[Фантастический рассказ о коммунизме]
Он раз за разом перечитывал сообщение от своей невесты и не верил своим глазам. Она не могла так поступить с ним! Не могла. И тем не менее каждая строчка на экране мобильного свидетельствовала об обратном.
"Твоя мама умерла. Ты знаешь, что это значит. Мне нужен мужчина, способный содержать семью, а не безработный без перспектив. Прости, Эдди. Мне очень жаль."
Он знал что это значит.
У него не было близких родственников, а значит после смерти матери он официально — круглый сирота. А сирот отдельным приказом Министра обороны Литвии к военному имуществу не допускали. Увольняли без компенсаций как не соответствующих занимаемой должности. Значит и его уволят из военных пилотов. И что самое гадкое, он не найдёт работы и в гражданской авиации потому что коммерческие компании делали точно так же и из тех же соображений. Человек, не имеющий родственников мог угнать судно в Союз и получить за это тамошнее гражданство. Фактически власти держали родню любого пилота в заложниках, но ему не повезло и его заложник умер. В штабе об этом узнают не позднее двух трёх часов, а потом превентивно отстранят от полётов... На неделю минимум, чтобы всё перепроверить... Убедиться что он сирота, а потом дать пинка под зад.
Филиппа конечно та ещё дрянь, но своим сообщением она ему сильно помогла.
Он удалил пришедшее от неё письмо и оправил лётный комбинезон.
— Ты чего такой расстроенный? — спросил Виктор Войд, пилот второго истребителя.
Хейдебрехт хотел промолчать, но потом решил, что это будет выглядеть подозрительно. Войд может и донести, его под конвоем отправят к психологу, а там и весть о смерти матери до штаба воздушного флота дойдёт.
— Филиппа подвернула ногу, а мы собирались в оперу на выходных, — Эдуард сделал вид что увлечён предполётной проверкой, спрятал лицо за дверцей технического лючка, — Вечно у неё проблемы. Пятый раз уже собираемся, а ведь там в последний раз ставят "Розы" Даниэлли!
— Ну, ну... — Войд похлопал его по плечу, — Ты же знаешь этих баб. У них вечно семь пятниц на неделе. Надеюсь, полёт вернёт тебе душевное спокойствие.
— Это да, — Эдуард улыбнулся, — Небо моя стихия.
— После сходим в бар, развлечёмся. Мы же пилоты! Пусть черви ползают по земле и грустят, а мы выше всего этого! На двенадцать тысяч метров, — Войд заухал, довольный своей шуткой и ушёл к своей машине.
Через пять минут диспетчерская дала добро на взлёт двух "Фантомов".
Просматривая полётное задание на экране Хейдебрехт стиснул ручки управления так, что под прочными перчатками захрустели костяшки. Это было приграничное патрулирование с имитацией курса на пересечение границы Союза. Какой то штабной хлыщ посчитал, что постоянное тревожащее движение близ границ может навредить коммунистам.
Раньше Эдуард посмеивался над подобной тактикой, ведь насколько он понял коммунисты на всё это вообще не реагировали никак потому что все мало мальски значимые объекты просто отодвинули вглубь страны, а в приграничном секторе не только не было военной инфраструктуры, но даже и гражданская постепенно ликвидировалась. Остались только прямые как стрела дороги, да широкая бетонная лента государственной границы с маленькими пятнышками постоянно курсирующих по ней броневиков на электротяге.
Сейчас он летел ведомым за Войдом и не мог поверить собственной удаче.
— Крыло один, я крыло два. Проблемы управления курсовым смещением, — сообщил он за полминуты до того как нужно было сменить курс, чтобы идти параллельно границе.
— Крыло два, я крыло один, будь готов катапультироваться, — Войд ответил не сразу. Прикидывал видимо сколько там до границы Союза.
— Вас понял, Крыло один, — Эдуард решил тянуть время сколько сумеет.
"Фантом" ведущего облетел его самолёт.
— Повреждений не вижу...
Некоторое время Войд молчал. Скорее всего связывался со штабом.
— Штаб дал добро. Катапультируйся!
— Вас понял, Крыло один, — Хейдебрехт выругался, — Заклинило! Катапульта не сработала!
— Прости, Эдди, — раздался в наушниках голос Войда, — Мне очень жаль.
Ведущий пристроился в хвост ведомому, чтобы расстрелять его самолёт из бортовой пушки.
"Не жаль тебе, скотина. Как и той шалаве, не жаль. Вон, даже ракету зажал потому что решил сэкономить." — злорадно усмехнулся ведомый, — "Это тебе и выйдет боком"
Вслух же он принялся унижаться, плакать и умолять Войда позволить ему починить управление. Это дало ему ещё полторы минуты форы. Вожделенная серая полоска госграницы Союза показалась на горизонте.
Он дёрнул рычаг на себя по какому то внутреннему наитию и цепочка авиационных снарядов ушла мимо. Дальше он мог рассчитывать только на своё мастерство и эффект внезапности. Не ожидал ведущий от него такого финта, не ожидал. Врубив реверс и положив "Фантом" брюхом на встречный поток воздуха так как это делали частенько русские на своих "сухарях" Хейдебрехт сумел оттормозить и Войд пронёсся прямо под ним.
Откинув крышечку с кнопки запуска ракет Эдуард попытался навестись на самолёт врага, но не смог.
"Дружественная цель" — сообщил экран наведения, — "Запрет запуска"
Чертыхнувшись, Эдуард бросил свою машину вниз, чтобы увеличить скорость.
От самолёта ведущего отделилась одинокая точка ракеты. Она быстро приближалась и он активировал контрмеры. Все что у него были.
Позади полыхнуло, а в спину донеслись проклятия Войда, который на предельной скорости совершал разворот, чтобы не влететь на территорию Союза следом за беглецом.
Снизив скорость, Хейдебрехт стал нарезать круги, дожидаясь команды диспетчеров Союза.
— Закатайте рукав, — пожилой врач наполнил шприц, — А теперь поиграйте кулачком. Хорошо, — он приложил к месту введения вакцины ватку, смоченную спиртом.
— Без этого было никак? — спросил пилот, поправляя одежду.
— Гражданство могут получить только здоровые, — представитель комитета государственной безопасности достал из кармана пиджака красный паспорт и красную пластиковую карту с белой пятиконечной звездой, — У вас же насколько я помню эпидемия так и не закончилась. Карту активируете в любом терминале, следуя инструкции. Вы свободны, товарищ.
— Я думал, что меня ожидает допрос... — удивился Эдуард, — Это всё таки новейшая техника.
— У нас есть все необходимые специалисты так что в допросе нет нужды. Впрочем, если захотите помочь, — безопасник положил на стол свою визитку, — Звоните.
Если вам понравился рассказ, то вы знаете что сделать)
