Рассказывает экс-капитан ЦСКА и тренер Дмитрий Кузнецов.
В августе 2010 года бывший футболист, чемпион СССР-1991 в составе ЦСКА дал интервью авторам «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову для рубрики «Разговор по пятницам». В частности, он вспомнил про странные игры в чемпионате страны в конце 80-х и начале 90-х.
— У нас компания была — закачаешься. После игр любили у Татарчука собираться на берегу, в Строгино. Не поверите — 60 человек! Все жен и друзей привозили — и сидели с полудня до двух ночи! — вспомнил Кузнецов об отношениях в золотом ЦСКА-91.
— Собирались все до единого?
— Корнеева не было. Он сам недавно в интервью рассказал — больше с артистами общался. Наши разговоры ему не слишком были интересны. Ребята его недолюбливали, но я Корнеева всегда защищал. Как начинали на него гнать, отвечал: «Что-то вы молчали, когда он забивал».
— На свадьбе Корнеева команда была?
— Два человека — я и Брошин. Через час уехал. Справляли на Якиманке, в первом коммерческом кафе. Нас с Корнеевым интересный момент объединил. Предпоследняя игра 88-го года, с «Гурией» в манеже. Если грузины выигрывают — могут выкарабкаться в высшую. Они привезли «бабок» на команду, а наши товарищи раздали всем, кроме меня и Корнеева. Когда делили, кто-то брякнул: «А этим не надо, все равно не возьмут». Так мы «Гурию» 5:2 хлопнули — Корнеев хет-трик сделал!
— Что в перерыве было?
— По лестнице спускаемся, сзади чудак к Игорю: «Але! Деньги взял, а забиваешь?» — «Какие деньги? Сейчас еще забью...» После отправили Колотовкина деньги возвращать. Очень неудобно было.
— У ЦСКА на Кавказе в те годы приключений хватало.
— Да уж. В 89-м приехали в Кутаиси. Вечером накануне матча заявляются в гостиницу грузины: «Обстановка взрывная. Вон, посмотрите, уже флаг свой, а не СССР. Надо, чтоб вы отдали игру» — «Еще чего!» Договорились на ничью. Они обещали за это три с половиной тысячи рублей. Пора на поле выходить, а денег никто не несет. Решили играть [честно]. Я гол забил, 1:0 ведем. Судья из Симферополя левый пенальти поставил, Еремин вытащил! В перерыве Садырин пошел в судейскую, вернулся с разбитой губой.
— Это кто ж удружил?
— Друг его, Реваз Дзодзуашвили, главный тренер кутаисского «Торпедо». Они вместе ВШТ заканчивали. Дзодзуашвили еще к раздевалке нашей подошел, из-за двери кричит: «Деньги взяли?» И тут до нас дошло. Отвечаем: «Ты у своих спроси, привезли нам деньги или нет». Били нас во втором тайме жутко, все ноги исхлестали. Судья только свистнет — ему кулаком в живот. Вдруг видим — мимо нас Еремин бежит. «Ты куда?» — «Посмотри назад...»
— Что было?
— Целая трибуна грузин припустила на поле. Мы — к раздевалке. Если б я упал — конец бы пришел. Затоптали бы. В раздевалке сбросили майки: «Играть не будем, вызывайте ОМОН». Мы-то представители министерства обороны, прилетели на военном самолете. Через 20 минут явились инспектор с Дзодзуашвили, какой-то грузинский министр — умоляли закончить матч. Вышли, дали им гол забить. Напоследок сказали: «Увидите, что с вами в Москве будет».
— Отомстили?
— 8:1 порвали. В Ереване еще был случай. Перед матчем меня отзывает защитник «Арарата» Сукиасян: «Отдайте игру, нам нужно» — «А нам не нужно?» На 86-й минуте сам же Сукиасян мимо мяча махнул — Олег Сергеев убежал и забил гол. Так нашу раздевалку камнями забросали. К милиции обращаемся, а в ответ: «Это мой сосед, как ему потом в глаза буду смотреть?!»
— Самое нелепое предложение отдать игру?
— В Ярославле в 89-м вышли на нас с таким предложением, пообещав взамен автомобильные шины. Тогда они были диким дефицитом. Но мы лишь посмеялись и обыграли «Шинник» — 3:1. Правда, на обратном пути стало уже не до смеха.
— Что стряслось?
— Администратор Виктор Кардивар, который форму и мячи привез на клубном «рафике», сказал после матча: «Кому неохота на автобусе возвращаться в Москву, могут поехать со мной». В машину набились Ерема, Масалитин, Татарчук, Броха, Фока и я. Взяли два ящика холодного шампанского. Один приговорили, и тут наш «рафик» улетел в кювет. Сидевший за рулем солдат-срочник не вписался в поворот. Меня швырнуло в проход, а сверху, как груши, посыпались остальные. Грохот, скрежет, мат-перемат... Наконец остановились. Тишина. И голос Кардивара: «Все живы?» Из «рафика», завалившего набок, вылезали как из танка. Не поверите — машина всмятку, а у нас ни царапины! Оглянулись по сторонам и оцепенели — кувыркались мы возле кладбища.
— А потом?
— Через пару минут смотрим — наш автобус катит. Как же орал Садырин! А мы зашли в салон, держа за пазухой две бутылки шампанского — все, что уцелело. Выпили за второе рождение.
— Повезло.
— Не первый раз, кстати говоря. Когда в 84-м отправились на игру в Ташкент, в наш самолет вскоре после взлета попала шаровая молния. От удара он резко пошел вниз, повалил дым. Это был военный борт, кроме игроков и тренеров ЦСКА — никого. Я обернулся — у всех белые лица, кто-то пригнулся, обхватив голову руками. Садились на одном двигателе. Быстро дали другой самолет. Никто не хотел лететь, но выбора не было.
— Когда-то вас и Харина обвиняли в том, что продали игру владикавказскому «Спартаку».
— Кроме нас еще и Димку Быстрова. А обвинял президент ЦСКА Мурашко. Мы проиграли, я гол с пенальти забил. Как раз вернулся из «Эспаньола», играл здорово. Мурашко сначала говорил, что я за 25 тысяч продал, потом — за 50, в конце дошел до ста. Я ответил: «Вам делать нечего? Остановились бы на одной сумме, давили бы на нее». После Мурашко извинялся. Звонил мне пару лет назад: «Дим, давай заработаем денег» — «С вами, Виктор Яковлевич, можно только потерять».
— Время спустя узнали тайну матча против «Ромы» в 1991-м?
— Конечно. Президента «Ромы» посадили, а на следствии он рассказал — «игру с ЦСКА купил, отдал деньги судьям».