Истории экс-капитана золотого ЦСКА и тренера Дмитрия Кузнецова.
В августе 2010 года бывший футболист, чемпион СССР-1991 в интервью авторам «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову для рубрики «Разговор по пятницам» рассказал о разводе, сыне и предложении от бессменного босса армейского клуба в XXI веке Евгения Гинера.
— Помните свой последний профессиональный матч?
— В Астрахани — с «Черноморцем». Я даже гол забил, правда, записали его на Мамедова. Готов был еще пару лет отыграть, но убивало отношение молодых. Необязательные, ленивые, могли на тренировку прийти поддатыми, — а на тебя, ветерана, потом и укажут: что происходит? Их бы рублем наказать — но деньги команде не платили.
— Многие вам остались должны?
— Ох! Начиная с тульского «Арсенала» — и заканчивая Челябинском. В Туле сунули какой-то странный лист прямо перед игрой: «Срочно подписывай, иначе на поле не имеешь права выходить». Я и не взглянул, что они там накалякали. Зарплату за полгода получил один раз.
— Вы — человек откровенный. Бывало, что жалели о сказанном?
— У меня от этого все беды — правду говорю в лицо. Хоть некоторым говорить надо: самому близкому товарищу недавно сказал, что он подонок, и общаться с ним больше не собираюсь. Когда у меня все в порядке было — он рядом. Даже «мерседес» ему подарил. А как плохо стало, попросил об одной вещи — он телефон отключил. Поменял номер.
— Есть человек, с которым дружба сошла на нет — и вам очень жалко?
— Юрка Савичев. В одном дворе на Ленинском проспекте выросли. Учились в одной школе, из-за него в «Торпедо» хотел перейти, а теперь не общаемся. Самое интересное, не ссорились. Когда он приезжал из Германии, с другими людьми общался. Я звоню — трубку не снимает. Через Колю, брата, передаю — давайте посидим старой компанией? Ни ответа ни привета.
— И семья у вас распалась.
— Зато новая сложилась. Развелся в 2002-м, год назад снова женился. Бывшей супруге оставил квартиру в Барселоне, а московскую, на Рублевке, поделили.
— Из-за чего развелись?
— Много причин. Возвращаться из Испании со мной не захотела. Когда я уехал в ЦСКА, отдала сына в интернат под Валенсией. Мы 16 лет вместе прожили, а потом еще четыре — в одной квартире. Уже разведенными, в Москве. Не лучшее время.
— Можно было и запить.
— Я не тот человек. Можете написать — я никогда не похмеляюсь. Проще перетерпеть, и через три часа станет хорошо. Главное, свежий воздух, прохладный душ и чаек.
Много браков у нашего поколения распалось. Хоть есть крепкие семьи — как у Малюкова, Татарчука... Масалитин, например, развелся. Живет в Белгороде. Берет в Москве одежду — там продает. Фокин приезжал в Москву, говорит: «Как же мечтаю сюда вернуться». Работает сборщиком на заводе «Фольксваген».
— Сын чем занимается?
— Устроился в турагентство. Ему надоело в России, хочет жить в Испании.
— В той самой квартире?
— Ту самую они продали, купили похуже. А на вырученные деньги жили. Поступили так же, как владелец «Эспаньола» Хосе Мануэл Лара — тот снес старинный стадион в центре города, построил на окраине. Выручил солидную сумму на разнице. Уникальный был дед, приехал когда-то в Барселону нищим. Создал самое крупное издательство в Испании — «Планета книг». Приходил в раздевалку, на боку пистолет. Если с «Барселоной» играем, доставал его: «Проиграете — всех перестреляю». Но когда вернулись в примеру, прямо в раздевалке по два миллиона песет раздал. Около 30 тысяч долларов каждому. Открывал дипломат, оттуда доставал пачки.
— Еще с одним президентом, Евгением Гинером, у вас отношения не сложились.
— Да у нас прекрасные отношения! Просто однажды он предложил в ЦСКА поработать детским тренером, зарплата — 500 долларов. Отказался, конечно. Гинер сказал: «Я два раза не приглашаю». Но вскоре позвал снова — куда хочу, хоть в селекционный отдел, хоть в школу.
— Что смутило?
— Я тогда рвался взрослым тренером поработать. А сейчас те, кто ребятишек в армейской школе тренирует, получают две тысячи евро.
— Согласились бы?
— Да. Только Гинер уже не зовет.
— Если б все вернуть лет на пятнадцать назад, — какой собственный поступок точно повторять не стали бы?
— Не ходил бы в казино.
— Играли, как Соломатин?
— Не так, конечно. Вы мне льстите. Но нравилось это дело, а родители ужасно переживали. Даже не разговаривали со мной. Однажды сутки там просидел — между прочим, отличный способ сбросить вес. Уходите на два дня в казино. Возвращаетесь — минус пять килограммов. Нервы, не ешь ничего. А сегодня — никакого интереса. Само собой прошло.
— Да и ходить некуда.
— Не смешите. В Москве есть места.
— Что можете сказать людям, которые подсели на казино или автоматы?
— В один день они потеряют все — друзей, любимых. Испортят отношения со всем миром, могут дойти до петли. Женька Кузнецов в Швеции на ставках спустил все. Вася Кульков в Португалии тоже на казино подсел. Боря Деркач в Венгрии так проигрался, что вынужден был ствол в руки взять. Поучаствовал в вооруженном разбое и получил 11 лет тюрьмы.
— Ничего себе история.
— А в 80-е, когда ЦСКА тренировал Морозов, Деркача к нам из Киева привезли. Он поддать любил. Отпустили на два дня — вернулся через неделю. Морозов тут же собрание устроил: «Ну, Боря, где был?» — «На свадьбе у друга задержался». — «И о чем ты думал?» — «Как там команда, ребята без меня...» — «Пошел вон!» Боря в дверях успел ситуацию испортить окончательно: «Я ж не пью, у меня давление маленькое. У Валерия Васильевича спросите, вы же дружите с ним!» Мы все полегли.
— Морозова боялись?
— На разборах сидели по углам — лишь бы на тебя глазами не наткнулся. Как-то Мох в игре с «Динамо» мяч потерял, Морозов вскочил — и к бровке: «Мох! Мох!» Тот не выдержал, обернулся: «Да пошел ты на ...» Морозов от неожиданности на лавку присел — а потом в раздевалке говорит: «Ребята, я все понял. Если меня Мох посылает, я вам вообще не нужен».
— В чем слабое место этого тренера?
— Очень был закрытый человек. Мы больше с Бубукиным общались, его помощником, чем с Морозовым.
— Бубукинские приколы помнятся?
— А вам газеты хватит — все описать?
— Хотя бы один.
— Морозов уехал в сборную на три недели, готовиться к чемпионату мира. Бубукину оставил конспекты. И вот мы бегали по этим бумажкам. Хохмачей у нас много — сделали пять отрезков, говорим: «Надо б, Борисыч, за хорошую работу премию» — «Правильно!» Берет конспект — и снизу отрывает кусок. Уже легче. Дальше бегаем, кричим: «Борисыч!» — «Понял». Снова отрывает.
— И как играли?
— Морозов вернулся — мы сразу три матча слили. У него глаза на лоб: «Ты что тут с ними сделал?!» Кто-то голос подал, сдал Бубукина: «Да он конспекты отрывал...» Борисыч мог любую ситуацию разрулить.
— Например?
— У Татарчука день рождения, так они с Брошиным приехали на базу пьянющие. Татарчука выгнали с тренировки, а Броха этого даже не увидел. Оглядывается: «Где Малыш?» — «Проснись. Его отчислили». — «Ах, раз Малыша отчислили — то и я уйду». Три дня потом искали, играть некем было — Бубукин обзванивал приятелей. Привез на матч. Но отыграли как надо.