Ко дню Победы в Сталинградской битве
Трехлетняя Раечка плакала, сидя на коленях у матери.
- Пить хочу.. Хочу пить.
- Райка, - сурово посмотрел на нее старший брат Коля, которому едва исполнилось 9 лет. - Хватит ныть, потерпи!
- Пить.. - губки ее дрожали, а в глазах были слезы.
В подвале валялась чья-то продырявленная каска, Коля взял ее и поднялся наверх, чтобы набрать хоть немного снега.
- Стой! - мать бросилась к нему. - Не ходи туда, слышишь, как разрываются снаряды?
- Раечка пить хочет, и я тоже. Я быстренько, у входа снег наберу.
Он выскочил, зачерпнул снег и бросился обратно в подвал. Снег растаял, они сделали по два глоточка и сидели, прижавшись друг к другу, трясясь от холода.
- Ничего, ничего... Все стихнет и мы поднимемся в квартиру, - утешала их мать.
Но вскоре стало ясно, что сидеть им еще в подвале долго... В квартире были выбиты стекла, ветер дул так, что вода в оставшемся стоять на столе чайнике покрылась льдом. Мать взяла одеяла, шубки детей и спустилась в подвал, затем вернулась и принесла два свернутых матраса.
- Ничего, тут дует, но все же теплее, чем в квартире, - сосед Лукьян Потапович, квартира которого тоже пострадала, зажег керосиновую лампу. - Вот еды бы где добыть. Слышишь, Марья, - обратился он к матери Коли и Раисы. - Брат мой на складе работает, может быть к нему обратимся, давай завтра сходим.
- А давай.. только зряшное, мне кажется, это дело.
- А другого выхода нет, - развел руками Лукьян. - Только бы склад не разгромили.
На следующий день Мария и Лукьян вышли рано поутру, когда еще было темно. Вернулись они через пару часов, очень довольные тем, что удалось раздобыть пакетик сухарей, несколько кусочков сахара и четыре клубня картошки.
Дымом от печурки, которую приволок Лукьян, заволокло помещение в подвале, но они не обращали на это внимание - ведь в кастрюле варился, этакий суп, где в воде плавали кусочки картошины. Остальные три прибрали. Самое главное, хоть немного в желудок закинуть, а не наедаться. Кто знает, когда еще получится добыть еды.
После того, как поели, Лукьян и Мария отправились "на добычу".
Коля тревожно выглядывал в окошко под потолком, встав на табурет. Где же мама и сосед, почему их так долго нет? Вот уже ночь опустилась на раненный город, а их все нет и нет.
Не вернулись они и утром. Что дети пережили в ту ночь - одному Богу известно. Они сидели, обнявшись, слушая грохочущие звуки и крики. И не было рядом той, которая бы утешила и прижала к себе.
Утром Коля набрал снега в кастрюлю и поставил ее на огонь, закинув как есть в кожуре картошку. Кожура она тоже съедобная, лишний грамм не срежешь...
Раечка капризничала, звала маму, пока брат на нее не прикрикнул.
Прошло два дня, прежде чем Коля смог сам себе признаться - его мамы больше нет. Если бы она была живой, то непременно бы вернулась к своим детям. Он понимал, что из подвала надо выбираться, но куда? К тому же Раечка стала кашлять и кажется, у нее начался жар.
- Ты полежи здесь, я сейчас позову кого-нибудь из людей, - он накрыл Раю шубкой и отправился на улицу.
Что сказать людям, к которым он обратится за помощью? Помогите, заберите нас... Но куда?
Тут он увидел черную машину, которая мчалась по дороге. Встав посередине, он замахал руками.
- Уйди с дороги, малец!- крикнул шофер, приоткрыв дверь.
- Помогите, я прошу вас.
- Что случилось?
- У меня мама пропала, а в подвале сестренка, ей три года. Мне кажется, захворала она.
- Где тот подвал?
- А вон, через три дома. Прошу вас !- он зарыдал. - Я один не справлюсь она умрет!
- Ну беги вперед, малец.
Коля бежал вперед, оборачиваясь, боясь, что они передумают и уедут. Наконец они остановились у выбитой двери подъезда, двое вышли из машины, держа наготове оружие.
- Кроме моей сестры там никого нет, - он понял, почему они себя так ведут.
- Иди вперед, малец. Если это ловушка, первая пуля будет в тебя.
Коля быстрым шагом спустился в подвал, за ним последовали люди в военной форме. Там на полу, лежа на двух матрасах, которые Коля предусмотрительно сложил друг на друга, тяжело дышала в лихорадке его сестренка.
- Тарас, бери девочку. - скомандовал водитель.
Мужчина, которого назвали Тарасом, подхватил Раечку на руки и они все вместе поднялись наверх.
Тарас сел впереди вместе с водителем, держа на руках девочку, а Колю посадили позади. Он увидел в машине на заднем сиденье бинты и коробки с лекарствами.
- Вы в госпиталь?
- Да, пытаемся прорваться к госпиталю с медикаментами. Эти нелюди бьют по санитарным машинам, не позволяя довезти медикаменты, вот мы и пытаемся их провезти. Держись, сынок, покрепче, нелегко нам придется.
Ближе к госпиталю местами машина виляла, уходя от обстрелов, по команде Тараса Коля опускал голову. В один из таких моментов стекло над его головой разбилось вдребезги и у него оказалось оцарапано осколком ухо.
В госпитале они спустились в подвал, потому что на некоторых этажах были выбиты стекла. Коля шел и сдерживал все свое самообладание, стараясь не смотреть по сторонам.
Раечку вручили одной из медсестер и она ее сразу унесла.
- Здесь помогут. С едой, конечно, все плохо, но по крайней мере помереть ей не дадут, - утешил Колю Тарас.
Коля кивнул, он понимал, что здесь, в подвале госпиталя лучше, чем в подвале их полуразрушенного дома.
Раечка всю ночь маялась с температурой, а Коля не отходил от нее, боясь потерять близкого человека.
Но вдруг утром за ним пришли и велели собираться.
- Куда? - встревоженно спросил он.
- В детский дом тебя отправим.
- А Раечка? - он испугался.
- А ее следующим рейсом, пусть немного подлечится, - успокоил его доктор. - Ты думаешь, вы с Раей единственные, кто сюда попадает? Вон видишь, ребята стоят, к ним иди.
Коля послушно пошел в сторону ребят, их было двенадцать человек. На вид кто-то старше него, кто-то младше. У всех читался в глазах страх, кто-то плакал не стесняясь, а кто-то просто смотрел в одну точку...
По Волге их переправили на другой берег, затем отвезли в Дубовский детский дом.
Там Колю наголо обрили, выдали одежду и он учился жить по-новому, среди тех, кто так же, как и он, лишились родителей в это непростое время.
И он ждал... Каждый раз он спрашивал у персонала детского дома когда привезут Раечку, но все молчали, качая головой.
А спустя дней десять он услышал, как заведующая говорит воспитателю о том, что баржа с детьми, которых везли в детский дом, ушла под воду.
Зажав рот руками, чтобы не закричать, Коля кинулся в комнату и, бросившись ничком на кровать, зарыдал. Он понял, что в той барже была его сестра. Врач в госпитале говорил, что Раечку отправят следующим рейсом.
Друг по комнате, Вова, успокаивал его, говорил, что нужно надеяться на лучшее, но спустя месяц Коля потерял всякую надежду.
- Вот вернется твой отец и будете искать твою сестренку, - Вова пытался внушить ему надежду. - Это вот меня никто искать не будет, и мне на поиски отправляться нет нужды - никого у меня не осталось, все на моих глазах покинули этот мир.
Коля почувствовал стыд. У него, по крайней мере, есть надежда увидеть мать, сестру и отца. Может быть кто-то из них еще жив. А вот Вова... Он остался совершенно один в этом мире.
О том, что Советская армия одержала победу в Сталинградской битве, Коля и Вова узнали от воспитательниц. Многие радовались, обнимались, но в грустных детских глазах радости не было - слишком большой ценой досталась эта победа...
Лето 1944 года
Огонек надежды на то, что он увидит сестренку, таял день ото дня. И то, что мамы в живых нет, он пытался принять. Оставалась надежда на то, что хотя бы отец выжил в этой мясорубке. Последний раз мама получала от него письмо, когда их батальон был под Ростовом...
- Родионов, на выход, за тобой пришли.
Коля подскочил, услышав голос зовущей его воспитательницы.
Он выскочил из комнаты и побежал по коридору. Вдруг встал как вкопанный, увидев отца. Это был он, его папка...От радости он бросился к нему, лишь через несколько секунд осознав, что не так - у папки не было руки.
Жгучие слезы потекли из глаз мальчика.
- Ну что ты, Колька, ну чего ты рыдаешь? - ласково спросил отец, прижав его правой рукой.
- Рука...
- Это ничего, и с одной жить можно, главное, что я жив и я вас нашел.
- Ты насовсем вернулся?
- Насовсем. Как видишь, я теперь не боец. Приехал в город, дом разрушен.
- А как ты нас нашел, папа?
- Мне соседка Зинаида сказала, что видела как вас с Раечкой в машину грузили. Мамы с вами рядом не было, - горестно сказал отец. - Вот я и подумал, что случилось самое страшное, а вас могли отправить в детский дом. Стал ездить под детдомам и нашел вас. Где Раечка?
- Раечки нет здесь, - шмыгнул носом Коля.
Он рассказал про то, как мама ушла и не вернулась, как их с Раечкой в госпиталь привезли, а на следующий день их разлучили, отправив Колю в детский дом.
Павел утирал правой рукой слезы на глазах. Он понимал, что Машенька только в одном случае могла бросить детей - если ее не стало...
- Мы найдем Раечку, Коля, обязательно найдем. Я слово офицера даю!
- Папа, а куда мы вернемся, если дом наш разрушен?
- Пока мы отправимся к моей тетке, помнишь бабу Лизу?
- Помню, - кивнул мальчик.
Ему было года четыре, когда они ездили в какую-то деревню и там была добрая женщина, которая велела называть ее бабушкой. Она пекла вкусные пироги и постоянно трепала Колю за щечки, называя его сладеньким.
Это была единственная женщина, которую Коля мог назвать бабушкой. Его мама была сиротой, а вот дедушка и бабушка его отца умерли, когда он был совсем маленьким и он их не помнил.
****
- Ах ты мой сладенький! - как когда-то в раннем детстве, баба Лиза потрепала его по впалым щекам. - Похудел как, сахарный мой. Но вырос, мама дорогая, не узнала бы, встретив на улице! Ах, как я за вас переживала, места не находила! О мамке вашей молилась, все думала, что выберется из города и ко мне приедет. Но не получилось, видать, у нее. А где же Мария и Раечка? - обратилась она к племяннику. - Почему они сразу, как немца прогнали, не приехали ко мне? Я ездила в город, искала их, но дом разрушен...
- Нет больше Машеньки, тетя, - печально покачал головой Павел. - А Раечку буду искать, не потерял я надежду.
Павел через два дня уехал искать Раю. Его не было неделю. Потом он вернулся ни с чем. Коля и Павел сильно печалились, но не опускали руки.
В голове мальчика всегда всплывали слова его друга Вовы и он, набравшись смелости, подошел к отцу.
- Папа, я знаю, что ты очень добрый человек...
- К чему ты это, сын? - удивился Павел.
- В детском доме остался мой друг Вова, ему столько же лет, сколько и мне, мы ровесники.
- А, это тот мальчик, который нас провожал? - вспомнил Павел.
- Да, - кивнул Коля. - Папа, давай его заберем к себе?
Павел глубоко задумался. Взять чужого ребенка, да еще в то время, когда порой целый день во рту крошки хлеба не бывает, слишком опрометчиво, но тут баба Лиза, которая услышала их разговор, поддержала Колю.
- А чего, Павлуша. Где один ребенок, там и два. А где два, там и три. Если уж дружок он его такой сердечный, забери мальчонку. Ну а то, что жрать сейчас нечего.. Ну ведь не всегда так будет, проживем как-нибудь. И мне помощники по хозяйству нужны, ты вон, много ли одной рукой сделаешь?
Павел уехал, оставив Колю с бабушкой. Он решил сделать еще попытку, поискать дочь, а на обратном пути заехать в Дубовку.
Он искал дочь, но безуспешно. Через две недели он решил возвращаться домой. На обратном пути он заехал в детский дом.
- Вова...Федулов, по моему, могу ли я его увидеть? - спросил он у заведующей.
- Можете, а зачем он вам?
- Вы не помните меня? Я папа Коли Родионова.
- Помню, как же вас не помнить. Но зачем вам Вова? - удивилась она.
- Я его хотел бы забрать к себе. Он дружил с Колей, вот пусть два мальчика и растут вместе.
- Вы дочь свою нашли?
- Нет, - покачал он головой.
Заведующая тяжело вздохнула и позвала нянечку.
- Лидия Кирилловна, приведите Вову, за ним пришли.
- Хорошо, Анна Семеновна. Ой, а что это за машина во двор въехала? Неужто милиция? - забеспокоилась Лидия Кирилловна, глядя в окно.
Анна Семеновна встала и пошла к выходу, Павел и нянечка двинулись за ней.
- Анна Семеновна, здравствуйте, - милиционер поздоровался с заведующей. - Принимайте пополнение - девочку и мальчика вам привез.
- Ну что же.. Документы хоть есть какие-то?
- Документов нет, - вздохнул милиционер. - Понимаете, женщина, которая пригрела сироток, не сделала им документы, а вчера скончалась от воспаления легких. Знаю, что мальчика зовут Ефим, ему 11 лет, а девочку Раечка, ей 5 лет вроде, точно не скажу.
Услышав знакомое имя, Павел напрягся. Он хотел увидеть эту девочку. Раечек много, но он слышал как милиционер говорил про сироток. А вдруг... Но узнает ли он ее? Когда он покидал семью, Раечке двух лет не было.
В помещение завели девочку и мальчика. Ефим бережно поддерживал девчонку за руку и пугливо озирался. Но тут же, взяв себя в руки, он гордо произнес:
- Я к вам ненадолго, папка письмо написал, скоро возвращается, - он протянул треугольник и заведующая прочитала его.
- Ну да, верно, тут написано, что его отец комиссован и через три недели будет. Письмо датировано 16 июля, значит со дня на день он будет здесь.
- Да, соседка тети Нади передаст ему, что меня сюда увезли, - деловито ответил мальчик.
- А девочка не твоя сестра?
- Нет, - покачал головой мальчишка. - Нас тетя Надя из госпиталя забрала. Ее хотели в детский дом отправить, но когда баржа затонула, тетя Надя побоялась ее отправлять и забрала к себе, а потом меня. И вот теперь тетя Надя умерла, а нас сюда отправили.
- В госпитале, говоришь? - встрепенулся Павел.
- Да, тетя Надя там работала до прошлого года. А забрала она нас к себе в декабре сорок второго.
Павел подошел к девочке и внимательно посмотрел в ее глаза.
Было в ней что-то знакомое, пусть он не видел свою дочь три года и с тех пор она сильно изменилась, но все же он не мог не уловить родные черты лица.
- Это моя дочь! - он выпрямился.
- Вы уверены? - спросила заведующая.
- Уверен, - Павел наклонился и поднял одной рукой девочку. - Ну здравствуй, дочка. Вот и нашлась ты. Сейчас поедем к твоему брату Коле.
- Коле? - Ефим обрадовался. - Она раньше все время какого-то Колю звала!
Павел прижал дочь к себе и едва сдерживался, чтобы не расплакаться.
- Как я теперь понимаю, Вову звать не надо? - спросила заведующая.
- Ну отчего же? Зовите. Как говорит моя тетя- где двое, там и трое, - махнул рукой Павел.
Когда Коля увидел как по проселочной дороге идет его отец, ведя за руку девочку и рядом с ним топает его друг, мальчик с радостными криками бросился им навстречу.
- Раечка моя! Раечка нашлась! - он не узнавал свой голос, от радости сперло дыхание и выходил какой-то хрип.
- Нашлась наша Раечка, ее санитарка в госпитале к себе забрала. Я бы узнал об этом, если бы она там работала. Но когда спрашивал, все плечами пожимали - в то время обыденное дело это было. Случайно нашел... - отец гладил ее по голове, а Раечка, узнав брата, повисла на нем.
- Вовка, я рад тебя видеть. Теперь и у тебя семья будет. У нас знаешь, какая бабушка хорошая. Ну пойдемте, пойдемте, познакомим ее с вами!- Коля потянул их в сторону дома.
***
- И как не верить в ангелов? Это ведь ангел тебя за руку вел. Вот не попросил бы Колька за Вовой съездить, не появился бы ты в тот день в детском доме и не встретился бы с Раечкой, - баба Лиза утирала слезы. - Счастье какое, как не верить в Божье провидение?
- Иначе, как чудом, это не назовешь, - согласился Павел. - Ну что, тетя, поможешь мне вырастить эту детвору?
- А чего не вырастить? Своих деток судьба не дала, так с твоими нянчится буду. Как-нибудь справимся.
***
В июне 1945 года, спустя месяц после того, как отпраздновали Победу, Павел повез детвору в Сталинград. Не для того, чтобы остаться там жить, нет... Он решил оставаться в деревне с теткой, которая ни на минуту не отпускала от себя детей. Павел знал, что если увезет Колю, Вову и Раечку от нее, женщина сдаст. А так она светится от счастья и дети к ней привязаны. Павел хотел другого - возложить цветы у их бывшего дома. Сегодня его супруге Марии исполнилось бы 32 года.
Он стоял у разрушенного дома с букетом пионов, которые купил у цветочницы. В глазах его была печаль, он вспоминал счастливые годы рядом, проведенные с Машей и понимал, что теперь обязан воспитать детей достойными людьми. Ему было больно и горько, годы, проведенные на фронте, сказались на его характере. А еще часто мучили боли в животе и в голове.
Одно время, когда он начал пить, тетка вправила ему мозги. Говорила, что о детях нужно думать, в память о Маше он должен взять себя в руки. И он смог это сделать.
Они вернулись в деревню вечером. Во дворе тетка стирала белье.
- Постирушку затеяла? Так вчера вроде бы стирала. А кто плещется в бане? - услышал он всплески воды, доносившиеся из постройки.
Тетя загадочно улыбнулась:
- Идите в дом. Скоро все узнаете.
Павел хотел было зайти в баню, но тетя преградила ему дорогу.
- Эть, прыткий какой! В дом иди, корми детей, обожди немного.
Павел усадил детей за стол, а сам поглядывал в окно. Тут дверь бани распахнулась и Павел пошатнулся, едва не упав. Он держался рукой за стол, потом, точно опомнившись, выскочил на улицу.
- Маша, Машенька моя.. - бормотал он, прижимая к себе влажное тело жены и уткнулся лицом в ее короткие мокрые волосы.
Рядом стояла тетя Лиза, не скрывая своих слез.
- Я здесь, Паша, я здесь, - всхлипнула жена. - Я добралась до дома.
- Но где же ты была?
Она протянула ему руку и он увидел метку на запястье.
- Мы с Лукьяном тогда в плен попали и нас угнали в Германию. Лукьян помер через месяц, а во мне была жажда жизни, я ради детей и тебя выжила.
- Теперь у нас все будет хорошо. Мы вместе. Покалеченные , с раненной душой, но все же вместе... - Павел обнял ее и завел в дом, где Марию встретили обрадованные дети.
ЭПИЛОГ
Вову она приняла и стала называть его своим сыном.
Через два года у них родилась дочь Валентина. Они так и жили в деревне у тетки. В 1952 году умерла Елизавета, а в 1955 году и Мария ушла вслед за ней - концлагеря подорвали ее здоровье.
Павел пережил жену на четыре года, когда Валентине было уже 12 лет. Но она была не одна - у нее остались два брата и сестра, которые нежно дружили между собой.