Её сегодня предали и выкинули как использованную вещь.
Весь этот прекрасный июньский день, солнечная Нева и паруса за дворцовыми окнами словно застыли в небытии, потеряв свою живость и очарование.
Еще вчера она праздновала победу, облачившись в новенький гвардейский мундир с золотыми галунами, так ладно сшитый ей по фигуре , сегодня же в одночасье превратилась в бледную тень той удачливой авантюристки и заговорщицы Екатерины Дашковой, какой себе представлялась.
Как искусно плела она все эти месяцы нити дворцового переворота, тайно вовлекая в него всё больше сильных и влиятельных людей и отдаваясь без остатка этой их большой игре!
А сегодня всё рухнуло. Она больше ЕЙ не нужна.
Ноги отказывались слушаться. Покинув покои Императрицы, Дашкова долго стояла у окна, пытаясь унять дрожь.
- Да что с Вами, Екатерина Романовна?- встревоженно спросил граф Панин, заметив ее мертвенную бледность и смятение.- Что случилось?
-Я только сейчас поняла насколько они близки! - едва сдерживая слезы, прошептала Дашкова.
- О чем Вы, любезная княгиня?- Никита Иванович удивленно поднял брови.
- Они любовники,- выдохнула Дашкова.- Не понимаю, почему не догадалась об этом раньше...
- Да полно, Екатерина Романовна! -поморщился Панин. - Вам показалось! Это право, смешно! Никогда не поверю! Кто он, и кто ОНА!
Но Дашкова его уже не слышала. Она снова прокручивала в голове произошедшее, пытаясь понять почему только что подруга обошлась с ней так жестоко и несправедливо.
С ней, которая приложила столько усилий, чтобы возвести ее на трон, что даже предала своего крестного.
Еще вчера они вместе праздновали триумф, а сегодня утром на правах подруги запросто открыв дверь в покои Екатерины , Дашкова обнаружила на канапе полуодетого Григория Орлова, который с нахальной улыбкой читал секретные сенатские письма и бумаги, небрежно разрывая конверты.
Весь его самодовольный вид и развязность не оставляли сомнений - он мнит себя главным героем переворота и самым близким человеком Императрицы.
С трудом справившись с потрясением, Екатерина Романовна попробовала было пошептаться с подругой, чтобы объяснить ей как присутствие Орлова компрометирует ее в глазах окружающих, но ответом был леденящий взгляд и просьба не являться более в покои без приглашения.
Последнюю фразу Екатерина прошипела, едва сдерживая ярость.
Дашкова вынуждена была покорно удалиться.
Могла ли она подумать, что дворцовая дверь сегодня закрывается для нее на долгие двадцать лет...
«Княгиня Дашкова, младшая сестра Елизаветы Воронцовой, хотя она хочет приписать себе всю честь этого переворота, была на весьма худом счету благодаря своей родне, и ее девятнадцатилетний возраст не вызывал к ней большого доверия.- писала вскоре Екатерина князю Понятовскому.- Она думала, что все доходит до меня не иначе, как через нее. Наоборот, нужно было скрывать от княгини Дашковой сношения других со мной в течение шести месяцев, а в четыре последние недели ей старались говорить как можно менее… Правда, она умна, но ум ее испорчен чудовищным тщеславием и сварливым характером»
После такой вопиющей несправедливости , Екатерина Дашкова надолго удалилась в московское имение мужа Михалково «зализывать раны». Впрочем подтолкнула ее к этому Екатерина Алексеевна, дав понять, что так будет лучше для всех.
К сожалению это был не единственный удар, уготовленный судьбой Дашковой. В течении ближайших трех лет она потеряла любимого мужа и маленького сына.
Самые дорогие люди покинули её. Сын оставил непроходящую боль в сердце, муж - огромные долги, Императрица- горькое разочарование.
И даже выделенные после переворота в награду «за службу» 24000 рублей показались Дашковой жалкой попыткой откупиться от ее искренней преданности и привязанности.
Что ей осталось теперь? Только воспоминания и болезненные поиски разгадки столь резкого охлаждения той, на которую она еще недавно возлагала все свои надежды на будущее.
История их дружбы началась в обычный серый ноябрьский день, когда во дворец ее дядюшки Михаила Воронцова к обеду приехали государыня Елизавета Петровна со свой молодой невесткой Великой Княгиней Екатериной Алексеевной.
Дашковой было тогда 15 лет, Екатерине 30 с небольшим.
Забегая вперед , стоит сказать, что для Елизаветы Петровны братья Воронцовы были как впоследствии для Екатерины Орловы. Они помогли ей занять трон , за что каждому было воздано Императрицей по заслугам- должности, деньги и почет.
Михаил Илларионович Воронцов стал канцлером, женился на двоюродной сестре Елизаветы Анне Карловне Скавронской, построил для семьи прекрасный дворец на Садовой улице.
Садовая начиналась от Невской перспективы именно его прекрасным садом, раскинувшимся вплоть до Аничкова дворца- имения фаворита Елизаветы Алексея Разумовского.
В московские времена совсем юная Елизавета, еще будучи Великой Княжной, жила с Воронцовыми по соседству, с детства дружила с братьями Михаилом и Романом, они вместе бывали на всех праздниках и маскарадах.
Любили в этой развеселой компании и совсем юную Марфушу Сурмину с ангельским личиком и васильковыми глазами. Любили и жалели. Была она богатейшей московской невестой, но уже в 11 лет родители сосватали ее за 26-летнего князя Долгорукого.
Князь оказался жестоким мужем, постоянно подозревал юную супругу( фактически невинного ребенка) в неверности. Девочка так страдала от бесконечных побоев и унижений , что вскоре умолила мать разрешить ей вернуться в отчий дом.
Елизавета была ее старшей подругой, которую Марфа уже тогда не раз тайно выручала деньгами и была ей очень предана.
Поэтому придя к власти, Елизавета Петровна отплатила подруге добром- она взяла ее с собой в Петербург и выдала замуж за второго брата Воронцова- 17-летнего Романа Илларионовича, помня как в детстве он глаз не сводил с Сурминой.
Брак этот к сожалению тоже нельзя назвать счастливым- Марфа Сурмина неожиданно рано состарилась умерла от тифа в возрасте 27 лет, оставив мужу пятерых детей- Александра, Семена , Екатерину, Елизавету и Марию.
Надо ли говорить, что все дети были крестниками Елизаветы Петровны , и обо всех она должным образом позаботилась.
Мальчики впоследствии заняли высокие государственные должности, старших девочек Лизу и Марию взяли во дворец фрейлинами, а двухлетнюю Катюшу ( будущую Дашкову) отдали в дом дядюшки , где она жила , окруженная любовью и роскошью до совершеннолетия вместе с родной дочерью Михаила Воронцова Анной.
Елизавета и сама пестовала малышку как могла, даже крестным к ней взяла своего племянника, будущего Императора Российского Петра Федоровича.
Во время праздничных застолий сидела маленькая Екатерина Романовна на коленях у Царицы, получала дорогие подарки от крестного и была вполне счастлива… до поры до времени.
В тот ноябрьский день Елизавета застала крестницу весьма изменившейся. На бледном осунувшемся лице лихорадочным огнем горели глаза, которые Катюша прятала от окружающих, словно замышляя недоброе.
Не на шутку испугавшись за любимицу, Царица осторожно поинтересовалась у Воронцовых о причине таких перемен .
- Как вернулась после болезни от бабушки Сурминой, так лица на ней нет! - вздохнула Анна Карловна. - Корь так тяжело перенесла, что даже ослепла временно. А как прозрела, так словно подменили- из библиотеки теперь не вытащишь. У бабушки философов разных читала. А как вернулась, сказала нам, что не может жить как прежде. Что ввиду имеет - никак не разумеем. Гувернантку прогнала, смотрит зверем, щеки не румянит- бледная как тень...
- Может влюбилась?- осторожно переспросила Елизавета.- Самое время!
-Ой, не знаю, - покачала головой Анна Карловна.- Ни на кого не смотрит на балах. Зато со стариком Паниным подружилась! Всё философствуют вместе. Давеча гости французские даже подумали, что Никита Иванович отцом ей приходится! Настоящий отец Роман Илларионович так обиделся, что и видеть ее теперь не желает. Всех в семье против себя настроила. С сестрой Лизкой знаться не хочет.
Елизавета Петровна удивилась этой новости.
Лизка Воронцова была хитра и проста одновременно. Став фрейлиной невесты Петра Федоровича Екатерины, она сумела так ловко окрутить будущего Государя , что он про законную жену уже и слышать ничего не хотел. Воронцовым не раз обещал после прихода к власти отправить Екатерину в монастырь и сделать любимую Лизку Императрицей.
Именно поэтому Воронцовы так поддерживали его - знали, что скоро через этого «чертушку Галштинского» сами Россией управлять станут.
Всё это прекрасно понимала и Екатерина Алексеевна, которая во время разговора стояла подле Императрицы Елизаветы, скромно потупившись.
Ловя ехидные взгляды, едва прикрытые маской светского этикета, она очень остро чувствовала КАК ей здесь не рады.
Нет, даже не так. Она знала, что Елизавета Петровна привезла ее в это «змеиное гнездо» позабавиться ее смущением, выставить перед соратниками изгоем.
И только эта странная бледная девочка Катюша смотрела на Великую Княгиню вполне доброжелательно. Видя, как гостье во дворце дядюшки не по себе, она пригласила ее посмотреть библиотеку.
Когда же две Катерины покинули столовую, с первых фраз неожиданно оказалось, что девушки отлично понимают друг друга. Забыв обо всем, они беседовали почти три часа.
Выяснилось, что обе с интересом читали одни и те же книги-Вольтера, Руссо, Дидро…
Правда услышав какие выводы из этих книг сделала Катя Воронцова, Екатерина даже немного испугалась смелости ее ума и юношеской непосредственности.
- Государство существует для поддержки граждан, а получается наоборот - оно ограничивает развитие, Вы согласны со мной? -искренне глядя в глаза Екатерине, рассуждала юная Воронцова.
Своим нежным полудетским голоском племянница Канцлера говорила такие крамольные вещи, о которых сама Екатерина предпочитала молчать даже наедине с собой.
- Наука в России не развивается вовсе , поэтому в обществе царят предрассудки. При этом церковь лицемерна, но самое ужасное, что…
Катя замолчала , грустно опустив глаза.
- Самое ужасное, что тот, кто способен изменить существующий порядок вещей, то есть высшее общество абсолютно безнравственно - девушка вздохнула. - Во время болезни я перестала видеть, и много думала о том, почему меня постигла такая кара. Тогда и поняла, что в балах и роскоши прожигала жизнь, лишая ее высшего смысла. Я поклялась себе измениться, и зрение вернулось ко мне.
Екатерина молчала. Могла ли она ВЕРИТЬ ВОРОНЦОВОЙ, какой бы искренней она сейчас не казалась.
Однако девочка ее удивила. Будущая Императрица Екатерина Алексеевна , немка Софья Августа Фредерика Ангальт-Цербстская до этой встречи и не подозревала ,что в России кроме нее есть еще одна читающая женщина. Правда совсем юная.
А Катюша Воронцова после этой беседы воспрянула, потому что умная тонкая Екатерина совершенно очаровала ее. Она поверила , что если власть окажется в руках этой образованной сильной женщины, то в России все может измениться в лучшую сторону.
И решила помочь ей эту власть получить.
После этого дня подруги встречались нечасто, но писали друг другу трогательные письма, проникнутые глубокой привязанностью и взаимным доверием.
Вскоре судьба подарила Кате Воронцовой и большую любовь, о которой любая девушка могла только мечтать.
Ее будущий муж москвич Михаил Дашков был неотразимым красавцем, бравым гвардейцем в офицерском чине.
Чтобы понравится его московской родне, Катя даже решила срочно выучить русский язык, которого совсем не знала - в Петербургских салонах принято было общаться исключительно на французском.
А мужа его матушка называла на московский манер — Михайло, и весь московский уклад жизни был совершенно патриархальным и далеким от европейских традиций, которые безвозвратно проникли в Петербург стараниями его основателя.
После свадьбы Дашковы поселились поблизости от дворца Елизаветы Петровны. На месте знаменитого «Демутова трактира» на набережной реки Мойки стоял их двухэтажный особняк, где вскоре у молодоженов родилась дочка.
Но при всех этих счастливых хлопотах центральное место в жизни Дашковой занимали амбициозные планы на будущее, связанные с правлением Екатерины Алексеевны и возможностью в силу дружбы влиять на политику и государственные решения.
В мыслях она вынашивала бескровный дворцовый переворот как обязательное условие будущего процветания России.
В ночь, когда Елизаветы Петровны не стало, 19-летняя Екатерина Дашкова так разволновалась за судьбу Екатерины Алексеевны, что вопреки всем правилам приличия, которые не позволяли знатной даме в одиночку даже выходить на улицу, не говоря уж о ночной прогулке по городу, облачилась в простое платье и стремглав бросилась во дворец.
Она опасалась не успеть спасти подругу, понимая что решение Петра III об ее постриге в монахини может быть молниеносным.
Чудом удалось Дашковой не встретить по пути в покои Екатерины ни Петра Федоровича, ни фрейлин.
Екатерина Алексеевна , удивленная ночным визитом, усадила Катю у камина , закутала потеплее и только тогда осторожно расспросила о цели неожиданного прихода.
В ответ она услышала взволнованные уверения юной подруги в преданности и готовности к любой помощи и содействию на пути к короне.
-Я так испугалась за Вас! Вы ведь совсем одна сейчас, Екатерина Алексеевна ! Но я готова быть рядом в любой момент, поверьте! Есть ли у вас соратники, на которых мы можем положиться?
И снова Екатерина опасливо вспомнила про «худую родню» и юный возраст подруги, стараясь не говорить с ней излишне откровенно.
Но ум юной Екатерины Дашковой помогал ей легко понимать язык намеков и аллегорий , и в эту ночь она покинула Дворец с четким планом действий.
В ближайшие месяцы она привлекла на сторону Екатерины многих влиятельных вельмож, в том числе Н. И. Панина, К.Г. Разумовского, И.И. Бецкого, В.С. Барятинского, А.И. Глебова, Г.Н.Теплова .
Переворот в фантазиях юной и впечатлительной Дашковой представлялся ярким маскарадом с переодеваниями в мужское платье, шпагами и шпорами, белыми лошадьми и увеселительной поездкой после победы всей компанией в Петергоф.
Заказанный Дашковой гвардейский костюм оказался не готов к нужному часу, что значительно омрачило ожидаемый кураж .
Когда же княгиня в новеньком костюме наконец подъехала к условленному месту ( ныне это сквер Воронихина у Казанского собора, но в екатерининские времена его еще не было) , имя Екатерины как новой Императрицы уже выкрикнули гвардейцы.
Дашкова удивилась и даже немного оскорбилась, что всё ЕЮ ЗАДУМАННОЕ случилось неожиданно быстро и без ее участия... Впрочем не встретив среди присутствующих Никиту Панина, она смекнула, что видимо их двоих не очень-то и хотели видеть.
Екатерина оказалась значительно хитрее и расчетливее.
Впоследствии оказалось , что Панин переворот попросту проспал. Но учитывая, что он хотел посадить на престол своего малолетнего воспитанника Павла Петровича, а Екатерину оставить при нём регентом, можно легко понять ПОЧЕМУ на самом деле Панин не приехал вовремя.
Двоих сомнительных заговорщиков в лице Дашковой и Панина в критический момент аккуратно отодвинули в сторону для верности результата.
Екатерина потом щедро наградила их, загладив обиду.
Дашкову при дворе стали даже называть Екатериной Малой, но мало кто знал ПОЧЕМУ вскоре после переворота она неожиданно надолго удалилась в имение мужа подальше от Петербурга.
Юный возраст, амбициозность, «худая» родня…
Но главной ошибкой конечно было то, что в пик влюбленности Екатерины и Григория Орлова, когда только что вопреки всему появился на свет их сын Алексей ( Бобринский), что тщательно скрывалось от окружающих, Дашкова позволила себе напомнить подруге, что Орлов ей не пара и проявила высокомерие по отношению к нему.
Можно представить себе насколько скрывалась от окружающих эта связь, что о близости влюбленных умная и проницательная Екатерина Дашкова поняла только после переворота, когда они позволили себе наконец расслабиться.
Конечно в это многие даже не сразу поверили, но когда пришедшая к власти Екатерина заговорила с Государственным советом о своем желании официально стать женой любимого фаворита, получила от Никиты Ивановича Панина совершенно однозначный ответ: «Россией может править Императрица Екатерина, но не госпожа Орлова !»
И она смирилась…
Приглашения возглавить Петербургскую Академию наук Екатерине Дашковой пришлось ждать больше 20 лет.
Всё это время Екатерина держала ее как можно дальше от трона, сохраняя холодность и формальность в общении.
Сначала Дашковой было непросто, учитывая что умерший муж оставил ей такие огромные долги, что пришлось продать всё возможное, включая посуду. Но Дашкова сделала это без сожаления, оставив лишь три серебряных столовых прибора, потому что ее дети не должны были знать нужды и с малых лет есть с серебра как положено им по происхождению. Дети никогда не видели на лице матери уныния и всегда слышали об рано умершем отце только добрые слова и воспоминания.
А ведь на несколько лет Екатерине Романовне, выросшей в роскоши, пришлось сократить личные расходы до 500 рублей в год.
Но ее предпринимательская жилка и живость характера помогли со временем поднять хозяйство и дать детям хорошее образование.
С трудом получила она от Екатерины разрешение на выезд за границу сначала в 1769 ознакомительной целью, потом в 1775 для сопровождения сына Павла к месту учебы в Эдинбургском университете.
Дашкова осталась жить рядом с сыном в Шотландии вплоть до 1782 года. Она много путешествовала по Европе.
В Париже подружилась с Дидро и Вольтером, позже с Бенджамином Франклином, по инициативе которого была принята в Американское Философское общество, став первой женщиной в его рядах.
Многие известные ученые и философы того времени, в частности Адам Смит, восхищались её умом и образованностью, что значительно поднимало престиж России в глазах Европы.
В Санкт-Петербург часто приходили вести об успехах Екатерины Малой и восторженные отзывы о ней, что заставило Императрицу всерьез задуматься о возвращении подруги к серьезной научной и общественной деятельности.
Конечно по прошествии 20 лет обиды сгладились, а остальные «недостатки» Дашковой уже таковыми не казались.
В 1783 году указом Императрицы Екатерина Дашкова была назначена директором Петербургской Академии Наук под президентством К. Г Разумовского и проявила на этом поприще лучшие свои качества.
Она издала труды М. Ломоносова, впервые организовала в Петербурге бесплатные публичные лекции, расширяя возможности для просвещения малоимущих, в три раза увеличила число студентов-стипендиатов.
Как делал в свое время Петр I, так и Екатерина Дашкова, отправляла талантливых студентов обучаться за границу.
Но главная ее заслуга в том, что по ее инициативе помимо Академии Наук в Петербурге появилась Императорская Петербургская Академия по изучению РУССКОГО языка.
Напомню Вам, что в юности сама Дашкова дома говорила на французском, с Екатериной на немецком, и только с московской родней на русском.
Теперь по инициативе Дашковой вся дипломатическая переписка стала вестись на русском языке, что способствовало его популяризации и изучению его в Европе.
В России появилась Коллегия иностранных дел, которую возглавил давний единомышленник Дашковой Никита Иванович Панин, который сам лично следил за тем, чтобы письма иностранным посланникам отправлялись на русском языке.
Вскоре за свой счет Екатерина Дашкова издала первый словарь русского языка !
Кстати буква "Ё" появилась в нашем языке тоже по инициативе Екатерины Романовны.
Она многое сделала для отечества.
Будете разглядывать памятник Екатерине Великой в одноименном саду, обратите внимание на единственную женщину среди соратников Екатерины. Это она, Екатерина Малая.
Когда-то незаслуженно обиженная и изгнанная надолго из дворца в подмосковную деревню, она вернулась в Петербург с триумфом. Справедливость была восстановлена течением времени.
- Отчего же Императрица выбрала меня?- спросила Дашкова Князя Потемкина, огласившего ей приказ Екатерины о ее назначении директором Академии наук.
- Дураки надоели,- пожал плечами Потемкин.
Когда-то в 1762 году Дашкова получила в награду "за труды во славу отечества" обширный участок земли у популярной Царской Петергофской дороги ( ныне недалеко от метро «Кировский завод»), на котором вскоре появилось имение Кирьяново.
Этим необычным названием Екатерина Романовна навсегда связала для потомков свое имя с историей восшествия Екатерины Великой на престол.
День дворцового переворота 28 июня 1762 года в церковном календаре отмечался как день почитания святых бессеребрянников Кира и Иоанна.
В 1795 году Екатерина Дашкова подала Екатерине прошение об увольнении. Перед этим она снова испытала на себе царский гнев, издав крамольную трагедию Якова Княжнина «Вадим», в которой воспевалась республиканская вольность.
Почему поступила так?
Устала или тоже дураки надоели?
Она снова вернулась в московский дом мужа. С детьми было тоже нескладно. С дочерью Дашкова никогда не ладила, сыну не могла простить брак с недостойной женщиной.
С обидой на Екатерину жила до конца жизни.
После смерти Императрицы и вступления на престол Павла I в 1796 году Дашкова уже не ждала хороших новостей. Волей судьбы оставшиеся 14 лет жизни она снова провела в опале.
...В Москве выпал первый снег. У окна богатого купеческого дома куталась в шаль седая женщина в странном колпаке. На лице ее застыла гримаса вечного недовольства и брюзжания .
Вошедший в комнату московский генерал- губернатор Измайлов с трудом узнал в усталой старухе некогда почитаемую соратницу Императрицы Екатерину Дашкову.
- Государь приказывает Вам оставить Москву и удалиться в деревню, - важно вымолвил губернатор.
- Вот как...И зачем же мне в деревню, сударь? - язвительно поджав губы, переспросила Дашкова.
- Вам следует вспоминать там 1762 год…
С удивлением Измайлов заметил на лице этой неприятной старухи победную улыбку...