Когда мне было десять лет, я считал себя уже совсем большим. Умел читать и писать, понимал разговоры взрослых. У меня был ключ от дома и карманные деньги. Что ещё надо? Я гулял по городу, где хотел. Думал взрослые мысли и вёл себя, как взрослый.
Поэтому после уроков я предложил Серёге и Славке пойти искать клад. Это казалось беспроигрышной идеей. Наш город – не очень древний, но лет двести ему было. А на берегах речки, на которой он стоял, люди стали жить намного раньше. Значит берег должен быть сплошным наслоением эпох, где стоит только вонзить лопату в топкий берег, как она сразу же звякнет о что-нибудь железное. А, может быть, даже золотое!
И, если найти подмытый берег, то там даже копать особо не придётся. Знай себе – складывай в мешок старые монеты и гильзы – ведь в этих местах сорок пять лет назад велись жестокие бои. Может быть, даже повезёт найти какой-нибудь штык или кинжал.
Так думали мы трясясь в дребезжавшем трамвае. Лопата была заботливо завёрнута в мешок. Высадились недалеко от памятника паровозу, который стоял на берегу небольшой речки.
В черте города – Лугань довольно грязная. Даже в самый жаркий день не возникало желания в ней искупаться. Рыбаков тоже не было видно. А вот лягушкам – хоть бы что. Их самодовольные голоса, раздававшиеся из прибрежных зарослей, притихли, как только мы приблизились. Но, когда лягушки сообразили, что опасности нет, то снова начали распевать на все лады.
Мы по очереди начали копать. То в одном месте, то в другом. Нашли осколки битого стекла и какую-то ржавую железку, совсем не похожую на штык. Влажная земля копалась тяжело. Или у нас просто сноровки было мало?
Мы быстро выдохлись и решили пойти вдоль речки – поискать обрывистый берег, который можно было бы обрушать и изучать содержимое отвалов, не перелопачивая лишнюю землю.
Но обрывистых берегов, как назло, не попадалось. Они были плоские, как прилизанные. Попробовали копать ещё в нескольких местах – нашли пару ржавых гаек и монетку в пять копеек, такую ржавую, что год не разглядеть.
– Речка Лугань названа так потому, что здесь раньше были луга, – высказал мысль Славик, – вряд ли мы найдём здесь крутой берег.
– Да, пожалуй, – поддержал его Серёга, которому, кажется, уже надоело искать сокровища, – город раньше тоже назывался в честь речки, а потом его переименовали в честь Ворошилова.
У меня запал ещё был, но одному копать не хотелось и пришлось согласиться с друзьями, что наскоком сокровища нам отыскать не удалось. Нужно будет где-нибудь раздобыть карту.
Сентябрьский денёк выдался жарким и мы пошли к автоматам выпить газировки. Заодно пошарили под автоматами – вдруг кто уронил монетку? Мне и Сереге повезло – мы нашли каждый по двадцать копеек одной монетой. А Славик ничего не нашёл.
– О, у меня редкая монетка, – обрадовался Серёжка, рассматривая свою находку, – 46 года – через год после Победы. Я пожалуй не буду её тратить.
– А у меня обычная, – сказал я, – 58 года, всего тридцать лет назад выпущенная. Пойдём поедим мороженного.
Мы со Славкой купили себе по молочному за десять копеек на те самые двадцать, которые я нашёл. А Сергей купил пломбир за двадцать копеек на свои, а найденную монетку приберёг.
Как я выяснил спустя много лет, та двадцатикопеечная монетка, которую я нашёл под автоматом с газированной водой, была очень редкой. В будущем коллекционеры будет давать за неё большие деньги. Но тогда, в конце восьмидесятых, я об этом не подозревал и рад был тому, что мы смогли на неё купить мороженного.
– Смотрите, пацаны, – вдруг воскликнул Славик, – в кинотеатре фильм про ниндзей показывают! Я такие только по видику смотрел. Пошли?
Назывался фильм необычно для нашего слуха – «Хон Гиль Дон». На афише был то ли парень, то ли строгая девушка с мечом и ниндзи в чёрном. Мы единогласно решили, что нужно сходить.