Он сразу же предложил называть его по позывному – «Монгол», - «Так ребята «ТАМ» сразу поймут, о ком речь». А на вопрос, является ли он коренным боевчанином, нашел интересную формулировку: «К сожалению, нет».
Уроженкой поселка Боевого Исилькульского района является его жена, а сам он из Булаевского района Казахстана переехал в Россию с родителями совсем маленьким, в неблагополучных 90-х, поселились сначала в Тарском районе, потом в деревне Загваздино Усть-Ишимского района. Там окончил 9 классов, в колхозе заработал на обучение в Тобольском училище на моториста-рулевого, сходил в навигацию по Иртышу, и в 2006-м был призван в армию.
Оказалось, что воинская служба – это именно то, что ему по душе, что и нравится, и получается. Не зря в детстве ему часто снились сны про войну. После восьми месяцев в «учебке» подписал контракт на три года и отбыл на службу в Хабаровск.
Однако контракт пришлось прервать незадолго до окончания положенного срока: сильно болела мама, просила поскорее приехать. С работой в деревне было сложно, и через год все же пришлось уехать в Омск. Пытался восстановиться в вооруженных силах – не получилось, слишком много надо было собрать справок, ходить по комиссиям. Работал в охранном предприятии, в группе быстрого реагирования.
В Омске встретил свою Наташу. Поженились, жили на съемной квартире, там в 2016-м родилась дочь Виктория. У супруги было желание жить «на земле», со своим огородиком. Взвесив все «за» и «против», выбрали для переезда Наташину родину – Боевой. Сын Дмитрий родился уже здесь, в их собственном жилье.
Работал глава семейства оператором на зернотоку ОПХ сезонно, ездил по вахтам, трудился в пельменном цехе в Москаленках и даже получил повышение, но сильно напрягало, что каждый день, ранним утром, туда надо добираться на электричке. Принял предложение работать в Боевом детском саду по обслуживанию здания. И тут началась спецоперация на Украине.
«Никто, кроме нас!»
Жена запретила даже думать о том, чтобы пойти добровольцем. Но когда односельчанам стали приходить повестки, не выдержал, позвонил в военкомат: почему других мобилизуют, а меня – нет?! И 24 сентября 2022 года вместе с другими мобилизованными исилькульцами он уже ехал в Омск, в расположение танкового училища, где формировался артиллерийский полк. После четырехмесячного обучения, где «Монгол» выполнял обязанности заместителя командира взвода управления дивизионом, полк по железной дороге отбыл в Луганскую область.
Однако всем вместе сибирякам служить не пришлось, их раскидали по разным местам дислокации. Командира взвода тоже перевели в другое подразделение, и «Монгол» остался исполняющим обязанности взводного в звании младшего сержанта. «Жили в «бунгало» - холодно, сыро, грязно, – вспоминает он. – Но ничего, перетерпели, понемногу начали обустраивать свое жилище. Через четыре дня нас построили и сказали: больше вы не артиллеристы, а десантники-штурмовики. Так бывает, когда диктует военная необходимость, – объясняет мой собеседник. – Но я принял это с гордостью, вышло, что не я, а ВДВ выбрало меня!»
Постепенно обустроили быт, в чем хорошо помогала гуманитарная помощь от земляков. С большущего склада в Луганске переправляли грузы на передовую линию. Очень благодарны бойцы омским волонтерам из группы «Тыл - фронту». А посылку от жены с разными вкусняшками «Монголу» передал лично глава Исилькульского муниципального района Юрий Бахтин.
Потом были три месяца довольно жесткого обучения в ЧВК «Вагнер» и выполнение опасного задания, занявшего 10 дней. С задачей справились, вышли все живыми и невредимыми, за что заработали двухнедельный отпуск в порядке очереди.
Супруга, беременная третьим ребенком, настаивала, что нужно предпринять шаги, чтобы вернуть мужа домой насовсем. Он не спорил, но и обращаться никуда не стал. «Ну не могу я оставаться «диванным экспертом», когда товарищи воюют, там мое место», – не изменил он своих убеждений.
«Давайте больше улыбаться!»
Летом прошлого года «Монгола» назначили инструктором. «Эта война не похожа ни на афганскую, ни на чеченскую, это война дронов и артиллерии, все меняется каждый день. Передать опыт моим братьям, задать психологический настрой, приучить не бояться выстрелов и взрывов, – такая была задача, – рассказывает он. – В какой-то период не могли взять опорный пункт ВСУ, к нам прислали более опытных бойцов, и мы их готовили. Понятно, что никаких учебных гранат или патронов там быть не может – только боевые. Работали с тротилом: поджигаю, бросаю вперед, и по окопу мы должны двигаться навстречу взрыву. Делал это миллион раз. Но тут после броска увидел, что другая группа из пятерых бойцов оказалась слишком близко от упавшей шашки. Выскочил из окопа, схватил ее, чтобы отбросить подальше, и не успел. Мой просчет. Ребят контузило, но не ранило. А у меня лицо посечено, перелом челюсти, ожог глаз, – но зрение быстро восстановилось. Два осколка попало в ногу – неглубоко, – торопится уточнить он, даже сейчас не желая шокировать собеседника. – И левую руку оторвало по локоть (я левша).
Ребят обучали тактической медицине, так что первую помощь они оказали. Я сознания не терял ни на минуту, подбадривал их, пока они, контуженные, полтора часа везли меня до Луганска: живой – уже здорово! Но судя по тому, какими глазами они смотрели, вид у меня был жутковатый».
В луганском госпитале «Монгола» сразу же отправили на операционный стол. И в тот же день, 16 августа, эвакуировали в Ростов, а в ночь с 17 на 18 – в Москву, провели еще две операции. А жена в это время находилась в исилькульской больнице на сохранении. Чтобы не волновать ее, в «эсэмэсках» в шутливом тоне писал, что у него все в порядке и интересовался ее самочувствием. Но в телефонном разговоре она попросила включить видеосвязь, говорила, что сильно соскучилась.
«А я только от наркоза отошел, говорю: «Ой, по видео я не могу, я тут немножко приболел»… Она сразу в слезы, поняла, что ранен. В общем, все равно пришлось видеосвязь включить и долго успокаивать», – похоже, те объяснения дались ему гораздо труднее, чем ранение и последующее лечение. А впереди еще был разговор с мамой, у которой и без того слабое здоровье. Наташа «взяла огонь на себя», сначала сестру, потом свекра со свекровью успокаивала, убеждала, что их защитник сломан, но не сломлен. Только потом он позвонил маме сам.
«Я всегда своим говорил: надо быть готовыми ко всему, сколько Богом отмерено, то и наше. Руку оторвало, так ведь не голову, так зачем плакать, беду накликать, надо улыбаться!» Такие же доводы «Монгол» приводил и другим ребятам в госпитале, если те сильно переживали из-за ампутаций. Даже психологи отмечали, что редко встречали такое присутствие духа у раненых.
Двойное прибавление
Во время 45-суточного больничного отпуска «Монгола» очень тепло встречали волонтеры на омском вокзале. Супруга и старшие дети тоже постарались обставить его приезд так, чтобы он надолго запомнился: с шариками, с флагом ВДВ. И самый трогательный момент: первое знакомство с новорожденным сыном, – отсутствие руки не помешало нежно прижать малыша к груди.
Удивительно, но и на этом череда судьбоносных, чрезвычайных по накалу событий у семьи боевчан не закончилась. Еще в госпитале «Монгол» узнал, что умерла его двоюродная тетя, а у нее осталась дочь-школьница. И на семейном совете решили, что лучше всего девочке будет у них. В соответствующих органах получили добро на оформление опеки и забрали Настю к себе, уравняв счет: два сыночка – две дочурки...
3 февраля «Монгол» снова уехал в подмосковный госпиталь, где должны провести замеры и изготовить для него несколько протезов. «Если протез будет достаточно функциональным, и я с ним окажусь полезным для армии, хотел бы продолжить службу», – вполне определенно видит свое будущее наш герой. Можно не сомневаться, что человеку с такими целеустремленностью, отвагой и позитивным взглядом на мир обязательно найдется достойное место.