таким названием – тоже! А на деле все вон как обернулось…

– А моя настоящая память – что с ней? – потерянно спросил я. – Стерта?

– Не совсем. Она подавлена, закрыта мощным слоем новых записей, но где-то глубоко под ним, похоже, сохранилась.

– А можно ее как-то извлечь? – с пробудившейся надеждой быстро уточнил я.

– Теоретически – да. Но нужен ключ.

– Ключ?

– Доступ закодирован, попытка взлома скорее всего приведет к уничтожению всей информации. Чтобы до нее добраться, требуется расшифровка, а таковая невозможна без ключа – специального массива данных, по объему, возможно, сравнимого с тем, что потребуется извлечь.

– И… где это ключ взять?

– Очевидно, у тех, кто первым покопался у вас в мозгах, капитан.

– Так я не помню, кто это был! – вскинулся я.

– В этом-то и проблема, – согласилась девица. – Следов они почти не оставили.

– Почти? – поспешил ухватиться я за эту ее оговорку.

– Практически не оставили. Разве что единственное: загруженный вам массив информации не вполне стандартен. У вас память человека, пусть поверхностно, но знакомого с повседневностью звездолетчика, а не фермера или там банкира. Но это нам мало что дает.

– Ну да, загрузили то, что было нужно для дела… – согласился я. – А сам корабль? – сообразил тут. – Моя «Ева»! Это не зацепка? Он же не из пустоты для меня материализовался!

– Я проверила, что сумела. Корабль приобретен анонимно. Право на него оформлено на вас по результатам торгов. Никаких концов.

– Но раз были торги – прошел же платеж? Его нельзя отследить?

– Криптовалюта, – грустно покачала головой шестисолнечница. – На Бака это до сих пор законно – как, впрочем, и в доброй трети галактики.

– Безобразие! – угрюмо буркнул я.

– Согласна.

– И все же, насчет самого корабля? – не унимался я. – Вы его знаете, как никто другой. В нем есть что-нибудь особенное? Необычное?

– Разумеется, есть, – усмехнулась Аран. – И это – я. Застрявшая в железе цифровая копия – большая редкость. А уж в качестве официального члена экипажа… Но к вашему прошлому, капитан, это не может иметь никакого отношения – так что и тут у нас тупик.

– Было еще сообщение! – вспомнил я. – Анонимное, разумеется. В котором мне, собственно, и рассказали о праве на звездолет. И говоривший знал о моей потере памяти! И обещал меня найти! Правда, у него у самого явно что-то пошло не так – по его же словам, да и время там не билось, из-за чего я еще едва не опоздал принять корабль!..

– Можно взглянуть на это сообщение? – попросила девица, терпеливо переждав волну моих криков.

Я послушно царапнул ногтем кольцо.

– Приветствую, Юрий! – в воздухе возник уже знакомый мне мерцающий голубой силуэт заставки. – Прошу прощения за анонимность, но ты меня сейчас так или иначе не признаешь, а мне следует проявлять осторожность…

– Обратили внимание, как странно было произнесено ваше имя? – заметила шестисолнечница, когда запись доиграла до конца. – Определенно, ваш родной язык – не «ум». Но какой – сходу определить не могу. Подумаю еще. Что же касается всего остального… Не исключено, что ключ действительно может находиться у автора этого сообщения. Но с той же вероятностью это может оказаться и не так. Да и в целом, не очевидно, к добру или к худу была бы для вас встреча с этим человеком.

– Он говорил, что благодарен мне за что-то и, типа, корабль – лишь скромная плата… – напомнил я.

– Уверенными мы можем быть лишь в том, что аноним знал о корабле. А также о вашей амнезии. И связан он может быть как с первым, так и со вторым.

– Шаккр, зачем кому-то вообще могла понадобиться столь хитрая манипуляция с моей памятью? – всплеснул руками я.

– Вероятнее всего, чтобы скрыть нечто, о чем вы знали – но так, чтобы потом можно было это нечто извлечь – иначе легче было бы вас попросту убить, – цинично рассудила девица. – Но возможен и вариант с банальным сбоем: хотели подкачать вас нужной информацией, и случайно заблокировали имевшуюся…

– Вот этот вариант мне нравится больше, – заметил я. – По крайней мере, в нем отсутствуют злодеи!

– Зато может наличествовать авария – в точности как в моем случае. Просто так подобная аппаратура не сбоит! Да и преступный умысел все равно не исключен!

– Шаккр! – в очередной раз пробурчал я. – И что же мне делать?

– Что делать – как раз понятно, – невозмутимо развела руками шестисолнечница. – Вы капитан, у вас есть исправный корабль и укомплектованный экипаж, к полудню суперкарго обещала груз – так какие тут варианты? Надо лететь! Именно это, кстати, вам и советовал тот аноним. А дальше – посмотрим. Вернее всего, однажды ваша прежняя память потихонечку начнет просачиваться сквозь барьер – отдельными фактами, идеями, фразами… Конечно, это будут жалкие крохи, но они могут навести нас на какой-то след. Ну или аноним вас найдет. И тогда либо многое прояснится – а то и сразу все, если он принесет ключ – либо… – Аран не договорила, но я и так понял ее мысль: на этом для меня все может тупо закончиться.

Что ж, как говорится, поживем – увидим…

Кстати, где это так говорится, вот именно в такой короткой формулировке? Что-то не припомню…

Иллюстрация к тексту. Жанр: Попаданцы в космос, Космическая фантастика, Приключения

6. Первое утро на борту

Брин Дубб иль Огуа, пилот, подтянулась на «Еву» в так называемые «четверть дня» – час аккурат между полночью и полуднем. Сам я к этому времени успел в первом приближении обжить капитанскую каюту, отличавшуюся от прочих как размером – почти вдвое просторнее – так и обстановкой: например, другим членам экипажа предстояло довольствоваться узкими койками, откидными столиками и погружаемыми в пол жесткими табуретами, мне же досталась широченная кровать, элегантное, отделанное натуральным деревом бюро, массивное, но уютное кожаное кресло и до кучи – кожаный же угловой диванчик. В отдельном закутке располагались удобства – и если «простым смертным» полагались тесные душевые кабинки, то мне – самая настоящая ванна с гидромассажем, на которую я, впрочем, покамест не позарился – наскоро умылся и прилег вздремнуть.

Сон ко мне, правда, никак не шел – в капсуле гостиницы мне его, как видно, выпало с огромным запасом. В некое зыбкое забытье я провалился лишь за считанные удары сердца до доклада Аран о приходе Брин – так мне, по крайней мере, показалось.

– По традиции, я же должен встречать новобранцев у главного люка, да? – пробормотал я, неохотно разлепляя тяжелые веки.

– Совершенно верно, капитан, – подтвердила с экрана шестисолнечница.

– Эхх… – я свесил ноги с кровати, потянулся за форменными брюками, затем снова покосился на бортмеханика.

– А вы так и будете стоять и пялиться на меня? Я тут, вообще-то, не одет!

– Простите, капитан, – усмехнулась девица. – Окружающий мир я наблюдаю отнюдь не нарисованными глазами аватара и заверяю, что сейчас на вас вовсе не пялюсь, как вы изволили выразиться. Но если так вам будет комфортнее… – фигура на экране неспешно повернулась ко мне спиной.

– Да, так гораздо лучше, – пробурчал я, торопливо надевая штаны.

Брин терпеливо ждала снаружи, у трапа, держа в каждой руке по небольшому чемоданчику – как видно, со своими и Ксен пожитками. При моем появлении в проеме открывшегося люка один из них девушке пришлось по-быстрому опустить на плиту посадочной площадки, дабы должным образом отсалютовать.

– Пилот Дубб иль Огуа явилась для прохождения службы, капитан! – четко и громко, хотя и привычно бесцветным голосом, доложила блондинка. – Разрешите подняться на борт?

– Подняться на борт разрешаю, – милостиво кивнул я ей сверху. – Добро пожаловать на «Еву», пилот!

Никак не отреагировав на грамматически неверный вариант названия корабля в моих устах, блондинка подхватила поставленный ранее под ноги чемоданчик и бодро взошла по трапу.

За шлюзом на экране новичка уже ждала шестисолнечница – и, в отличие от меня, с выражением нескрываемого скепсиса на лишенном подбородка лице.

– Аран, это Брин Дубб или Огуа, наш пилот, – как положено представил я новичка старожилу экипажа.

– Девяносто две сотых от пилота, – хмыкнула на это бортмеханик.

– Аран! – укоризненно покосился я на нее.

– Если быть точным, то девятьсот двадцать две тысячных, – невозмутимо заметила между тем Брин. – В дипломе коэффициент соответствия округлили до целых значений процента.

– Так это же совершенно другое дело! – язвительно заявила шестисолнечница.

– Аран! – уже по-настоящему сердито зыркнул я на экран.

– А что такого? – невинно развела руками бортмеханик. – Объективная самооценка, как и высокая стрессоустойчивость – неотъемлемые качества хорошего пилота, не так ли? – подмигнула она блондинке. – Важно знать свои слабые места, а есть они у всех. Я, вон, и вовсе цифровая копия! – очевидно, с ее стороны это был такой способ сообщить новенькой о своем клоническом статусе.

Для Брин, однако, ее слова новостью, похоже, не стали.

– Я уже поняла, – обронила та.

– В самом деле? – кажется, непробиваемой блондинке удалось собеседницу обескуражить. – И каким же это образом?

– Внимание к деталям и умение делать выводы в условиях дефицита информации – также входят в число необходимых пилоту качеств, – безмятежно проговорила девушка. – И, соответственно, присущи мне в полной мере. А еще… – она выдержала паузу – особенно выразительную в сравнении с ее ровным тоном. – А еще о цифровой копии, бортмеханике «Орка», не раз упоминал один из моих преподавателей в космошколе… Не думала, что когда-нибудь окажусь с вами на одной палубе, Аран Горр иль Ялла!

– О, да я, оказывается, вселенская знаменитость! – приподняла брови шестисолнечница. – Надо же! Вот только я сейчас не на палубе – скорее, в ней и над ней!

Что-то ответить на это пилот, как видно, уже не сочла нужным. Не стала развивать тему и бортмеханик.

– Ну, будем считать, что познакомились! – повесив на лицо миролюбивую улыбку, провозгласил я, не давая паузе затянуться. – Идемте, Брин, я покажу вам вашу каюту, – вообще-то, изначально я планировал поручить это Аран, но теперь решил, что лучше сделаю все сам. – Часа четыре можете отдохнуть…

– Если позволите, капитан, я бы предпочла пока просто оставить там вещи – и опробовать пилотажный пульт, – заявила блондинка, уже шагая вслед за мной по коридору. – Провести тесты, проверить, как корабль реагирует на команды…

– Не сомневайтесь, все наши системы работают идеально! – сухо бросила ей Аран уже с нового экрана. – Даже правый верхний импульсный генератор, который скоро придется менять!

– Тогда следует убедиться, достаточно ли я для них хороша, – выдала на это Брин.

– Рубка в вашем полном распоряжении, пилот, – не увидел между тем причин возражать я.

– Благодарю, капитан, – кивнула мне девушка.

* * *

Суперкарго связалась со мной за два часа до полудня – как мы с ней и условились. Я в это время находился в рубке – с любопытством наблюдал с верхотуры командирского кресла, как Брин тестирует системы «Евы». Большинство из того, что творила сейчас пилот, было для меня темным космосом, но то, как плясали по пилотажному пульту длинные тонкие пальцы девушки, буквально завораживало.

– Ну, что? – встревоженно осведомился я у Ксен вместо формального приветствия – довольной собой она что-то не выглядела. – У нас есть груз?

– Пока нет, капитан, – сообщила та – и внутри у меня все будто оборвалось. Причем первой мыслью почему-то было нелепое: вот Аран-то станет злорадствовать! Понабрал, мол, девок по объявлению… – Я нашла три варианта, – продолжила между тем моя собеседница, – но у каждого из них, скажем так, имеется свой нюанс…

Так, то есть, все-таки, не полная безнадега? Что ж тогда так пугать-то?!

– Конкретнее, суперкарго! – возможно, чуть резче, чем диктовала ситуация, потребовал я.

– Да, капитан, – теребя пальцами кончик своей шикарной косы, торопливо закивала блондинка. – Есть заказ доставить партию зиверианской болотной руды на Олму, – принялась излагать она. – Условия в целом неплохие, вот только аванса не предусмотрено – вся оплата по факту…

– Не годится, – сходу отрезал я.

– Я так и рассудила, но сочла нужным посоветоваться. Второе доступное предложение: элитные вина Бака – на Маргору. Тут все стандартно, включая разумный аванс, кроме одного: грузоотправитель хочет, чтобы мы наняли его юного воспитанника в качестве юнги – минимум на десять рейсов.

– Что? – опешил я.

– Грузоотправитель хочет, чтобы мы наняли его юного воспитанника в качестве юнги – минимум на десять рейсов, – должно быть, решив, что в первый раз я не расслышал, слово в слово повторила Ксен.

– Ничего себе! – покачал головой я. – Это вообще законно?

– Вполне – почему нет? Так нередко делается: при поступлении в космошколу преимущество имеют те, кто уже работал в дальнем космосе. А где еще получить подобную практику, как не юнгой!

– А… Если нам не нужен юнга?

– Тогда этот груз мы не получим.

– Поня-ятно… – протянул я. – А что у вас за третий вариант? – осведомился затем.

– Личинки жуков-тонкопрядов на Яллу. Оплату обещают даже на 3-5 пунктов выше рынка, аванс наличествует – но отправитель категорически настаивает, чтобы мы взяли на себя всю ответственность за возможную гибель груза в пути.

– А разве так обычно и не делается? – уточнил я.

– Только не с жуками-тонкопрядами, капитан. Транспортировка их личинок – сущая лотерея! То они мрут в тоннелях поголовно, то напротив, резко прибавляют за полет в весе, а значит, и в цене – никакой системы! Поэтому специфические риски тут, как правило, берет на себя владелец, перевозчик же отвечает только за собственные ошибки – например, если порча груза вызвана нарушением температурного режима в трюме ну и разное подобное. Вот только от нас хотят иного!

– Ясно, – задумчиво кивнул я. Оно, конечно, риск – благородное дело… Э, что за нелепая мысль? Прибыльное – может быть, если повезет, но чтоб благородное?.. – И все-таки, если что – как сильно мы рискуем? – решил утонить я.

– Не берусь точно оценить, капитан. Достоверной открытой статистики на этот счет не существует. Просто известно, что иногда личинки гибнут. А иногда – выживают. Объявленная стоимость груза – сорок миллионов кредитов, именно столько нам придется уплатить в случае полной неудачи. Но зато если в ходе рейса личинки отожрутся и растолстеют – так тоже бывает – наша дополнительная выгода составит до семидесяти тысяч.

Шаккр!

– Сорок миллионов против семидесяти тысяч – ничего себе расклад! – покачал головой я.

– Не обязательно погибнут все личинки в партии… Но решать вам, капитан, – развела руками блондинка.

– Позволите, капитан? – заставив изображение суперкарго несколько поблекнуть, на выносном экране слева от меня появилась шестисолнечница.

– Да, Аран, – вот только ее колкостей мне сейчас не хватало!

Но на сей раз ерничать бортмеханик, похоже, не собиралась.

– А что вас смущает в той теме с юнгой? – задала вопрос она. – Зарплата ему не положена – только койка и стол, – ну да, так и есть, с запозданием вспомнилось мне. – Свободных кают у нас тут достаточно, а много ли малец съест? – продолжала тем временем девица. – Опять же, наличие в экипаже юнги в будущем позволит нам брать на борт пассажиров – если, конечно, тех устроит отсутствие полноценного стюарда. Но многих устраивает. Ну и с прицелом на следующий рейс: по части новых заказов Маргора куда перспективнее Яллы – при всем моем шестисолнечном патриотизме! Честно говоря, я вообще не вижу минусов у этого варианта – одни плюсы! В отличие от обоих других.

– Да? – нахмурился я. – Вы так считаете?

– Я, конечно, не капитан и даже не суперкарго, но так мне подсказывает мой скромный опыт, – улыбнулась Аран. – Кстати, при прежнем владельце у нас в экипаже был юнга. Отличный мальчуган – родом как раз с Бака, осенью будет поступать в здешнюю космошколу!

– Вот как… – что ж, глупо было бы не прислушаться к совету бывалой звездолетчицы.

Да и в самом деле: почему нет? Нестандартное условие сперва несколько сбило меня с толку, но, если задуматься, шестисолнечница совершенно права: нанимая в экипаж юнгу, мы совершенно ничего не теряем, только приобретаем!

– Спасибо, Аран, – благодарно кивнул я бортмеханику, затем снова повернулся к Ксен, которая, по идее, нашего разговора не слышала, и уверенно распорядился: – В общем, так, суперкарго: берем вино и юнгу в нагрузку!

– Есть, капитан! – просияла блондинка – должно быть, радуясь, что один из найденных ее стараниями вариантов таки одобрен. – Я оформлю и приму груз, но насчет юнги контракт должны будете заключить лично вы, – заметила затем она. – Сможете сейчас подойти? Это второй сектор порта, склад компании «Вина и бренди Бака».

– Уже выдвигаюсь! – заявил я, подрываясь из кресла.

Эх, все приходится делать самому!

Но что-то во всем этом даже есть!

7. Поехали!

– Бака-Центральный, это «ЕвА», сектор 18, площадка 5! Прошу разрешения на взлет! – изо всех сил стараясь никак не выдать охватившего меня волнения, проговорил я в эфир.

– «ЕвА», это Бака-Центральный, взлет разрешаю, – послышался в ответ равнодушный голос диспетчера космопорта. – Ваш коридор в атмосфере – номер 144, потолок – 17, уклонение –1. Коротких нырков, «ЕвА»!

– Благодарю, Бака, – я отключился от внешней трансляции и продолжил уже только для своего экипажа: – Приготовиться к взлету! Пилот?

– К взлету готова, – быстрые пальцы Брин наискосок пробежались по пульту, вводя последние полученные от диспетчера данные. – Отрыв от тверди через десять… девять… восемь…

Не без удивления заметив, что уже какое-то время почему-то не дышу, я буквально заставил себя набрать в легкие густого от напряжения – моего напряжения! – воздуха.

– …пять… четыре… три… – четко продолжала между тем отсчет пилот. – …два… один… Отрыв!

Звездолет едва заметно дернулся, и поле космодрома на экране внешнего обзора передо мной – или, как это еще называют, «в псевдоиллюминаторе» – стремительно отпрянуло вниз и куда-то в сторону.

– Поехали!.. – как-то не к месту вырвалось у меня. Почему вдруг поехали-то? Полетели!

– Неплохой старт, пилот, – прокомментировала между тем происходящее с монитора под самым потолком Аран. – Как раз где-то на твои девяносто два процента от идеала – нас слегка, но все-таки качнуло! – не преминула при этом добавить она.

– Значит, есть к чему стремиться, – как всегда невозмутимо заметила на это Брин. – Но результат и сейчас был бы лучше, не береги я при взлете наш правый верхний генератор.

– Генератор в полном порядке! – тотчас горячо возмутилась бортмеханик – явно задетая за живое.

– Пока да, – и не думала с ней спорить блондинка. – Но его ресурс на исходе – а аккуратность с нагрузкой даст нам лишних три-четыре рейса.

– Пожалуй, что так… – помедлив, была вынуждена согласиться шестисолнечница. – Что ж, вношу поправку: очень хороший старт, пилот! Сказала бы «отличный», но, боюсь, как бы ты сходу не зазналась! – усмехнулась Аран.

– Не моя тема, – отрезала Брин.

– А какая твоя? – участливо осведомилась бортмеханик.

– Излишняя эмоциональность, – заявила блондинка. Типа, пошутила? – Но я работаю и над этим, – заверила она. Гм, может, и не пошутила…

– Бортмеханик, пилот, отставить посторонние разговоры! – запоздало вмешался я. – Что о нас подумает юнга?

– Слушаюсь, капитан, – незамедлительно отреагировала Брин.

– Как прикажете, капитан, – немногим отстала от нее Аран, не потрудившись при этом спрятать ухмылку.

Что до упомянутого юнги, то он сейчас сидел в крайнем левом кресле из четырех в ряду – дальнем от пилотского – и восторженно переводил взгляд с одного псевдоиллюминатора на другой. Место рядом с ним занимала Ксен, пытавшаяся, похоже, взять над младшим членом нашего экипажа нечто вроде шефства – однако пока, в целом, безуспешно – мальчуган ершился и ее заботы о себе не принимал.

Звали паренька Дик Днэсс иль Бака, был он русоволос, невысок ростом, чрезвычайно щупл – и, должно быть, в силу двух последних обстоятельств, а также из-за ну очень крупных карих глаз, казался куда младше своего паспортного возраста: с виду я не дал бы ему и десяти витков, но, согласно документам, две больших луны Бака назад мальчонке исполнилось двенадцать – рубеж, с которого, собственно, и разрешалось идти в юнги.

К слову, эта миниатюрность Дика обошлась нам в лишние полторы сотни кредитов – стандартная униформа, теоретически способная подстраиваться по любым росту и фигуре, тут со своей задачей не справилась и, даже предельно съежившись, осталась юному новобранцу заметно велика. Пришлось приобретать ему комплект под заказ – а ведь это всегда дороже, чем универсальный вариант!

Кроме того, пареньку нами был куплен кортик: есть множество планет, на которых без оружия у бедра тебя попросту сочтут недочеловеком, говорящей скотиной, но именно туда почему-то нередко случаются самые выгодные рейсы. На подобные случаи в моем капитанском сейфе хранилась пара бластеров, но юнге, конечно, полагалось что-нибудь попроще. Обновку Дик сразу же пристроил на ремень и уже с ней не расставался. Понятно, на борту никакой нужды в кортике не было и быть не могло, но глаза мальчугана сияли таким восторгом, что лишать его радости я не решился и разоружиться не велел.

Весь остальной полученный нами аванс – помимо расходов на юнгу – также был уже благополучно потрачен. Большая часть средств ушла на топливо, остальное – на пищевые пайки для экипажа. И то и другое, правда, мы взяли с некоторым запасом, не впритык. По должности отвечавшая за закупки Ксен обмолвилась было, что, мол, неплохо бы разнообразить рацион натуральными продуктами, а также попыталась втиснуть в бюджет подписку на обновления межсистемного политико-юридического вестника – суперкарго полезно знать обо всех новеллах торговых правил на той или иной планете – но по итогам обсуждения и от того, и от другого нам пришлось с сожалением отказаться. Невелика беда, впрочем: разносолами побалуем себя, когда на них заработаем, а с актуальной нормативной базой можно бесплатно ознакомиться в любом порту. Но если по первому пункту блондинка уступила довольно легко, то по второму возражала до последнего: типа, а что, если изменения вступят в силу, пока мы в рейсе? На старте все, допустим, было нормально, но прибываем куда-нибудь такие красивые, а там теперь наш груз – злостная контрабанда? А узнали бы вовремя – получив уведомление в полете, между тоннелями – смогли бы оперативно среагировать…

– И часто такое случается? – с сомнением нахмурился я. – Чтобы правила игры менялись в ходе рейса?

– Не то чтобы часто, – вынуждена была признать девушка. – Но несколько ярких примеров нам в школе приводили!

– Гм… Ну и сколько стоит такая подписка? – поколебавшись, уточнил я.

– Если брать минимальный пакет – тысяча кредитов!

– Сколько?! – вытаращил я глаза на собеседницу.

– Тысяча кредитов, – повторила Ксен, потупившись.

– Ни ордена себе! – покачал головой я.

– Это еще со скидкой – мне, как выпускнице космошколы этого витка…

Шаккр!

– Нереально, – развел я руками.

– Можно было бы немного сократить резерв топлива, – и теперь не уступала суперкарго. – Он посчитан стандартно, а наша Брин в учебных полетах экономила до четверти от нормы!

– Вот только у нас впереди полет не учебный! – менторским тоном заметил я.

– И летим мы на Маргору – а там одна из самых стабильных правовых систем в цивилизованной галактике! – своевременно поддержала меня с загоревшегося за спиной у суперкарго экрана Аран. – И самая предсказуемая!

– По Маргоре – да, сюрпризов наверняка не будет, – зажатая с двух сторон, пошла-таки на попятный Ксен. – Но вот потом… – все же оговорилась она.

– Вот «потом» к этому разговору и вернемся, – сочтя решение приемлемым, закрыл тему я. Глядишь, к тому времени и новая денежка на счет капнет – тогда и будет, о чем говорить!..

* * *

– Капитан, нас вызывает Орден, – отвлек меня от созерцания красот за псевдоиллюминатором голос Аран.

– Что? – вскинулся я. – Орден? Тот самый?!

– В дальнем космосе только один Орден, – резонно заметила бортмеханик.

Час назад «Ева» вышла за пределы системы Зивер и легла на курс к первому из намеченных для нырка тоннелей, после чего наш пилот передала управление автоматике. На формальную же вахту заступила шестисолнечница.

Покидать свое кресло, однако, никто из нас не спешил: стадия разгона славится исключительными видами, а лучшие экраны внешнего обзора находились именно в рубке. Вот мы к ним и прилипли, как завороженные: и Ксен, и, понятно, юный Дик, и я сам – даже невозмутимая Брин нет-нет да и поглядывала искоса, хотя, конечно, может, это она так визуально контролировала курс. Ну а мы, остальные трое, именно что глядели во все глаза.

Нужную для нырка скорость звездолеты набирают, двигаясь отнюдь не по прямой: для входа в тоннель требуется выписать более чем замысловатую траекторию – благо гравитационные двигатели позволяют добиться исключительной маневренности. На борту эти выкрутасы корабля никак не ощущаются, но белые точки звезд и голубые, сиреневые, бордовые – да, почитай, всех цветов спектра – языки туманностей за псевдоиллюминаторами устраивают сущую свистопляску. И, когда смотришь на нее, в какой-то момент начинает казаться, будто сама Бездна затягивает тебя в свое нутро – дабы распробовать, прожевать и выпустить перерожденным… Или не выпустить вовсе: около одного процента людей это галактическое шоу необратимо сводит с ума, но бедолаг из зоны риска давно научились вычислять еще на тверди – таких не берут в космонавты. Скажем, Дика мы приняли в экипаж, только внимательно изучив его контрольные тесты.

Вот оттуда, из сладкого плена всепожирающей Бездны, меня и выдернула сейчас Аран.

– Так я переключаю на вас канал, капитан? – уточнила она.

– Да, конечно, – стоило мне худо-бедно сосредоточиться, как наваждение, вызванное чудесным зрелищем за бортом, тут же отступило, а вечно запаздывавшая наложенная память наконец подсказала, что и как надлежит делать дальше.

– Лицо, управляющее звездолетом класса «Орк», следующим из системы Зивер! К вам обращается патруль Ордена Крови! – услышал я между тем из динамика. – Выйдите на связь для проверки вашего космологического вида!

Иначе говоря, подтвердите, что вы не робот – однажды забыв закончить давно отгремевшую войну, Орден же именно их выискивает меж звезд.

– Говорит Йурриий Васс иль Ев, капитан корабля «ЕвА», – поспешил с положенным ответом я. – В моих жилах человеческая кровь, патруль!

– Благодарю, капитан, коротких вам нырков! – выдал в ответ эфир.

– Звездолет Ордена проследовал своим курсом, – сообщила мне через считанный пяток ударов сердца Аран.

Что, и все? А разговоров-то было!

– Никогда этого не понимала, – пробормотала из своего кресла Ксен. – Ну, профанация же какая-то! Разве какой-нибудь киборг не мог бы им сказать все то же самое? Или попросту прокрутить заранее заготовленную запись?

Вот и я о чем!

– Не профанация, – веско возразила, однако, блондинке шестисолнечница. – Голос живого человека – «зов крови», как у них это называется – адепты Ордена определяют безошибочно. Не спрашивайте меня, как они это делают – понятия не имею – просто примите как факт. Был случай – на этом самом корабле, только назывался он тогда иначе. У нашей команды выдался непростой рейс – капитан и суперкарго были тяжело больны, пилот выбился из сил и уснул прямо в кают-компании, на вахте находилась я, юнга ошивался где-то внизу. И тут нас вызвал Орден. Я нашла юнгу, переключила канал на него, но мальчик некстати растерялся и словно звездной пыли в рот набрал! Пришлось отдуваться мне. Я еще хорошо помнила себя во плоти, и меня ничуть не покоробило сказать, как недавно наш капитан: в моих жилах-де, течет человеческая кровь. Увы, не прокатило! В ответ мне грозно велели заглушить движки, лечь в дрейф и готовиться к принятию абордажной партии. К счастью, тут наш юнга малость опомнился. В эфир он, правда, так и не вышел, но прибежал к пилоту и растолкал его. А тот, надо отдать ему должное, быстро сообразил, что к чему, и связался с патрулем. На этом нас и отпустили восвояси. Но разгон мы успели прекратить, с траектории нырка сошли – в итоге потеряли кучу времени, а, как следствие, и денег – груз в трюме был скоропортящийся… Вот так-то, коллеги!

На добрый десяток ударов сердца в рубке установилась полная тишина – все обдумывали услышанное.

Нарушил молчание Дик – и, кажется, это были первые произнесенные им вслух слова едва ли не с момента взлета:

– А тот ваш юнга… – робко проговорил парнишка. – Его… наказали?

– Да, выкинули в шлюз, – равнодушно поведала бортмеханик.

– Что?! – в один голос воскликнули Дик и Ксен.

Признаться, я и сам едва удержался от того, чтобы присоединиться к их возмущенному хору.

– А что вы хотели, такие убытки… – развела с экрана руками шестисолнечница. – Ладно, шучу! – хмыкнула затем она. – Выпорол его капитан – и все дела…

– Э… Снова шутите? – пролепетал мальчонка.

– Тут-то какие шутки? – похоже, на этот раз бортмеханик и впрямь говорила чистую правду. – Это ж юнга, что еще с него взять?

– Ну уж… – всплеснул тонкими руками Дик. – Знаете, капитан, – решительно повернувшись вместе с креслом, он задрал голову ко мне, – если когда-нибудь вам придется за что-то наказывать меня – то уж лучше и впрямь сразу в шлюз!

– Учту, юнга, – не придумав сходу ничего лучше, с невнятной полуулыбкой ответил я.

– Спасибо, капитан, – кажется, на полном серьезе поблагодарил меня парнишка.

8. Первый тоннель и первый ужин

Протяженность нырка непредсказуема.

Вернее, не совсем так: по хронометру звездолета проход тоннелем всегда занимает ровно один стандартный час – собственно, именно поэтому тот и стал в цивилизованной галактике универсальным эталоном. А вот в обычном, трехмерном пространстве тем временем могут смениться эпохи – теоретически. На практике, впрочем, все совсем не так страшно – иначе всякие попытки межзвездных перелетов попросту стали бы бессмысленны. Средний срок нахождения корабля в тоннеле – порядка шести-семи часов. Кто-то выныривает быстрее, кто-то зависает на сутки или даже на двое. Ходят байки о звездолетах, которые снова появлялись в трехмерном пространстве раньше, чем скрывались из него – у одних рассказчиков это вело к возникновению непоправимых парадоксов, нарушению пространственно-временного континуума и катастрофам космического масштаба, у других все заканчивалось благополучно. Известен случай, когда некий капитан на голубом глазу заявил, что провел в тоннеле почти тысячу часов, но ревнивая супруга, ожидавшая его в порту назначения, заподозрила неладное, наняла детектива, и тот выяснил, что ее изобретательный муж был замешан в каких-то темных махинациях и просто пытался таким оригинальным способом обеспечить себе липовое алиби.

Официально же подтвержденным рекордом считается нырок гохарского крейсера «Принцесса Йуннми» – он составляет семьсот сорок три часа с четвертью. Но факт, что где-то на каждые десять тысяч уходов в тоннель один-два звездолета обратно не выныривают вовсе. Погибшими их экипажи называть не принято – не исключено, что они еще вернутся в мир, когда-нибудь потом.

Ну а тем, кто пока в нашем пространстве, принято желать коротких нырков – думаю, понятно почему.

Что-то из этого я «помнил» сам, что-то нынче любезно поведала Аран – формально не мне, нашему юнге, но я слушал внимательно. Из рубки к моменту нырка так никто и не ушел, хотя Ксен я персонально предложил спуститься в каюту, рассудив, что свалиться без чувств, обмочив штаны (да, это один из типичных симптомов тоннельного оцепенения), у нашей суперкарго почти три шанса из десяти – уж лучше, если подобный конфуз случится не на людях, нет? Но блондинка предпочла остаться – то ли для того, чтобы что-то кому-то доказать, то ли из солидарности с сестрой – той-то по должности полагалось находиться в этот момент у своего рабочего пульта. Что ж, ее дело.

– Капитан, пятьдесят ус до нырка, – это Брин так сократила «удары сердца» – у пилотов подобное принято.

– Экипажу приготовиться! – подал я общую команду. – Ксен? – решил все же дать легкомысленной суперкарго последний шанс ретироваться.

– Готова, капитан, – сделала вид, будто не поняла намека, блондинка.

Ладно, орден с ней – надеюсь, если что, юный Дик сообразит деликатно отвернуться.

– Пилот, отсчет, – пожав плечами, распорядился я.

– Есть отсчет, капитан! – без промедления откликнулась Брин. – Нырок через десять… девять… восемь… семь… – мне показалось, или на этом «семь» голос непрошибаемой девицы самую малость, но все же дрогнул?

В отличие от недавнего взлета с тверди, сам по себе я сейчас какого-то особого волнения не ощущал, но вот за близняшек Дубб иль Огуа – искренне переживал. Забавно, если задуматься: они, небось, боятся опозориться передо мной (вон, даже Брин, кажется, проняло), ну а я-то чего страшусь? Разве что дать повод для ерничанья Аран? Да наплевать! Однако с каждым ударом сердца напряжение внутри меня нарастало – будто это не сестрам-блондинкам, а мне самому вот-вот грозило оконфузиться.

Я окинул быстрым взглядом свой экипаж. Брин сидела прямо – словно эталон дула проглотила – руки девушки замерли у пульта, пальцы слегка шевелились, будто примеривались к кнопкам – но нет, дрожью я бы это, пожалуй, не назвал. Чисто рабочие движения. Ксен крепко, до белых костяшек, вцепилась в собственные колени и глубоко втянула голову в плечи – ну, тут все ясно, охота пуще неволи. Дик, кстати, тоже весь съежился в кресле, нервно теребя эфес своего нового кортика – здесь тоже понятно, мальчонка толком не понимает, чего ждать. Аран на экране присела на что-то вроде откидной скамьи и вальяжно закинула ногу на ногу. Ненароком встретившись со мной взглядом, бортмеханик выразительно подмигнула – не знаю уж, в поддержку или в насмешку…

– …пять… четыре… три… – голос пилота между тем вновь звучал тверже корабельного тантала – может, тот мимолетный сбой мне и вовсе почудился? Не исключено… – …два… один… Нырок!

Лихой космический калейдоскоп за псевдоиллюминаторами исчез – и в рубке будто бы разом сделалось сумрачно. Но никаких иных изменений не наблюдалось – по крайней мере, по моим ощущениям.

– Экипаж, доклад! – быстро потребовал я, уставившись взором почему-то аккурат в белобрысый затылок Ксен.

– Я вроде жив… – первым зачем-то отозвался юнга – с ним-то, понятно, сделаться ничего не могло.

– Пилот – на посту, капитан, работоспособность в норме, – почти одновременно с парнишкой – но все же на миг от него приотстав – как нечто само собой разумеющееся сообщила Брин.

– Суперкарго в порядке, капитан! – сияя, словно сверхновая звезда, обернулась ко мне Ксен.

Что ж, значит, на сей раз обошлось: если бы из-за тоннеля моих дамочек вырубило, это случилось бы сразу.

– А вот у меня что-то коротнуло при нырке, – озабоченно сообщила со своего экрана Аран. – Словно пинка дали – раньше как-то такого не случалось! Надо будет прозвонить цепи…

– Что-то серьезное? – поднял я глаза на бортмеханика.

– Нет, но досадное – лично для меня… Я разберусь, капитан!

– Добро, займитесь, – кивнул я. – Дик, – перевел затем взгляд вниз, – к выходу из тоннеля на тебе ужин! – на то, чтобы разогреть пайки и подать их на стол в кают-компании, целого часа, конечно, не требовалось, но я не был уверен, что юнга знаком с устройством корабельного камбуза – вот и распорядился заранее. Так-то там ничего сложного, захочешь – не испортишь ни оборудование, ни блюда, но, чтобы в первый раз разобраться, что к чему, может понадобиться некоторое время.

– Есть, капитан! – игрушкой-попрыгунчиком вскочив с кресла, старательно отсалютовал паренек.

– Разрешите, я помогу юнге с ужином, капитан? – отбросив с плеча косу, спросила Ксен.

Я покосился на Дика – до сих пор все попытки девушки навязать ему свою опеку тот воспринимал категорически в штыки, но сейчас что-то шарахаться от суперкарго не стал – не иначе, и впрямь нуждался в содействии, не делом, так советом.

– Не возражаю, – милостиво кивнул я.

– Тогда мы пошли! – Ксен понялась на ноги, и они с юнгой направились к трапу.

* * *

– А я тоже знаю смешной анекдот! – услышал я звонкий голосок Дика, подходя к дверям кают-компании.

– Ну, давай! – весело подбодрила паренька Ксен.

– Значит, это… Ученики в школе спрашивают учителя: «Расскажите, а куда исчезла планета-прародина человечества?» – начал юнга.

Я замедлил шаг, чтобы, ворвавшись, не смутить мальчугана и дать ему спокойно дорассказать задуманное.

– «Видите ли, дети, в древние времена, отправляясь в дальний космос, каждый звездолетчик брал с собой горсть родной земли…» «Ну и что, учитель?» «Вот она в какой-то момент и закончилась!» – провозгласил Дик.

Суперкарго заливисто расхохоталась.

– Смешно, – в свою очередь скупо констатировала Брин – она уже тоже была там, внутри. Когда корабль вышел из тоннеля, пилот скорректировала курс к точке нового нырка (всего за рейс их было запланировано пять), после чего мы оба покинули рубку, но если я по пути заглянул к себе – по неотложной, так сказать, надобности – то девушка, должно быть, направилась прямиком в кают-компанию.

– А вам не понравилось? – жалобно спросил тем временем юнга еще у кого-то.

Я даже вздрогнул – не у меня ли? – но нет, пока нас надежно разделяла глухая переборка.

– Хороший анекдот – лет десять назад был у меня любимым, – донесся между тем до моего слуха голос Аран – ну да, ведь цифровая копия без труда может одновременно нести вахту наверху и поддерживать беседу здесь, на средней палубе.

– А… – протянул парнишка.

В этот момент я переступил порог… И замер.

Длинный, рассчитанный на дюжину едоков стол, вокруг которого сейчас собрались Ксен, Брин и Дик, просто ломился от яств. И нет, это были вовсе не стандартные пайки: моим вытаращенным глазам предстало глубокое блюдо с фруктами, рядом с ним другое, со свежими овощами, словно сошедшая с рекламного плаката розовая, с прожилками, мясная нарезка, каравай хлеба, кажется, какие-то соленья… Венчала все это гастрономическое великолепие пузатая бутыль – не иначе, с вином.

– Что… это… такое? – не сразу обретя дар речи, ошарашенно выговорил я.

– Праздничный ужин, капитан! – вся словно светясь изнутри, радостно сообщила мне Ксен. – В честь нашего первого рейса!

– Какого ордена, суперкарго?! – мое удивление уже сменилось гневом. – Я же, кажется, ясно запретил вам брать на борт натуральные продукты!

– Э… – резко сдулась блондинка. – Но я… Я, наверное, вас неверно поняла, капитан… – пролепетала она. – Это только сегодня так, – покосилась она на стол. – Чтобы отметить, как полагается… Мы хотели сделать вам сюрприз…

– И вам это удалось… – угрюмо обронил я.

Шаккр! Мясо – еще ладно, оно наверняка клонированное, но фрукты?! Да и вино (теперь я его хорошо рассмотрел), судя по этикетке – элитное! Одна эта бутылка может стоить сотню-другую кредитов! На чем эта дура сэкономила, интересно, чтобы затариться подобной роскошью?! На обычных пайках? Или на топливе для «Евы»?! Где теперь ждать недостачу?

– Что не так, капитан? – непонимающе нахмурилась на экране Аран.

– Вы же присутствовали при том разговоре, бортмеханик? – повернулся я к ней. В самом деле, а эта-то куда смотрела?

– Вы имеете в виду обсуждение закупок в рейс? – зачем-то уточнила шестисолнечница – а то и так не ясно?!

– Именно его!

– Ну да, разумеется, – кивнула Аран. – Но я по-прежнему не улавливаю…

– Суперкарго получила от меня четкий приказ: из еды берем только пайки! – прорычал я.

– Не совсем так, капитан, – покачала, однако, головой бортмеханик. – Вами было лишь указано, что натуральные продукты не вписываются в бюджет.

– А разве это не одно и то же?!

– Нет, разумеется. То, что вы видите здесь на столе, Ксен и Брин приобрели за собственный счет. Не стану скрывать, я тоже внесла свой символический вклад, но основное – это они!

– Э… Что? – не ожидал такого оборота я.

– Мы хотели сделать вам сюрприз, капитан… – все еще виновато повторила суперкарго.

– Гм…

Шаккр, вот это я сглупил! Если на моем личном счету пусто, как в вакуумной камере, это же не значит, что у всех членов моего экипажа в кошельках все столь же печально! У Аран, вон, точно имеются сбережения, логично, что есть какие-то личные средства и у Ксен с Брин…

– Похоже, вышло недоразумение… – переведя смущенный взгляд с шестисолнечницы на близняшек, выдавил я. – Прошу меня извинить за… за поспешность и неуместную резкость в суждениях! И я… Я искренне благодарен вам за… за то, что вы тут организовали…

– Ваши извинения приняты, капитан, – перейдя на другой экран, за спины блондинок – так, чтобы снова оказаться в поле моего зрения – с усмешкой ответила за всех бортмеханик. – А теперь – добро пожаловать за праздничный стол!

– Да, капитан, добро пожаловать за стол! – а вот улыбка Ксен была не ехидной, как у цифровой копии, а счастливо-доброжелательной – словно ничего особенного только что и не произошло.

Лицо ее сестры, как обычно, оставалось непроницаемым, но, надеюсь, та тоже не затаила на меня обиды.

В конце концов, я всего лишь заботился о корабле и его экипаже!

Хотя затупил, конечно, капитально…

Ну а кто бы на моем месте не затупил?!

Короче, за стол – так за стол!

9. Прибыльное дельце

Почти до самого его финального этапа это был практически идеальный рейс: ни серьезных происшествий на борту, ни долгих задержек в тоннелях. Один раз, правда – между третьим и четвертым нырками – мы мельком видели вдали пирата. Первой заметила чужой звездолет Аран, она же определила его как космического разбойника – по характерной траектории полета. Правда, с шестисолнечницей тут неожиданно заспорил Дик – по его мнению, почерпнутому, очевидно, из популярных стереофильмов, пираты, должны были выглядеть как-то иначе. Смотрелось это довольно забавно: бортмеханик на наивные доводы юнги лишь саркастически улыбалась, что, кажется, только сильнее распаляло парнишку. Умолк же он не ранее, чем наконец заметил, что смеется над ним уже и Ксен – мне каким-то чудом удалось сохранить на лице нейтрально-рассеянное выражение. После этого, обиженно поджав губы, малец гордо удалился в свою каюту. Дулся он, правда, недолго: через каких-то полчаса уже как ни в чем не бывало составлял мне пару в карточной партии против близняшек.

Что касается пиратов, действительных или мнимых (хотя тут я, конечно, склонен доверять богатому опыту Аран, а не детским фантазиям Дика), то наша «Ева» их, к счастью, не заинтересовала. Что, в общем-то, и неудивительно: частные «Орки» редко подвергаются нападениям, так как, хоть и являются довольно легкой добычей, почти никогда не везут ничего по-настоящему ценного. И уж вино в нашем трюме точно не стоило бандитского рейда.

Как бы то ни было, по единодушному заверению Аран и Брин, при текущих курсе и скорости конкретно этим пиратам нас всяко было бы не перехватить.

Я упомянул карты – да, именно они выступали нашим главным культурным развлечением на борту. Резались мы в них не просто так – по кредиту с человека на кон, в счет будущих доходов. За юнгу, служившего бесплатно, ставки делала шестисолнечница.

Правила игры я «вспомнил» сразу, но вот с нюансами стратегии и тактики мне пришлось разбираться уже по ходу дела – и неудивительно, что поначалу я ушел в весьма солидный минус. Но потом понемногу освоился и к последнему, пятому нырку уже практически вышел в ноль…

И вот на этом самом пятом нырке наше былое везение закончилось – вырубило Ксен.

Так-то, рано или поздно это должно было случится. Скорее даже где-то в тоннеле втором-третьем – так что наша суперкарго еще неплохо продержалась с ее-то семьюдесятью тремя процентами соответствия! Но чему быть, того не миновать – и вот, не миновали.

Заботу о впавшей в оцепенение девушке взяла на себя Аран – ремонтные дроны, служившие ей своего рода руками, прекрасно могли справиться и с ролью санитара, и с функцией сиделки. Мы с Диком предложили было свою помощь (находившейся у пилотского пульта Брин покидать рубку было крайне нежелательно), но шестисолнечница ее отвергла: юнге, мол, участвовать в подобном еще рано (первым делом Ксен нужно было вымыть и переодеть), а мне как капитану якобы невместно. Ну, нет – так нет.

Будь это не финальный нырок рейса, не о чем, собственно, было бы и говорить: ну, полежит блондинка под присмотром Аран в каюте, как вернемся в трехмерное пространство – очнется, а еще через пять-шесть часов, глядишь, сможет уже и вахту стоять (если, конечно, новый тоннель опять коварно не собьет ее с ног). Но сейчас вышло иначе: «Ева» вынырнула не далее, чем в получасе лета от цели – планеты Маргора при одноименной звезде – и когда наши посадочные опоры коснулись серого бетона космодрома, суперкарго все еще была не в состоянии подняться с койки. Ну и тут как тут – нарисовался нетерпеливый грузополучатель…

Можно было бы, конечно, потянуть время и дождаться Ксен – только какой смысл? Так что на выдаче груза суперкарго подменил я – при негласной консультационной поддержке Аран. Получателя, к слову, весьма порадовала наша оперативность (не столько, понятно, скорость разгрузки, сколько быстрота самого рейса – в тоннелях нам, как я уже отмечал, в основном везло), и он расщедрился на неплохой бонус. Вот теперь можно было подумать и о той дорогущей подписке на базу для Ксен, и о мясе на столе в кают-компании, и на предстоящую замену генератора что-то отложить – это помимо стандартной заправки топливом и пайков. А ведь, по идее, будет еще аванс с нового рейса! Да мы богачи, к ордену!

Но об этом – о новом рейсе и новом грузе – предстояло уже позаботиться суперкарго: как и где искать на тверди заказы, я представлял себе лишь в самых общих чертах, да и сама Ксен наверняка бы огорчилась, если бы капитан так и продолжал делать за нее ее работу. Блондинка и так страшно переживала, что всех подвела – об этом были ее первые же слова по приходе в сознание, еще в полубреду.

Ну а спешить нам особо было некуда: стоянка-то оплачена на трое суток (меньше не брали).

В том, чтобы просидеть ближайшие часы в каюте Ксен, держа девушку за руку и уверяя, что она абсолютно ни в чем не виновата, особого смысла я не видел (тем более, что с этой задачей с момента посадки прекрасно справлялась Брин). Бесцельно шататься по кораблю – этого мне и в рейсе хватило выше крыши. Короче говоря, я решил воспользоваться случаем и поближе познакомиться с Маргорой. Ну, то есть с ее космопортом – выход в город, за контрольный периметр, гостям здесь разрешался только после целого комплекса хитрых прививок и последующего пятидневного карантина, это я вычитал в справочнике еще на подлете. Там же я узнал, что на планете под запретом любое дальнобойное оружие, так что молодцевато пощеголять с грозным бластером у бедра мне на этот раз не светило – да оно и к лучшему, пожалуй. А вот Дику, которому, к немалому его восторгу, я милостиво предложил составить мне компанию на тверди, его любимый кортик отцеплять не пришлось – такое на Маргоре разрешалось, в одном ряду с вязальными спицами и зубочистками.

Космопорт есть космопорт, мест, куда можно пойти отдохнуть, тут обычно не так много: бар, бордель, салон виртуальных игр, казино, стереокинотеатр… Иногда – спортивный комплекс. Ну и что-нибудь специфичное местное, на вкус аборигенов. На Маргоре это был музей истории планеты – не самый худший вариант, я считаю, особенно если с тобой в увольнении неоперившийся двенадцатилетний пацан.

Так что особых сомнений, куда направиться, сойдя с трапа «Евы», у меня не имелось: вперед, к новым культурным высотам!

* * *

К некоторому моему удивлению, музей оказался весьма неплох. Подлинные корабли первых переселенцев (точнее, то, что от них осталось после демонтажа всего, что могло пригодиться колонистам в их новой жизни), чучела и голограммы животных, как ныне встречающихся на планете, так и уже, к сожалению, вымерших, детальные макеты главных городов, образцы продукции местной промышленности и сельского хозяйства… Ну и гвоздь программы: в добрых двадцать дулов высотой – одна двенадцатая от оригинала – копия главной рукотворной достопримечательности Маргоры, знаменитой Пирамиды Надежды. Согласно официальной версии, ее возвели пассажиры одного из прибывших на планету звездолетов, приземлившегося в стороне от прочих – в память о капитане, ценой собственной жизни спасшем корабль. Не скрывалась и альтернативная теория: согласно оной, это циклопическое сооружение построили вовсе не люди, а некая неизвестная раса, проживавшая на планете в седой древности и других следов о себе не оставившая (сторонники такого толкования утверждали, что следы таки есть, просто они пока не найдены или попросту не узнаны).

Честно говоря, глядя на Пирамиду, в создание ее некими непостижимыми Чужими верилось без труда: в этом несимметричном каменном нагромождении не просматривалось ну абсолютно ничего человеческого. Собственно, ее и пирамидой-то можно было назвать разве что с большой натяжкой – похоже, в УМ-наречии просто не нашлось более подходящего термина. И зачем бы колонистам сооружать такое – при их-то вопиющем дефиците ресурсов?!

Мой юнга, к слову, полдюжины раз обойдя макет кругом, выдвинул собственную гипотезу: ни первые поселенцы, ни загадочные Чужие здесь ни при чем, и построили это недоразумение уже не в столь уж и легендарные времена, нарочито аляповато – для привлечения на планету легковерных туристов. Что ж, может, и так.

Музейная экспозиция была весьма обширной – ни за час, ни за два не обойти, особенно если, как Дик, надолго прилипать к каждому второму экспонату. Понимая это, предусмотрительные организаторы щедро разбросали на пути посетителей целую сеть уютных барчиков, кафешек и закусочных. В одном из таких милых местечек мы с юнгой в какой-то момент и присели отдохнуть. Пока ждали свой немудреный заказ – парнишке мы взяли лимонада с печеньем, мне – кружечку пива с местными острыми сухариками – я связался с «Евой» и переговорил с Аран. Ее пациентка по-прежнему пребывала не в форме – по оценке шестисолнечницы, на восстановление нашей суперкарго была нужна еще пара часов. Ксен, правда, отчаянно рвалась в бой уже сейчас и, встряв в наш разговор, заплетающимся языком потребовала, чтобы я велел бортмеханику отозвать ее верных дронов – те, мол, лишь зря удерживают в постели совершенно здорового и полного сил члена экипажа. Я, понятно, принял в этом споре сторону Аран, на чем и отключился.

– Как там Ксен? – спросил меня Дик – моего разговора с кораблем парнишка не слышал: чтобы никому не мешать, да и не посвящать в свои дела весь музей, я использовал СИК в защищенном режиме – говорил как бы за звуконепроницаемым экраном.

– Поправляется потихонечку, – ответил я юнге. – Часа два еще полежит – и сможет работать.

– Бедная, – сочувственно произнес парнишка. – Вот ей не повезло!

– Что родилась женщиной? – усмехнулся я.

– Тогда уж, что родилась не на Гохаре.

– А, ну это да, – тут трудно было не согласиться.

– Вот был бы я гохарским королем – брал бы на обучение любого желающего с просторов галактики! – мечтательно заметил малец. – Чтобы у всех, таких как наши Ксен и Брин, был шанс служить на звездолетах и не чувствовать себя ущербными!

– Жаль, что ты не гохарский король, – хмыкнул я.

– Ага, – вздохнул мальчонка.

Принесли наши с Диком напитки и закуску. Я потянулся к кружке, юнга пригубил свою ядовитого цвета газировку.

– А она хорошая, – снова поднял он на меня глаза затем.

– Еще бы, по четверть кредита стакан! – резонно решил я, что это он о лимонаде.

– Я про нашу Ксен, – поспешил, однако, пояснить парнишка. – Брин тоже ничего, но иногда она меня просто пугает своим немигающим взглядом! А Ксен веселая! А вам кто из них больше нравится? – спросил он вдруг.

– Как-то не думал об этом, – несколько даже растерялся от такого вопроса я. – Ксен – суперкарго, ей полагается быть общительной. Брин – пилот, в ее работе лишние эмоции только мешают…

– Не как пилот и суперкарго, – резко мотнул русоволосой головой Дик. – Как девушки!

– Для меня они не девушки! – сурово обронил я. – А как раз пилот и суперкарго!

– Ну и зря! – с чувством заявил тут юнга. – А вот вы им нравитесь! – до кучи добавил совсем уж нежданное мной он. – Обеим! И не просто как капитан! То есть как капитан, конечно, тоже – но не только!

– С чего ты взял? – нахмурился я.

– Так заметно же! – расплылся в широкой улыбке паренек. – Ксен как вас увидит, так расцветает вся! И тут же теряется не к месту! Помните, в кают-компании, когда вы отругали ее за праздничный ужин? Другая бы сразу сказала, что это не в убыток кораблю, а она только поникла вся! А Брин…

– Так, чушь не неси! – перебил я не в меру расфантазировавшегося юного собеседника. Напоминание о глупом проколе в кают-компании больно меня кольнуло. – Ксен и Брин просто переживают за свою карьеру, – попытался, однако, спокойно объяснить мальцу я. – Они же у нас обе на испытательном сроке! А сбои в их непростом положении неизбежны – вот как при последнем нырке…

– Но вы же не выставите их на твердь после такого, как сегодня?

– Юнга, тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело?! – наконец потерял я терпение.

– Простите, капитан… – тут же потупился паренек.

– Нет, не выставлю, – все же ответил ему я, в несколько глотков отпив почти треть пива из кружки. – Вины Ксен в случившемся нет: я же знал, на что шел, когда заключал с ней контракт. Как и с Брин. Так что за них не переживай – лучше за собой следи!

– Ну, хоть так… – кажется, пробормотал себе под нос Дик – но, возможно, это всего лишь булькнул в стакане его лимонад, а я уже себе додумал…

– Простите, капитан, можно с вами переговорить? – раздалось вдруг справа от меня.

Я обернулся: в шаге от нашего столика стоял высокий мужчина в синей форме штатного сотрудника корпорации «Космокор» с нашивкой… Орден их разберет, эти корпоративные нашивки! Капризная наложенная память ничего определенного о должности незнакомца мне не подсказывала.

– Прошу, присаживайтесь, – так толком и не поняв, кто передо мной, предложил я. – С кем имею честь? – прямо поинтересовался затем.

– Меня зовут Ваал Комм иль Дарра. Как изволите видеть, я второй помощник капитана на лихтеровозе «Космокор-1343», – представился мой нежданный собеседник, ловко придвинув себе свободный стул и опустившись на него.

– Йурриий Васс иль Ев, – назвался в ответ я. – Капитан звездолета «ЕвА».

– Я знаю, – кивнул корпоративщик. – А еще знаю, что вы только прилетели, разгрузились – но, вероятно, еще не взяли новый заказ, не так ли?

Ну да, тут никаких загадок: название корабля написано у меня на шевроне, а располагая им, вычислить остальное – дело пары запросов в справочную порта…

– Так и есть, – не стал спорить я. – И что с того?

– У меня к вам чрезвычайное выгодное предложение, капитан, – слегка подавшись вперед и понизив голос, необычайно вкрадчивым тоном проговорил Ваал Комм иль Дарра. – Есть один груз… Очень вкусный – просто пальчики оближете! Все законно, не беспокойтесь! – поспешил заверить он, должно быть, заметив пробежавшую по моему лицу тень: использованные собеседником цветастые выражения сразу заставили меня насторожиться. – Минеральное сырье на Готту. Вот, смотрите, – он протянул мне руку с коммуникатором. Я дотронулся до его кольца своим: высветившиеся условия и в самом деле были весьма заманчивыми: урвав подобный заказ, мы заработали бы втрое против того, что принес нам недавний, весьма успешный рейс с Бака. –Хозяин работает только с «Космокором», частников не признает! – продолжил тем временем корпоративщик. – Но сегодня он очень спешит, а я, увы, лечу совсем в другую сторону. И – еще раз увы – так совпало, что других наших кораблей сейчас в порту нет. – Поэтому, если я вас ему неофициально порекомендую, хозяин согласится и подрядит на рейс «ЕвА» – ничего другого ему просто не останется. Ну а вы за это любезно отстегнете мне седьмую часть полученной суммы – обычный посреднический процент. Ну, что скажете, капитан? – испытующе воззрился он на меня.

– Скажу, что… – я поднес ко рту кружку и сделала большой глоток, выгадывая себе тем самым несколько ударов сердца на раздумья. – Скажу, что предложение и впрямь интересное, – аккуратно заметил затем. – Но такого рода сделками у меня занимается суперкарго, – я по-прежнему не желал отбирать у Ксен ее хлеб, да и в теме девушка явно разбиралась куда лучше меня. – Она освободится через два часа…

– Она? – удивленно переспросил Ваал Комм иль Дарра. – Ваш суперкарго – дама? – не все, однако, можно узнать в открытой базе космопорта! – И как вы заманили себе в экипаж тренированную гохарку, если не секрет?

– Долгая история, – неопределенно ответил я.

– С удовольствием бы ее послушал, но, к сожалению, у меня нет на это времени, – словно вдруг опомнившись, с искренним сожалением вздохнул корпоративщик. – А уж тем более – двух часов, о которых вы говорите – мой корабль стартует через полтора, а на борту я должен быть заранее. Да и сейчас мне уже надо бежать – снова на твердь ненадолго вырвусь чуть позже. Что поделаешь, «Космокор» – это «Космокор», – скорее с гордостью, нежели с сожалением, развел он руками, – у нас нет тех вольностей, что доступны на маленьких кораблях… Зато стабильность, и платят хорошо… В общем, сидеть и ждать вашу суперкарго, будь она хоть трижды гохарка, мы никак не можем! – решительно завил он. – У меня другое предложение: я дам вам адрес хозяина, предупрежу его, вы пойдете к нему, лично осмотрите груз, проверите документы – убедитесь, что все в порядке. Затем я подскочу – и мы все должным образом оформим. Идет? А у гохарки потом вычтете из ее доли – чтобы впредь оказывалась на месте, когда нужна капитану!

– Ну… – я задумался – и понятно, вовсе не о том, сколько денег отжать у недужной суперкарго. С одной стороны, дело сулило несомненную выгоду – и перспектива оторвать задницу от стула и лично прогуляться до склада меня нисколько не смущала. С другой: не напортачить бы… Хотя ведь можно будет связаться оттуда с кораблем, посоветоваться – не с Ксен, так хотя бы с Аран! Да, это, пожалуй, хорошая идея!

– Прошу вас, капитан, решайтесь быстрее! – нервно поторопил меня между тем корпоративщик. – Согласны – работаем, нет – сразу скажите: мне тогда придется срочно искать кого-то другого! Давайте так: возьму с вас за наводку не седьмую часть, а девятую! Как вам такое?

Вот как? А время-то его, видать, и впрямь поджимает: я уже был готов согласиться на изначальные условия, а тут такая уступка…

– Десятая часть вам – и договорились! – набрался наглости я. Торговаться так торговаться!

– Помилуйте, капитан, это форменный грабеж! – всплеснул руками Ваал Комм иль Дарра.

– Ничего личного, просто бизнес, – я лучезарно улыбнулся собеседнику. – У нас же не корпорация: ни тебе стабильности, ни высоких окладов – приходится крутиться…

– Шаккр! – прорычал тот – впрочем, не то чтобы прям вот злобно. – Ладно, орден с вами – беру десятую часть!

– По кольцам! – победоносно кивнул я.

– Кольца на складе сведем, – напомнил корпоративщик. – Идемте, настрою вам навигатор до места, чтоб уж без ошибки – исправлять, если что, некогда будет!

10. Ничего личного

В отличие от космодрома Бака, на Маргоре навигатор имел вид не забавного лохматого зверька, а представлял собой обычную парящую в воздухе стрелочку, в моем случае – зеленую, которая и вела меня сейчас за собой – краем летного поля, затем пешеходным мостиком над путями монорельса, после – узким служебным тоннелем, над потолком которого на все лады что-то неустанно скрипело и лязгало, и, наконец, лабиринтом разномастных грузовых контейнеров в исполинском сумрачном ангаре под низкой крышей. Иногда навстречу мне попадались редкие прохожие, спешившие за такими же, как у меня – разве что других цветов – стрелками или же уверенно шагавшие без навигатора, но чаще в поле моего зрения не оказывалось ни души.

Дику я велел ждать в музее. Ваал Комм иль Дарра ничуть не возражал, чтобы юнга составил мне компанию в походе на склад, но предупредил, что в свои владения хозяин груза почти наверняка впустит лишь меня одного. Вот я и рассудил, что пусть уж лучше парнишка пока погуляет среди витрин с экспонатами, чем станет впустую ошиваться у запертых ворот, в любой момент рискуя угодить под заблудившийся автоматический погрузчик или под выхлоп шального челнока. Тем более, что справочник, с которым я внимательно ознакомился еще на «Еве», характеризовал музей как самое безопасное место в порту, если не на всей планете.

Разумеется, я все равно тщательнейшим образом проинструктировал Дика, кому звонить (Аран) и куда бежать (ближайший полицейский пост) в случае любых осложнений. При этом, почему-то я был уверен, что юнга начнет спорить и проситься со мной – и подсознательно уже приготовился к строгому увещеванию. Но неожиданно для меня, мальчонка остался с охотой. Что ж, вот и славно!

…Повинуясь указанию навигатора, я в очередной раз куда-то свернул – и оказался в нешироком проходе между двумя рядами контейнеров, наполовину перегороженном какими-то обитыми железом ящиками. И тут моя зеленая стрелка вдруг часто-часто замигала, свернулась в колечко – и погасла. Вообще-то, именно так она должна была себя повести при завершении маршрута, но никаких вывесок, складских ворот или хотя бы калитки я вокруг себя не увидел. Какой-то сбой?

– Навигатор! – четко проговорил я – управляющей панели поблизости тоже не просматривалось, в таких случаях иногда срабатывает простая голосовая команда.

Иногда, но не теперь: стрелка не вернулась.

– Шаккр! – пробормотал я и на всякий случай повторил громче: – Навигатор! – с тем же нулевым результатом.

Хотя нет, не совсем с тем же: на этот раз откуда-то сзади мне насмешливо ответили:

– Не шумите, капитан: это здесь не работает!

Я резко обернулся: в пяти шагах за моей спиной стоял Ваал Комм иль Дарра.

– Стрелка пропала, – сообщил я ему – так-то понимая, что корпоративщик определенно в курсе моей проблемы, а скорее всего, даже приложил к ней руку. Но надо же было что-то сказать!

– Это потому, что вы уже пришли, куда надо, капитан, – осклабился Ваал Комм иль Дарра. – Хотя и, быть может, не совсем туда, куда собирались, – он приподнял руку, и я увидел недвусмысленно направленный на меня короткий черный ствол.

– Бластеры же здесь вроде запрещены, – на автомате вырвалось у меня.

– Это не бластер – всего лишь игольник, – доверительно сообщил мне корпоративщик – то-то я смотрю оружие выглядело странно. – Такие на Маргоре, конечно, тоже под запретом, но металла в нем ни молекулы, сплошное углеродное волокно – так что большинство полицейских детекторов его в упор не видят. А еще игольник бьет бесшумно и, обычно, нелетально – но это, конечно, если не перестараться на нервах. А я как раз сейчас что-то малость взволнован… Так что давайте без глупостей, капитан! Мой друг подойдет к вам… – из-за рослой фигуры корпоративщика показалась другая, пониже и поуже в плечах, и не в голубой форме «Космокора», а в каких-то чуть ли не лохмотьях. – …Коснется вашего коммуникатора своим, – продолжал между тем Ваал Комм иль Дарра, вы переведете ему все ваши денежки, затем я всажу в вас одну – повторяю: всего одну – иголочку… Вы мирно уснете на полчасика, а мы с приятелем уйдем и больше, надеюсь, никогда с вами не увидимся. И нет, не пытайтесь никуда звонить! – с какой-то даже укоризной добавил он – я и впрямь незаметно, как мне показалось, царапнул ногтем СИК, посылая сигнал экстренного вызова. – Обычная связь тут заблокирована, проходят только финансовые транзакции!

Ну, да, судя по вялой реакции коммуникатора, так дела и обстояли…

– Так что, это банальное ограбление? – проскочить в своем тоне и толике испуга я не позволил, а вот разочарования не скрыл: в какой-то момент у меня мелькнула надежда, что таким странным способом на связь со мной решил выйти тот загадочный аноним из сообщения, мой не то благодетель, одаривший кораблем, не то губитель, отобравший память и заменивший ее суррогатом. Встреча с ним тоже, разумеется, могла закончиться более чем печально, но там, по крайней мере, у меня был бы шанс получить ответы на терзающие меня вопросы…

– Ничего личного, капитан, просто бизнес, – моими же словами, неосторожно произнесенными недавно в музейном кафе, ответил мне тем временем корпоративщик. – Приходится, знаете ли, крутиться!..

Что сказать, иронично.

– Шаккр! – процедил я. – Может быть, все же как-то договоримся к обоюдной выгоде? – торопливо выговорил затем – второй злодей был уже возле меня. Стоял грамотно, не перекрывая сообщнику зону обстрела, и требовательно тянул руку к моему левому мизинцу.

– Уже договорились, – хмыкнул Ваал Комм иль Дарра. – Вам ведь нечего нам предложить – кроме того, что мы и так заберем. Так что по кольцам, капитан! Или мне придется подстрелить вас и изъять коммуникатор вместе с пальчиком. Взламывать чужой СИК – то еще удовольствие, но если иного выбора не останется…

– Ваше кольцо, капитан! – хрипло потребовал второй грабитель. – Будьте столь любезны!

– А вы не боитесь, что в «Космокоре» узнают про ваш маленький криминальный бизнес? – осведомился я у корпоративщика – пугать его местной полицией, понятно, смысла не имело. – Вас видели со мной… – чуть не уточнил: «мой юнга видел», но прикусил язык – с негодяев еще станется вернуться, выманить Дика из музея и расправиться с мальцом!

Но в ответ Ваал Комм иль Дарра лишь хохотнул:

– Было бы забавно!

– Кольцо, капитан! – настойчиво повторил второй.

– Считаю до пяти, капитан, – согнав с лица веселое выражение, хищно прищурился на меня корпоративщик. – Потом стреляю – и одной иглой могу не ограничиться, учтите! Итак: один!.. Два!..

«Звездолетчик скорее начал бы обратный отсчет!» – безотчетно мелькнуло у меня в голове.

– Три!..

Шаккр, что же делать?! Вот так, за здорово живешь, отдать этим грабителям все заработанное?! Катастрофой для «Евы» это, конечно, не станет – просто обнулит итоги первого рейса… Возьмем новый аванс, начнем с начала… Шаккр! На это у гадов и расчет: деньги на счету для меня сейчас – не вопрос жизни и смерти! В отличие от обещанной за неповиновение очереди из игольника…

– Четы… – продолжил между тем Ваал Комм иль Дарра, и вдруг осекся, не договорив.

В полумраке коридора что-то коротко блеснуло, и я с изумлением разглядел короткий клинок, замерший аккурат у горла корпоративщика, действительного или мнимого.

– Брось игольник! – услышал я знакомый голосок: из-за уха грабителя выглянула сосредоточенная физиономия моего юнги – я еще успел удивиться, что они с высоченным негодяем почти одного роста, но тут же сообразил: Дик стоит на баррикаде из ящиков. И да, к горлу бандита мальчонка приставил свой возлюбленный кортик!

– Хорошая попытка, – пробормотал сквозь сжатые зубы Ваал Комм иль Дарра. – Но что, если вместо этого я нажму на спуск – и пришью твоего бравого капитана? – похоже, он тоже узнал парнишку.

– Прежде, чем я вскрою тебе горло от уха до уха, из этой пукалки вылетит одна, от силы – две иглы, – уверенным тоном заявил Дик. – Капитан после этого выживет, а ты – нет!

– Но потом мой приятель разорвет тебя голыми руками – несмотря на твой красивый ножичек! – выразительно показал «корпоративщик» глазами на притихшего сообщника.

– Может быть, – и не подумал спорить юнга. – Но тебе будет уже все равно.

– Хм, пожалуй, – буркнул Ваал Комм иль Дарра и благоразумно разжал пальцы.

Игольник с глухим стуком упал на бетонный пол ангара.

– Ты! – бросил парнишка второму грабителю. – Отойди от капитана!

Тот подчинился.

– Теперь ты! – снова обратился малец к корпоративщику. – Отбрось игольник ногой в…

Ваал Комм иль Дарра исполнил приказ даже прежде, чем Дик договорил. Оружие нырнуло куда-то в темному у ящиков.

– …в сторону капитана, – уже без пользы закончил свою мысль юнга.

– Ну, прости, мелкий: поспешил! – ухмыльнулся Ваал Комм иль Дарра.

Выйдя наконец из ступора, я быстро шагнул в том направлении, куда улетел игольник, присел на корточки, пошарил в полумраке: судя по всему, оружие провалилось в глубокую щель водостока у основания стены из контейнеров. Я сунул туда руку – вроде бы, нащупал что-то, напоминающее ребристую рукоять, и попытался подцепить ее пальцами.

Шаккр, не надавить бы так ненароком на спуск!

– Ну, что будем делать? – деловито спросил между тем корпоративщик – скорее у Дика, нежели у меня. – Может, раз такое дело, разбежимся по-хорошему?

– А как же компенсация за беспокойство? – усмехнулся мой юнга.

– Забирайте игольник! – помедлив миг, предложил Ваал Комм иль Дарра.

– Чтобы нас с ним и повязали? – хмуро бросил снизу я, все еще безуспешно копаясь в щели.

– Капитан, ты меня вообще слушал? – недовольно буркнул корпоративщик. – Детекторы его не видят!

– Ты сказал: большинство детекторов! – напомнил я.

– Самые чувствительные – на внешнем периметре, вам туда не надо!

– А мы, значит, должны поверить тебе на слово? – недобро прищурился я.

– Больше у нас с приятелем с собой все равно ничего ценного, – заметил Ваал Комм иль Дарра. – Кто ж идет на дело с полным кошельком?

– У того урода, помимо коммуникатора, перстенек на пальце, – заявил Дик. – Пусть отдаст – и расходимся!

Я покосился на бандита: да, действительно, перстенек с печаткой…

– Он не снимается! – прохрипел низкорослый бандит.

– А ты уж постарайся! Или, как тут уже сегодня звучало, забрать его вместе с пальчиком?

Наверное, мне стоило вмешаться, как-то взять ситуацию под собственный контроль, но я лишь, как зачарованный, наблюдал за разворачивавшейся сценой – не оставляя, впрочем, попыток выудить игольник…

– Шаккр! – негодяй порывисто взялся за свой перстень, покрутил – и, вроде бы, без особого труда сдернул его с пальца.

– Вот так-то лучше! – издевательски похвалил его Дик.

А дальше все произошло очень быстро. Бандит без замаха, но с завидной силой швырнул перстень в лицо моего юнги. Парнишка машинально зажмурился и, воспользовавшись моментом, Ваал Комм иль Дарра оттолкнул в сторону его руку с кортиком, а затем, змеей вывернувшись, наотмашь ударил мальца кулаком в живот. Дик охнул, согнулся пополам и с грохотом повалился со своего ящика на пол.

Тут как раз мне наконец удалось подцепить пальцем предохранительную скобу игольника. Я рванул оружие из щели, но, когда повернул ствол к противникам, оба они уже были у поворота за угол контейнера. На автомате я все же выстрелил – и, как потом выяснилось, даже дважды – но, очевидно, в спешке промахнулся.

Не прошло и пяти ударов сердца, как в темном коридоре ангара остались только я, замерший с игольником наизготовку, и скрюченный, тихо постанывающий среди ящиков Дик.

Читать книгу