В ростовском издательстве «Мини Тайп» вышла моя книга «Степан Разин», посвященная легендарному донскому казаку Степану Тимофеевичу Разину, которого великий поэт А.С. Пушкин назвал «единственным поэтическим лицом русской истории». Продолжаю поглавно публиковать эту книгу в своей Дзен-студии.
«Относительно «Разина» скажу, что я над …картиной работаю»
В.И.Суриков.
Могучая личность Степана Разина, высвеченная непреходящей народной любовью, привлекла внимание и деятелей искусства: художников, скульпторов, деятелей театра и кино, музыкантов и композиторов.
Еще полыхали на просторах России отблески пожара разинского восстания, а в иностранных изданиях ХУП века уже появились словесные описания мятежного атамана, а вскоре была выбита и медаль с изображением Степана Разина.
Она появилась в Гамбурге в 1670-х годах. Цель ее выпуска определялась четко и ясно: увековечить победу царских войск над разинцами, унизить казненного вождя восстания, которого не удалось сломать во время пыток и казни. Неизвестный медальер изобразил Степана Разина непропорционально толстым, уродливо маленьким человеком, хотя известно, что атаман был человеком стройным, высоким, красивым.1 (1 Иностранные известие о восстании Степана Разина. С. 121). Вспомним хотя бы голландца Яна Стрейса, многократно видевшего Разина и писавшего: «Вид его (Разина - М.А.) величественный, осанка благородная, а выражение лица гордое, росту высокого». (Цит. по Сухоруков В. Историческое описание… С. 249). «Молодой и красивый по наружности, обладающий выдающейся храбростью» - это уже описание Степана Разина, сделанной неизвестным иностранцем в работе «Начертания Московии, посвященного кардиналу Альтиери». Но, видно у автора медали была определенная «сверхзадача» - показать Разина уродом физическим, а стало быть, и моральным…
В 1670-х годах появились первые рисунки с изображением Степана Разина. Они впервые были тиражированы тоже заграницей: в Аугсбурге и Амстердаме. Существует два типа гравюр с изображением Разина. Первый из них – гравюра на меди Павла Фюрста. Знаменитый бунтовщик изображен здесь с бородой. На нём кафтан восточного покроя с меховым воротником и с рукавами, также опушенными мехом. По талии кафтан перетянут широким кушаком, правый конец которого свешивается вниз, а затем, загнутый кверху и заткнутый за кушак, образует петлю. Левый конец кушака свободно свисает широкой лентой. Через правое плечо Разина перекинута цепь, возможно золотая, застёгнутая на плече широкой фигурной пряжкой. Кафтан атамана застёгнут на пуговицы, на голове – просторный тюрбан-чалма. В правой руке Степан держит короткий жезл. Эта гравюра впервые появилась в «Приложении к «Гамбургской газете» за 1671 год.
Другой тип разинской гравюры – произведение неизвестного европейского художника. На ней Степан Разин изображен без бороды, но с усами. Полное открытое лицо с черными бровями и с узким разрезом глаз спокойно обращено к зрителю. Курчавые вьющиеся волосы ещё более полнят лицо казачьего атамана. Одет он в кафтан, грудь которого украшена нашитыми в несколько рядов шнурами. Через левое плечо Разина перекинута широкая цепь. Под портретом трудночитаемая надпись по-латински.
Кроме этих основных типов изображений Степана Разина, имеются ещё два типа разинских портретов. В определенной степени они являются разновидностями двух вышеописанных типов гравюр. На одном из портретов Степан Разин изображён в высокой шапке с кистью. На плечах его возлегает богатая шуба, накинутая поверх кафтана. На втором – атаман изображен без головного убора с усами и короткой бородой. Поверх кафтана небрежно наброшена шуба. Не вызывает сомнения, что эти портреты писаны не с натуры, а скорее всего по рассказам людей, приезжавших из России и как-то связанных с событиями разинского движения.
Изображения легендарного казачьего атамана пользовались большим спросом у западноевропейских обывателей. Они быстро расходились, и издатели многократно переиздавали их в последующие десятилетия. Например, только в девятнадцатом столетии портреты Степана Разина первого типа переиздавались двенадцать раз. (// «Исторический вестник». Т. 62. СПБ., 1895. С. 205). Среди западноевропейского населения за это время разошлось не менее десяти тысяч портретов первого типа. Как выяснили специалисты, лубочные портреты Степана Разина продавались приблизительно по пятьдесят копеек за экземпляр, гравюры на меди стоили значительно дороже – до десяти рублей за штуку. (//«Исторический вестник». Т. 62. СПБ., 1895. С. 205). Купить их могли только состоятельные люди, тем не менее гравюры также расходились большими тиражами.
В ХУШ-Х1Х столетиях изображения Степана Разина были широко представлены и в музейных залах Западной Европы, особенно в Лондоне и Берлине.
Кроме всех описанных портретов существует ещё одна интереснейшая гравюра с изображением Разина. Она выполнена неизвестным английским морякам с корабля «Царица Эсфирь»; впервые ее опубликовали в книге «Сообщение касательно подробностей мятежа, произведенного в Московии Стенькой Разиным», опубликованной в 1672 году Томасом Ньюкомбом. (Записки иностранцев о восстании Степана Разина. С. 92, 115). На гравюре изображен ввоз Степана и Фрола Разиных в Москву 2 июня 1671 года, и изображение это довольно точно соответствует словесным описаниям очевидцев этого события. Таким образом, можно предположить, что неизвестный автор гравюры сам находился в многотысячной толпе, встречавшей Разине, видел самого атамана, а потом изобразил его в правом верхнем углу отдельно. На нас из глубины столетий спокойно смотрит человек с продолговатым и худощавым лицом, прямым носом, небольшой бородкой. Выражение лица Разина простое и серьезное, слегка грустное, но удивительно спокойное для такого трагического момента. Это изображение точно соответствует словесному описанию, сделанному голландским путешественником Яном Стрейсом, несколько раз видевшим Разина в Астрахани. С большой долей уверенности можно предположить, что именно так выглядел исторический Степан Разин!
В книге Стрейса «Три путешествия» опубликованы еще две гравюры об истории разинского восстания. На одной из них неизвестный художник (может быть, сам Стрейс) изобразил момент утопления Разиным пресловутой персидской княжны. Перед зрителями развернута панорама Волги, заполненной разинскими стругами; гористо-лесистый пейзаж берега образует фон картины. На переднем плане виден атаманский струг, громадный парус его собран и струг движется под действием гребцов. Всё замерло и напряглось в ожидании чего-то страшного. И это страшное происходит. Степан, с яростным выражением лица, в остервенении бросает княжну в мутные воды матушки-Волги. Фигуры Разина и княжны выписаны нечётко, но можно рассмотреть, что Степан без бороды, с усами, а голова покрыта каким-то убором. Второй рисунок из этой книги иллюстрирует взятие разинцами Астрахани в июне 1670 года. В примитивной форме неизвестный художник изобразил решающий момент штурма, когда повстанцы проникли в город, растекаясь неудержимыми потоками по улицам Астрахани. В числе других этот рисунок приложен к немецкому переводу «Путешествий» Яна Стрейса, вышедшему в 1678 году в Амстердаме.
Из рисунков семнадцатого века, иллюстрирующих события разинского восстания, интересна картина неизвестного русского художника, на котором изображён поход стрельцов против войск Степана Разина. Она написана так называемыми «соковыми» красками на бумаге размером 80 сантиметров в высоту и 425 сантиметров в ширину. Реалистическая тенденция автора «Похода стрельцов на Разина» бесспорна. Это хорошо видно из желания художника передать количество и состав войска, одежду и вооружение стрельцов, характер судов. В реалистической манере изображается и природа: зеленовато-голубые речные волны, желтоватые песчаные берега, вдоль которых тихо скользят суда-струги. (Очерки русской культуры. М., 1979. С. 233). Эта картина долгое время хранилась в Государственном архиве России, затем ее передали в Государственную Публичную библиотеку, где она хранится до сих пор. Качественные снимки с этой картины в красках даны Прохоровым в одном из выпусков «Русских ведомостей» за 1876 год.
Неизвестному художнику принадлежит рисунок, на котором изображена казнь Степана Разина в Москве на Красной площади 6 июня 1672 года. Картина ужасает зрителя своим реализмом. Рядом с поверженным на плаху Степаном, у которого палач отрубил руку, стоит согбенный и сломленный Фролка в ожидании такой же лютой казни, которая минет его на сей раз. Но Фрол этого не знает, а может он мучительно ищет выход и найдёт его, выкрикнув «слово государево»?!
Вот практически и всё, что художникам разрешено было изобразить по разинскому движению. И это за несколько столетий! Всё это, конечно, было неслучайно, ибо Степана Разина считали разбойником и государственным преступником, которого ежегодно предавала анафеме православная церковь.
И только после отмены крепостного права в России и наступлением периода буржуазных реформ 1860-1870 годов несколько смягчили отношение к Разину. Общественный подъём , в обстановке которого рушилось крепостное право, захватил лучшую часть художественной интеллигенции России. Передовое общественное мнение выдвигало перед художниками задачу служения народу, прогрессу страны. В произведениях русских художников второй половины Х1Х века усилились черты обличения тёмных сторон существовавшего тогда строя, рос критический реализм и стремление к осмыслению настоящего через прошлое. Тогда взор многих художников обратился к эпохе Степана Разина.
Первые произведения художников на эту тему относятся к 1870-м годам. В числе первых к разинской теме обратился художник П.Коверзнев, написавший картину «Стенька Разин бросает в Волгу персидскую княжну». …На атаманском струге сгрудилась толпа казаков, не протолкнуться. Степан, обхватив объятую ужасом княжну, бросает её в воду, «Волге-матушке ею поклонившись»! Смурные разинцы-бородачи, с кружками в руках, жестами и всем своим видом показывают полное удовлетворение поступком своего атамана. Гравюра с этой картины, выполненная А.Шлиппером, была помещена в 32-м номере журнала «Живописное обозрение» за 1875 год.
Сюжет с утопление Разиным персидской княжны развивал в своем творчестве и великий художник Илья Ефимович Репин (1844-1930). Замысел «Стеньки Разина», как он впоследствии назвал этот рисунок, возник у него в 1870-х годах в России. Но работать над ним он начал в Париже в августе 1875 года, первоначально назвав картину «Вниз по Волге». Сюжет картины не вполне сложился у художника, и Репин вскоре прервал работу, возвратившись к ней только в 1885 году. На картине изображен момент, когда Степан Разин бросает в волжские воды персиянку молодую. По отзывам критиков репинский «Стенька Разин» относится к числу удачных работ великого художника. Но в то же время отмечалось, что «наименее удалась обнажённая женщина (княжна), которую Разин держит на руках. В ней есть что-то слащавое и не столь выразительное, как всё остальное». ( «Материалы по русскому искусству. Т. 1. Ленинград, 1928. С. 268).
Сам Илья Ефимович не был доволен своей работой, ибо после окончания «Стеньки Разин» продолжал работать над разинской темой. К началу 1890-х годов относится его рисунок «Стул Степана Разина».(«Каталоги собраний Государственной Третьяковской галереи. Рисунок и акварель. И.Е.Репин, В.И.Суриков, В.М.Васнецов. М., 1952. С. 59). Над этим рисунком Репин работал в Артиллерийском музее, где хранился табурет, по легенде принадлежавший Степану Разину.
В целом, не смотря на определенный интерес Репина к личности Разина, художнику не удалось в полной мере реализовать свой замысел, как это было, например, у другого великого русского художника Василия Ивановича Сурикова (1848-1916).
История вольнолюбивого и героического донского казачества относилась к числу любимых тем Василия Сурикова. «Покорение Ермаком Сибири», а затем монументальный «Степан Разин» стали важными вехами в творчестве этого гиганта русской живописи.
Интерес к истории донского казачества у Сурикова был, можно сказать, родовой… «Читал историю о донских казаках*. Мы, сибирские казаки, происходим от них; потом уральские и гребенские. Читаю, а душа так и радуется, что мы с тобой роду хорошего», - писал Суриков брату. («В.И.Суриков. Письма. Воспоминания о художнике». Л., 1977. С. 89). Такого же хорошего роду-племени был и донской казак Степан Разин. Были и другие, социально-политические, причины интереса великого художника к выдающемуся мятежнику. «Прожектор своего творчества Суриков направлял во тьму прошедших веков и там освещал стихийные народные движения, борьбу классов и партий, героизм отдельных лиц, - писал хорошо знавший Сурикова художник-передвижник Яков Минченков. – Но чутьё и ум художника не могли подметить также и современные ему общественные настроения, назревшие социальные запросы. Думается, в картине «Степан Разин» Суриков задумал выразить протест и требования народных масс, их надвигающиеся выступления. Василий Иванович наслушался и сам немало пропел народных песен о Степане Разине, выразителе народных дум и силушки народной. Никто как новый Степан – весь народ сбросит оковы в вольную Волгу». (Минченков Я.Д. Воспоминания о передвижниках. Л., 1963. С. 285). То же утверждал и знаменитый скульптор Сергей Коненков, который отмечал: «…Василий Иванович каждодневно подчеркивал, что художнику нужно прежде всего изображать народ, ибо тема народа превыше всего. Потому и был ему близок образ Степана Разина, которого понимал Суриков как народного вожака, героя, борца за народное счастье». («В.И.Суриков. Письма. Воспоминания о художнике». С. 250)
Объятый творческими замыслами о Степане Разине, Суриков в 1887 году начал работу над монументальной картиной о легендарном атамане. «Милые мама и Саша! – писал он родным 28 октября 1887 года. – Я теперь начинаю писать эскиз для моей новой картины и собираю материал для нее».1 (4 «В.И.Суриков. Письма. Воспоминания о художнике». С. 74)Это был первый эскиз будущего полотна «Степан Разин». Разинское восстание Суриков трактовал здесь как массовое народное движение. И это видно на картине, где широкий простор Волги занят казачьими стругами, паруса которых тесно заполняют верхнюю часть полотна. Чтобы ещё больше подчеркнуть грозный характер похода поднявшей восстание казачьей массы, Суриков разместил на атаманском струге – на самой высокой точке – пушку. Из-за этого весь пейзаж принимает характер напряженности. В стругах тесными группами сидят казаки, создавая в целом впечатление грозной лавины, заполнившей всю реку.
Суриков изобразил здесь момент, когда Степан решает пожертвовать персидской княжной в интересах примирения с готовой взбунтоваться массой казаков. По замыслу художника в картине должен был быть отражён психологически наиболее содержательный момент, непосредственно ведущий к трагической развязке. Степан Разин показан в момент принятия этого сложного решения. В ожидании развязки всё затихло, напряглось. Но по всему видно, что решение может быть только одно – жертвовать княжной, ибо оно диктуется всей обстановкой, ибо того желает масса. Но дальше развивать этот сюжет Суриков не стал. Большое чувство исторической правды, всегда присущее Сурикову, подсказало ему, что это не тот Разин, которого боготворил и воспевал русский народ, не тот Разин, которого принимал сам художник: Разин – неукротимый бунтарь, свободолюбивый и мужественный защитник угнетенного люда. И Суриков надолго прерывает работу над «Степаном Разиным», обратившись к образу донского казака Ермака Тимофеевича.
Работая над картиной «Покорение Сибири Ермаком», в июне 1893 года Василий Иванович побывал на Дону. Несколько дней прожил он на родине Степана Разина, в станице Старочеркасской. Здесь всё дышало стариной. Посетив старинный Воскресенский собор, Суриков прикоснулся к цепи и кандалам Степана Разина, выставленным в галерее храма. Не исключено, что мысли о возобновлении работы над «Степаном Разиным» вновь вернулись к великому художнику.
В 1900 году Суриков приступил к продолжению работы над «Разиным», делая новый композиционный эскиз. Художник не вылезает из Исторического музея в Москве, где у него имелась своя рабочая комната. Истосковавшись по воле, по разинскому простору, Суриков летом 1901 года покинул ставшие тесными стены музея и двинулся на Оку и Волгу, где помнили и в песнях воспевали Степана Тимофеевича. «Наконец достиг Астрахани, - писал он родным.- Это какая-то Венеция или Неаполь. Шумная жизнь на пристанях. Сегодня нарисовал лодку и наметил на другом рисунке гребцов (шесть вёсел). Думаю завтра или послезавтра кончить красками (не отделывая эскизно). Кое-какие наброски неба с водой дорогой на ходу делал. Надеюсь привезти для начала работы кое-какие материалы». (Шер Н.С. Рассказы о русских художниках. М., 1966. С. 286).
И снова перерыв в работе. Через два года он сообщал в письме родным: «Пишу костюмы для картины, …написал три капитальных этюда, да ещё напишу». Лето 1904 года Суриков прожил на даче в Звенигороде, целиком отдавшись работе над «Степаном Разиным». «Думаю через две недели съездить в Москву, поработать картину по сделанным этюдам нынешним - сообщал он в одном из июльских писем 1904 года. – Главное пейзаж. Ему нужно несколько типов подыскать».2 (1 Шер Н.С. Рассказы о русских художниках. М., 1966. С. 286).
В напряженной работе прошёл год. Суриков много ездил, искал типы, писал этюды. Весь 1905 год художник был занят «Степаном Разиным», год, когда Россию сотрясали революционные сражения, невиданные доселе.
В начале 1907 года картина была закончена и выставлена в Историческом музее в Москве на 35-й Передвижной выставке. Мысли и чувства, волновавшие великого художника при работе над образом Степана Разина оформились и легли на громадный холст. Слово за зрителями!
…Вечерняя тишина над ширью великой Волги. Казачья дружина Степана Разина возвращается с богатой добычей из лихого набега. Песни и веселье. Один Степан тих и мрачен: он погружен в великую думу. Как добыть волю для народа русского, как сделать его счастливым? Легко скользит струг по широкой Волге, веселится казачья ватага, а под широким парусом с глубокой думой во взоре полулежит Степан Разин. И дума та легла над всем раздольем Волги-матушки.
Уполномоченный 35-й Передвижной выставки Яков Минченков вспоминал, как картина Сурикова устанавливалась в одном из залов Исторического музея: «Подняли картину, стали давать ей наклон – больше, меньше… Автор не удовлетворён. Здесь, в новых условиях, художник видит картину как бы впервые, и это первое, самое верное и решающее впечатление не удовлетворяет его. Проклятое «не то» не произносится, но висит в воздухе, заражая и других зрителей. Суриков заметался. Он ищет, чего не достает для выгодного впечатления, обращается к другим за помощью. Ему кажется, что рама светла, позолота сливается с тонами вечернего неба, разжижает картину. Раму перекрашивают в тёмную бронзу. Картина выиграла, стала лучше, но всё же и теперь остаётся «не то». …Суриков запирает для публики двери своей комнаты. Каждое утро приходит он на выставку и пытается улучшить внешнюю обстановку картины. …Василий Иванович переписывал некоторые детали картины, звал меня: «Сегодня я лоб писал Степану, правда, теперь гораздо больше думы в нём». (Минченков Я. Указ. соч. С. 286).
И снова доработанный «Степан Разин» предстал перед публикой, которая по-разному восприняла эту картину. Были на выставке посетители, которые не мыслили себе Разина без персидской княжны. Это возмущало Сурикова. «…Публика справлялась: «Где княжна? – говорил позже Василий Иванович. – А я говорю: «Вон круги-то по воде – только что бросил». А круги-то от вёсел. Ведь публика так смотрит: раз Иван Грозный, то сына убивает, раз Стенька Разин, то с княжной персидской».1 (1 Шер Н.С. Указ. соч. С. 288). Лучше не скажешь!
Собратья по кисти – русские художники - в подавляющем большинстве, высоко оценили «Степана Разина». Друг и современник Сурикова, выдающийся живописец Михаил Васильевич Нестеров после знакомства со «Степаном Разиным» писал: «Картина первого сорта. Тон, как и композиция, благородны, это «поэма».(Михайлов А. Михаил Васильевич Нестеров. М., 1958. С. 441).
Революционная молодёжь, считала, что художник таким образом откликнулся на революцию 1905-1907 годов; собравшись у картины, молодые люди вели крамольные разговоры. Тем более, что кто-то пустил слух, что «Степана Разина» хотят снять. Однажды у картины возникла такая ситуация: в группе учащихся, студентов и курсисток кто-то спросил: «О чём думает человек, глядя на картину «Степан Разин»? И один из собравшихся тихо запел:
Но за то, если есть на Руси хоть один,
Кто с корыстью житейской не знался,
Кто неправдой не жил, бедняка не давил,
Кто свободу, как мать, дорогую, любил
И во имя её подвизался –
Пусть тот смело идет, на утёс тот взойдёт
И к нему чутким ухом приляжет,
И утёс-великан все, что думал Степан
Всё тому смельчаку перескажет. (Шер Н.С. Указ. соч. С. 288).
Как и ожидал Суриков, его «Степан Разин» не был куплен. Правительство не приобрело картину, потому что сама тема противоречила сути самодержавия. Академия художеств или частное лицо не могли купить её из-за значительной стоимости. И остался «Степан Разин» у Сурикова. «Картина находится во владении его автора Василия Ивановича и, должно быть, перейдёт в собственность его дальнейшего потомства». ( «В.И.Суриков. Письма. …». С. 126-127).
…Отшумела 35-я Передвижная выставка, отошли в историю похвалы и споры вокруг «Степана Разина». А Суриков снова садится за доработку своей картины. Он делает дополнительные этюды, изменяя главным образом тип Степана. «Относительно «Разина» скажу, - писал он в декабре 1909 года В.А.Никольскому, - что я над той же картиной работаю, усиливаю тип Разина. Я ездил в Сибирь, на родину, и там нашёл осуществление мечты о нём». («В.И.Суриков. Письма. …». С. 133). Во время этой поездки Суриков встретился со своим давнишним знакомым И.Т.Савенковым, который послужил натурой при завершении работы над образом Степана Разина. Графический этюд Сурикова под названием «Портрет казака», написанный с Савенкова, хранится ныне в Муромском краеведческом музее.
Только в 1910 году Суриков полностью завершил работу над «Степаном Разиным». Свёрнутая в рулон, картина больше года простояла в Историческом музее в Москве. В 1911-м, когда в Риме развёртывалась Всемирная выставка, Суриков согласился выставить «Степана Разина» в «вечном городе». «Сдаюсь на вашу просьбу, - писал он генеральному комиссару русского отделения Всемирной выставки Д.И.Толстому, - и разворачиваю картину «Степан Разин», чтобы осмотреть её, так как она была свёрнута более года. …Да чего же ей лежать-то в историческом музее! Пусть прокатится Стёпа по Европе».(«В.И.Суриков. Письма. …». С. 135-136)
«Степан Разин» - последняя большая картина Василия Ивановича Сурикова, его жизненная мечта, к воплощению которой великий художник шёл добрую половину своей творческой жизни. Недаром в одном из писем брату Суриков с чувством выполненного долга и гордости писал: «…Важно то, что я Степана написал! Это все». В настоящее время картина В.И.Сурикова «Степан Разин» находится в Государственном Русском музее в Петербурге, куда поступила из частного собрания.
Михаил Астапенко, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук.