«Кризис — это когда ты перестаешь задавать вопросы окружающим и начинаешь задавать их себе», — говорит известный российский психолог Екатерина Громова. Она нашла смелость отказаться от ответов, которые лежат на поверхности, и исследовала собственную историю жизни со скрупулезностью хирурга — в шокирующе откровенной книге «31 гость».
Сейчас Екатерину знают как клинического психолога, психоаналитического психотерапевта, преподавателя, почетного члена множества профессиональных Ассоциаций. Среди ее клиентов — политики, олигархи, звезды шоу-бизнеса. И не всем известно, что за историей успешной счастливой женщины — десятилетия боли и страданий.
Екатерина пережила травлю в школьные годы, голод и нищету, смертельный диагноз, повторяющееся прерывание беременностей и развод, сексуальное насилие и вооруженное нападение — и это лишь малая часть того, о чем рассказано в книге «31 гость», которая виртуозно объединяет захватывающую автобиографию сильной женщины и исцеляющий психологический нон-фикшн с элементами жанра тру-крайм.
«Я соприкоснулась со своим адом. И никогда уже не смогу делать вид, что не знаю, какой он. Но я счастлива, что благодаря этому опыту пришла к своей профессии, которая помогла мне завершить эту повесть и дает возможность помогать моим клиентам писать и завершать свои», — пишет Екатерина в предисловии к книге, которую рекомендуют Татьяна Мужицкая, Сергей Вайсман и другие авторитетные психологи.
Мы прочитали «31 гостя» и делимся отрывком, который дает представлении о том, с чем столкнется читатель — чтобы обрести неиссякаемый источник сил для преодоления травмирующих ситуаций уже в собственной жизни.
«Письмо 7. Про Руслана
<...> Он пригласил меня в гости. А как себя вести у мужчины дома? До этого в гостях я была либо у подруг, либо у одноклассников — помогала делать уроки. А тут — я влюблена, отдельная (пустая) квартира, отдельный мужчина (в смысле отдельный от дел, существующий сейчас только для меня).
Ну, попили чай, посмотрели телевизор (видео тогда еще не было). Снова попили чай. Потом он провел для меня экскурсию. В комнате — кресло, две кровати и тумба с телевизором, вот и вся обстановка... Только вот шкафа не было. Где одежда располагалась — до сих пор понять не могу. Ну я поахала, повосхищалась, как положено культурной девушке (Боже, какая прелесть. Вот именно в этом углу плинтус особенно прекрасен). Помучившись, безуспешно пытаясь устроиться в кресле, я встала с него и села на кровать.
И вроде не по-взрослому так села — тапки скинула, ноги под себя, пальцами в носочках шевелю, ресницами хлопаю, да пузыри из жвачки надуваю. Дебилка в ранней стадии. Оставалось для убедительности слюну по подбородку пустить. Но правильно говорят — всему естественному обучаешься естественно. И откуда только у меня, неискушенной девочки, родилась тогда мысль, что я таким образом соблазняю? Намекаю? Как угодно, попросту бросаю вызов?
Но именно подумав об этом, я соскочила с кровати вся красная. Тапки ногами нащупываю, пытаясь их из-под кровати выудить кончиками пальцев. Сама в глаза Руслану смотрю, улыбаюсь во все 32 зуба, продолжая жвачку во рту как жерновами перемалывать. Извиваюсь как угорь, балансируя на одной ноге (если бы у угрей были ноги), пока вторую в тапок засовываю.
Руслан рассмеялся и сказал, чтобы я не переживала, вела себя спокойно. Он меня и пальцем не тронет, если я сама не захочу. Как это не захочу? Я хочу. Хочу! Только чего хочу, объяснить не умею. И еще стыдно. И немножко страшно. Хотя стыдно больше.
Мы опять пили чай. Восхищались плинтусами. Снова чай. Восхищались табуретками. И так по кругу. Фотографии он не показывал, о себе не рассказывал, да и обо мне не спрашивал. О чём говорили? О преферансе. Кстати, этот разговор тоже потом вспомнится мне много лет спустя. Он даже не пытался меня поцеловать. Потом проводил до метро. Я была счастлива. Но только в этот второй день после знакомства, единственный, проведенный с объектом моей любви без боли.
На следующий день он не позвонил. И когда позвонила я — трубку никто не брал. И так несколько дней. Я извелась вся. Потом дозвонилась. И не смогла скрыть радость. И (это я уже потом поняла, что это была ревность, а тогда...) волнение.
Он сказал, что опять был в деревне. А на мой вопрос не хочет ли он меня видеть, очень вальяжно, я бы даже сказала равнодушно ответил — хочешь, приезжай. На мой вопрос встретит ли он меня у метро, сказал, нет — лень выходить из дома. И подробно объяснил, как к нему добраться.
Вот так я начала познавать силу унижения женщины перед мужчиной, который очень опытно вел стратегию отношений. И как бы я хотела написать: «и больше никогда после Руслана я не позволяла себе унижаться». Но это не так.
Я как тот чебурашка, что ищет друзей — снова и снова верила, что меня не обидят. И конечно же, на своем пути я встречалась и с унижением, и с использованием, и с неразделенными чувствами.
Но об этом потом.
А сейчас я поехала к нему. Предварительно накрасившись, впервые в жизни, поэтому неумело, была скорее похожа на индейца на тропе войны, чем на девушку (сейчас, кстати, косметикой совсем не пользуюсь).
У него дома был друг. Они как увидели меня — сначала застыли, а потом как рассмеются в голос. Я оторопела от подобной реакции. Ожидала-то я восхищения. И как в мультиках — сердечек в глазах".»