Итак, у нас перед глазами была головоломка, которую нужно было разгадать. Надо заметить, что переложение в стих Иван сделал не совсем близко к тексту. Были в оригинале моменты, которые имели новые факты, и обратить на них внимание стоило. Приведу полный текст выбитого на камне послания, а затем перевод, который сделала программа. Этот текст я достал из рюкзака, положил на камень и теперь светил на него фонариком, читал, и пытался вникнуть в суть букв и смыслов.
Вот оригинальный текст на румынском:
«Aici Vlad Tepes Dracula, vampirul noptii, este ingropat intr-o inchisoare de sange. A băut sânge enorm și s-a bucurat de el, a băut din nou și din nou și sufocându-se în suferința umană. A fost atât de groaznic încât noi, Ordinul Sfânta Maria, am hotărât să-l întemnițăm aici, în închisoarea de sânge. Dracula este legat cu un lanț de argint, sigilat cu un sigiliu fatal, iar capetele rudelor și slujitorilor săi sunt îngrămădite aici, sub călcâiul lui. Nu încerca să-l trezești, rătăcitor, să-ți fie frică de visele groaznice în care vine Dracula. El este stăpânul nopții. Dar dacă te hotărăști să îndepărtezi pecețile și să-i dezamăgești visul, amintește-ți că moartea sufletului te va depăși».
А вот машинный перевод:
«Здесь зарыт в темнице крови Влад Цепешь Дракула, вампир ночной. Он пил кровь безмерно и наслаждался этим, упиваясь вновь и вновь и захлебываясь в людских страданиях. Это было так ужасно, что мы, Орден Святой Марии, решили его заточить здесь, в темнице крови. Дракула скован серебряной цепью, печатью роковой запечатан, и головы его родных и слуг сложены здесь, под пятой его. Не пытайся разбудить его, странник, страшись страшных снов, в которых приходит Дракула. Он повелитель ночи. Но если ты решишься снять печати и расколдовать его сон, помни, что погибель души настигнет тебя».
Загадочный текст, написанный на румынском, явно имел глубокий смысл. Он рассказывал о Владе Цепеше, известном также как Дракула, который был заключен в темницу крови. Описывая его ужасные поступки, послание предостерегает от попыток разбудить вампира, и говорит, что последствия для того, кто это сделает, будут самые ужасные — смерть. Перевод, хоть и передал общий смысл, но не смог точно воспроизвести оригинальные нюансы. Теперь, собравшись с мыслями, мне предстояло разгадать тайну этого послания и понять, что оно означает на самом деле.
Некоторую недосказанность добавлял тот факт, что в склепе не было никаких следов Цепеша. Ответов, почему, могло быть как минимум три. Первый — Влада в могиле никогда не было, что было вполне вероятно, учитывая, что легенды дошли к нам в пересказе, а худо-бедно подтвержденных свидетельств, которым можно было бы доверять, сохранилось крайне мало. Второе — его вытащили оттуда раньше нас, что маловероятно, ведь в таком случае об этом бы как минимум раструбили СМИ: зачем скрывать такую находку? И третий — этот склеп обманка, сделан специально для того, чтобы искатели Дракулы не смогли его отыскать. А значит, велика вероятность, что настоящая могила Царя вампиров где-то рядом, ее осталось только найти. Текст наполнен символикой и метафорами, которые не всегда удается точно передать при машинном переводе.
— Я проверил все возможные ходы и выходы, обследовал каждый клочок этого чертова замка, и ничего. Искал с приборами не только внизу, но и внутри замка, — сказал Иван, в его голосе слышалась досада.
Я кивнул, чувствуя, как беспокойство вновь овладевает мной. Я был здесь второй день, а тайны этого места уже будоражили мое воображение и от того хотелось поскорей их все разгадать или хотя бы попытаться. Я ощутил прилив сил, как в юности, мной овладевали чувства, давно забытие, похороненные внутри, но теперь они разгорались с новой силой, подвластной только сердцу. Давно забытое тревожило меня, воспоминания о былом пленили, и я, как мальчик, поддавался этим старым-новым порывам души.
Вдруг какое-то странное ощущение охватило меня, это была то ли тревога, то ли предчувствие беды. Я обернулся и будто увидел какую-то тень. Это была моя собственная тень от света фонариков, но на секунду мне показалось, что она живет сама по себе и двигается минуя законы физики, будто огибает свет. Но сразу сердце успокоилось, я выдохнул, понял, что это кровь кипит, поэтому попытался расслабиться.
Проклятое место дурно на меня влияет. Я тот еще скептик, но теперь мои жизненные устои пройдут настоящую проверку на психологическую покорность. Смогу ли я отринуть, как раньше, веру и руководствоваться только фактами? Постараюсь, а пока мои раздумья прервала Куколка…
— Я чувствую, что Влад здесь. Энергетика этого места настолько сильная, что тревогу передает каждая песчинка, каждый камень.
Лиза сказала эти слова неожиданно, они были настолько фальшивы, насколько могли звучать в устах красивой девушки с флером загадочности.
— Так был ли Цепеш в этом склепе и где он сейчас? — спросил я, готовый уже поверить хоть в Черта, хоть в Дьявола.
— Он уже здесь. И двоим из нас придется умереть, чтобы он восстал из небытия, — прошептала Лиза.
Эти слова меня так поразили, что я на секунду подумал, что Лиза задумала нас с Иваном убить. Но я отринул эту мысль. Я внимательно посмотрел в глаза Ивана, но ни один мускул, ни одна черточка не дрогнула на его лице. Он не верил во всю эту чушь, а значит не воспринимал слова Куколки всерьез. Что же, тем лучше. Двух повернутых на оккультизме мне будет тяжело терпеть в этом замке...
— Теперь ты знаешь все, что нам удалось обнаружить. Для любой экспедиции открытие этого склепа — большое дело, но не для нашей. Нам нужно копать дальше и найти Цепеша даже высокой ценой, — проговорил Иван.
Он пристально смотрел на меня, будто надеясь, что я окажу ему услугу и помогу найти Влада. Я был готов сделать это, но так как уже двое суток ничего не пил, меня страшно ломало, и хотелось хотя бы пригубить стопочку. Но я стеснялся сказать об этом Длинному.
Иван надеялся на мою помощь, и я не мог его подвести. Теперь понятно, почему именно я был вызвал из Москвы. Работая археологом, я взламывал сложные схемы и находил решения, которые были неподвластны коллегам. Так я нашел истоки реки Неглинки и сделал открытия о быте людей древней Москвы. Мой детективный ум должен был пригодиться здесь, те навыки, знания и умения, которые у меня есть, могли сработать на общее благо. Думаю, можно просить гораздо больше, чем обещанные триста тысяч долларов.
Если несколько минут назад слова Лизы вызывают у меня тревогу и выворачивали душу, то теперь новые вводные рушили прежние чувства. Я захотел отыскать ответы на вопросы и решить загадки этого проклятого замка, даже ценой своей жизни.
Для кого-то это всего лишь склеп, каменные стены, старые давно забытые письмена безмерно верующий людей. Кому-то эти истории о вампирах кажутся такими же нереальными, как фантазии голливудских сценаристов. Но ведь я здесь, в этом мрачном подземелье, среди руин прошлого, и чем дальше мы двигаемся, тем больше я начинаю сомневаться в своей уверенности в том, что все эти артефакты — это осколки прошлого. Нет, теперь я понимаю, что прошлое и будущее связаны настоящим, я могу жить этим, чувствовать это, я могу умереть.
— А теперь пора идти назад. Скоро приедет Златко. Я предлагаю перекусить и обсудить наши дальнейшие действия. У нас есть месяц, чтобы найти проклятого вампира, будь он хоть самим Дьяволом, мы сделаем это, — сказал Иван.
— Надо попросить Златко, чтобы он привез нам ружье, — проговорил я, — волки мне не нравятся. Как бы беды не случилось.
— Никакого оружия! Пока я здесь главный, оружия не будет в этом замке! — ответил Иван и зло, я бы даже сказал с ненавистью и вызовом, посмотрел на меня.
Я кивнул и снова возненавидел Длинного, который всем своим нутром продолжал мне противоречить и сводить мою итак неровную психику с ума.
Иван махнул рукой и направился к выходу. Пролез тощим телом в щель в стене и скрылся, только игра фонарика была видна в разломе стены. Следом вышел я, но перед этим бросил взгляд на проклятый склеп, рядом с которым стояла Лиза. Как же чудесно, что я здесь оказался, подумал я. Жизнь так коротка, и хорошо бы ее потратить с пользой и не транжирить отведенные дни на пустяки. Хорошо, если эти недели отучат меня от спиртного, хоть печень отдохнет и получит новое дыхание.
И вот опять эти лабиринты. Я шел вторым. Впереди Иван, за мной Лиза, но казалось, что и впереди, и сзади шел Дракула, темный повелитель. Странные мысли лезли мне в голову, словно я снова словил белую горячку и видел огромных черных пауков, которые ползут по обоям, а также голову оборотня, который выплывал из коридора.
Темные стены лабиринта зияли, словно глотая каждый звук, каждый шорох. Шаги эхом отражались от сырых каменных стен, звуча как приговор в этой безмолвной тьме. Мы шли, и каждый миг ощущали, как воздух становится все тяжелее, как будто дыхание подземелья сжимает горло.
Тут и там плясали наши тени, играли на мокрых стенах, создавая иллюзию живых существ, которые вылезали из непроглядной глади темноты. Тревога заставляла сердце биться быстрее, а каждый поворот казался привидением, которое поджидало очередную жертву. Время съело Цепеша, съест и нас, пока живых. Пространство казалось застывшим, а каждый шаг был шагом в неизвестность, шагом в пустоту, шагом назад к смерти.
«В темнице глубокой, под толщей земли,
Запечатан страшный вампир на крови.
Скован серебром, в цепи заключен,
Спит вечным хладным сном.
Коли придет во снах темной ночью,
Не буди зверя и не кричи.
Пусть спит вечно он, во мраке нагом,
Иначе страшен будет гнев его.
Если ты, путник, беспечен,
То помни, что этот сон не бесконечен.
О человек, в грозной ночи бди,
Дракулу темного не разбуди.
Спит под камнем ночью и днем
Ненасытный зверь в склепе своем.
Знай, если Дракула тебя позовет:
Кто разбудит его — тот умрет».
Эти стихи не давали мне покоя, я снова и снова переживал их, пытаясь вспомнить. Строчки попали в душу. И теперь, когда шел по туннелю, по которому пять веков назад по легенде на камне шли убийцы Цепеша, я ощущал себя частью этого замка, проникал в его проклятое неодушевленное сознание, веря и любя.
Мы шли долго, и наконец, вышли к лестнице, путь наверх был открыт. Поднялись неспеша. Лестница далась трудно. Сказалась тяжесть усталости. Наверху все было также, как перед уходом. Проклятые волки стояли на своих местах, пялясь стеклянными глазами вокруг. Их пасти с острыми большими клыками были угрожающе открыты. И совсем не хотелось погладить по голове этих потомков псов.
Иван прошел к входной двери, сдвинул засов и открыл массивное полотно.
— Златко еще нет! — крикнул он нам.
Длинный закрыл дверь на засов и подошел ко мне и Лизе.
— Я предлагаю отдохнуть и вернуться сюда, когда Златко приедет. Он должен скоро. Он посигналит, — сказал Иван.
Я кивнул, и мы пошли втроем штурмовать черную лестницу. Ноги тяжело ступали, хотелось спать, я не привык так рано вставать. Работа в институте приучил поздно ложиться и поздно вставать.
Голова гудела. Как только я добрался до комнаты, бросил у стола рюкзак, повесил крутку на стул, сходил в туалет, умылся холодной водой, обтерся белым полотенцем, которое висело на крючке подле раковины, дошел до кровати и упал в мягкую постель. Глаза сами закрылись, и я придался чарам морфея и неге.
Дневной сон у меня всегда тревожный и чуткий, и сейчас в мягкой постели я не отдыхал, а страдал под тяжестью впечатлений, которые накатили на меня как снежным ком. Мои мысли кружились, пытаясь собрать все фрагменты пазла, которые образовались в моей голове.
Я вспоминал странные события, которые происходили с момента, как я оказался в этом месте. И каждый эпизод казался частью какой-то большой загадки.
С каждой минутой мои глаза слипались под тяжестью впечатлений, и я погружался в мир морфея, где бред смешивается с фантазией. Мои мысли переплетались с образами, воспоминаниями и странными сценами, создавая мозаику, которая сбивала меня с толку. Но даже в этом состоянии беспокойного сна чувствовал, как что-то невидимое будто следило за мной, словно тень, которая никогда не покидает своего хозяина. Это было ощущение, которое следовало за мной, где бы я не находился: в реальности или в сновидениях.
Я погружался все глубже в темные глубины своего подсознания, а так недалеко дойти и до подсознательного (а это разные вещи, как ни странно).
В полудреме ко мне явился он. Вернее, его бледная тень. Он был словно приведение, жалкое подобие себя, бесформенное нечто. Некая фантазия, которая осталась от Дракулы и сохранилась в легендах, выдуманных книгах и историях про него и его страшную жизнь.
Он наклонился над моей шеей и прошептал смрадным дыханием, от которого веяло плесенью и мертвой землей: «Я тебе помогу, помогу… Там, в глубине, следуй за моей тенью, и я открою тебе то, что спрятано в веках. Но смотри, не оглядывайся, или заблудишься и станешь вечным скитальцем в лабиринте своих грез. Иди за мой в ночи, не бойся лика Луны, не бойся воя волков — они спасители твои от страшных людей, с которыми тебе встреча вскоре предстоит».
На последних словах я проснулся. Пот прошиб с головы до пят. Я посмотрел в окно, за которым были сине-зеленые в дымке горы, они утопали в голубом небе без облаков и казались вечными. Часы на руке показывали половину двенадцатого. Я разделся до гола и поспешил в душ. Холодная вода разбудила мурашки на коже, я стиснул зубы и терпел. Наконец, привык. Выключил душ и начал намыливаться куском пахучего мангового мыла, который лежал на полке в душе. Затем снова включил воду и начал смывать мыло. Белые мыльные струйки стекали с тела и устремлялись вниз.
Вышел из душа и обтерся белым большим полотенцем, которое висело тут же. Переоделся в чистое: в новые джинсы и черную майку с надписью белыми буквами «Встретимся за гаражами».
Небо все также сияло голубым, замок уже не казался таким страшным, а мрачные мысли покинули меня, я их смыл вместе с потом. Страшный и странный сон я как будто забыл, может, просто не хотел думать о нем, а может и правда он развеялся как быстрый туман, как все сны, какие бы страшные они не были. Ведь сны (вернее сказать: почти все сны, так будет правдивей) вскоре растворяются и забываются навсегда. Один сон про оборотная преследует меня с детства. Тогда я часто просыпался в холодном поту от ночных кошмаров. Они вскоре забывались, но один я не забыл ни на следующий день, ни через год, ни даже спустя десятилетия. Я гулял по улице и вдруг увидел, как оборотень несется в мою строну. Страшный монстр напугал меня до жути, я бежал к дому, добежал до подъезда, схватился за ручку двери и в тот же миг ноги подкосились. Чудовищу оставалось несколько прыжков, а ноги меня не слушались. Внутри был испепеляющий страх, животный, первобытный, который редко испытывает человек, но который не спутает с другим чувством.
Вдруг раздался тройной сигнал где-то вдалеке. Комната находилась на противоположной стороне замка от входа, но окно было открыто, поэтому я услышал. Это трубил о своем прибытии нервный Златко. А вдруг масла привез? Хоть Иван и не успел ему передать, но чем черт не шутит. Окрыленный мечтой о сливочном масле я выбежал в коридор и поспешил вниз. Мне хотелось вкусить масла, запихать в рот целый несколько кусочков и жевать, жевать, наслаждаясь его сливочностью.