Историю сию поведал отшельник, что живёт в конце тропы лесной. «Бродяга тот с ума сошёл и сгинул уж давно» - так закончил он рассказ. Нет, я ему не верю! Я прячусь в высокой траве, я беспомощен и жалок перед дряхлым стариком. Я вижу, как он лешачит. Извечный слуга ласково говорит с хозяином. Он клянется ему в вечной любви. Я переодеваю одежду наизнанку. Я выберусь из леса. Я всем расскажу, почему нельзя ночевать в домах, что в глуши лесной.
Слуга лешего
В глуши леса зловеще скрипят сосны и, если посмотришь вдаль, увидишь стену стволов, нерукотворный частокол. Сквозь вековой ковёр потемневшей хвои не может пробиться никакая трава. Здесь мухомор вместо цветка и сыроежка вместо ягоды. Лес, не знавший человека, полон валёжника сгнившего до трухи, которая разлетается сырыми ошмётками, только дай по ней сапогом. Время от времени на лицо попадают паучьи растяжки. Одинокий комар, если тебя учуял, то пока не напьётся, не отвяжется. Без устали стучит дятел, перелетая от сосны к сосне. Под ногами трещит хворост от неловкой и торопливой поступи. Эхо дразнит бродягу: «Ау-ау». Где солнце пробивается сквозь крону деревьев, встречаются заросли молодых и гибких елей. Под некоторыми можно извернуться и пролезть. Но куда чаще случается так, что путник, пытаясь обойти, теряет сторону, в которую шёл. Заблудиться здесь проще простого. В глуши все краски темны, и куда бы бродяга ни пошёл, всё чудиться, что ходит кругами. Здесь он во власти лешего.
Не его ли это жилище?
Потемневший от времени бревенчатый дом и никакой нет тропки к нему. Утонувшая по окна в землю изба выглядит давно заброшенной. Кто станет жить под дырявой, местами обвалившейся крышей? Однако из щелей оконных ставен льётся тусклый свет свечи. В серых сумерках лесной глуши тепло огня манит и зовёт. «Какая-никакая, а всё-таки крыша над головой. И собеседник. Наверное», – успокоил тревогу бродяга. Он постучал в низенькую дверь. С гвоздика упала подкова, которую вешают на удачу – плохой, должно быть, знак. Бродяга отступил на шаг, вытер со лба холодный пот.
– Сжалься, хозяин, – взвыл бродяга, – ночь на носу, а я весь продрог! Тропинку потерял, до дома засветло не доберусь, зверь пожрёт.
Тряхнуло дверь и осыпалась пыль. Отвориться ей не удалось, оборвалась нижняя петля. Дверь уперлась углом в пол, покосилась, будто голову преклонив.
– Ну, я войду, пожалуй.
Бродяга приподнял дверь за ручку и отворил. Что за чертовщина? Дом был пуст. Где же хозяин? На столе горит лучина, всюду пыль, в углах и на окнах паутина. Бродяга осмотрел тёмные углы, под кроватью и в чулане – нет никого. Но ведь горит огонь, а значит кто-то здесь живёт. Ждал бродяга дотемна, а как завыли волки, запер он дверь на засов и подпёр рухлядью и обломками крыши. Сидел он за столом, не замечая, что лучина горит и не прогорает. Завладел им вскоре сон.
Из тьмы явилось чудище рогатое, поросшее мхом, и пожало руку бродяге, заключая договор, о котором бродяга пока даже и не подозревал.
Большего он, проснувшись, не вспомнил. Но чудище то не забыть никогда. «Я здесь сойду с ума», – подумал бедняга. Он убежал из дома, бранясь на колдовство тёмное и боясь чудовище страшное. Он проблуждал по лесу весь день. Зубы его стучали от холода, живот урчал от голода и на вид был вовсе плох. Под вечер он пришёл к тому же дому. И всё та же лучина горела на столе.
– Хватит шутить со мной! – кричал в пустоту разваленного дома он. Смахнул рукой бродяга лучину на пол и затоптал. Она погасла. Сразу же дождь пошёл, дрожащий бродяга заполз под стол.
Не спалось. А как тут же уснуть? Уж понял бродяга, что попал в сети колдовские. Дом проклятый не даст уйти ему не в жизнь.
Шелестящий, но сильный как рёв голос из ниоткуда раздался в доме, и стены затряслись:
– За ночлег долг уплати свой мне! Моей работы страшной, губительной для люда веди ты тщательный учёт. Бедный человек, храни надежду. Домой, как лучина догорит, отпущу, отведу. Верь.
Взвыл бродяга:
– Ах, за что меня ты так!
И голос отвечал:
– Тебя гостем приютил в доме леший. Правду сказать, жизнь тебе сохранил. Имеет наглость человек задавать ещё вопросы?
Бродяга не нашёл в себе силы и слова сказать.
– Книгу в столе бери и начинай работу, а я на охоту. Пиши, пиши о том, как я гублю бродяг тебе подобных.
На столе новая загорелась лучина. Бродяга покорно сел за стол. Старую толстую книгу, оплетённую человеческой кожей, разложил на столе. Окунул перо в кровавые чернила и начал писать о том, как гибнут люди, заблудившись в лесу. Есть те, кто, оголодав, ест хитрые поганки. Часто бывают отчаянные, громко на помощь зовущие бедняги, чьи к ночи кости глодает лютый зверь. Уж очень леший любит неосторожно навести на обломанный сук, да на глаз. Один за другим гибли грибники, охотники и пьяные гуляки.
Бродяга наш пробовал сбежать, но возвращался к дому вновь и вновь. Голос дома, голос лешего ругал его, как непослушного пса, и всегда прощал.
Он вспоминал приметы, народные средства. Использовал их, и многие были выдумкой. Однажды он надел сапоги наоборот. Правый на левый, а левый на правый. Сбежать от дома ему всё же удалось, но пришёл бродяга к зловещему дереву повешенных. И у каждого мертвеца обувь была наоборот надета. «Неужто и меня ждёт такая судьба», – думал бродяга. Он переобул сапоги, как полагается, и отправился обратно. И служил он лешему послушно много лет.
Поросший волосами и с длинной бородой, он потерял счёт времени и забылся на службе, отдав всего себя сполна. Ведомый приказом, слуга лешего дописал о том, как домик в глуши лесной найдёт блуждающий парнишка и затушит лучину. Он встал и пошёл домой.
Узнает он, что прошло пятьдесят лет с того дня, когда в лесу заблудился. И с ума сойдёт и сгинет.
Полвека в услужении за ночлег.
Рассказ опубликован на Синем сайте.
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!