Несколько коротких комментариев по поводу тезисов, высказанных в интервью Дмитрия Холкина журналу «Энергетика и промышленность России».
В поле стратегического видения направлений развития российского ТЭК сейчас наблюдается затишье: основной официальный документ, в котором это видение излагается – Энергетическая стратегия – дорабатывается с первоначальной версии (утвержденной в 2020 году на период до 2035 года и, очевидно, уже устаревшей) до обновленной версии до 2050-го.
Тем не менее, интересно было бы сравнить изложенное в интервью видение группы «Энерджинет» с позицией государства (в лице профильного ведомства) и компаний. В этом качестве, помимо Энергостратегии, обращает на себя внимание «энергетический» раздел недавнего (от 2022 года) сборника «Горизонт-2040», подготовленного Агентством стратегических инициатив. Поскольку авторами раздела выступили специалисты Аналитического центра ТЭК Минэнерго, можно считать его отражающим позицию министерства. В обзоре обозначены основные мировые «тренды развития» и технологические направления, по которым следует двигаться: декарбонизация, «климатические проекты», ВИЭ, СНЭ, водород, цифра и т.д.
«Горизонт», как и Стратегия, опирается, с одной стороны, на «тенденции развития мировой энергетики», с другой – на задачи российского ТЭК, имеющие как экономическое, так и социальное измерение. Коротко, их можно сформулировать так. Первая задача - сохранение в новых условиях нефтегазовых экспортных доходов бюджета, в том числе, путем диверсификации рынков сбыта экспорта и обустройства его инфраструктуры. Вторая - это максимизация использования имеющихся ископаемых топливных ресурсов за время, оставшееся до окончания энергоперехода (до 2060 года). Третья - снижение ущерба, наносимого ТЭК страны «климатической повесткой» и политикой декарбонизации. Четвертая - обеспечение энергетическими ресурсами внутренних потребителей. Пятая – конвертация имеющихся ресурсов в производство новых продуктов, востребованных на новых перспективных мировых рынках (СПГ, водород). Наконец, шестая - это максимально длительное сохранение имеющихся рабочих мест в добывающих отраслях (в первую очередь, угольной).
В Стратегии-2035 два сценария (оптимистичный и консервативный): они определяют диапазон возможных изменений показателей развития отраслей ТЭК и значений целевых показателей реализации Стратегии, невыполнение которых потребует принятия мер или пересмотра стратегических ориентиров. По набору приоритетных направлений сценарии не различаются - то есть, выбор направления, в котором следует двигаться, очевиден и предзадан обстоятельствами, а меняться может только кривизна траектории движения.
В концепции группы «Энерджинет» переход к новому технологическому укладу считается безальтернативным, и предполагает выбор одной из описанных 4 стратегий «игры» - способов участия в энергопереходе, из которых сценарий «Гамбит» считается более предпочтительным (по принципу «если [технологической] революции нельзя избежать, то её следует возглавить»). При этом, для того, чтобы обеспечить «синтез основной программы развития энергетики, направленной… на обеспечение энергетической безопасности, экономичности и надежности энергоснабжения и программы перехода к новому энергетическому укладу», из шести задач, упомянутых в «Горизонте», в числе приоритетных предполагается оставить три. Из приоритетов вытекают и направления действий: превентивный отказ от использования углеводородов в качестве энергоресурсов даже для внутреннего потребления, ставка на развитие автономных источников с высокой плотностью энергии (на основе водорода) и тотальную цифровизацию отрасли.
Сценарий группы «Энерджинет» также включает осуществление целеполагания – построения целевого видения ТЭК, исходя из задач развития народного хозяйства и потребностей населения. Можно сказать, что «Энерджинет» предлагает смотреть из будущего, тогда как постановка задач «Горизонта» и Стратегии осуществляется из контекста настоящего и частично из прошлого (в частности, из необходимости учитывать состояние мощностей ТЭК, доставшихся от советского периода).
Игнорировать настоящее не получится: при переходе на «новый технологический уклад» потребуется обеспечить решение насущных проблем современной российской энергетики – таких как старение генерации и сетей, дорогую мощность, перекрестное субсидирование цены на электроэнергию и т.д.
С видением будущего энергетики на основе перспектив экономики и общества тоже не всё так просто, поскольку формулирование стратегических запросов такого рода сталкивается с объективными трудностями. Например, основу прогноза потребления энергии в Схемах и программах развития электроэнергетики (СиПР) составляют заявки на энергоснабжение производственных и жилых объектов, горизонт планирования которых определяется строительным циклом (2-3 года), тогда как периоды строительства АЭС или ГЭС кратно больше. Во времена СССР задача синхронизации решалась одновременным проектированием территориально-производственных комплексов (включая энергетику) и зон расселения - впрочем, не всегда успешным: известны случаи, когда не ГЭС строили для энергообеспечения предприятий, а предприятия возводили рядом с уже построенной ГЭС, формируя ТПК, неоптимальные по экономико-географическим критериям. Нивелировать упомянутые разрывы можно с помощью современных подходов к стратпланированию, что является темой для отдельного разговора.
В завершение комментария стоит упомянуть задачу создания системы производства инновационных технологических разработок, как основного движка энергоперехода во всех приемлемых сценариях. Как отмечено в интервью, корпорации имеют собственные инновационные подразделения для разработки и внедрения необходимых технологических решений, а также активно развивают кооперацию с академическими институтами и вузами. Оценка эффективности этих проектов – предмет отдельного исследования. В ряде проектов получили развитие некоторые передовые технологии, актуальных в рамках «энергоперехода»: «Росатом» строит завод по производству инновационных аккумуляторов, «Россети» занимаются цифровой трансформацией процессов распределения и передачи электроэнергии, «Газпромнефть» создает «цифровые двойники» месторождений, и т.д. Тем не менее, обозначенный в различных материалах спектр инновационных разработок, необходимых для функционирования и развития ТЭК, весьма широк и пока не покрывается имеющейся инфраструктурой - что позволяет ставить вопрос о её расширении, не затрагивая пока механизмы такого действия.
Таким образом, предъявлены, как минимум, две аргументированные позиции по отношению к стратегическим перспективам российского ТЭК (при том, что, очевидно, есть и другие). В качестве дальнейших шагов было бы целесообразно провести обсуждение, согласование и формирование общего видения будущего с участием представителей всех заинтересованных групп («стейкхолдеров») в каком-либо приемлемом формате, например, в виде стратсессии. В идеале, можно было бы рассчитывать на то, что участники такого мероприятия в процессе обсуждения займут позицию коллективного «субъекта развития», который потенциально выступит заказчиком на формирование стратегии развития ТЭК.
Автор: Лев Коломыц