У одной пожилой женщины было четверо сыновей, шестеро внуков и четыре правнука. Она гордилась численностью семьи, уверенная в том, что прутик можно сломать, а веник - нет. Но своим положением не думала пользоваться: до 83-х лет сама о себе заботилась.
Ходила в магазины, в поликлинику, подруг навещала едва слышащих, забывающих свои имена и подробности жизни.
Дети и внуки навещали бабушку, если кто-то не мог приехать, уточняли у других как ее самочувствие и настроение. Старушку любили.
К 84 годам стало понятно: жить одна она не сможет. То газ забыла выключить, то кран в ванной повернуть.
Временами давление, головокружения, слабость.
Собрали семейный совет. Хорошо бы, чтобы за бабушкой кто-то из своих приглядывал, но это невозможно.
Все заняты: работают, учатся, сидят с грудными детьми.
И хорошо: значит, в роду нет бездельников.
Бабушка свой путь прошла, а вам, молодые, нельзя отказываться от работы, учебы, стажировок. Да и от личной жизни тоже.
Решили бабушкину пенсию тратить на сиделку, а по квартире договорились так: она достанется всем сыновьям. Даже если бабушка завещает квартиру кому-то одному, этот брат ее продаст и разделит поровну.
Договорились каждый месяц скидываться по небольшой сумме денег: маме на лекарства, врачей.
Только дети, внуков это не касается.
Одна внучка решила, что будет к бабушке приезжать каждый день. Ей было невыносимо жаль дряхлеющую старушку. Девушка училась на 2 курсе института, не работала, почему бы не уделить внимание старому человеку?
Родители были против: лучше над книгами сиди! Все равно тебе ничего не выгорит. Квартиру разделят на равные части.
Но девушка и не думала о материальной выгоде. Она уже через месяц заметила, что у бабушки появились силы. Они начали гулять вокруг дома, пару раз выбирались в центр города.
Сиделку на общем совете решили не нанимать. Пока. А там видно будет.
Девушка познакомилась с молодым бабушкиным соседом, точнее - сыном соседей. Они понравились друг другу. После ВУЗа поженились, родился маленький ребенок.
Девушка теперь жила этажом выше своей родственницы. Вместе за ребенком приглядывали, хотя бабушка сама превратилась в дитя, за которым глаз да глаз.
Бабушка протянула еще 7 лет. Родня шепталась: питалась энергией молодых.
В завещании было сказано: квартира среднему сыну, а внучке, которая была рядом - невзрачное колечко.
Странный выбор.
Средний сын забыл про свое обещание и делиться с братьями не стал. Родные люди превратились в злейших врагов. Но их успокаивало то, что внучка, которая подарила годы молодости старушке - тоже ничего не получила, кроме колечка на память. Но девушка отвечала, что именно благодаря бабушке она и встретила своего мужа, родила сына. Она довольна и счастлива.
А много лет спустя, совершенно случайно она узнала, что колечко ее стоит баснословных денег. Квартиру можно на них купить. Все-таки бабушка отблагодарила внучку за заботу.
Вспомнилась еще одна история.
Две внучки ухаживали за своей старенькой бабушкой. Причем настойчиво, рьяно. Ремонт ей хороший сделали, в рестораны на такси возили, в театр. О наследстве и речи не шло: они обе очень хорошо зарабатывали, имели недвижимость и другие активы.
Дело было даже не в чувстве вины и повышенной эмпатии. Речь шла о жалости. Бабушка жила с дочерью, которая в свои 60 была сварливей, ворчливей и раздражительней, чем ее мать. Она измывалась над старушкой, обижала ее. Высказывала крупные обиды и претензии: это ты разрушила мой брак, это ты настроила девочек против меня, это ты не дала поступить мне в иняз. Ты, ты, ты во всем виновата!
И по мелочам: тапочки шаркают, тарелки грязные, на столе крошки.
Внучки хотели, чтобы бабушка радовалась. Они даже отдельную квартиру хотели ей купить, но бабушка отказалась. Уж лучше с такой дочкой, как есть, под присмотром, чем совсем одна. Внучки старались почаще забирать старушку к себе - на ночевки, на каникулы у детей-школьников. Им хотелось, чтобы женщина отдыхала от той злой, душной атмосферы, которую создавала ее дочь.
А когда старушки не стало, прочитали завещание: она все до копейки, до последней сережки и розочки на дачном участке отдала дочери-эгоистке.
Ее старушка, несмотря ни на что, любила больше всех.