#прокниги
Считая себя читателем искушенным, я не очень люблю так называемую "развлекательную литературу". Алексей Иванов, как-то так получилось, относится в моем понимании именно к писателям жанровой приключенческой или исторической литературы. Но как же он оказался крут. Многие писатели так называемой "современной прозы", которые отрабатывают реальность и ищут новые формы, настолько отстают от Иванова по глобальности, энергии и замаху, что отнести роман "Золото бунта" просто к исторической приключенческой прозе, а не к серьезной литературе, как-то даже странно.
Невероятно мощный роман: исторический, мистический, религиозный, мифологический, детективный, социальный и, без сомнения, приключенческий — настоящая увлекательная эпопея и энциклопедия сибирской народной жизни времён 18 века, с полным погружением в природу, народ, язык. Работа с языком, конечно, удивительная, я не знаю, как Иванов смог настолько свободно овладеть не просто устаревшими терминами и словами, а самой манерой говорения, способом мыслить и понимать жизнь. Это не какая-то сказочно-былинная стилизация, это круче: полномасштабная убедительная модель иной реальности. Даже если на самом деле сибирские мужики: бурлаки и сплавщики мыслили и видели жизнь иначе, не важно, Иванов написал, и этот мир стал таким.
Сюжет романа: после восстания Пугачева где-то на бойце на реке Чусовая (бойцы — скалы или большие камни, выступающие в русло) осталась спрятана пугачевская казна — две бочки золота. Тайну клада знал сплавщик, отец главного героя. Но он погиб на сплаве, убив барку, и оставил после себя тайну, которую весь роман пытается разгадать сын и его антагонисты-противники. Главный герой, Осташа Переход, сам мечтает стать сплавщиком, потому что чует "вреющие воды" реки Чусовой лучше чем самого себя. А ещё он хочет обелить имя отца, про которого идет молва, что тот специально убил барку, чтобы присвоить казну и сбежать с ней. Осташа ищет ответ на вопрос, как на самом деле погиб отец, и погиб ли. Но только отыскав казну, Осташа сможет найти свою правду: никонианскую, раскольную, вагульскую, а может, единоличную, как у его отца и у Пугачева.
В романе разворачивается классическое "мифологическое путешествие героя", но сложно и нетривиально построенное. Тут есть все: зов к странствиям, сверхъестественные силы, чрево кита, встреча с богиней, примирение с отцом, властелин двух миров — в общем, пройдены все пункты структуры Кэмпбелла, некоторые даже не один раз. Мне понравилось, как в реалистическое повествование входит мистический план, обживается, расширяется и становится реальным. Я даже всерьез задумалась, а может и правда три века назад люди, живя в окружении стихийных природных сил, видели духов гор и рек, разных мелких демонов и умерших, на самом деле камланием можно было приподнять лодку на сплаве и провести мимо опасных бойцов или отправить солдат в вечное морозное мление, чтобы их души до страшного суда бродили по лесу, или заглянуть в оборотный мир и увидеть собственную смерть. Проникновения христианства, борьба его с язычеством, слияние в странные, порой жуткие формы завораживает, — и уже непонятно, где свет, где тьма. Христианство, вытесняющее прошлых богов в мир подземный, демонический, оказывается прочно связано с язычеством энергией противопоставления.
Смерть отца для Осташи — это смерть бога, после которой он должен сам спуститься в мир магии и вогульского колдовства, переплетённого с одним из раскольничьих христианских толков, потом вернуться в мир нового, промышленного человека с его железными караванами, сплавляющими железо, вынутое из чрева гор. Он должен победить демонов и людей, но при этом не потерять душу, как потеряли ее многие скитники, сплавщики и бурлаки, заключившие сделку с местными духами рек и гор.
В романе интересные женские образы: желудовка и вогулка Бойте, которую любит герой. Шаманка, она как река, как тайна, знает прошлое и будущее, говорит с духами, она сама часть природы, неразумной, неупорядоченной, но все же подчинённой некой страшной, только ей понятной логике. И обычная простая девушка Неждана, дочь врага, которая желает стать женой для Осташи. Этот любовный треугольник, сам герой и река в романе немного напоминают расстановкой сил «Тихий дон».
Есть в «Золоте банта» отсылка и к «Капитанской дочке», даже не отсылка, а ироническое подмигивание, кивок, — мол смотри, как на самом деле было. Действительно, пугачевский бунт, показанный глазами дворянина, человека европейского и рационального, совсем не похож на тот же бунт с другой стороны: мрачный, мистический, стихийный и беспощадный, как природа той земли, из которой он пришел. Бунт хоть и показан в романе опосредованно, возникая на фоне и из контекста, но даже так от него идут мурашки, потому что в нем была своя правда.
И все же «Золото бунта» — сказка, выписанная масштабно, подробно и красочно, с таким погружением, что снимаю шляпу… Местами, конечно, наружу торчат нитки остросюжетной структуры, которая требует резких перипетий, когда любой ценой надо сделать сюжетный твист, лишь бы читатель не угадал следующий эпизод или финал романа — мне такое претит. Но в данном случае я готова простить за масштаб, мир, язык.