Внимание! Это перевод статьи.
Источник: www.motorsportmagazine.com
Автор: Эойн Янг
Трофеи Рудольфа Караччолы выставлены в Индианаполисе. Так как же его серебро оказалось так далеко от Германии?
Пожалуй, последнее, что вы ожидали бы увидеть в музее «Индианаполис-Спидуэя», - это довоенные трофеи Рудольфа Караччолы, завоеванные им, когда он выступал за «Мерседес» в Европе. И всё же они подчеркивают причудливую связь Караччолы с «Инди». В 1946 году Караччола купил довоенный «Мерседес GP W165» с 1,5-литровым двигателем V8 с наддувом для «пятисотки», но автомобилю запретили покидать охваченную войной Европу. Вместо этого Руди согласился вести машину американского энтузиаста, в результате чего немецкий ас попал в больницу после несчастного случая, который так и не разъяснили.
Если бы в конце 1930-х годов существовал титул чемпиона мира, он принадлежал бы Караччоле. Можно сказать, что Адольф Гитлер создал профиль успеха Караччолы, когда поддерживал команды Больших Призов «Мерседес-Бенц» и «Ауто-Унион», но он также проклял их, когда начал войну со всем миром в 1939 году. Караччола наблюдал, как сгущаются военные тучи, и переехал в Швейцарию на семилетний вынужденный отпуск, но в 1946 году он получил приглашение от Попа Майерса, вице-президента «Индианаполис-Спидуэя», предложившего ему взять с собой гоночную малютку «Мерседес» - модель «W165» 1939 года выпуска – для участия в «пятисотке» 30 мая.
Майерс возродил интерес «Мерседеса» к этому событию. До войны компания демонстрировала сильную приверженность гонке, планируя заявку заводской команды в «пятисотке» 1938 года. Для Караччолы, фон Браухича и Ланга были выделены четыре машины плюс запасная, и команда должна была отправиться в путь через океан в мае. Эти планы отменили в течение нескольких недель из-за опасений по поводу расхода масла во время длительной гонки.
18 ноября того же года «Мерседес» приняли решение о выпуске 1,5-литровых автомобилей, поскольку Италия решила проводить крупные гонки в формуле «вуатюреток», чтобы дать «Альфа-Ромео» и «Мазерати» шанс на успех. Это был откровенно националистический шаг, но было определенное предположение, что в 1940 году объем формулы мировых Больших Призов сократится до 1,5 литров, поэтому «Мерседес» приступили к созданию миниатюрного автомобиля Гран-При, уменьшенного «W163» с пятиступенчатой коробкой передач. Это был первый «Мерседес», оснащенный двигателем V8, хотя и с небольшим наддувом. На Большом Призе Туниса были заявлены две машины, и Ланг и Караччола должным образом одержали абсолютную победу: первый-второй.
В 1941 году Руди вернулся на родину, чтобы посетить завод «Мерседес» в Штутгарте и спросить доктора Кисселя, генерального директора «Даймлер-Бенц», может ли он приобрести одну из «W165», подобной драгоценности. В своей автобиографии «Мир автогонщика» Караччола написал:
«Доктор Киссель вызвал меня в свой кабинет. «Мой дорогой Караччола», - сказал он. - "Машина не будет в руках лучших, чем в ваших. Фактически, обе машины, поскольку только одна из них находится в рабочем состоянии. Вам пришлось бы использовать другую на запчасти. Я хотел бы подарить вам эти машины, но их нельзя вывезти из Германии. Это будет считаться незаконным вывозом. Как только всё будет сделано официально, я распоряжусь, чтобы их доставили вам».
Пенсию Караччиолы от «Мерседеса» заблокировали в 1942 году из-за того, что он отказался принимать участие в войсковых развлечениях, а затем умер доктор Киссель. Тем не менее, его преемник, доктор Вильгельм Хаспель, знал о «W165», и в 1945 году, за несколько месяцев до окончания войны, два гоночных автомобиля появились на швейцарской границе. Документации не было, поэтому оформлением занимись «Мерседес-Бенц AG» в Цюрихе. Услышав, что автомобили прибыли, Караччола отправился в Цюрих, чтобы забрать свой подарок, но без документов и с участием немца, проживающего в нейтральной Швейцарии, это стало серьезной международной проблемой. В конце концов Караччоле это удалось, и со временем было достигнуто соглашение о «пропуске одной машины для ремонта и участия в 500-мильной гонке». Переправить своего механика Вальца из Германии в Швейцарию было еще сложнее, но они нашли чертежи и другие детали для автомобиля, установили дополнительный масляный бак для длительной гонки и организовали уличный испытательный заезд в 5 утра с помощью полиции Цюриха. Автомобиль и запчасти отправили грузовиками во французский порт, но забастовка докеров остановила планы. Была середина апреля 1946 года, всего шесть недель до дня гонки. Американский генерал Дулиттл дал разрешение на авиаперевозку автомобиля в Индианаполис, но время поджимало, и Министерство иностранных дел в Лондоне в конечном итоге наложило вето на экспорт.
Руди и его жена Алиса («Крошка») всё равно решили совершить поездку и вылетели в Нью-Йорк. В переполненном поезде до Индианаполиса они были поражены встречей с довоенными товарищами по гонкам Акилле Варци и Джиджи Виллорези. Владелец трассы Антон Халман-младший встретил поезд, забронировав семье Караччола номер в отеле в центре города, где Руди получил письмо от Джо (Джоэла) Торна с предложением предоставить свою машину для участия в гонках.
Историк спидвея Доналд Дэвидсон описывает Торна как «эксцентричного миллионера, который всегда был на мели». Он участвовал в четырех довоенных «пятисотках», заняв пятое место в 1940 году. Теперь, после недавней аварии на мотоцикле, Торн, прикованный к инвалидной коляске, подписал контракт с Караччолой, чтобы тот ездил вместо него, озадачив зрителей в Индианаполисе, поскольку немец был относительно неизвестен в США.
Торн был яркой личностью, описанной Броком Йейтсом в 1961 году в статье «Автомобиль и водитель»:
«Там, где такие люди, как Каннингем и Ревентлоу, тщательно распределяли денежные потоки для достижения своих спортивных целей, Джо использовал технику пожарного шланга, разбрасывая деньги в ужасающих количествах, собирая на своем пути спортивные автомобили, целые гоночные команды, скоростные катера, самолеты и ослепительные женщины. За 20 беспокойных лет Джоэл Вулф Торн-младший, вероятно, потратил, возмутился, расстроился и позабавился больше, чем любой другой человек в истории автоспорта».
Караччола описал Торна после первой встречи как «очень состоятельного, странного, худощавого молодого человека», но согласился управлять особым автомобилем «Торн-Инжиниринг», оснащенным 4,5-литровым шестицилиндровым двигателем «Спаркс» без наддува с карбюратором на каждом цилиндре. Караччола был озадачен, обнаружив, что тормоза приводятся в действие ручным рычагом снаружи кабины пилота! Захватив с собой на всякий случай свой довоенный гоночный комплект, он явился на медосмотр, и врач допустил его, впечатленный подтянутостью 45-летнего мужчины.
Доналд Дэвидсон описывает первое знакомство Караччолы со спидвеем:
“До гонки оставалось всего несколько дней, и Караччола вывел машину на тренировку, но вскоре его остановили, потому что на нем был только матерчатый шлем. Жесткие шлемы не требовались в Европе до 1952 года, и у него такого не было”.
Официальные лица настояли на том, чтобы он надел надлежащий защитный шлем. Затем полковник Артур Херрингтон, уроженец Великобритании, председатель соревновательной комиссии «AAA», изготовил шлем для водителей танка британской армии. Руди сказал, что он был легким, с вентиляционными отверстиями, но прочным: «У меня было ощущение, что моя голова находится в ведре». «Ведро» полковника почти наверняка спасло ему жизнь.
Караччола извлек знакомый урок – знаменитая старая скоростная трасса была не так проста, как казалась:
«Овальный прямоугольник был удивительным – к каждому повороту нужно было подходить по-разному. Виражи были лишь слегка приподняты, задняя часть была широкой и красивой. С другой стороны, передний участок перед трибунами был неровным и ухабистым, потому что он был вымощен кирпичом. Через несколько машина полностью в моих руках. Мощность сцепления с трассой была потрясающей, и машина великолепно держалась на дороге».
На следующий день он сдал экзамен гонщика, а затем отправился на квалификацию: «Машина пролетела через трассу... и это последнее, что я запомнил». Он разбился во втором повороте. Маршал трассы сказал, что руки Караччолы внезапно упали с руля, и гонщик внезапно потерял сознание. Машина врезалась в барьер на обратной прямой, Руди выбросило из кабины, он ударился затылком о дорогу.
В «Автомобиле и водителе» Йейтс написал об этом случае:
«Было уже далеко за полдень, когда Караччола дал полный газ большого «Спаркса» при выезде из юго-восточного поворота. Внезапно синяя машина пошла вбок и врезалась в подпорную стенку. Какое-то время она проехала по барьеру, а затем плюхнулась на трассу, опрокинув Руди на голову. Трехкратный чемпион Европы был срочно доставлен в больницу с тяжелыми травмами. Его врачи согласились, что без грубого старого танкового шлема Руди получил бы верную смерть».
Причина аварии до сих пор остается загадкой. Было высказано предположение, что птица попала Караччоле в лицо, но о таком ударе птицы на Спидвее практически ничего не слышно. Историк Дэвидсон сказал:
«Я не знаю здесь ни о каком ударе птицы … по крайней мере, ни одна из них не попадала в гонщика. Птицы попадали под машину, но никогда - в гонщика».
Одна газета выдвинула более причудливую идею – что кто-то, возможно, бывший солдат с антинемецкими настроениями, выстрелил в цель. Впоследствии, осматривая свои очки, Руди заметил «глубокие дыры в небьющемся стекле и стальной оправе очков», но эта теория не получила широкого распространения.
Караччола ничего не мог вспомнить и предположил, что что-то ударило его в висок:
“Этот несчастный случай, как и большинство таких же, не получил надлежащего объяснения. Мертвые не говорят. А у тех, кто серьезно ранен, природа милостиво отнимает память о мгновении ужаса...”
Он пробыл в коме неделю и почти месяц в методистской больнице, прежде чем вернулся в отель. Затем владелец трека Халман предложил Руди свой домик на берегу озера недалеко от Терре-Хот, где он мог бы поправиться. Именно эта дружба в конечном итоге привела к тому, что Алиса Караччиола после своей смерти подарила трофеи музею Спидвея.
В погоне за удачей другой участник команды Торна выиграл «пятисотку» 1946 года. Средняя скорость Джорджа Робсона составила 114,82 миль в час (184,785 км/ч – прим.), так что машина Караччолы, очевидно, была конкурентоспособной…
Оригинал: https://www.motorsportmagazine.com/archive/article/february-2009/76/a-long-way-from-home/