Все богатые в классе шептались и смотрели на неё, как на диво. И тут начиналось, кто на что горазд... Дылда. Бледная немощь. Тощая. Очкастая. Но больше всего Алина не любила, когда смеялись просто так, без причины. В столице раньше так было всегда на первое сентября. Вот и сейчас она ждала подобного здесь.
Переезжали они с мамой впервые - и новая школа тоже для Алины была впервые. Вот же зря понадеялась, что вдруг хоть в райцентре, подальше от столицы, у неё будет больше друзей.
Классная учительница Ангелина Павловна сразу вызвала её к доске, чтобы Алина рассказала о себе, и сразу, точно специально, вышла за дверь.
Алина чувствовала, что краснеет. Разволновалась и забыла все, что собиралась сказать, как учила мама: «Скажи, что любишь рисовать, ходить в походы, помимо имени и фамилии, возраста и кем я работаю».
Алина сцепила руки перед собой. Вот с задних парт донеслись зловредные смешки. И неожиданно пухленькая белокурая девочка с первой парты выпалила:
- Зря ты сюда приехала!
- Почему? - переспросила Алина, и тут зашла учительница, снисходительно спрашивая: мол, познакомились?
«Какие молодцы! - отпечаталось в искусственной улыбке.
Алине пришлось сесть на место, в первом ряду на последней парте. Рядом место пустовало. И, может, это к лучшему – подумала тогда, разглядывая кружащийся за окном ярко-жёлтый лист.
По дороге домой Алина не торопилась. Ну что ей делать в квартире? Разве что поесть и сразу за уроки. Никакого телевизора и фильмов. Мама работала на удалёнке, закрываясь в спальне, где вместо дверей была шторка с голубым стеклярусом, который смешно шуршал и потрескивал, едва стоило задеть... Вот поэтому и шла медленно. Выдали учебники - и рюкзак за спиной был тяжёлый. Воздух пах прелыми листьями и сырой водой в огромных лужах, которые местами приходилось перепрыгивать, иначе не обойти. А по проезжей части мама идти запретила.
Шнурки развязались, и Алина завернула к пустой остановке, с протекающей пластиковой крышей и единственной стеной позади. Пока завязывала, успела рассмотреть несколько объявлений о пропаже домашних животных, о пластиковых окнах в рассрочку на выгодных условиях, про скупку военных орденов и механических часов и истрёпанную, едва различимую из-за сырости фотографию пропавшей девятилетней девочки. И сразу стало как-то не по себе, ведь ей тоже было девять. И тишина вокруг начала угрожающе давить, до озноба.
До дома Алина практически бежала – и, только оказавшись в подъезде, поняла, как запыхалась.
- Что случилась? - ласково спросила мама.
Алина разулась, повесила ветровку на вешалку и, намереваясь ответить, вдруг запнулась. Тоненькая, как тростинка, светловолосая мама казалась такой усталой, что жалко стало её всякой ерундой нагружать.
- Всё хорошо, - ответила Алина и направилась в ванную мыть руки.
Мама улучила минутку и чтобы спросить за обедом, как дела в школе. Алина нашла в себе силы улыбнуться и сказать «нормально». Мама и так устала, работая на двух работах на удалёнке каждый день, без выходных, чтобы потянуть кредит на их строящуюся квартиру. Они и уехали сюда, чтобы сэкономить на жилье, когда умерла бабушка. Её дом в деревне давно продали, чтобы хватило на первый взнос за квартиру.
- Всё вкусно. Спасибо мамочка, - поцеловала мать в щёку и, крепко обняв, направилась в зал делать уроки, решив, что потом почитает книжки, взятые из библиотеки, польёт герань и купленный задёшево маленький кактус и, как положено, в девять вечера отправится спать.
Ночью Алине снились кошмары. Кто-то преследовал её, идущую в темноте после уроков. Она бежала всё быстрее и быстрее, затем начала кричать, а ноги отказывались двигаться. Всхлипывая, она проснулась, как всегда, за пять минут до звонка будильника. В семь тридцать. Умылась и заварила кипятком кашу быстрого приготовления, с клубничным вкусом, залила кипятком пакетированный чай и намазала булку «нутеллой». Мама ещё спала. А такой завтрак и, если надо, то ещё яичницу Алина могла приготовить самостоятельно.
Собираясь в школу, Алина зевала, хотя чувствовала, что выспалась. «Во всём находи положительные стороны», - вспомнились слова мамы. До школы пятнадцать минут дороги, если идти спокойным шагом, никаких ранних подъёмов и автобусов, как было раньше, и можно выспаться – это тоже очевидный плюс, что и отметила девятилетняя Алина и намеренно улыбнулась. Так тоже учила мама – нарочно задавать себе настроение.
По пути в школу рядом с ней шли и другие, незнакомые дети. Разных возрастов, они разговаривали и смеялись. Алина вздохнула, на мгновение позавидовав их общей дружеской радости... Гудели машины на трассе за стадионом. Школа впереди выглядела мрачной и старой. Светло-серый блеклый кирпич, длинное угловатое здание, окна хмурые – даже вопреки зажженному внутри свету.
- Меня Яной зовут… - представилась пухлая белокурая девочка на физкультуре, та, которая сказала, что Алина зря приехала. - Ты не обижайся, я ничего такого не имела виду. Просто сказала то, что сказала. - И ушла.
Когда бегали по залу, напугал мелкий мальчишка. Кажется, звали Женей – второй, кроме неё, в классе очкарик.
- Ты потеряла? - протянул резинку для волос.
Взялась за косичку: и вправду резинка соскочила.
- Спасибо.
И отчего-то неожиданно смутилась, мальчишка слишком пристально смотрел. Глаза из-под стёкол очков казались непомерно большими.
- Я Женя Медведев, - прозвучало гордо и громко. - Давай дружить.
Алина кивнула.
Классная записала в столовую на обязательный обед и на второй завтрак. Отчеканила безобъяснительное «так положено» и назвала необходимую сумму на месяц. Интересно, как воспримет это мама. Она ведь с вечера всегда делала «ссобойку»: толстый бутерброд и сок. Но в райцентре сумма выходила дешевле, и, может, мама не будет против. Тогда Алина сможет есть со всеми в столовой и ничем не выделяться.
- Где ты живёшь? Сколько тебе лет? Откуда ты приехала?
Возле её парты образовалась куча-мала, и все дети, точно сговорившись, обступили Алину с вопросами.
На удивление, вперёд вышла Яна и, растолкав всех, громко призвала к тишине и порядку. Затем дружески подмигнула.
Алина рассказывала просто и односложно, всё время опасаясь насмешек, но всем действительно было интересно. Так вот оно что значит – со слов мамы, захолустный райцентр.
Домой шли вместе с Женей и Яной. Яна постоянно трещала о всякой ерунде и неожиданно пригласила пойти погулять вместе.
Женька тоже оживился и поддержал, сказав Алине:
- Обязательно приходи. А то скучно сейчас в нашем дворе, и тебе совсем близко. Соседние дома….
- А во сколько?
- Так позвоним… - и свернули за угол, после остановки. Там дальше был перекрёсток и пара частных домов, с виду нежилых.
- Постойте! - крикнула через минуту Алина, вспомнив, что не знает их номер телефона. Запыхавшись, быстро догнала.
Вздохнув, Алина решительно достала старый кнопочный телефон (ещё бабушкин), с замиранием сердца ожидая осуждения, насмешек… Но новые друзья достали из карманов такие же древние телефоны, с виду даже проще её собственного, и быстро внесли в контакты цифры.
- Созвонимся! - звонко крикнул Женька и улыбнулся.
Возвращаясь на дорогу к дому, Алина слышала их задорный смех.
- Ты сегодня просто светишься, дочка. Давай рассказывай, мне же интересно, - встретила мама с порога. В переднике, запыленном мукой. С румянцем на щеках и кругами под глазами. Кажется, мама даже похудела.
- Со мной подружились девочка и мальчик. Яна и Женя.
- Здорово! А у нас сегодня борщ и блины.
- С фирменным соусом! - втянула ноздрями воздух Алина, чувствуя запах ванили и шоколада.
- Ага. Давай мой руки - и за стол. И не забудь, потом посуду помыть.
- Мамочка! - воскликнула Алина. - А можно мне сегодня в соседний двор погулять сходить?
- Можно, если недолго. А то я буду… волноваться, - запнулась мама.
Темнело в сентябре около семи вечера, но если ты дома в три часа, то остаётся ещё уйма времени. Так решила Алина, доделывая упражнения по русскому на завтра. Алгебру она уже сделала и со спокойной совестью положила тетрадь в рюкзак. В пять часов запиликал телефон. Бабушка любила Аллу Пугачёву. Мелодию Алина ещё не сменила.
- Приходи! - сказал Женя.
- Когда?
- Сейчас. Как раз поиграем во дворе до половины седьмого.
- Хорошо. Сейчас соберусь, - ответила Алина с радостным предвкушением.
Двор Жени и Яны находился в семи минутах от дома Алины, если идти через остановку на перекрёсток и дальше – там располагались две одинаковые девятиэтажки. Было всего пять вечера. Небо серое, грозящее дождём, и от порывистого на открытых участках ветра совсем не уютно. «Надо было тёплый свитер надеть», - корила себя Алина.
- А вот и ты! - крикнула Яна.
- Угощайся, - протянул пакет с леденцами Женя.
Леденцы «Бон пари» Алина любила.
- Во что играть будем? - Леденцы хрустели на зубах, и оттого прозвучало неразборчиво.
На лавочке возле песочницы сидела старушка в болоньевом пальто да с натянутым на голову капюшоном. Её жирненькая такса на поводке пару раз прогавкала и замолкла. Старушка неожиданно спросила:
- Сколько тебе лет, девонька? - уставившись на Алину в упор.
Молчание длилось и длилось. Такса загавкала снова. Старушка пожурила её и снова выжидающе посмотрела на Алину.
- Девять, а что? - прозвучало озадаченно.
- Плохо, - с грустью ответила старушка. - Моей Полечке тоже было девять, и Катьке в прошлом году, - вздохнула старушка.
- Вы это к чему? - не успела спросить Алина. Яна толкнула пухлым плечом. Женя сказал, что ей первой водить в казаки-разбойники и что все подъезды здесь без домофонов, так что открыты.
Слова старушки вертелись в мыслях, но всё никак не удавалось спросить, что она имела в виду. Не успела Алина застукать на лавочке Яну, как старушка уже ушла. А дальше понеслось: Женя оказался хоть мелким, но быстрым, догнать было трудно. Поэтому водила то она, то пухлая Яна.
- Ох! - выдохнул Женя, успевший прибежать к лавочке на пару секунд раньше Алины. - Темнеет.
- Почти семь. Расходимся, - посмотрела время в телефоне Яна.
- Пошли, Алина. Если опоздаем, то от родителей на орехи получим… - многозначительно буркнул Женя и дружески шлёпнул Алину в плечо: - Весело было, да?
Она кивнула.
- Ох, совсем забыл тебя предупредить, - внезапно развернулся на перекрёстке Женя. - Берегись мужчину в коричневом костюме. Говорят, что он девятилетних детей утаскивает….
- Да ты гонишь? - растерялась Алина и рассмеялась, но Женя смотрел слишком серьёзно, так что её улыбка сразу увяла.
- Местная легенда, - шикнула румяная от бега Яна и, схватив Женьку за руку, поспешила домой.
«Ерунда какая-то. Они специально так меня разыгрывают…» - вела всю дорогу до дома мысленный диалог Алина. И, как назло, вокруг ни души. Только ветер шуршит листьями. Она то ускоряла шаг, то оглядывалась, не раз поймав себя на том, что прислушивается к этой тишине, в которой несколько раз различала чьи-то шаги. Как будто легонько стучали по асфальту чьи-то каблуки, а стоило оглянуться – звук исчезал. Чтобы снова послышаться совсем близко.
… - Что случилось, милая? На тебе лица нет! - участливо спросила мама.
В квартире пахло выпечкой так вкусно, что пальчики оближешь. Знакомый запах с прежних времён, когда ещё была жива бабушка - и жили все вместе, успокаивал. Свет и тепло обволакивали защитным коконом, и все тревоги и страхи исчезали, как сны поутру.
- Всё хорошо, мамочка. Просто набегалась и чуток устала.
- Смотри мне, Алина, ты же знаешь, что можешь рассказывать мне всё.
И мама снова вернулась к работе.
Поев, Алина сразу захотела спать. Она устроилась на тахте, служившей ей кроватью, включила настенное бра и, накрывшись одеялом, начала читать книжку. Глаза слипались, и сегодня Робинзон Крузо не увлекал, не погружал с головой в мир приключений вместе с героями на острове... Книжка вскоре упала на пол. Алина уснула. Свет в бра несколько раз мигнул и вдруг потух. Дверь балкона со скрипом открылась сама по себе. Ветер дохнул в комнату холодным ночным воздухом. Алине снился мужчина в коричневом костюме. Он шёл за ней и удивительным образом догонял, хотя она давно перешла на бег. В пустых улочках от него было не скрыться. Он что-то шептал, причмокивая при этом, но Алина не слышала. Она кричала: «Помогите! И бежала ещё быстрее, но словно и не двигалась с места. Оглушительно-громко прямо за спиной цокали об асфальт каблуками блестящие коричневые туфли мужчины. А вокруг только тёмные дома и равнодушные безлюдные улицы, да сиплое тяжёлое дыханье за спиной и приторно-сладкий, удушающий запах сладкой карамели… Алина проснулась с криком, разглядев на смазанном квадратном лице мужчины в коричневом костюме кривую, нехорошую улыбку, в которой выделялись толстые ярко-алые, словно перепачканные в крови губы.
- Дочка, зачем ты открыла балкон? Заболеть хочешь?!
Голос матери разрушил сонные чары. Но всё равно было страшно.
- Сон плохой приснился? - закрыв балкон, спросила мать.
Алина кивнула. Мать села рядом, выключила свет, но вот настенное бра никак включить не удавалось… Мать всегда очень хорошо чувствовала дочь, тонко улавливая её настроение.
- Моя ты девочка. Не бойся ничего. Я всегда буду рядом, - и крепко обняла, начав её убаюкивать, как в детстве.
Утром на завтрак были вареники с черникой и какао. Мама не спешила уходить и с аппетитом ела вместе с Алиной.
- Так что тебе снилось, родная? - ласково поглядела на дочь, которая ела любимое блюдо, но в угоду ей, без привычного аппетита.
- Мужчина в коричневом костюме, - ответила Алина и посмотрела с опаской. Мама смотрела так же спокойно и выжидающе, поэтому Алина решилась. - Он, наверное, приснился мне, потому что Яна и Женя вчера рассказали здешнюю легенду… По их словам, мужчина в коричневом костюме утаскивает девятилетних детей.
- Всё глупости, дорогая, не обращай внимания, - искренне улыбнулась мама. - В каждом новом месте есть свои легенды. А ты в ответ расскажи им… Хм. О чёрном гробике на колёсиках или о нищенке с красными глазами – помнишь, которой бабушка тебя запугивала, чтобы ты не разговаривала с незнакомцами, - подмигнула мама. И обе рассмеялись.
В школе, кроме классной руководительницы, все остальные учителя Алине нравились, и время уроков пролетало легко. Вот только в столовой кормили невкусно, а делать нечего: мама выделила деньги на обеды из-за кружков. С другой стороны, несолёный суп всегда можно было отдать Яне, а пересоленные котлеты за две щеки трескал тощий Женя. Алине, с детства приученной к овощам бабушкой, друзья с улыбками отдавали гарниры и салаты. Это единственное, что она могла есть, кроме компота.
- Расскажите о мужчине в коричневом костюме, - из любопытства спросила Алина на большой перемене, решив потом попугать их нищенкой с красными глазами.
- Тсс… - Яна прижала пальцы к её рту. - Давай отойдём к окошку… - добавила с беспокойством, оглядываясь по сторонам. - Мужчина в коричневом костюме появился здесь девять лет назад. С тех пор стали исчезать дети. Каждый год кого-то забирает. Говорят, что ищет своих детей. Некоторые и вовсе думают, что это рыскает маньяк. Но мы-то знаем, что он не маньяк. Он гораздо хуже. Взрослые его не видят. Вот Полина училась в этой школе и, перед тем как пропала, кое-что рассказала подругам. Сначала он ей снился.… Потом преследовать начал.
- А что тогда делать, если его увидишь?
Вопрос вырвался сам. Стало совсем уж не по себе, что сразу забылись все задуманные для пересказа истории. Ведь он ей тоже снился.
- Не знаю… - рассеянно ответила Яна. – Предполагают, что нельзя дать себя поймать, и рано или поздно он отстанет. На всякий случай знай, что он осенью приходит. Зимой исчезает, а весной снова появляется. - Что – испугалась? - констатировала Яна по бледному лицу Алины.
- Выдумки всё! - резко ответила Алина и направилась в класс.
Стыдно стало за собственный страх и оттого неуверенность. Мама учила, что нужно отличать всякие небылицы от реальности. А вот бабушка в приметы верила. Бабушка бы точно не отнеслась скептически к «этой легенде» и обязательно что-нибудь придумала для защиты.
И до конца уроков Алина с Яной не разговаривала, даже Женю игнорировала, хоть он тут ни при чём был совсем.
Домой Алина тоже шла в одиночестве: она единственная из класса, кто, по рекомендации матери, записался на все кружки. В половине пятого из-за хмурого тёмного неба в городе царили густые сумерки. Ветер жадно срывал жёлтые листья и злобно кружил в воздухе, рассыпая их по асфальту.
Алина надела капюшон ветровки. Поёжилась, жалея, что не взяла с собой зонтик: утро-то было солнечное, а сейчас тучи грозили вот-вот обрушиться дождём.
Когда школа осталась позади, стало как-то неуютно: вроде никого, а чувство – что кто-то наблюдает. Стоило остановиться, осмотреться – и мельком замечала фигуру мужчины. Коричневый, насыщенного цвета костюм ярким пятном резко выделялся на периферии зрения. И чувство такое необычное, что мужчина нарочно издевается, давая себя разглядеть. Руки Алины от напряжения вспотели, холодный пот выступил на спине, вызывая дрожь во всём теле.
Алина ускорила шаг и, дойдя до остановки, почти бежала, надеясь, что сегодня там, в будке с боковым стеклом, заклеенным рекламным плакатом, кто-то будет. И если что, то поможет….
На лавочке остановки действительно кто-то сидел. Мыски тёмно-коричневых туфель выступали вперёд. Лацканы брюк тоже были коричневыми. Скрипнула лавочка. Алина сделала шаг назад. Затем ещё один. Всё внутри оборвалось с мыслью: надо бежать! Но ноги словно одеревенели.
- Девочка, иди сюда, девочка… - ужасно глухим голосом сказал мужчина и поманил её пальцем.
Алина смотрела на костюм, медленно, словно пробираясь сквозь патоку, подняла глаза к его лицу. Оно было пепельным и каким-то бесформенным. Такое, что отвернёшься – сразу забудешь. Но толстые ярко-малиновые губы, необычайно сочного цвета, словно накрашенные помадой, влажно блестели, начиная расплываться в голодной, резкой ухмылке.
- Девочка, сладкая, девочка. Хочешь конфетку?.. - повторил он, и оцепенение почти спало с Алины.
Мужчина незаметно оказался в двух шагах. Она заорала и побежала, огибая остановку. Неслась прочь изо всех сил. Насмешливо завыл ветер, вдувая в лицо ворох сухих листьев с пылью, отчего сразу заслезились глаза.
Оборачиваться было страшно до тошноты. В груди горело, в боку кололо и жгло. Как назло, чесалось в носу, и невыносимо хотелось чихнуть. Вот переулок и развилка, через яблоневый сад и стадион – и будешь дома. Всё же ей нужно обернуться. Нет сил бежать дальше. Она чихнула и вынужденно остановилась. Сердце колотилось и так сильно трепетало, как трепещет пойманная в силок птичка.