Леонид Брежнев начал войну лейтенантом, а закончил генералом. И, по рассказам сослуживцев, он не был штабным работником, а действительно участвовал в настоящих боях, где показал себя отважным бойцом, а не тем политработником из перестроечных романов, который «зажигает сердца», не вылезая из штаба. В 1943 г. он был ранен в перестрелке.
За 9 месяцев сражений 40 раз переправлялся на Малую Землю, неоднократно – под обстрелом. Однажды взрывом его выбросило за борт.
Став руководителем, Брежнев не утратил брутальности и часто выезжал на охоту – очень любил. Обожал гонять на машинах, задорно хохотал над анекдотом про то, как гаишник остановил несущуюся «Волгу», подошёл, заглянул в машину, козырнул и вернулся на пост.
– Ты что? – спросил напарник. – Кто там?
– Не знаю, кто там едет, – ответил задумчиво гаишник, – но водителем у него сам Брежнев!
Леониду Ильичу приписывают множество любовниц и коротких легкомысленных связей, о которых знала и его супруга. Но терпеливо сносила все его похождения. Красоту Леонида Брежнева оценивали многие. Даже суровый Сталин при первой встрече с Леонидом Ильичом сказал о нём: «Какой красивый молдаванин». Хотя, вопреки расхожему мнению, Брежнев был не молдаванином, а украинцем родом из Днепропетровской области, а Сталин так сказал, потому что Брежнев с 1950 г. стал Первым секретарем ЦК Молдавской партийной организации.
Леонид Ильич нарушал все правила здорового образа жизни. Охотно выпивал в компании, любимым его напитком была «Зубровка». Однако пить он умел и никогда не напивался. Всю свою жизнь он курил. Для него выпускали персональную марку сигарет «Новость» в твёрдой пачке. А когда в последние годы курить ему запретили врачи, он просил своих коллег как можно больше дымить в его присутствии. Еду он любил простую, что называется, нажористую: вареники и жирный, наваристый борщ. Ну и, конечно, сало с чёрным хлебом.
Даже оппоненты Леонида Ильича отмечали, что он был очень обаятельным и умел очаровывать собеседников. Брежнев любил шутить и любил шутки о себе.
После октября 1964 года к власти пришло новое (в сравнении со сталинским окружением) поколение руководителей, средний возраст которых составлял 55–57 лет. Лидером партии стал Леонид Брежнев.
По мере укрепления власти Брежнева происходили и кадровые перемещения. Все большие позиции во властных структурах занимали родственники, давние соратники нового вождя или лица, выражавшие ему свою безграничную поддержку. Так, заведующим общим отделом ЦК стал давний брежневский приятель еще по Молдавии К.У. Черненко, а с поста директора кишиневской партийной школы на должность заведующего отделом науки и учебных заведений ЦК был определен Сергей Трапезников. Он привёл в полное замешательство академиков, объявив, что партия поставила его, «чтоб руководить всей наукой».
С самых первых месяцев после прихода к власти Брежнева под лозунгом борьбы с «субъективизмом и волюнтаризмом» Хрущева началась борьба против ряда принципиальных направлений его курса. В экономике произошел не просто возврат к прежней централизованной системе управления, но и началось ее разрастание. Только за 1976–1983 годы численность управленческого аппарата выросла на 3 млн и достигла 18 млн человек, на содержание которых ежегодно затрачивались десятки миллиардов рублей. К этому времени на каждые 6–7 человек работающих в стране приходилось по одному «управляющему».
И партийный, и хозяйственный аппараты, и государственный аппараты превращались в неэффективный, забюрократизированный механизм.
В эти годы усилился партийный контроль над всеми сторонами жизни общества. Уже на XXШ съезде КПСС (1966) были отменены все новации в партийной жизни, принятые при Хрущеве, в том числе и положение о ротации партийной номенклатуры. Ничего нового, ничего своего не должны были допускать все органы власти и партии.
В уставе КПСС, принятом на XXIV съезде в 1971 году, вводилось право партийного контроля за деятельностью администрации не только на производстве (как и ранее), но и в научно-исследовательских институтах, учебных заведениях, учреждениях культуры и здравоохранения. «Брежневская» конституция СССР 1977 года впервые в истории страны закрепила руководящую и направляющую роль КПСС в обществе, определив ее в качестве «ядра политической системы» (знаменитая 6-я статья).
Брежнев в большей степени, чем Хрущев, использовал чисто аппаратные приемы в своей деятельности: как и его предшественники, он опирался на Секретариат ЦК, проводил предварительные обсуждения готовящихся вопросов (предвосхищая сами решения). Важнейшие решения, как и при Сталине, принимались узким кругом лиц. Под лозунгом «борьбы за единство партии» глушилась любая точка зрения, не совпадающая с «генеральной линией». При Брежневе были негласно запрещены несогласованные выступления членов Политбюро и секретарей ЦК на пленумах и съездах партии, введена практика специальных разрешений Секретариата на поездки членов выборных партийных органов по стране, согласование текстов официальных выступлений лидеров партии перед общественностью и т. д. Регламентация достигла абсурдных размеров, когда по личной просьбе Брежнева во время его речей перед большими аудиториями в нужных местах Подгорный должен был вставать и аплодировать, показывая пример залу. Позже, при проведении съездов партии и комсомола в Кремлевском дворце съездов, рассаживали специальные группы скандирующих, обеспечивавших «бурные, продолжительные аплодисменты».
Сам Леонид Ильич просил своих референтов писать ему речи попроще: "Кто же поверит, что я Маркса читал?"
С конца 60-х годов начинается и с годами все более усиливается кампания по возвеличиванию самого Брежнева. Принимается специальное решение о показе по телевидению Брежнева и остальных членов руководства в соотношении 3:1. Вновь вводится в оборот дискредитированное Сталиным обращение «вождь» (впервые его произнес член Политбюро ЦК КПСС Андрей Кириленко при вручении ему Брежневым Звезды Героя социалистического труда.
В 1973 году принимается постановление о мерах по «повышению авторитета вождя». Вслед за этим Брежневу присваивается звание генерала армии, а затем и маршала Советского Союза. Он награждается несколькими звездами Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда, орденом «Победа», двумя орденами Октябрьской Революции, двумя международными ленинскими премиями, многочисленными наградами зарубежных стран.
В обществе откровенно смеялись, что художникам приходилось подрисовывать на парадных портретах «вождю» левое плечо пошире, чтобы туда поместились все его многочисленные награды. Одновременно до невероятных размеров раздувается военная биография полковника Брежнева. Даже в вышедших в свет в 1969 г. воспоминаниях Г. К. Жукова появляется мифическая сцена, когда Жуков разыскивает полковника Брежнева, чтобы посоветоваться, но вот незадача – он «как раз находился на Малой земле, где шли тяжелые бои».
Курс на «стабилизацию», получивший официальное закрепление в решениях партийных съездов, означал не только «резервирование мест» за номенклатурными работниками, но и консервацию существующих порядков. Это вело к безнаказанности руководителей любого ранга, расцвету коррупции, злоупотреблений служебным положением, фантастическому разрыву между словом и делом.
К концу 60-х годов началось окончательное оформление консервативного курса как определяющего: ничего не менять, сохранять всё так, как есть! Происходило это в то время, когда отставание СССР от Запада в научно-техническом и социальном планах становилось заметным. Это, кстати, прекрасно понимали даже рядовые советские граждане, среди которых был популярен анекдот: «Западный мир стоит на краю пропасти и смотрит вниз, что это мы там делаем».
И всё же даже сейчас период 70-х годов воспринимается как «уверенное движение к новым победам». В сравнении с полуголодными 30–40-ми годами в 60–70-е значительно улучшилось материальное положение людей: росла заработная плата, действовала всеобщая система пенсионного обеспечения, преобладающим типом городского жилища стали отдельные квартиры, в повседневную жизнь вошли телевизоры, холодильники, радиоприемники, улучшилась структура питания. В 1970 г. первую партию легковых автомобилей выпустил завод в Тольятти, сооружение которого началось лишь тремя годами ранее, что для СССР было нереально быстрым.
Немалую роль в этих достижениях, однако, сыграла не интенсификация производства, а экспорт в колоссальных количествах нефти и газа на Запад. За 1970–1985 годы страна получила порядка 170 млрд долларов от продажи энергоносителей (так называемые нефтедоллары). Однако истрачены они были в основном на закупки продовольствия и одежды, бытовых предметов.
В принятии политических решений, связанных с производством и распределением национального дохода, не участвовали те структуры политической системы, которые должны были по своему статусу бороться за «интересы трудящихся»: профсоюзы, молодежные организации. Традиционные же структуры власти по-прежнему исходили из приоритета обороны и развития тяжелой промышленности. Становилось очевидным, что без реального демократического преобразования управления народным хозяйством добиться перемен к лучшему невозможно. В отсутствие же таких перемен доля потребления в национальном доходе СССР, по некоторым данным, составляла не более 35–38 %, в то время как в развитых западных государствах – от 65 до 82 %. Даже в тех странах социалистического лагеря, где хоть частично действовали элементы рынка и остатки демократических традиций, уровень жизни был намного выше, чем в СССР.
В экономической области все более становилась ясна полная несостоятельность советской хозяйственной системы. Темпы роста производительности труда падали даже по официальным данным. Так, в 1966–1970 гг. они составляли в среднем за год 4,1%, в 1971–1975-х — 1,4 %, в 1976–1980-х — 0,3 %. Ещё хуже были дела в сельском хозяйстве: в 1976–1985 годах государственные капиталовложения в него составили 150 млрд долларов – при нулевом приросте продукции.
Застойные явления в экономическом развитии сопровождались устойчивой тенденцией к застою и в политической жизни, культуре, социальном развитии СССР. Брежневские восемнадцать лет правления, как восемнадцать ступеней вниз, неизбежно вели государство и общество к кризису. В застое виноват не возраст "кремлёвских старцев", а их убеждение, что малейшая уступка современности разрушит сложившуюся систему.
Реализовать эти объективные запросы и качественно новые условия жизни власть не могла.
Появилась знаменитая формула: думаем одно, говорим другое, делаем третье.
Покорившая часть нашего общества идея, что Горбачёв и перестройка придуманы ЦРУ, не раскрывают главное: страна перестала развиваться. Необходимы были изменения.