Лапсик-трехпалый четырехмесячный котенок без одной задней лапки прожил все эти месяцы своей жизни на небольшом механическом заводе в провинциальном городке. Еще совсем маленьким он потерял заднюю лапку. Стая бездомных собак забрела на завод и наткнулась на коробку, в которой грелись друг о друга Лапсик и его братья с сестричками. Мамка храбро защищала их, но собаки загрызли ее и всех, кроме Лапсика, которому собаки успели только сильно покусать лапку, прежде чем их разогнали подбежавшие на шум и визг рабочие завода. Со временем лапка засохла и отпала и котенок научился шустро ковылять на тех оставшихся. За это и получил свою кличку- Лапсик.
Лапсика выходили суровые заводские мужики, пожалев покалеченного сироту. Они организовали ему большую коробку в цеху, накидали туда тряпок и поставили пару банок из-под консервов, куда приносили на первых порах немудрящую еду из своих домов и наливали воду. А в углу входной двери проделали дыру, чтобы котенок мог заходить в цех, когда дверь была закрыта.
Особо Лапсик не жировал, но и с голоду не пропадал- мужики крошили ему в миски часть своих обедов, которые приносили с собой из дома- столовой на заводе не было. А пару раз кто-то даже расщедрился на остатки сметаны в банке и кусок вчерашней печенки, оставшейся после какого-то застолья. Так что Лаписк не унывал и радовался жизни.
Не любил он только одного- выходные и праздники. В эти дни завод оставался безлюдным, никого в цеху не было и есть было нечего. Приходилось бродить по его территории и искать хоть что-то, чтобы утолить сосущие позывы в животе. Мышей, в изобилии водившихся вокруг цехов он поймать не мог из-за своей инвалидности. Без одной задней лапы ни прыгнуть толком, ни бегать у него не получалось. Иногда удавалось чем-то поживится, но чаще приходилось ждать понедельника, когда хмурые мужики входили толпой в цех, раздраженные с похмелья. Иной раз и пнут вертевшегося под ногами и жалобно мяукающего Лапсика -"Брысь, скотина! И без тебя тошно, башка трещит!"Но Лапсик не обижался и терпел, зная, что рано или поздно кто-то сжалится и достанет их кармана принесенный с собой в цех "тормозок" с бутербродами, щедро отломит кусок хлеба с колбасой или с холодной телятиной и накрошит в его, Лапсика, банку. А в обеденный перерыв сядут мужики за длинный стол, достанут дружно свои пакеты с едой и загремят костяшками домино, играя, ругаясь и перекусывая одновременно. Те, кто были в выигрыше довольно хмыкали и бросали смешно вертевшемуся на трех лапках котейке угощение. Лапсик научился определять по лицам мужиков, кто выигрывал, и ковылял к ним, чтобы не попасть под тяжелую ногу проигравших, срывавших свое раздражение на нем, пиная и отбрасывая Лапсика в сторону. От них в эти минуты еды ждать не приходилось. Те, кто выигрывал, добродушно защищали котенка : "Чего ты на котея ополчился? Он не виноват, что ты играть не умеешь! Лапсик, иди ко мне, кис-кис-кис! Держи колбаску!" Утолив первый голод Лапсик дожидался очередного угощения от выигрывавших мужиков, подбирал его, но не ел, а забирал подачку и ковылял к своему единственному другу Хытьке.
Хытька- взрослый кот породы мэй кун жил на задворках цеха в старой заброшенной собачьей конуре, когда-то давно принадлежавшей какому-то заводскому псу. Хытька еще котенком попал в семью богатых людей, живших в областном центре. В те времена у него было совсем другое имя- Лорд. Он жил в неге и холе, но постепенно надоел хозяйке дома. Ее стала раздражать кошачья шерсть, какашки из лотка и расцарапанные углы дорогой мебели. Хытьку вывезли далеко за город и бросили в лесу. Он, привыкший к домашней жизни долго не мог понять, чем провинился и что случилось. Проголодавшись, бродил несколько дней по лесу, перебиваясь кузнечиками и бабочками. Грязный, отощавший кот вышел к заводу, пробрался через одну из многочисленных дыр в заборе на его территорию и сразу поймал первую в своей жизни мышь. Утолив голод непривычной пищей он поселился в старой конуре. Хытька больше не доверял людям, но понимал, что жить надо рядом с ними- люди всегда оставляли после себя какие-то съестные объедки, привлекавшие мышей. А мыши теперь стали основной едой Хытьки.
Люди заметили появления красивого кота, многие хотели погладить его, но Хытька в руки не давался. Он дыбил шерсть, прижимал уши и и начинал страшно шипеть "Хыыыы!" за что и получил свою новую кличку- Хытька. Мышей вокруг было полно, водились и крысы, которые тоже вошли в рацион ставшего полудиким кота. Хытька заматерел, вернул прежний облик красавца с гладкой шерстью, пышным хвостом и боевыми кисточками на кончиках ушей. Мыши, крысы и заводские воробьи с голубями став постоянной добычей кота, позволяли Хытьке жить не унижаясь перед людьми просьбами о подачках. А если кто-то приносил к его будке куски колбасы или курицы, Хытька презрительно игнорировал эти попытки подружиться с ним, оставляя угощение нетронутым, хотя оно и пахло соблазнительно вкусно, смутно напоминая прежнюю домашнюю жизнь в тепле и уюте. Людскую еду он ел только когда ее приносил его единственный друг- Лапсик. Сам Хытька охотно делился с Лапсиком мышами и остатками пойманных крыс, которых он уже ловил не столько для пропитания, сколько из азарта матерого охотника, так что у него всегда был запас из серых тушек в углу его жилища.
Иногда Лапсик забирался в конуру Хытьки и, прижавшись к его боку, покрытому роскошной шерстью засыпал. Хытька открыто нежность к другу не проявлял, но старался особо не менять позу, пока Лапсик спал рядом, чтобы не разбудить малыша. А Хытька никогда не приходил в гости к Лапсику в цех. В дни, когда завод пустовал и становилось тихо он осторожно приближался к дыре в двери, через которую его маленький друг забирался внутрь цеха, но всегда останавливался перед ней, тревожно принюхиваясь к враждебным запахам металла и людей, доносившимся из дыры, подолгу сидел, глядя, как Лапсик призывно шныряет в цех и обратно, приглашая его внутрь, но заходить отказывался. Он больше не доверял людям и не понимал, почему Лапсик так беззаботно идет туда, где пахнет предательством и болью. И он никогда не приближалсяк двери когда в цеху были люди..........
В хмурый серый ноябрьский понедельник Лапсик нетерпеливо дожидался рабочих, сидя внутри промерзшего за ночь цеха, высунув голову из своей дыры внизу двери. Он дрожал от холода и голода. Он мог зарыться в кучу тряпок в своей коробке и там согреться, но голод заставил его мерзнуть на сквозняке, который завывал холодным влажным потоком ппроносясь через дыру. Лапсик очень хотел есть. Выпавший в пятницу мокрый снег загнал мышей и крыс в норы и у Хытьки охота не задалась, он едва смог наесться сам всего лишь парой пойманных за три дня мышей и поделиться с Лапсиком смог лишь жалкими остатками своей добычи. Наконец то появились люди. Они входили в цех громким топотом стряхивая налипший снег и гряз с ботинок и сапог. Лапсик смешно вертелся между топающими ногами жалобным мяканием напоминая о себе, пока не отлетел в сторону с коротким болезненным мявом. Ему отдавил лапку и злобно отбросил в сторону ,поддев под живот ногой сорокалетний мужичек Сенька Фомин по прозвищу "Слюнявый" за то, что брызгал слюной во время разговора из-за выбитых двух передних зубов. Жадный человечек-он никогда ничего не давал Лапсику, исподтишка норовил пнуть или ударить котенка когда его никто не видел и Ласик старался обходить его стороной. В воскресенье Сенька проиграл в карты соседу крупную сумму , с горя перепил дешевой водки и теперь мучился похмельем и злобой на весь мир. А тут Лапсик под ноги подвернулся, вот он и сорвал на нем злость. "Ну ты, Слюнявый, потише!" -пробурчал бригадир Николаич-"Под ноги смотри..."
У всех мужиков было поганое настроение- понедельник, кто-то маялся с похмелья, у кого-то с женой были разборки и на голодного Лапсика никто внимания не обращал. Только молодой ученик сесаря Юрка присел рядом с ним, нашарил в кармане крошечный слипшийся комочек из остатков плавленного сырка, хлебных крошек и шкурки от сосиски (следы воскресной попойки с корешами в гараже) и дал Лапсикуу, погладив по маленькой ушастой головке своей теплой ладонью, пока котенок дрожа от жадности торопливо поедал угощение...
В цеху зашумело, загрохотало, завизжали сверлильные станки, перекрывая выкрики рабочих-привычный шум для заводского котейки. Слегка утоливший голод Лапсик понимая, что до обеда ему больше ничего не перепадет решил скоротать время у Хытьки и заковылял к своему другу.
Довольный Хытька трудился над только что пойманным зазевавшимся голубем, хищно урча и время от времени встряхивая ушастой головой -сбрасывал налипающие на морду перья и пух. Покосился на присевшего рядом Лапсика, неторопливо закончил трапезу, оставив маленькому другу кусочек бедра птицы. Благодарный Лапсик долго трудился над непривычной поживой, но справился и потом довольный облизывался и умывался. Он почти наелся-много ли котенку надо!-и твердо решил отблагодарить и угостить сегодня Хытьку тем, что ему дадут люди в цеху.
Наконец-то прозвучал сигнал к обеду и рабочие расселись за самодельным столом. Загремели костяшки домино, зашуршали разворачиваемые бумажные свертки с немудрящей домашней снедью, в воздухе аппетино запахло колбасой, сыром, свежим хлебом. Лапсик был уже начеку, зняв свой пост рядом со столом и терпеливо дожидаясь первой подачки. Началась игра. Люди азартно стучали костяшками, матерились, кто-то радостно, кто-то с обидой. Полетели первые кусочки лакомств Лапсику от выигрывовших счастливцев- "Держи, малышь!" "Лапсик, лови колбаску!" "Кыся-хочешь сырку? Ну вижу, что хочешь! Кыс Кыс Кыс-На!"....Котенок не успевал ковылять от одного игрока к другому, торопливо глотал кусочки, быстро насыщаясь. Он уже был сыт, но привык есть столько, сколько вмещает желудок, страхуясь от возможных недоеданий в будущем...
"Слюнявый" проигрывал раз за разом, злился, яростно огрызаясь на насмешки других игроков. Он принес большой кусок вареной телятины на обед, но успел лишь пару раз откусить от него, увлекшись игрой и стараясь выиграть хотя бы раз. "Ни хрена ты не умеешь, Слюнявый! Ни работать нормально, ни играть, ни баб щупать!" - бригадир беззлобно щурился на Сеньку, перемешивая костяшки домино после очередного его проигрыша. Фомин боялся ответить Николаичу, только злобно бросал взгляды на хохочуших рабочих и яростно дымил мятой папироской. Лапсик давно приметил кусок говядины, который Сенька положил не как все мужики-на стол , а пристроил рядом с собой на лавке. Это ,конечно, опасное воровство получается, но ведь надо отблагодарить Хытьку за голубя и потом говядина лежит уже так давно, что стала белеть остывшим жиром по бокам. Наверное ее уже есть не будут, решил Лапсик и осторожно проковылял, влекомый ароматом вареного мяса....
"Рыба!" -хлопнув костяшкой по столу выкрикнул Николаич и Слюнявый разразился матом-он снова проиграл. Злоба накрыла его горячей волной, он вскочил, хотел обматерить всех хохотавших над ним рабочих, и тут краем глаза заметил движение внизу. Лапсик с трудом встав на уцелевшую заднюю лапку дотянулся до мяса и , подцепив коготком потянул на себя. Говядина соскользнула вниз, упала на земляной пол и довольный котенок потянулся к ней мордочкой..."Тварь!"-ударом ноги Слюнявый отбросил коротко мякнувшего Лапсика. Котенок отлетел серым комочком и страшно ударился спиной о железный угол станка...
Он не кричал, не мяукал, только странно выгнулся дугой и лихорадочно заработал передними лапками, ползая кругами и волоча неподвижную задню лапку. Он старался изо всех своих маленьких сил уползти от накрывшей,оглушившей его боли и никак не мог убежать от нее...
Люди вскочили с мест и молча застыли, глядя на безмолвно кружащегося котенка...
"Ты что наделал, урод?" -заорал Николаич. Ударом кулака выбил остатки передних зубов Сеньке отправив его валятся рядом со столом и виновато шепелявить-"А чего он мое мясо исортил? Да кому он нужен, это Лапсик?"
Николаич бережно поднял все еще перебирающего передними лапками котенка, который вдруг торопливо и неумело впервые в своей короткой жизни громко заурчал в ответ на осторожное поглаживание грубой ладонью его вздрагивающего в последних судорогах тельца . Маленькое сердце остановилось...........
Рабочие в кровь избили Сеньку Фомина. Из санчасти он уже не вернулся в цех, уволившись в тот же день.
Лапсика отнесли к будке Хытьки и положили, чтобы он попрощался с дружком, решив на следующий день закопать маленького котенка рядом с будкой. Остатки своей недоеденной снеди они тоже положили рядом с маленьким комочком. Хытька отбежал далеко в сторону от приближающихся людей, захыкал, по привычке вздыбив шерсть. Когда люди ушли обратно в цех, Хытька вернулся к своему жилищу, осторожно подошел к Лапсику, долго обнюхивал его, пару раз тронув лапой. Потом присел рядом, не притронувшись к угощению. Так он и просидел весь день. Рабочие вемя от времени выглядывали из двери и выдели нахохлившегося неподвижного мей куна рядом с небольшим серым бугорком на земле...
А утром они не нашли ни Хытьки, ни тела Лапсика. Только замерзшая еда, которой они угостили Хытьку осталась на земле не тронутой. Больше Хытьку никто на заводе не видел. Исчез мей кун. Ушел куда-то. Куда делось тело Лапсика тоже никто не узнал. То ли вороны утащили, то ли крысы..Хотя еду оставленную рабочими они почему-то не тронули. Люди придумали историю, как будто именно Хытька унес тело своего маленького друга и прикопал где-то, подальше от злобных существ погубивших его.
А через несколько дней Николаич смущаясь, покашливая и злясь на собственное смущение, демонстрирующее подчиненным его слабость, придя в цех достал из-за пазухи крошечный пищащий комочек- котенка. "Вот... Соседка дала. У них кошка нарожала, вот она и раздает всем подряд. Пусть вместо Лапсика живет тут. Вот... Можно тоже Лапсиком назвать"........