Экранизация «Мастера и Маргариты», недавно вышедшая на экран, вызвала диаметрально противоположные мнения: от мнения, что это лучший вариант, до того, что этот пасквиль стоит запретить. Мы попросили нашего колумниста Энджи Эфенди посмотреть фильм и составить собственное мнение.
«Мастер и Маргарита» — роман на особом счету. Один из тех редких романов, изучаемых в школе, но который не вызывает ни зубовного скрежета, ни желания позубоскалить на тему «маленького человека» или «архитектоники дуба». Роману не назначили какого-то официального толкования, что и дало читателям ощущение, что роман, в котором стопроцентно есть скрытые слои, говорит с ними на языке, понятном только для двоих.
Что вижу в романе я? Я уверена, что именно Пилат создает вокруг Иешуа легенду, подделывая исчезновение тела и подстраивая убийство Иуды (кстати, это те редкие моменты из линии Ершалаима, которые попали в эту экранизацию). В этом и есть грех Пилата, за которой он прощен в финале, это его история, которая будет разыграна другими персонажами, чьи действия предопределят и его судьбу. Но также это роман и о том, что выдумка стала реальностью, о чём и скажет Воланд в первой сцене на Патриарших. Что Дьявол прибывает в Москву тридцатых по той причине, что где-то в другой части города в это время бродит Сила Добра, давая прощение и искупление тем, кто сумел остаться собой во времена Тьмы. Что одно из «благ», что совершает «Часть той силы, что вечно хочет зла», это отвлечение внимания на себя, яркий фейерверк, перестрелки Бегемота, представление в варьете — всё это громадная иллюзия, скрывающая правду.
Мастер и Маргарита, Михаил Булгаков
Не возражаю против того, что все события книги можно тасовать и иначе, и видеть в Пилате человека, который совершает подлость, знает об этом, но защищает сам себя словами о том, что всего лишь выполняет то, что должен. Именно в этом сила книги, в том, что она дает увидеть вечные истины за покрывалом из современности. В том, что люди видят за событиями, что великие божеские или инфернальные события будут свершаться среди бытовых дрязг. Что то, что полагается мелочью, незаметной частью жизни, на самом деле имеет основополагающее значение и будет взвешено на совсем иных весах.
Не удивительно, что любая экранизация книги, отходящая хоть на миллиметр от паттерна «иллюстративный материал», будет вызывать нервные реакции и провоцировать скандалы. Новая экранизация Михаила Локшина, чья премьера состоялась 25 января, уже за короткий срок проката вызвала ряд скандалов. Что там в сюжете, которому уже почти сотня лет, может соотноситься с повседневностью?
Но действие экранизации происходит вовсе не в реальной Москве, вернее, в этой реальной Москве, по которой ходит безымянный Писатель, в котором угадываются и Булгаков, и Мастер. И шум, стройка, переизбыток людей. Но там в мире романа — иная Москва. Это жуткий дьявольский некрополис, заставленный социалистическими зиккуратами, а не город. Это пустое пространство под светящимся кольцом лунного затмения, и создано оно на самом деле только для дьявола, Воланд идет по нему, как хозяин, а не как случайно прибывший гость-иностранец. Это пространство созданное воображением, но не воображением Писателя. Он лишь фиксирует воображение толпы, толпы, которой навязали эти образы те слегка дрожащие литераторы, боящиеся сболтнуть лишнего, которые шельмовали Писателя на заседании в начале фильма.
В этом и заключена истинная скандальность постановки, намного превосходящая текущий исторический момент. Миром правят идеи. И если идея, в которую поверят люди, окажется дьявольской, они создадут мир, где только Дьяволу и будет хорошо. Если поначалу кажется, что эта попытка запараллелить писателя и творение — только банальный ход, стандартный сюжет о факторах, влияющих на фантазию, то потом видишь, что этот фильм рассматривает обратный процесс: как фантазия формирует мир.
Социалистический мюзикл «Вперед в будущее», который Писатель прерывает своей фантазией, пригласив на сцену Воланда со свитой, по сути — более опасен и страшен, чем шоу чертей, потому что сформирует более страшные идеи, создаст более страшный ад, чем тот, в котором Дьявол устраивает собственный бал. И сам Дьявол в несколько раз повторяющемся первом разговоре с Берлиозом и Бездомным напоминает им про евангельскую историю с Пилатом и Га-Ноцри, потому что даже ему будет скучно в том выхолощенном лишенном юмора аду, который своей фантазией рискуют выстроить те, кому он запросто отрывает их пустые головы.
Писатель запускает раз за разом эту карусель из образов, из красоты, которую пытается противопоставить колышущемуся вокруг серому Инферно. Это красивый фильм. Фильм, где попытались ввести Дьявола не в мир романа, а в мир современный, что и делает сюжет настолько жутким. Потому и любят роман, потому фильм уловил то, что называется «духом времени». Он не идеален, но станет знаковым, так как тем, кто впредь обратится к этой идее, придется оглядываться на него. Потому что люди будут раз за разом оглядываться на эту книгу, потому что, скатываясь в ад, люди будут ждать хотя бы прихода Дьявола, если Бог молчит. Потому что черный бал Полнолуния пройдет и закончится, а ад с грешниками будет красивей того, что люди устроят сами себе самостоятельно. Но людям хочется верить, что в аду общих демонстраций, опережающих друг друга подхалимов и всех иных видах коллективного безумия, есть кто-то, кто наблюдает за ними. Кто знает правду и напомнит ее во времена всеобщей лжи.
И, наверное, так будет всегда. Потому что роман Булгакова показывает, что всё человеческое — временно. Это такое громадное кольцо Соломона, на котором написано «И это тоже пройдет». А из полуоткрытых ворот, над которыми выбито «внезапно смертен», веют ветра Вечности. И адский шум заседаний, профкомов, битв за «квартирный вопрос» и «мест под солнцем», заглушает их чистое пение.
Текст: Энджи Эфенди
