С детства люблю американские вестерны… Точнее, не так. Откуда ж в юности были американские? Это уже потом, ближе к 1980-м появилось — в эпоху видеосалонов и домашних стеллажей видеокассет с бумажными наклейками нелепых смешных названий.
В приснопамятные 1960–70-е нам, неугомонным дворовым футболистам, хватало и советских боевиков. Их было в достатке.
Там и военизированные, и разведческо-шпионские, про гражданскую войну («Свой среди…»), про разборки с басмачами («Джура», «Седьмая пуля»), индейскую тему не забудем.
Много фильмов создавалось в соседнем соцлагере («Лимонадный Джо»). Отдельная страница — гэдээровские стрелялки с Гойко Митичем: двенадцатизарядный винчестер против шустрых апачиевских стрел. Про «Неуловимых» — ваще молчу. Уверен, каждый подросток той поры не по разу пропускал уроки ради Даньки, Ксанки, Валерки с Яшкой.
Из того же ряда комедии типа «Свадьбы в Малиновке», но…
Пусть знатоки поправят, но насколько я помню, «Долларовая трилогия» Серджо Леоне, состоящая из трёх спагетти-вестернов, до советских больших экранов так и не добралась: ярко вспыхнув на видеокассетах 80-х. Тем не менее шли в кинотеатрах «Великолепная семёрка», «Золото Маккены» прямиком из Нового Света. Шли трофейные послевоенные ленты «Путешествие будет опасным», «тарзанская» трилогия.
Отметим и то, что импортные вестерны не прекращаясь показывались в СССР аж с «немых» 1920-х гг. И каждое десятилетие появлялись свежие: «Краснокожий», «Долина гнева». Объяснялось это просто — кино лёгкое, уводящее из реальности, не обременительное в идеологическом плане.
Многие US-шедевры оседлали российские кинотеатры и телевизоры уже ближе к «лихим» 90-м.
Но я об ином…
С удовольствием перелистал недавно некоторые классические «ко́льтово»-рукастые суперленты с хитроумным прищуром Клинта Иствуда или Тима Нельсона. [Ну, не Мастера же с Маргаритой зырить!] И вот что приметил из того, о чём раньше не думал. Или не замечал по молодости…
Я неожиданно въяве ощутил огромную разницу в подаче материала американцев и отечественных режиссёров. Ведь именно от них — создателей — идёт творческий заряд на актёрскую игру, исполнение роли. И общее восприятие публики.
Уж как-то слишком легко Голливуд относился к Смерти с заглавной буквы. Её последствиям.
Валят друг друга напра-налево. Одновременно хохоча, куря сигару и даже порой неприхотливо беседуя со зрителем (некий визуальный приём). Объясняя тому одну из своих нетленных сентенций насчёт остро-орлиного взгляда и сурово-быстрой руки, со скоростью молнии расправляющейся с тупым неповоротливым врагом.
Один подобный штемп — ковбой Бастер Скраггс, — до последнего момента ловко уничтожив сотню жуликов, успевал меж выстрелами побренчать на гитаре, когда вдруг сам получил внезапную дырку во лбу…
Умерев, он запевает задорную песню про радостное отплытие на тот Свет. И под маршевое фолк-сопровождение — взлетает в небеса: к райским облакам внеземного счастья. Умер — с песней. Умер — легко. Как будто делал это не раз и не два.
И эта вот необременительная облегчённость Смерти — прослеживается в западных вестернах слишком явно. Почему? (О том — в финале.)
Такого кукольного веселья — заигрывания с Дьяволом — в советском «боевом» кинематографе стопро не было. А учитывая, что в фундаменте — непримиримая борьба Нового мира со старым, царским, старорежимным. Вечный бой, приправленный неким романтическим флёром борьбы за счастье, близкое романтике революционно-ленинских 1920-х годов (к тому же культ личности уже осужден), то фильмы кроме развлекательной функции несли часть воспитательной (в подоплёке идеологической) нагрузки.
Там, в кино, и воспитывалась малышня тех лет. Апробируя увиденное во дворе — в бойцовых драках и мушкетёрских схватках. [Д’Артаньянская киновселенная Дюма — целая амбарная книга подростковой жизни. Её не касаемся.]
Да, в Америке тоже была гражданская война, и ставились по ней фильмы («Рождение нации»-1915). Но советские экраны та «не наша» бойня точно не затронула. Нам и своих конфликтов хватало: от «наполеонов» до фашистов.
Американский XIX век нам удалось внимательно разглядеть уже в новейшей истории. Но тут — смотрите, какая неувязка. Опять дилемма: «у нас» — и «у них».
Ихняя гражданская война (из относительно свежих) — «Ад на колёсах» (конец войны), «Омерзительная восьмёрка», «Джанго освобождённый»: звериная погоня за деньгами, беспринципность, крайняя жестокость, убийство-убийство-убийство — во главе угла. [Учитывая, что текст о вестернах. Классические драмы типа «Холодной горы» и «Ленина в Октябре» не трогаем. Как и «чистые» комедии.]
Наша гражданская. Увы, в России «свежие» в кавычках «истерны» в кавычках ограничиваются десятыми годами двадцать первого века — весьма сомнительными, чрезвычайно спорными фильмами «Крылья империи», «Солнечный удар», провальными ремейками «Хождений по мукам» с «Тихим доном».
Похвастаться нечем, грубо говоря. Невзирая на обилие разврата-ненависти-непотребств Голливуд решительно выиграл в качестве, зрелищности, оригинальности сценарных фишек, актёрских побед.
Русские неизведанные пространства души «глубинного народа» с открытостью чувств-эмпатий спрятались за злорадным распилом бабок и продюсерско-режиссёрской бесталанностью.
Тот же самый «Свой среди чужих…» того же самого Михалкова даст сто баллов форы иствудскому «Человеку вне закона…» — Задумкой, обилием экшн, юмором. Мыслью, в конце концов. Человеческой мыслью. Размышлениями о — пусть неведомом, — но таком вольном платоновском Беловодье: Вечном‑Граде‑на‑Большой‑Реке. В котором застопорилось время.
Ну, в общем, выделять никого не будем. Сойдясь на мнении, дескать, вестерн-битву XXI века мы профукали совершенно. А вот в веке XX-м — вполне себе конкурировали с лучшими мировыми студиями. Не говоря о музыкальных достижениях. Наш Эдуард Артемьев — композиторская ровня Эннио Морриконе, озвучившему большинство вестернов Леоне.
Возьмём две равновеликие «бандитские» картины 80-х годов.
Первый социалистический боевик, самый кассовый фильм за всю историю кинопроката «Пираты XX века» С. Говорухина. Который народ, — меж «сахарно-порошковыми» очередями и талонами на водку, — смотрел практически все 80-е: целое перестроечное десятилетие!
И — возьмём одно из высших «гангстерских» достижений Серджо Леоне «Однажды в Америке».
Учитывая советскую цензуру, сложность с техникой съёмок, сложность воспроизведения невиданных доселе (в кино) приёмов карате, наш фильм — абсолютная пара своему заморскому собрату и по сценарному замыслу, и по сюжетным перипетиям. И — актёрам, естественно: Н. Ерёменко — де Ниро.
То есть человек 1980-х годов, — увлекающийся киноискусством, будущий культуролог, например, — вполне мог предположить, что после столь масштабного зачина, как «Пираты» — волна советского кино превратится в настоящее мировое цунами. Которое сметёт западных конкурентов с экранов Планеты. И так и будет…
Но так — не произошло.
Совсем скоро превратившись в мелкотравчатые «ширли-мырли», пилящие бюджет, вытравив надежду. Пилящие страну. Пилящие кощунством из «зоновских поделок» — нас, зрителей. Так и не лицезревших платоновского «счастливого завтра» за поворотом — в великом искусстве современного кинематографа.
В заключение отвечу про «необременительную облегчённость» американской Смерти в увеселительном кино.
На то несомненно повлиял скромный возраст Соединённых Штатов — страна возводилась на костях, крови было море разливанное, вопросы решались быстро. Стрелять приходилось не раздумывая.
В глобальном течении Вселенной двести лет — не так много по сравнению с тысячелетним движением исторической тектоники Руси. Где страданий и крови — больше, проигрышей-побед — зримо больше.
Отсюда — замыленность «смутных времён», тоска — вплоть до болезненного чеховского бреда. Нервного смеха Зощенко. Отсюда — люциферовы планы Достоевского. Отсюда — одинокое безбожие Толстого.
Отсюда — даже и в развлекательном жанре, лучших его образцах, — обязательное внедрение в фильм чего-то весомей, чем лёгкие эмоции отдохновения. Обязательное присутствие в воздухе кинотеатра тревожного дыхания небанальной, неспешной русской правды.
И главное…
Заметьте, с кем «весело» стрелялись фермеры-американцы? Да с такими же братанами-ковбоями, просто морда пришлась не по нраву. Или золото не поделили.
И наши антагонисты — небо от земли: храбрецы-Кибальчиши с буржуинами, красные-белые, анархисты-бомбисты против зелёных, гайдаровские Бумбараши — против «императоров тайги» бандюганов Соловьёвых. Чувствуете разницу?
Классовая борьба — это вам не шутка! И сделать её занимательным вестерн-зрелищем — особое искусство.
Игорь Фунт для сайта Alterlit.ru