Эта статья публикуется на основе интервью с Даше Лясковец, бывшей ученицей художественной школы ПОКРОВ.
По поводу Строгановки – какое общее впечатление от учебы, какие остались ощущения?
Академия, конечно, дала мне огромный опыт, и положительные ощущения. Это очень теплые воспоминания не только как о месте обучения, но и как о месте, где появилась новая дружба, новые отношения, связи, опыт. И в целом институт, конечно, дает базу знаний, дает живой опыт, в том числе и наша кафедра. Я очень довольна тем, что выбрала именно этот институт и прекрасно проучилась в нем четыре года. Хотя на самом деле, в начале было очень трудно, как психологически, так и физически. Но со временем ты все это принимаешь, перевариваешь, вливаешься в атмосферу вуза.
И что прямо все четыре года было трудно? Обычно трудно на первом курсе, втором, а дальше люди как-то втягиваются.
Да, я бы сказала, что первый курс, конечно, самый тяжелый. Это куча бессонных ночей, как нам и обещали. Но я помню один день, весной, это был конец первого курса, ко мне подошел на улице Олег Столяров. Раньше я ходила к нему на подготовку перед первым курсом, и он спросил: «Ну, как первый курс?». Он ожидал, видимо, услышать: «Ужасно, знаете, все плохо». А я говорю: «Знаете, все хорошо!» То есть, конечно, мы не спали, конечно, мы иногда тайно ночевали в нашей аудитории, потому что просто иначе не было времени на все. Но в целом, благодаря коллективу, и, наверное, преподавателям, все было очень позитивно, и поэтому все что было трудно, нам тем не менее было по силам выполнить.
Я сам учился, чуть-чуть раньше, чем ты. Это было время, когда вовсю приходили новые технологии, и мне понравилось, что вуз на это отреагировал довольно живо.
Т.е. он не окуклился в замшелом состоянии, а начал как-то развиваться в ногу с прогрессом. А вот здесь в Строгановке такое ощущение есть?
Я бы сказала, что есть, плюс сложилась такая ситуация, что два с половиной года, наверное, если не больше, из моего обучения пришлось на пандемию. Один курс у нас целиком был онлайн, то есть, это было несколько встреч за год, а большую часть учебного времени мы сидели дома, и вузу просто пришлось раскрыть свои навыки по коммуникации онлайн. И я считаю, что они очень быстро отреагировали, и все лекции стали вестись в Зуме, все быстро выстроилось. И в целом, все было удобно, и стало как-то по-современному. На первом курсе мы еще были далеки от компьютеров, там только начинается знакомство с программами, и в основном, вся работа делается руками, т.е. это макетирование и параллельно живопись, рисунок, т.е. в общем более прикладные занятия. В последствии другие курсы уже подразумевают более подробное изучение компьютерной техники, программ, и мы уже отдаляемся от прикладных работ. И все, что было онлайн тоже было предусмотрено так, чтобы было удобно отправлять работы на проверку, всегда была связь в мессенджерах, в сетях. Нам даже сделали личные кабинеты в вузе, чтобы можно было подгружать аттестацию по живописи и рисунку. Все было на высшем уровне, я считаю, особенно учитывая не новизну института, потому что это такой вуз с уже довольно долгой историей. В общем, все достаточно быстро стало современным.
А вот эти новые технологии и возможности, как, например, онлайн связь, – это все учебе вообще помогает?
Если честно, у этого есть две стороны. Мне лично понравилось время на удаленке, потому что я в целом полюбила удаленный формат работы и учебы. Это удобно: ты сидишь дома и успеваешь больше, чем когда ты тратишь время на дорогу. И когда мы делали что-то удаленно и просто присылали результаты, мне было легче. Потому что есть еще процессы, допустим, ожидания, когда ты на занятиях в самой Строгановке, – это может быть очередь в несколько часов к одному преподавателю, чтобы проконсультироваться. И ты сидишь и полноценно не можешь ничем другим заниматься. Ну, ты можешь условно заниматься проектом, но все равно ты тратишь это время.
Плюс онлайн формата в том, что ты можешь и спокойно заниматься другими делами, допустим, на компьютере, пока у тебя подходит очередь. В этом плане удобно. Есть, конечно, такие моменты, когда были онлайн лекции, потом была и онлайн аттестация в Зуме и других программах. Конечно, там есть легкость в том, что ты можешь быстренько гуглить что-то, если тебе надо. Преподаватель на тебя смотрит через камеру, особенно если это преподаватель, скажем так, пожилого возраста, они уже меньше все это понимают. И в целом был, конечно, большой плюс в том, что можно было как-то схалтурить немножко. Это в каком-то плане помогало не тратить силы и энергию на то, что на самом деле не так уж нужно.
С другой стороны, если говорить о минусах такого обучения, то кому-то просто тяжело быть дома. Кому-то больше нравится постоянно здесь варится в этом соку.
Видимо, все еще зависит от того, какой это факультет, и что это за дело. Потому что Строгановка очень разная, она гораздо пестрее, чем многие другие вузы, и, допустим, мне трудно себе представить, как бедные монументалисты выживали в ковид.
Да, на самом деле, вот им, наверное, трудно. То есть нам еще повезло с кафедрой, наша дизайнерская работа заключается именно в проектировании и моделировании на компьютере, и это легко перенести в онлайн. Но, конечно, текстильщики, стекольные мастера – им, наверное, было трудно дома.
Скажи, тем кто пытается что-то выбрать для себя, сориентироваться, – на что смотреть?
Как вообще попытаться что-то понять? Потому что бывает, когда человек точно знает: «Хочу туда». А бывает, что не очень понимает. Есть желание в какую-то такую сторону идти, но до конца не понятно, куда именно, а что-то выбрать надо.
Я бы дала такой совет, прежде всего выбирать сердцем место, которое ты идешь, потому что это будет не просто обучение, а это, предположительно, твоя будущая профессия. У нас и так этот выбор в школе делается в достаточно раннем возрасте, и возлагается большая ответственность в юности на то, что мы выбираем.
Но, с другой стороны, сейчас вообще очень развито образование, его можно получить в любом возрасте. И если даже сейчас вдруг ученик выберет не то направление, которое в будущем будет приносить ему удовольствие, то его можно легко сменить. У нас в группе, например, была студентка, которая отучилась три года на монументальной живописи и поступила к нам на первый курс, и ничего страшного. Она сейчас потрясающий профессионал. Да, у нее был этот опыт живописи за спиной, но она поняла в какой-то момент, что это ей абсолютно неинтересно и поступила заново. Т.е. прежде всего важно не бояться выбора, – того, что если сейчас что-то выберешь, то это на всю жизнь, и как быть, если потом не понравится… Всегда можно все изменить.
А если хочется именно сейчас понять, что больше нравится. Например, когда я училась в художественной школе, большинство выпускников школы почему-то шли именно в Академию Строганова. Некоторые шли в печать, но основной поток шел на графический дизайн. Мне это было совсем не близко, т.е. сначала я немножко поддалась этому общему веянию и даже подумала, что я тоже, наверное, пойду, а потом у нас были занятия на факультативе, мы распределили среди одногруппников в одном проекте обязанности. Кто-то делал текстильное, кто-то делал графическое, а я делала мебель. Это была отрисовка воображаемых предметов мебели, и мне тогда это очень понравилась.
Через некоторое время мы с девочками пошли в академию Строганова на день открытых дверей. И это тоже, на самом деле, очень важное мероприятие, на которое, наверное, стоит сходить каждому, кто планирует поступать. Потому что здесь проводят экскурсии, показывают, что делают студенты: какие у них работы, как идет развитие, куда поступают. В том числе на нашей кафедре – это очень интересный день, т.е. прямо с интерактивными моментами. Если зарождается какая-то мысль, что вот мне нравится определенная кафедра или направление, то обязательно стоит сходить. Потому что, когда мы сходили, и я пришла на графический дизайн, я поняла, что знаете, я этого не хочу. «Я не пойду с вами», – сказала я девочкам и пошла смотреть кафедру мебели.
Я пришла сюда, тут еще висели старые эскизы, другой был ремонт, и мне так понравилась, что это законченный предмет, что это ты создаешь, и оно будет стоять рядом с тобой в будущем. Я понимаю, что графическая продукция – она тоже ощутима, она как бы есть, но меня смутило количество текста, мне это совсем не близко. Вот это прорисовывание букв, закорючек, – вот совсем не мое. Я больше про какую-то цельность, про предмет. И когда я пришла, я ощутила это в пространстве, силу этого помещения, кафедры в целом. Тут, когда приходишь, есть такой дух…
То есть то, что мы занимались этими буковками на моем предмете, там у нас чуть не целое полугодие была посвящено вообще шрифту, – это помогло понять, что это не твое, да?
Да. А кто-то наоборот понял, что ему очень нравится копаться в этом…
Я имею в виду, отрицательный опыт тоже важен, в том смысле, что если бы этого не было, ты могла бы уверенно стремиться на дизайн…
Да, а потом поняла бы, что мне это не нравится. Это тоже важно – изучить все, и даже если, допустим, ученик не собирается идти на мультимедиа, все равно рассмотреть, понять, что именно там не подходит, сравнивать всегда кафедры, факультеты. Ну и собственно, потом уже посмотреть на дне открытых дверей. А когда поняли, что нравится, сейчас есть и социальные сети почти у всех факультетов и кафедр, можно посмотреть там, что происходит, как у кого живо, у кого наоборот, какое затишье. Потому что в Строгановке абсолютно разные направления, и есть какие-то более устаревшие кафедры, на которых еще все такое немного нафталиновое, а есть уже более современные, которые, как мне кажется, сейчас больше нравятся людям. К примеру, это графдизайн, это наша кафедра, это сейчас развитые промы, интерьер, это где-то, где сейчас появляются технологии и все оживает…
Ну, с графдизайном и с мультимедиа, я понимаю… А по поводу твоего направления, что оно сейчас собой представляет? Я представляю себе, как 100 лет назад – мастера мебельщики создавали модель, потом она ставилась в производство…
В целом, примерно так же. То есть сейчас есть выстроенные программы, скажем так. У преподавателя она, в целом, плюс-минус одинаковая на все года, но каждый раз для каждого курса, все равно, создается что-то новое внутри этой программы.
Первый курс, как я уже говорила, прикладной, и больше идет акцент на работу с материалом, на замеры. Мы, например, делали обмер реального стула на первом курсе, делали большую работу в графике, потом делали отмывки. Это была работа для того, с чтобы понять, как вообще строится мебель, что это такое, какого оно размера, из каких материалов. Первый курс в целом направлен на изучение самой мебельной базы.
Вы рисовали эти стулья, и это происходило на бумаге, как и пятьдесят лет назад – чертеж, отмывка и т.п.?
Да, чертежи и все это. И были первые макеты, конечно.
Я так понимаю, смысл этого в том, чтобы как бы ощутить это руками, прочувствовать, прежде чем садиться за компьютер?
Да, потому что за компьютером можно начать, наверное, делать не то. Сначала надо погрузиться в тему. Как историю мы всегда начинаем изучать с древних времен, условно и с мебелью так же.
А дальше уже идет развитие, то есть уже начинаются задания на эскизирование. Мы уже в конце первого курса начинали делать небольшие макеты вешалок, и даже спроектировали, собственно, свои вешалки – делали макеты из подручных материалов. Кто-то, конечно, делал настоящие прототипы из древесных материалов. Я делала свою вешалку из пластика – гнула, красила, для основания делала форму из гипса – заливала, расписывала под мрамор. То есть первый курс – это такая огромная творческая ручная работа.
А дальше уже второй, третий, четвертый курсы – они направлены на основы проектирования. Это эскизы, это погружение в компьютерные программы с 3D моделированием. То есть наша кафедра изучает в основном проектирование мебели. Это может быть и мягкая мебель, и стулья, и шкафы. Сейчас большой акцент идет на современные технологии. Появляются какие-то предметы мебели, в которых есть что-то такое, например, встроенные сенсорные панели. Вот, допустим, я на дипломе вообще делала мебельное оборудование для системы выращивания растений. То есть, по сути, это мебель, которой как бы не существует вот так в жизни, то есть она не используется в интерьере. Но есть такие фермы с подсветкой, которые выращивают микрозелень. Это считается мебельным оборудованием. И сейчас много такого появляется нового, нестандартного. И акцент происходит на развитии новых технологий.
Хорошо, как оно происходит здесь в Строгановке, понятно. А вот потом – в профессии, в жизни, что с собой сейчас представляет работа в этом направлении.
Хочется еще добавить, наверное, что у нас в обучении со второго курса начинается практика с реальными работодателями. То есть после второго курса мы обязаны найти компанию, которая нас готова принять на месяц, и мы на бесплатной основе с ними сотрудничаем. Просто они выдают реальные задания, которые мы делаем. Это может быть проектирование мебели, это могут быть просто чертежи или какие-то обмеры, – разные бывают направления. В том числе, мы, конечно, помимо мебели захватываем интерьер. И это тоже в обучении учитывается, и на последнем курсе у нас был большой проект на полгода по созданию интерьера. Со второго курса, у нас появляются проектные задания. Это, например, разработка стульев, и все делают стулья. И это не просто кто-то придумал задание, которое мы делаем. Это реальные заказчики, то есть кафедра ищет настоящих заказчиков на обычное курсовое задание, и зачастую объявляется конкурс на то, что после просмотра лучшие проекты будут вознаграждены как-то финансово, либо будут стоять на какой-то выставке. То есть немножко дается такой стимул для большего вовлечения в процесс. И мне кажется, что-то очень важно.
Да, это очень круто. Я так понимаю, что это не инициативы отдельных преподавателей, а это политика кафедры?
Да, это политика кафедры – конкретно нашей, не на всех кафедрах такое есть, что мы с ранних лет, можно сказать, уже работаем с реальными заказчиками. И когда ты из института выходишь, у тебя уже есть штук шесть, а то и больше реальных проектов. И портфолио уже есть, и связи. И плюс на самом дипломе присутствуют многие производители, которые смотрят, кто что сделал. В том числе сам диплом обязательно нужно делать с реальным производителем. В этом году, например, ребята делали проект с одним производителем. Все студенты работали с одной фирмой. Обычно наоборот, каждый студент ищет себе свою фирму, и в рамках ее задания делает проект. И получается, что на выходе из института, помимо всего опыта, у тебя есть и связи, и люди, которые тебя уже знают, и такое творческое окружение, которое готово тебе помочь куда-то прийти, либо уже готово взять.
В моем случае, когда я устраивалась на работу, это было еще на третьем курсе. Институт, конечно, предупреждает, что если ты хочешь работать, то на учебу ты не забиваешь. И если вдруг увидят, что ты все пропускаешь, не обращаешь внимания на какие-то замечания, то, конечно, может встать вопрос об отчислении или каких-то санкциях. Так что, если кто-то собирается работать в учебное время, ведь кто-то у нас и с первого курса работает, то это еще большая ответственность за то, что ты должен успевать и там, и там.
Третий курс, мне кажется, наиболее спокойный. Т.е. это когда ты уже прошел пекло, впереди диплом, а это такой год паузы, чтобы немножко расслабиться. Я как раз в Инстаграме нашла мебельное бюро, просто написала, и у нас должна была быть после третьего курса практика. По идее на нее можно устроиться бесплатно, т.е. тебе ничего платить не будут. Но я подумала, зачем мне устраиваться на практику, если я могу сразу на работу устроиться, и мне еще деньги будут платить. Так и вышло, и мне очень повезло, я считаю, у меня прекрасный руководитель.
И когда я слушаю других – их опыт, как и где они работают, то это не всегда так. Очень редко можно найти такого человека, который все понимает, во всем поддерживает и просто реально классно руководит.
А что вы там делаете?
Я работаю в мебельном бюро, я там единственный дизайнер. Руководитель, конечно, тоже в роли дизайнера присутствует. Компанией, владеет пара, то есть муж и жена, которые создали свое небольшое производство. Оно такое семейное, небольшое, и поэтому я пока что один дизайнер, и меня хватает.
Я проектирую новую мебель, разрабатываю новые предметы в старые коллекции. У нас есть разные коллекции с названиями и у них есть определенная стилистика. И я могу постепенно добавлять новые предметы в эту коллекцию.
Хочется немножко понять с точки зрения того, как устроен этот бизнес. Фирма просто производит какие-то новые модели, коллекции, и они появляются где-то в каталоге на сайте, и кому нравится, тот покупает? Или это делается под заказ, под конкретные проекты?
Да, у нас – под заказ. У нас такой формат из-за того, что мы небольшая фабрика. Мы именно – локальное бюро, так это сейчас принято называть. У нас есть полный ассортимент на сайте, я также делаю модели. То есть, если дизайнеры работают с нашей мебелью, то у нас всегда есть модели на белом фоне для коллажей. Я тоже всем этим занимаюсь, делаю схемы и такую удобную библиотеку, которой можно пользоваться, чтобы создавать проекты. И потом к нам приходят уже и заказывают.
Профессиональный вопрос: модели на белом фоне или на прозрачном?
На прозрачном. Раньше, до меня было на белом. Я решила, что лучше на прозрачном, так будет легче, чтобы их не вырезать.
И получается я делаю большую работу по проектированию и также работу с сайтом. Это замена картинок, я делаю интеграцию нашей мебели в условные интерьеры. Не проект квартиры, а именно такие абстрактные интерьеры, в которых помещают нашу мебель. То есть я делаю визуальный ряд для того же сайта.
А основной круг заказов – это частные заказчики – какие-то дома, квартиры, владения?
Да, это обычные люди, которые у нас считаются средним сегментом, которые приходят в наш шоурум в центре. Это могут быть и дизайнеры, могут быть просто люди, которые зашли или нашли в интернете. То есть все делается на заказ, выбираешь товар, оформляешь, предоплата, и определенный срок – столько-то рабочих дней.
Мне интересно вот что, по основному предмету вы чертили что-то, отмывки делали, потом плавно переползли в 3D-редактор в компьютере. А вот старые добрые живопись и рисунок – это все было?
Да, конечно.
А оно вообще какое-то отношение к этому ко всему имеет? Как-то вообще помогает?
Или это как два разных футбольных поля, на каждом свой матч идет?
Я бы сказала, если честно, что больше опыта, знаний и развития в живописи и рисунке мне дала художественная школа, чем институт. Не потому, что мы здесь не ходили на эти предметы, а потому, что здесь они уже ведутся очень древними педагогами. Некоторые из них реально стараются и прямо пытаются передать свой опыт, а кто-то уже ходит так, понимая, что никому здесь ничего не нужно. И если брать обучение в Строгановке, то, наверное, здесь как такового смысла немного. Если ты, конечно, будешь, прямо этим увлечен и будешь ходить и допытываться у всех педагогов: «Объясните, покажите…», – то, наверное, они поделятся важным опытом, потому что большинство преподавателей, я думаю, все – это очень серьезные художники в прошлом и в настоящем, и у них, конечно, есть свой опыт. Просто у всех очень разное видение и подход, наверное, к обучению вообще и к технике.
То есть в школе Покров рисунок и живопись круче, чем в Строгановке?
На мой взгляд, да. Рисунок примерно на том же уровне, наш рисунок им подходит. Вот с живописью иначе. Сначала я пришла на кафедру живописи работать лаборанткой, т.к. это определенные связи и это опыт. И за время работы здесь ты можешь пойти учиться на какие-то курсы, которые можешь выбрать, и тебе их дают пройти бесплатно. Так я, например, ходила на курсы по керамике, чтобы был запасной аэродром для поступления. И когда я ходила, я там писала при заведующим кафедры живописи, он, кстати, потрясающий человек. Но, когда они видят, как мы пишем, для них это что-то другое. И они прямо видят, кто приходит из нашей художественной школы, и говорят: «О, видно!» Т.е. нас как-то понимают. И когда я пришла, сразу сказали: «О, понятно, откуда ты!» И пытались переучить, потому что они хотят переучить.
А что им не нравится?
Как они описывают, мы делаем это, как мозаику, такими кусочками, пятнами. А им больше нравится, когда все размазано, разглажено. И мне, честно говоря, не всегда нравится то, что нравится им. Мне кажется, у нас все более живо.
Я понял, на самом деле это в какой-то степени следствие некоторой недоученности у нас в Покрове. Потому что этот мозаичный подход нужен для того, чтобы человек анализировал цвет, – как он по форме лежит, как она модулируется. Опять же, допустим, он начинает брать цвет, и для того, чтобы скорректировать сумму, добавляет новые мазки, он не перекрашивает то, что уже сделано. И уже потом с наращиванием опыта и мастерства эта мозаичность понемножку уходит. Потому что все-таки, например, кувшин внутри себя не имеет таких жестких границ, как по краю предмета или как край стола. Таким образом эта же дробность становится мягче, просто это должно быть не в ущерб богатству цвета.
Очень часто проблема нынешнего академического обучения в других художественных школах в том, что они заходят с академической дорожки, и цветовому разбору учат, а цветовое богатство находить – нет. И в результате у человека потом такая живопись, что светотень есть, и при этом вот зеленый кувшин, оранжевый апельсин, и все совершенно врозь, ничто не связано, и облика у натюрморта нет.
Конечно же на кафедре живописи этому учат, и они стараются по-своему, но у всех разный подход. Т.е. условно какие-то педагоги считают, что надо начинать от светлого к темному, а кто-то категорически, что надо от темного к светлому. И тут как бы, к кому попадешь, тоже такой важный фактор.
По поводу того, что ты была лаборанткой на кафедре живописи, я чувствую, здесь пахнет лайфхаком по поводу того, как можно облегчить себе дорогу по поступлению.
Честно, я не знаю, помогло ли мне это. Т.е. мне никто ничего не сказал, и до сих пор, это для меня загадка, – я своим трудом поступила, или мне кто-то где-то помог в чем-то добрать какие-то баллы. Потому что это нигде не отслеживается, и ты никак не поймешь этого. Я слышала, девочка с нашей кафедры тоже работала в актовом зале лаборанткой. Т.е. все-таки, когда лаборантом идут работать, то надеются на какую-то помощь, но тем не менее у нас были и лаборантки, которые не поступили на бюджет. Они – прекрасные девочки, но вот им не хватило их собственных навыков, и, наверное, тогда уже нет возможности ничего сделать.
Если там пары баллов не хватает, то, может быть, помогают. Главное не в том, чтобы втираться в доверие, а нужно просто уважительно относиться к педагогам. Тем более на кафедре живописи, где я работала, все уже в таком почтенном возрасте. Ты им помогаешь, ты с ними разговариваешь. Один педагог для нас вообще устраивал мастер-классы со второй лаборанткой. Просто говорил: «Давайте повеселимся!» Мы садились, и он гуашью нам показывал, как делать быстрые интересные этюды.
В любом случае в лаборантстве есть польза, во-первых, ты еще до обучения получаешь какой-никакой опыт работы. Если прямо после школы, особенно, как я брала год на подготовку, мне это было комфортно совмещать. Т.е. со школой, понятно, это бы не получилось, потому что обучение в Строгановке проходит в первой половине дня, и графики не сошлись бы.
А так ты погружаешься в атмосферу, присутствуешь на просмотрах и лучше понимаешь систему, понимаешь, что, допустим, оценки, которые здесь ставят, вообще не характеризуют твою работу на академических кафедрах. Потому что как бы ты ни старался, тебе все равно могут поставить три и объяснить это тем, что просто кафедра мебели плохо ходит. И сколько бы я лично не старалась, мне все равно иногда ставили тройки. И я смотрю объективно, вижу работы других и не понимаю вообще. Была ситуация, когда лаборант, который временно приходил, кого-то заменял или что-то такое, поставил, случайно три вместо четверки на полях. Ему сказали: «Ну и ладно, оставь, пусть три будет». А у человека потом паника: что он не так сделал?
Есть, конечно, польза и от того, что ты можешь погружаться, можешь сколько угодно стоять и писать натюрморты и тоже получать такой опыт. Плюс, вот эти подготовительные курсы, некоторым это полезно, у кого, допустим, нет возможности себе позволить подготовку на большую сумму. То есть, это в любом случае хорошо.
Раз уж разговор в эту сторону свернул, дай еще какие-то советы для тех, кто готовится и поступает.
Совет, во-первых, как можно больше готовиться. Не надеяться на то, что ты в один день все прекрасно нарисуешь, и ничего не делать, нужно действительно заниматься. Если есть возможность ходить к хорошим педагогам в художественной школе и готовиться, надо ей пользоваться. Если – нет, то стараться самому как-то находить возможности, составлять дома натюрморты. Т.е. нужно тренироваться, не до фанатизма, конечно, чтобы, прямо, не вылезая из дома это все делать круглые сутки. Но постепенно себя подготавливать, изучать композицию, изучать свой будущий факультет, что там делается, что нужно иметь ввиду. Изучать, обязательно, каждый год правила поступления, т.е. внимательно все читать: что нужно, что можно.
И кроме подготовки стоит относиться к этому, помимо того, что ответственно, но не слишком себя, наверное, терроризировать. Стараться все равно держать в себе спокойствие, и когда приходишь уже на сам экзамен, мне кажется, важно заранее найти себе каких-то друзей среди других абитуриентов, чтобы не чувствовать себя одиноким, и чтобы было больше уверенности в моменте, когда ты можешь подойти к кому-то и сказать: «Слушай, меня все так плохо получается!» А другой ответит: «У меня – тоже». И все. И тогда уже морально легче на экзамене присутствовать.
А для самих экзаменов, может быть, какие-то советы?
Нет, наверное, единого правила, как не нервничать, все равно каждый человек будет нервничать. Нам преподаватель по рисунку, который помогал с поступлением, например, какие-то шутки про устранение других абитуриентов рассказывал. Наверное, самое главное – не драматизировать, но в тоже время не терять ответственность.
Немножко с юмором ко всему относится и просто стараться воспринимать это, как определенный жизненный этап, который ты сейчас проходишь: что ты сдашь экзамен хорошо, выложишься на все сто, пойдешь домой и успокоишься. Потом пойдешь еще на один экзамен. Т.е. самое главное – не паниковать.
Т.е. если в итоге не повезло, и ты не прошел, то это не катастрофа?
Да, стоит помнить, что если сейчас что-то не получилось, то это не значит, что ты вообще плохой художник или плохой человек. Всегда можно попробовать еще раз.
По поводу поступления, у нас давно длится с переменным успехом дискуссия, и есть два мнения, что лучше бегом бежать в вуз сразу после школы, чтобы времени не терять, и второе, что, наоборот, никуда этот вуз не уплывет, и можно спокойно все силы бросить на сдачу ЕГЭ, а потом подготовиться к ДВИ и, соответственно, все силы вложить туда. И вот так поступить, используя еще год после школы на подготовку. И есть и в ту, и в другую сторону аргументы и за и против. У тебя есть какие-то мысли на эту тему?
Я скорее из тех, кто за, и когда нам об этом сказали, я сразу согласилась. У меня лично не было отторжения. Скорее обычно отторжение появляется у родителей, которым кажется, что надо, чтобы их ребенок побыстрее закончил институт, чтобы побыстрее все это завершилось. Я не знаю, что за цель родители при этом преследуют.
Я могу сказать, что они преследуют. Тут вовсе не в том дело, что им кажется, что этот год просто коту под хвост, и это катастрофа. Нет, они боятся, что их чадушко за этот год расслабится до такой степени, чтобы потом вообще себя в кучу не соберет и никуда не поступит, а если и поступит, то учиться будет уже не способно клинически. Вот это беспокоит родителей.
Это, конечно, зависит от человека. Если ребенок склонный к тому, что он все забросит, то, наверное, лучше не рисковать, конечно, и дать ему попробовать. И есть фактор, что если ребенок расстроится, что он не поступил сразу после школы, то он может отчаяться и вообще не захотеть поступать туда. Но мое мнение такое, что все-таки лучше взять спокойно этот год. Я лично честно готовилась, каждую неделю ходила на живопись в художественную школу, на рисунок к преподавателю, ходила на подработку лаборанткой, ходила на курсы по композиции от кафедры, которые тоже важны для поступления. И это все очень большой объем времени, на самом деле, и совместить со школой не всегда, получается.
Даже, например, у меня была школа, в которой образование было спокойное, хоть это и была гимназия. Т.е. нас никто там не мучил. Ну, сдал – не сдал, пришел – не пришел. А у кого-то в школах очень насыщенное образование и программы, там детей настолько загружают, что у них просто физически не хватит на это сил. И лучше все-таки взять дополнительный год, спокойно готовиться, что-то новое изучать. Можно пойти на подработку на этот год, чтобы не расслабляться. Не дома валяться на диване, пока ты не рисуешь, а все-таки что-то сделать полезное, помочь родителям на случай финансовых трудностей.
А так вообще, если ты готовишься, то у тебя уже к концу года настрой боевой что ли становится. Ты, во-первых, уже не думаешь, что у тебя есть шанс не поступить. Т.е. он на самом деле есть, но ты думаешь, что вот раз ты взял этот год, то ты сейчас должен на все сто выложиться и показать всем, что ты не зря старался целый год, и все-таки все будет хорошо. По сути, у меня так и вышло, и у тех, кто со мной из нашей художественной школы поступал в Строгановку, они тоже поступили на бюджет. Хотя все переживали, все боялись, и мы все брали год на поступление. И поступление было более легким, чем было бы сразу после школы. Потому что после школы, во-первых, ты только сдал последние экзамены и хочешь выдохнуть, а тут сдавай в еще институте что-то.
А так отдельно внимание выделяешь на это. И мне кажется, что это большой плюс, если есть такая возможность, то лучше не торопиться. Вся жизнь впереди, можно еще хоть десять раз поступать.
Согласен. Ладно, вернемся к твоей работе. В процессе проектирования какие основные средства используются? Это 3D моделирование в компьютере, или макетирование, или черчение, или что-то еще?
Я бы сказала, что есть примерно один шаблон процесса для любого предмета в целом. Всегда работа начинается, конечно, с исследования. Мы учимся этому на кафедре, учимся в последствии сами. Это исследование того, что вы будете проектировать, – ниша, востребованность, изучение материалов, чтобы понять точно, что ты будешь делать. Дальше идет эскизирование, обычно это либо бумага, либо графические планшеты, кому как удобно. Кто-то до сих пор работает на бумаге, я люблю больше эскизы делать на бумаге, а потом уже чистовые варианты переносить на планшет.
После того, как ты сделал эскизы, если ты сам делаешь, то ты это сам как-то отслеживаешь и выбираешь лучшее. Если у тебя есть работодатель, он или заказчик помогает выбрать конкретный предмет. И когда все оговорено, переходишь к моделированию. Моделирование в основном происходит в программе 3DSMax. Есть и другие программы, кто-то работает в Блендере, кто-то в Sketchup, – это такое строительное направление. Все зависит опять же от мебели, которую ты делаешь. Делается визуализация предмета, при желании делается и визуализация интерьера. Конечно, правильно делаются схемы или подробные чертежи, в зависимости от того, кто где работает. Я, например, делаю упрощенные схемы своих предметов, это просто общие размеры, какие-то прочерченные полки, и уже дальше, когда это передают на производство, там уже делают подробные схемы – прямо все узлы, все вплоть до деталей.
Кто-то занимается полным объемом чертежей на своей работе, т.е. все по-разному. И, наверное, важно заранее изучать все до конца, то, что создается. Черчению здесь тоже уделяется много внимания. И потом уже, когда у тебя есть чертежи и 3D визуализация, тогда создается прототип. Обычно после прототипа, если все хорошо, или если нехорошо, то вносятся правки, а потом уже запускается в производство сам предмет.
Понятно, а вот овладение инструментом, я имею в виду программное обеспечение, например, 3DMax, насколько это сложно? Сколько у тебя времени ушло на то, чтобы уверенно начать в нем что-то делать?
Я бы сказала, что я свои навыки в 3D моделировании до сих пор поднимаю, периодически прохожу какие-то дополнительные курсы, потому что здесь, если честно, обучение 3D программам, когда мы учились, было на каком-то не очень высоком уровне. Может быть сейчас уже хорошо, я не знаю. Нас учили, девочки – такие же студентки, которые проходят это в магистратуре, у них это преподавание идет как предмет. И если бы мы более углубленно слушали их, может быть было бы больше толку от этого. Но я лично не получила особо никакой базы по 3D моделированию на первом курсе. На втором курсе, по-моему, появляется Sketchup, когда там прямо все, как в схеме делается. Если 3D Max – более художественный, то в Sketchup все по сантиметрам и миллиметрам. И для меня Sketchup пока остался таким, что я лучше не буду его трогать. Каждому своя программа подходит больше. И я брала дополнительные курсы, чтобы хоть как-то уметь моделировать. Я проходила курсы даже два раза, потому что из-за пандемии одни сорвались. И вот там я уже научилась, конечно, моделировать нормально, и поняла подробно, как там все устроено.
Т.е. я считаю, даже если есть хорошая база в институте, стоит пойти на углубленные курсы по изучению 3D моделирования, потому что там обычно дается хороший опыт, разбираются какие-то трудные моменты, как что моделировать. Бывают же простые формы – вот стол, допустим, он состоит, по сути, из прямоугольников. А бывают какие-то сложные формы, изогнутые, которые тоже нужно уметь строить. Оценить – просто это или сложно – очень трудно, потому что у всех разное восприятие техники, в целом. Мне, конечно, стало легко, когда я прошла курсы, но до сих пор есть вещи, которые я не умею.
Я так понимаю, что если человек по тем или иным причинам, – или ему трудно, или он тупой, или ему лень, но он пренебрег этим и плохо в результате владеет, то потом ему даже в учебе будет труднее.
Конечно, ему придется тогда не лучшим образом это делать и получать не самые высокие оценки за какие-то скудные визуализации. Либо все-таки придется брать какое-то дополнительное обучение, благо это сейчас есть и в онлайн-формате и бюджетнее, чем очные курсы. Свой скил надо всегда наращивать и поднимать, чтобы улучшать картинку.
Чат GPT не умеет пока делать 3D картинки?
Я увидела на днях в Инстаграме Reals, где было сказано: «Можете увольнять своих визуализаторов!» Там собирается коллаж в Фотошопе из предметов и запускается в нейросеть, и она формирует визуализацию. Я увидела это: «Ну, что поделать!»
А визуализация-то убедительная?
Да, прямо реально, как будто бы сделана настоящая визуализация. Сейчас это очень популярный вопрос: заменят ли нейросети художника. Конечно, нет! Разумеется, это все можно как-то организовать и систематизировать какие-то процессы. Например, сейчас есть ретушь фотографий нейросетью, но, по сути, это решение каких-то мелких проблем. Т.е. лишнюю работу нужно просто убрать. Но все равно действия самого художника – стиль каждого человека.
Понятно, творческую составляющую ИИ никогда не заменит.